Беспелспективняк

Всю следующую неделю Артур меня активно избегал. Не могу сказать, что я пытался с ним поговорить, однако я заметил, что его присутствие в моем кабинете значительно уменьшилось. В какой-то миг я даже немного соскучился по его бесконечной энергии, которую он так активно выплескивал вокруг меня. Но не буду же я за ним бегать! Конечно, пару раз я пытался с ним поговорить по поводу того, что он видел, однако мальчишка оказался изворотлив, как маленькая ящерка, а потому всячески избегал разговоров наедине. Не буду же я говорить с ним по поводу всего, увиденного им в моем кабинете, в присутствии всех остальных сотрудников. Судя по тому, что за моей спиной не было слышно перешептываний, да и новых слухов не распространялось, Артур молчал. Сначала я даже подумывал выплатить ему премию, но потом решил, что это будет как-то слишком… некрасиво с моей стороны. И в один из дней я все-таки решил обсудить с Артуром данный вопрос. Отвертеться, когда его вызывают в кабинет начальника, очень сложно. И здесь можно поговорить без лишних ушей. — Денис Всеволодович, вызывали? — кудрявый брюнет стоит перед моим столом, будто приговоренный к смертной казни. Мне кажется, что он даже побледнел. Неужели он настолько переживает по поводу случившегося? Действительно, быть невольным свидетелем порой очень нелегко. — Да, Белоснежка. Вызывал, — я киваю ему и указываю на кресло напротив. — Садись. Терпеливо жду, пока он устроится удобнее. А он все вертится, елозит и никуда не может деть свои руки. Его пальцы постоянно жмут и мнут какую-то бумажку, которая была у него в руках. Теперь, присмотревшись, замечаю, что у него под глазами залегли круги — неужели у него столько работы сейчас, что он совершенно не высыпается? — Почему ты меня избегаешь? — я решаю первым нарушить молчание, потому что вижу, что Артур не собирается говорить первым. У меня складывается впечатление, что он устроил какую-то понятную ему одному забастовку. — С чего вы взяли, — его глаза все такие же бесстыжие и наглые. Видимо, это какая-та непонятная мне обида. Что ж, для этого я и позвал его сюда. — Или вы считаете, что весь мир крутится только вокруг вас?! — Что ты себе позволяешь? — я хмурюсь, понимая, что мальчишка явно перегибает палку. Что за чушь он несет? — Ты хоть понимаешь, с кем ты общаешься сейчас?! — Да, я прекрасно понимаю это, — Артур подскакивает с кресла, как ужаленный, и резко опускает ладони на стол. Его темные глаза кажутся совсем черными, радужка почти полностью сливается с расширенным зрачком. Он злится? Для меня это становится неожиданностью. — И так себя ведешь? — мой голос леденеет. Я чертовски не люблю неуважение. — Да! Именно поэтому я так себя и веду! — Артур в какой-то миг срывается на крик, повышая голос, но потом заставляет взять себя в руки. Он так резко выпрямляется, что мое воображение даже рисует мне почти неслышный хруст его позвонков. — Это вы ничего не понимаете! И понимать не хотите! Толстокожий бегемот! Чем больше Артур говорит, тем более странно мне становится. И я искренне теряюсь в данной ситуации: то ли мне злиться, что мой сотрудник так хамски ведет себя, то ли попытаться его успокоить и выяснить причину такого поведения. Особенно меня смущает фраза «толстокожий бегемот». Мне кажется, подчиненные нечасто говорят своим начальникам такую фразу, когда пытаются привлечь их внимание к каким-либо вопросам. — Успокойся, — я коротко и резко прерываю парня, не отрывая взгляда от его глаз. Потом коротко вздыхаю и снимаю очки, чтобы потереть переносицу. — Может, ты объяснишь мне, в чем дело? — А вы как будто не догадываетесь! — в его голосе настолько искреннее возмущение, что на несколько мгновений я, действительно, чувствую себя «толстокожим бегемотом», которому непонятны совершенно простые вещи. — Не догадываюсь. И я буду злиться, если ты не успокоишься и доступно не объяснишь все, что ты пытаешься донести до меня таким необычным способом, — мне кажется, Артур все-таки смог уловить угрозу в моем голосе и понять, что я совсем не шучу. И лучше ему не злить меня… хотя тут он должен помнить, как попал мне под горячую руку, когда я был не в настроении. — Ничего я вам не скажу. Сами думайте, — внезапно заявляет этот нахал и почти пулей вылетает из моего кабинета, оставляя меня в растерянных чувствах. То ли смеяться, то ли злиться — я не понимаю. Он повел себя, как капризная барышня, высказав мне какие-то претензии, которых я не понял. А еще он обиделся. Неужели все это — реакция на тот поцелуй, которому он стал случайным свидетелем? Неужели так проявляется его ревность? Не могу сказать, что я не заметил, как он раньше активно вертелся вокруг меня, но чтобы все это было настолько запущено… этого я и не подозревал. А в рамках всего происходящего, та моя выходка у автобусной остановки лишь усугубляет положение. — Ох уж эти кудляшки, — еле слышно бормочу себе под нос, устало потирая виски. С этим придется что-то делать.

