Past Fate

Просачиваясь через маленькое окошко, лучи слепящего солнца стали причиной пробуждения ото сна. Легкий холод заставил поёжиться от холода. Продолжая некоторое время лежать в кровати, Анна смотрела в тёмный потолок. На миг она забыла, что находится вне Лукедонии. Полусонное состояние улеточилось как только до ноздрей дошел запах горячей пищи. Прежде чем пойти в желанную кухонную комнату, Анна посмотрела в окно с разрисованным морозом - стеклом, за которым увидела улицу в снежном покрывале. Из труб соседних хуторков в небо струился чёрный дым, на удивление не портящий зимнего пейзажа, даже наоборот, он создавал некий контраст. Накинув на себя безрукавку и обувшись, девочка побежала на будоражущий аромат свежей еды. Открыв туда дверь, она удивленно захлопала глазами, не веря, что такое может происходить на самом деле: Гилберта нарезает булку черного хлеба, бурча себе под нос проклятия ножу, который успел порезать ему палец. Брейк и Эдель играючи размахивали ложками и вилками, а Ормонд и Фан были их молчаливой моральной поддержкой. Девочка невольно прыснула в кулачок от неординарного кадра. Никогда бы не представила ноблесс столь «бытовыми». Вкусив досыта домашнего хлеба, масла, творога и пирога, жители и гости дома, опять засуетились, ведь день только наступил, а работы пруд пруди. Такова жизнь обычных людей. - Вы, четверо, - Бруно обратился к четырем рыцарям Мергас. - Мы идем в лес. Блондин подавился чаем. - В такой холод в лес? Зачем? - не понимая "юмора", переспросил Брейк, попутно вытирая салфеткой рот. - Он всегда такой противный? - спросил у других мужчина, искоса глядя на объект постоянного возмущения. Благородные издали положительные смешки. - Да, но мы привыкли к его темпераменту, - допив горячий чай, поспешил ответить Гилберта. - Эй! Я задал самый логичный вопрос! Что в этом такого?! - буркнул рыцарь, успев демонстративно фыркнуть. - Нужно было быть внимательнее вчера, Брейк сонбэ, - отчеканил темноволосый благородный. - Не язви, Фан! - Брейк, он прав, - вмешался в словесную перепалку тихий голосок. - Папа же вчера сказал вам, что нужно идти за дровами. Анна задумчиво посмотрела на мальчика. - Решено, - встав, Шрайхарт старший пошёл за шубенкой, призывая рыцарей одеться потеплее, что те и сделали. (правда, под очередное ворчанье Брейка.) - А мы с вами должны постирать одежду, - начала Андреа, вгоняя гостью в ступор. - Стирка одежды в такой мороз? - ужаснулась Анна. - Вы её разве не дома стираете?! - Скажешь тоже! - искренне удивилась женщина. - Домашнее пространство не такое уж и огромное, а вода-то впитается в пол. Ты наверняка не занималась такого рода делами, да? Ответ очевиден. Анна - потомственная дворянка, имевшая букет слуг. Даже будучи ребёнком, когда Изабелль была жива, ей не приходилось хлопотать. Анна отрицательно мотнула головой; Андреа сразу нашла подходящий вариант. - Тогда, пока мы с Эделем будем во дворе, ты будешь развешивать стиранную одежду над печью, идет? - Без проблем, - пожала плечами "Беренис". Работать ей совершенно не хотелось. Спустя полтора часа, Анна стоя в коридоре хутора, наблюдала за работой матери и маленького сына. Андреа носила тяжёлые вёдра с холодной водой, Эдель же помогал ей замачивать бельё. Юную Вистерию съедало чувство вины и совести. Она не трудится, находится в теплом месте, когда остальные стараются на общее благо. Анна очень хотела выйти и помочь им, но холодный разум приказал желанию остановиться, напоминая о том, что нужно сохранять дистанцию и показывать лишь внешнюю ненависть…

