Не отрекаются, любя.

Заезжая на территорию особняка, Марк наконец-то понял – десять лет прошли. Причем для родового поместья Кэмпингов они прошли не особо удачно. Цветущий и ухоженный когда-то сад выглядел уныло и запущено. Садовые дорожки были разбиты, деревья и кусты хоть и были подстрижены, но при этом выглядели убого. Облицовочный камень на самом особняке выглядел так, как будто его не мыли и не чистили лет так сто, и местами даже отвалился. Предположить, что тут живет старинное и вполне обеспеченное семейство, можно было с трудом. Поместье больше напоминало старую, заброшенную виллу из фильмов про приведения, чем жилой дом. - Сэм? В интонации Марка чувствовалось все, что он испытывал в этот момент: удивление, возмущение и боль. Он любил этот дом и этот сад. Несмотря на то, что время, проведенное здесь, вряд ли можно назвать счастливым, для Марка это было Домом. Именно так, с большой буквы «Д». Он здесь родился и вырос. Здесь родился и вырос его папА, его дед и его прадед. В этой земле все было пропитано духом и стилем Кэмпингов… когда то… теперь же поместье напоминало заброшенную и пустующую усадьбу середины прошлого века. Даже ворота, закрываясь за машиной, протяжно заскрипели, словно жалуясь, вернувшемуся наследнику о том, что его наследие находится в полном упадке. - Ваш отец здесь не живет, - ответил водитель с тоской в глазах, оглядывая место, которое за последние двадцать лет привык считать домом. - А кто живет? – спросил Марк, помня рассказ Сэма о том, что дворецкий и садовник тут все-таки имеются. Отец не тот человек, который стал бы держать прислугу в доме просто так. Для него намного проще было бы уволить всех, а дом продать. - Адам. - Даже так, - ответил Марк, немного смутившись от того, что встреча с «новым папА» состоится намного раньше, чем он рассчитывал, к тому же еще и один на один. К этому он навряд ли был готов. - Что, брак не удался? – Марк попытался скрыть состояние шока, но получалось с трудом. Сарказм ни когда не был его фишкой. Сэм произнес что – то вроде «Хм, кхе-кхе», и ответил: - Там есть… Свои нюансы… - Ясно. Машина остановилась у главного входа, и Марк разглядел разбитую плитку на крыльце и выцветшие занавески в окнах. - Да что за черт? – возмутился Марк, не понимая каким образом и почему его Дом оказался в таком плачевном состоянии. - Почему? – прошептал Марк вопрос, адресованный то ли отцу, то ли себе. Почему, когда-то всеми любимый и обожаемый особняк теперь выглядел уныло и даже убого? Почему его отец уехал из этого дома, перестав при этом следить за состоянием старого поместья, словно и не любил его ни когда? А ведь в былые времена он очень гордился тем, что живет здесь… Его отец знал цену этому особняку, не мог не знать. Эта цена была высока не только за счет того, что когда то этот дом выглядел и был самым богатым в городе. Поместье Кэмпингов насчитывало историю в пару тройку сотен лет так точно. Кэмпинги были одними из основателей города и… И вот так вот просто взять и запустить все на столько… Марк не мог в это поверить. Происходящее казалось сном. Сном, который начался в тот момент, когда в его кабинет вошел мужчина с предложением, заставившим его вернуться на родину… Задержавшись на крыльце Марк вздохнул. Краем глаза он заметил, как шевельнулась портьера в окне справа. Что ж, значит скорая встреча совсем скорая и неминуемая. Мысленно Марк собрал все ругательства, которые знал и послал их своему отцу. Неужели нельзя было известить его о своем браке… - Господи, Марк, да о чем ты, - тут же отдернул себя мужчина. Его отец, казалось, был только рад всему случившемуся десять лет назад. За все эти годы он не совершил ни одной попытки связаться с сыном и узнать жив ли тот вообще. Так уж что говорить о том, что бы его ставили в известность о происходящем в жизни Оливера Грифитса. - Ладно, - произнес Марк, направляясь к двери. – Перед смертью, как говорят… Внутри дом выглядел не настолько уныло, как снаружи, но тоже не радовал. Все было точно так же, как десять лет назад. Та же мебель стояла по тем же углам, видимо давно потеряв блеск лака и приобретя на деревянных выступах паутину царапин и трещин. Обои, висевшие на стенах, Марк помнил прекрасно – они были поклеены практически сразу после смерти его деда, когда Оливер взялся не только за глобальную перестановку кадров в доме, но и переделку особо раздражающих его комнат. Эти обои когда-то были очень дорогими и шикарными. Они прямо таки кричали о достатке в доме и о любви к роскоши того, кто их покупал. Теперь же они выцвели, местами даже ободрались, и не потеряли своей первоначальной красоты разве что под рамками картин, висевших все на тех же местах, что и десять лет назад, да и то, навряд ли. Старинные часы явно, то ли отставали, то ли вообще уже не работали, так как время, показываемое ими, ни как не могло отражать действительность. Приглядевшись к стрелкам, Марк понял, что те замерли на месте, при чем, довольно таки давно, так как между часовой и минутной явно проглядывалась паутина. - Да уж, уборочка и ремонтик бы не помешали, - произнес Марк. Подойдя к серванту и достав оттуда графин с коньяком, Марк вдохнул аромат. Его дед всегда держал коньяк на этом месте. Правда в отличии от того, что был налит в графин сейчас, коньяк деда однозначно имел абсолютно другой запах, и, соответственно, вкус. Марк поморщился. Он не был ценителем алкоголя, но даже его знаний хватило для