***

Негромкая музыка на заднем плане оставляет большое пространство для разговоров: этим мне всегда нравятся отдельные залы, снимаемые для небольших компаний людей. Я не люблю перекрикивать шум, пытаясь донести свои мысли до собеседника. В этом ресторане обслуживание на высшем уровне, поэтому можно даже не волноваться о том, что что-то пойдет не так. Я не очень люблю дни рождения, однако если это день рождения человека, который работает со мной почти с самого основания компании, я не могу не сделать исключение. Сегодня, к примеру, день рождения Олега — нашего финансового директора. Он один из первых людей, которые появились в этой компании, а потому может считаться кем-то в некоторой степени привилегированным. В любом случае, эта вечеринка была устроена исключительно для высшего менеджмента, а потому народу было не так много. Несколько руководителей департаментов, пара начальников отделов. И, конечно, я. Не могу сказать, что мы очень тесно общались в нерабочее время, однако мало кто из нас отказывался провести вечер в ресторане с коллегами или у кого-нибудь в гостях, если уж приглашают. Многие из них люди семейные. Например, я знаком с очаровательной супругой именинника, которая сейчас присутствует в нашей компании. У них чудеснейшая дочка! А у начальника по безопасности близняшки. Я однажды видел их: они приезжали к отцу на работу. Как две капли воды! И как только их родители различают. Впрочем, детей сегодня нет: слишком поздно. Да и вряд ли родители хотят, чтобы их дети присутствовали там, где они будут выпивать. Во всяком случае, я бы лично не хотел. Если бы у меня были дети. — Денис, — я оборачиваюсь на голос. Олег кладет руку мне на плечо и широко улыбается: он явно доволен праздником. Его каштановые с проседью волосы зачесаны назад, отчего он производит впечатление эдакого стареющего пижона. От уголков глаз разбегается паутинка тонких морщинок: он часто улыбается и смеется, что порой бывает довольно странно для человека, работающего в финансах на такой ответственной должности. — Да, Олег? — я улыбаюсь ему в ответ. — Сейчас будет караоке. И я надеюсь, что ты нам обязательно что-нибудь споешь! Ты помнишь, ты ведь обещал мне спеть, — он ехидно щурится, а я чувствую, как мне становится плохо. В смысле, дурно. Я уже и думать забыл о том, как однажды в запале во время одного из корпоративов обещал Олегу, что подарю ему на день рождения песню. — Слушай, может, не сегодня? — я рассеянно запускаю пальцы в свои светлые волосы, пытаясь придумать отговорку, которая устроила бы этого шумного и веселого мужчину. — Нет-нет-нет. Ты теперь не отмажешься, — Олег со смехом качает головой. — И даже и не думай говорить, что ты не знаешь никаких песен. — Но я ведь не знаком с отечественными исполнителями! — я тут же хватаюсь за соломинку. — И песен никаких не пою. Вот уж, с моим-то голосом петь! Ты издеваешься, Олег! — Я же говорю, я не принимаю отказа. Ты обещал мне как-то подарить песню на день рождения… так уж и быть, я не стану настаивать, чтобы ты сочинял ее для меня… но вот исполнить что-то в караоке тебе придется! Да хоть а капелла! Это будет главный номер вечера, — мужчина смеется, а я чувствую, что у меня слегка холодеет где-то внутри. Если исполнять русские песни, то я точно потеряю контроль над ситуацией: я не знаю ни одной песни, в которой не было бы буквы «р». Боюсь, такой даже не существует. Олег продолжает смеяться, после чего внезапно подмигивает мне и отходит, возвращаясь к своей супруге. Я уже почти физически ощущаю, как они переговариваются и обсуждают будущее развлечение — мое выступление. Отхожу к бару и прошу мне налить чего-нибудь покрепче. В данной ситуации мыслить трезво не помогает, поэтому я попробую мыслить нетрезво. Как я понимаю, отвертеться у меня не получилось. Петь придется. Единственное, что меня спасет в данный момент — наличие хоть одной песни на английском языке. Я не раз замечал, что это проглоченное «р» никак не раскрывает моей картавости. Наверное, зря я в свое время не уехал учиться и работать в Англию: мне явно было бы проще. Хотя… мы же не ищем легких путей. Я слышу звуки музыки и чужого пения: мои коллеги уже приступили к этой своеобразной экзекуции. Как я вижу, особенно восторженно и громко пел Толя — наш старший менеджер по работе с ключевыми клиентами. Толя был крайне лыс и невероятно этим гордился. А еще мне всегда казалось, что он может убедить даже самого дьявола заключить с ним контракт. Причем, принимать плату будет именно он, если только у дьявола есть душа. Стараясь оставаться незаметным, я плавно двигаюсь к столику, на котором лежит толстая папка с песнями, которые можно петь в караоке. И чем больше я листаю страницы, тем хуже мне становится. Я не вижу ни одной песни не то что на английском — ни на одном иностранном языке! Честно говоря, я бы с удовольствием спел сейчас даже на французском или немецком, пусть и не знаю их. Ситуация становится явно критичной. Мне нужно срочно что-то придумать. Несколько раз я рассеянно обхожу стол, полностью абстрагировавшись от смеха, разговоров и пения, звучавших вокруг меня. Иногда меня хлопали по плечу и дергали, на что я лишь вежливо улыбался. Мой мозг сейчас бы перегружен попытками найти выход из данной ситуации. Я не верю, что его нет! И тут мой взгляд падает на рояль, стоящий в углу зала. Бинго! Я знаю, что может быть решением моей проблемы! Я обещал ему песню? Она будет!