***

Благородные не помнили, когда в последний раз были настолько счастливы. Каждый новый день обещал нисколько тяжелый труд, сколько очередную порцию веселья и домашнего уюта. Они чувствовали себя единой семьей, где нет разделения на благородных и людей, где нет пропасти между взаимопониманием сильных и слабых. Анна завидовала белой завистью этому ангельскому мальчику, имевшего родителей и собственный кров. Завидовала, потому что он живет обычной жизнью, потому что не втянут в интриги благородной аристократии. - Тебе повезло, - вслух поразмыслила Вистерия. Эдель, рисовавший на снегу, отвлекся на гостью. - А, не бери в голову. Мальчик пожал плечами, вернувшись к рисованию незамысловатых узоров. Его щеки покрыты румянцем, но не из-за мороза. С момента встречи с Беренис в его нутре разгоралось незнакомое чувство, будто мелкие искры разгораются в бурю. Гостья казалась ему взрослым ребёнком. Присев на корточки, маленькими буквами он написал на снегу "Б.е.р.е.н.и.с". Вистерия хотела вернуться в дом, но ангельский мальчик ухватил её руку, шокировавшись резкому порыву. Три заветных слова, казалось, выпорхнут, подобно птицам в клетках. - Что такое, Эдель? - захлопав ресницами, спросила та. - Я... Ты... Мне.. - отрывками, несмотря ей в глаза, бросал Эдель под вопрошающий взгляд кровавых очей. Вдруг Анну осенило, когда интуиция подсказала всё, что тот хочет сказать. - Останься здесь навсегда, - собравшись, промолвил мальчик, вгоняя гостью в ступор. - Тебе ведь здесь нравится? - продолжил Шрайхарт, сжимая локоть Беренис. - Ты, Гил, Брейк, Фан, Ормонд... Останьтесь с нами, незачем блуждать по опасному миру! - Эдель... - Ты мне нравишься, Беренис! - зажмурившись, громко воскликнул Эдель. - Пожалуйста, останься! Взгляд Анны в этот момент наполнился смирением и ничем больше. В памяти всплыли моменты с Урокаем. Она не могла, да и не задумывалась о том, какой она выглядит рядом с ним. Влюбленная всем своим девичьим существом - Анна точно такая же, как и этот юный мальчик. Столько смущения, мольбы, надежды и любви горит в его нежных зеницах цвета самого дорогого изумруда. Юная преступница заключила маленького ангела в объятья, прижав к себе. Стена, которую стражница так хотела построить – оказалась лишь пустым желанием. Благородная ненавидела себя. Металась меж двух огней, не зная что ей нужно на самом деле. Когда она находилась в Лукедонии, ненавидела каждого человека, существующего на Земле, а теперь… Что теперь? Как сердце сможет источать злобу на это ангельское создание? Эдель – непорочный и светлый человечек. Его родители тоже хорошие… Очень хорошие люди. Чувство давления сжимало грудь в тиски. Холодный разум проиграл. Эдель затаил дыхание, не зная куда деть руки с мурашками по коже. - Эдель, я не могу остаться здесь, - сухо прошептала благородная. - Твои чувства не взаимны. Прости меня. - Но почему?! - со слезами на глазах закричал Эдель, отталкивая Анну. Та растерялась. Действительно, почему? Потому что она думает о Юроки? Потому что хочет отомстить призраку своей первоначальной цели? Яд разъедал мысли и чувства. - Мы слишком разные. Повзрослеешь - поймешь, глупый мальчишка, - процедила Вистерия, не сумевшая разобраться в себе. Она идеально скрыла жалость к нему. Обида и боль неразделенной любви заставили отстраненно отступить назад и сорваться на бег. Анна не стала бежать за ним вдогонку, зная, что пойдя за ним, она сделает ему только хуже. Сумерки сгущались и владение перешло вечерней снежной вьюге, злобно взвывающей, будто крича проклятия. Шрайхарты не могли найти себе места, ведь их сын до сих пор не возвратился домой. Ноблесс взялись за поиски, бросая вызов проклятой зиме. "Беренис" осталась в доме, ибо не имея сил, она будет лишь помехой на пути. У юной Вистерии щемило в сердце при виде отчаянных слёз Андреа и мрачности Бруно, он, как сильная половина, сдерживал горькие переживания, которые не меньше женских, кололи отцовское сердце. - Не волнуйтесь, они найдут вашего сына, - попыталась подбодрить гостья. - Не мог же он сквозь землю провалиться. - Дело не в этом, Беренис, - тяжело произнесла женщина, смотря на мужа. - Он наверное зол на нас. - На вас? Почему же? - удивилась Анна, сев рядом с хозяйкой дома. - На самом деле... - её голос дрожал от волнения. - Эдель.. Нам не родной сын. Двенадцать лет назад во время гражданского восстания Бруно нашел новорожденного младенца. Его выбросили у устья реки. Мы не могли оставить ребенка и... Решили стать ему родителями. Потому что я... - Материнские глаза наполнили жгучие слезы. - Бесплодна. Шрайхарт старший, не в силах вытерпеть подобный факт, вышел вон, захлопнув дверь. Отойдя от двери, он со всей силы ударил кулаком о стену, выплескивая ярость. Его гневало мнение супруги. Он любит её, несмотря на то, что она не в состоянии продолжить род, но Андреа продолжает винить себя даже спустя столько лет. Анна отрицательно завертела головой. - Не нужно, не вините себя. Бруно и Эдель очень любят... - Анна вдруг замерла, почувствовав ауру оборотней в нескольких милях. В то же время, энергетика рыцарей Мергас начала меркнуть, словно те - на на последнем издыхании. "Беренис" резко встала из-за стола, собираясь выйти наружу. - Что такое, Беренис? - в смятении спросила Андреа, встав следом. - Нужно кое-чего проверить, оставайтесь здесь, - как на духу протороторила Вистерия, со всех ног срываясь на источник...