того, что бы распознать в данном напитке дешевую попытку выдать за коньяк то, что коньяком ни когда не было и не будет. - Ну и гадость, - проговорил он себе под нос. - А я смотрю, с каждым разом они у него наглее и наглее, ни какого воспитания, - послышалось со стороны лестницы. Повернувшись на голос, Марк оторопел. Мужчине, стоявшему перед ним, он уж ни как не мог дать и больше двадцати. При всем при этом, выглядел он как-то… не особо. Не так Марк представлял себе мужа человека со статусом Оливера Грифитса. Растрепанные светлые волосы, землянистый цвет лица, мешки под глазами, и океан ненависти в самих глазах. Невысокий рост и практически болезненная худоба в купе со всем остальным выдавали его за мальчика подростка. При чем встреть его Марк на улице, подумал бы, что наткнулся на очередного беспризорника, а уж ни как не на мужа своего отца. Хотя с чего это он решил, что это и есть Адам? Судя по состоянию дома, беспризорники, это как раз тот контингент людей, которые вполне могут тут проживать. – И надо же, Олли решил вернуться к истокам? Что, трахать восемнадцатилетних мальчиков нынче не в моде? - Что, простите? – удивленно спросил Марк, немного опешив от неожиданности. - Можешь передать ему, что мне насрать на то, кого он трахает уже давным-давно, - продолжил мужчина, подходя к Марку и забирая из его рук графин. - И он может вас сюда хоть всем табуном отправить, я не уеду. И развода ему не дам. Сомневаться в том, что стоящий перед ним мужчина и был - таки мужем его отца, теперь не приходилось. Единственное, в чем теперь сомневался Марк, это его благоразумие. - Я не совсем вас понимаю, - сказал Марк, пытаясь уловить смысл произнесенных в его адрес фраз. - А чего не понятного? – спросил Адам, доставая из серванта бокал и наливая в него коньяк. - Твой благодетель что, не предупредил тебя, что состоит в браке? И дети у него, между прочим, тоже имеются. Так что тебе тут ни чего не светит, можешь валить на все четыре стороны. - В смысле? Вообще то, мне глубоко наплевать на то, что «Олли» в браке, - ответил Марк. – И как только он позволил тебе так себя называть? Марк подавил смешок, представляя себе, как, наверное, бесится его отец, когда Адам его так называет. По крайней мере, тот Оливер Грифитс, которого знал Марк, никогда бы не позволил, что бы к нему так обращались. - А это уже наши с ним… наша маленькая тайна, - поправился, запнувшись, Адам. - Для меня тайна, как он вообще на тебе женился, - произнес Марк, понимая, что в стоящем перед ним мужчине нет абсолютно ни чего притягательного и сексуального. И зная вкусы своего отца, Марк был очень озадачен тем, как этому человеку удалось женить на себе Оливера Грифитса. - Не хами! Что бы он тебе не сказал и не обещал, ты не дома, и этот дом никогда не будет твоим! Я не позволю. На миг Марку показалось, что перед ним не человек, а змея плюющаяся ядом. - Вообще то, я как раз дома, - ответил Марк и, поняв, что дальнейший разговор бесполезен, решил удалиться из гостиной. - Боже мой, - раздалось ему в спину. – Вот это наглость и самоуверенность. Ни какой гордости и самоуважения. У сегодняшней молодежи нет никаких принципов. Абсолютно наплевать, перед кем раздвигать ноги, так ведь? - Не имею понятия, - ответил Марк. Спорить со стоящим в комнате мужчиной он не видел смысла. - Зато, похоже, понятия хорошенько так имеют тебя… - Так, стоп, - произнес Марк, для которого данная фраза оказалась последней каплей. На миг Марку показалось, что он не домой вернулся, а в годы десятилетней давности в ***. Когда всем стало понятно его положение и полная незащищенность перед обществом… – Адам, насколько я помню? - Для тебя мистер Грифитс, и не как иначе, - ответил блондин, сложив руки на груди. Марк усмехнулся. И этот человек говорил ему о наглости и самоуверенности? - Ладно, мистер Грифитс, давай уточним некоторые детали… Дело все в том, что ты отсюда можешь вылететь быстрее пробки с бутылки новогоднего шампанского, и даже твой дорогой и любимый Олли тебя не спасет… Скрип открывающейся двери отвлек Марка и Адама от спора. Сэм, занес в кабинет большой черный чемодан, поставил его на пол и обратился к вновь прибывшему хозяину: - Марк, я предупреждал Ахила о вашем приезде три дня назад и велел подготовить розовую спальню, но она все еще не готова. - А при чем здесь розовая спальня? У меня вообще то своя комната имеется, Сэм, - ответил Марк, не видя как за его спиной от удивления вытягивается лицо Адама. - Да, но… - Давно ли у тебя тут своя комната? – взревел Адам не дав Сэму договорить. - Да со времен динозавров, мать твою! – выругался Марк повернувшись к Адаму. – Давай договоримся, ты сейчас быстро залезешь в свою нору, которую тебе тут отвели и без особой нужды не будешь мне глаза мозолить. Тогда, быть может, ты тут еще поживешь. - Да как ты смеешь? Я позову охрану и ты вылетишь отсюда быстрее ветра! – возмутился Адам. - Сэм, - обратился Марк к шоферу, стараясь изо всех сил держать себя в руках. – Я тебя умоляю, объясни, пожалуйста этому… Мистеру Грифитсу, кто в доме хозяин. Я на кухню, перекусить, а ты разберись, пожалуйста с комнатой. - С розовой? – уточнил Сэм. - Мне наплевать. Я должен где-то спать, - ответил Марк. - Спать ты будешь на вокзале, или в ближайшей подворотне, но не здесь! – возмутился Адам. – Кто ты такой вообще? Ты не много на себя берешь? - Ах, да. Позвольте представиться. Марко Кэмп, урожденный Гриффитс - Кэмпинг. Еще вопросы?