***

— А теперь гвоздь программы! То, что вы так долго ждали! — Олег громко и немного пьяно смеется. — Денис, я жду твою песню! Мы все ждем этого! — Позвольте мне сделать по-своему, — загадочно откликаюсь я, не скрывая своей улыбки. — Я не буду петь, поглядывая на текст на ТВ. Но, я надеюсь, вы будете довольны моим выступлением, — после этой короткой, но довольно содержательной речи я направляюсь в сторону рояля. Очки ложатся в нагрудный карман пиджака. С искренним удовольствием я ощущаю жадные взгляды зрителей, которые никак не дождутся самого интересного. А теперь главное — вспомнить, что я когда-то умел. Мои пальцы легко скользят по черно-белым клавишам, начиная свой особенный танец. Я давно не играл на рояле, однако эта внутренняя память позволит мне даже сейчас с первого раза сыграть что-то из экзаменационной программы музыкальной школы. Я всегда любил фортепияно, этот упругий стук клавиш под пальцами и густой, насыщенный звук, который издает инструмент. Это торжественно и завораживающе. — There's a fire starting in my heart, — я начинаю петь, прикрывая глаза и отдаваясь музыке. Мне нравится этот язык тем, насколько прост он для восприятия, насколько красиво звучит. А еще он нравится мне тем, что глотать букву «р» там — не зазорно. — Reaching a fever pitch and it's bringing me out the dark. Я слышу изумленные возгласы вокруг: никто не ожидал такого. Все-таки иногда я очень люблю шокировать окружающих. А я никому и не рассказывал, что в детстве, как на каторгу, ходил в музыкальную школу. Спасибо маме, что она все-таки заставила меня это сделать. Сводила бы еще к логопеду — цены бы ей не было. Я уверенно играю знакомую мелодию — мне всегда нравилась эта певица — и только собираюсь продолжить петь куплет дальше, как внезапно сильный голос разрезает пространство. — Finally, I can see you crystal clear. Go ahead and sell me out and I'll lay your ship bare. Я резко распахиваю глаза, чтобы увидеть стоящего где-то в районе дверей Артура. Он не отрывает взгляда от меня, на его губах — нахальная улыбка. Я позволяю ему тоже петь: мне нравится его хорошо поставленный голос. У нас получается отличный дуэт! Это импровизированное шоу заставляет всех завороженно смотреть то на меня, то на этого кудрявого наглеца, который каким-то образом попал на день рождения к финансовому директору. Впрочем, это ведь не так важно. В любом случае, я потом поинтересуюсь у его начальника. You had my heart and soul And you played it To the beat Мы заканчиваем петь одновременно. И столь же внезапно замирают мои пальцы, прекращая музыку. Мое сердце бьется где-то в горле от испытываемых ощущений: это невероятно! Адреналин все еще наполняет мою кровь, стучащую в висках. Чувствую, как на губах у меня появляется какая-то немного безумная улыбка. Или идиотская — наверное, со стороны виднее. Зал взрывается громкими аплодисментами, однако я как-то слишком четко слышу уверенные шаги. И я даже догадываюсь, кто ко мне идет. Мне не дают ничего сказать: едва я только собрался это сделать, как мои губы накрывает уверенный и даже немного жесткий поцелуй. Так близко эти черные-черные глаза, от которых внезапно где-то по спине бегут мурашки. Неожиданно и… приятно. Столь же внезапно поцелуй прекращается, и Артур скрывается где-то в толпе. Растерянно, я касаюсь кончиками пальцев своих губ, пытаясь одновременно увидеть его среди множества людей. Подслеповато щурюсь, пытаясь нащупать очки в кармане, однако драгоценные секунды потеряны, а все лица передо мной сливаются сейчас в какие-то светлые пятна. — Так это уже не Белоснежка, это Золушка какая-то!