***
Честно говоря, мне ужасно не хотелось идти на этот деловой обед. С некоторых пор я стал ценить свое одиночество в рабочее время, а потому мне нравилось проводить свой обед там, где я не встречу никого из коллег. И ходить на обеды я предпочитал один. Деловые обеды уже давно меня не касались: для этого есть менеджеры по работе с ключевыми клиентами. Им выделяется необходимая сумма, а потом уже их задача сводить партнера или клиента на обед и заключить с ним договор. Неужели Лена не понимает, что у меня и без этого обеда полно других дел? Впрочем, если это настолько серьезное мероприятие, и партнер настоял… тогда, конечно, делать нечего. Надеюсь, что это не займет много времени. — Денис Всеволодович, к вам Антон Михайлович, — Леночка заглядывает в мой кабинет, словно проверяет, не занимаюсь ли я чем-нибудь компрометирующим, после чего тут же исчезает из вида. И уже через пару минут серьезная и собранная секретарша пропускает в кабинет мужчину примерно моего возраста. Он заходит в кабинет и с каким-то нескрываемым удовольствием оглядывается по сторонам, с интересом рассматривая обстановку. Я не понимаю, он что, в музей пришел? У меня не так много времени, чтобы тратить его на пустые разглядывания. — Денис Всеволодович, — он улыбается, а его улыбка кажется мне смутно знакомой. Зеленые глаза смотрят как-то немного лукаво и хитро — становится ясно, что с таким человеком нужно держать глаз востро. Меня удивляет прическа Антона. А точнее, ее полное отсутствие: на его голове царит хаос, словно он проснулся минут десять назад. — Антон Михайлович, — я щурю глаза за тонкими стеклами очков и все еще пытаюсь вспомнить, не встречались ли мы где-то раньше. Однако, увы, моя память меня сейчас подводит. Да и голова забита совсем не этим: мне нужно провести этот деловой обед, подписать контракт, а потом отправиться на следующую встречу. И она уж точно важнее, чем эта прихоть Кузьмина. Кстати, какая-то довольно знакомая фамилия. Впрочем, весьма распространенная. — Я очень-очень рад, что вы смогли уделить мне время, — он крепко пожимает мою руку и с искренним удовольствием трясет ее. — И… зовите меня просто Антон. Звучит очень по-европейски. — Понимаю, — я коротко киваю, сдержанно улыбаясь. Никогда не любил, когда люди находятся слишком близко. Особенно незнакомые люди. — Тогда и вы зовите меня Денисом. — Замечательно! — откликается Антон, не переставая улыбаться. Его улыбка немного неровная, как будто один уголок губы несколько выше другого. Конечно, он мог бы просто криво улыбаться, однако что-то мне кажется, что это физиологическое. Он очень дружелюбен. Чересчур. — Моя ассистентка заказала нам столик в заведении неподалеку, — я раскладываю документы по их местам. На столе же оставляю лишь контракт, который я должен подписать с Кузьминым. Не должно быть ничего лишнего. — Только после вас, — вежливо улыбаюсь, пропуская мужчину вперед. Конечно, с таким настроением не ходят на деловые обеды, однако я чертовски, чертовски занят! У меня нет времени на такие игры!***
— Конечно, Антон. Я точно знаю, мы с вами станем отличными компаньонами, — я киваю, не отрывая задумчивого взгляда от своего собеседника. Мужчина оказался очень разумным и серьезным в рабочих вопросах. А еще у него бульдожья хватка. Я даже готов выплатить премию моим сотрудникам, которые смогли заключить с ним контракт на таких хороших условиях. Мой кофе уже остыл, однако я до сих пор к нему не притронулся. Весь наш обед меня мучает вопрос о том, встречались ли мы где ранее. Если бы мы с ним уже работали, такого яркого и харизматичного человека я бы точно запомнил. Возможно, мы пересекались где-то вне работы? Я, конечно, не ходок по барам и пабам, однако случается. — Денис… — внезапно Антон слегка подается вперед и щурит свои лукавые зеленые глаза. Всегда знал, что людям с зелеными глазами верить не стоит. Наверное, это просто какое-то внутреннее ощущение, подкрепляемое хитрецой в лисьем взгляде. — Да? — я невозмутимо вскидываю брови, пытаясь понять причину столь необычного тона своего собеседника. — Ты меня совсем не узнаешь? — его кривая улыбка будто бы съезжает и становится еще более кривой. А я теперь смотрю на него, не в силах сдержать своего недоумения. — Если честно, то совсем, — стараюсь не выходить за рамки вежливой улыбки. И сейчас я даже не знаю, то ли мне злиться, что ко мне партнер относится столь фамильярно, а то ли дальше пытаться вспомнить этого человека. Но, судя по всему, я его знаю. Вот только не помню. — Елохин, сколько нужно было пить, чтобы тебе настолько память отшибло?! — мой собеседник смеется, качая головой. — Ну же, вспомни. Кузнечик Кузьмин. Я еще после второго курса уехал в Италию учиться. Несколько секунд я просто смотрю на него и ошарашенно моргаю. Сняв очки и отложив их в сторону, я немного нервным жестом потираю переносицу. У меня все никак не получается сопоставить того нескладного и тощего, как жердь, Кузнечика с этим весьма привлекательным и уверенным в себе мужчиной. Теперь, приглядываясь, вспоминаю и эту немного кривоватую улыбку, и даже тонкий шрам на щеке, еле заметный из-за легкой небритости. — Ты как-то очень сильно изменился, Кузнечик, — не удерживаюсь от короткого фырка, когда вижу, какая самодовольная улыбка появилась на губах у моего бывшего однокурсника. — Я даже и не ожидал. А был такой тощий, хоть и уплетал за десяток. — Мой внешний вид — результат упорного труда, — он продолжает то ли улыбаться, то ли ухмыляться. — Слушай, Елохин, а ты все так же забавно картавишь? — Антон щурится, не отрывая от меня взгляда. — А то я даже как-то не заметил. Неужели вылечился? — Давай не будем об этом, — я откровенно морщусь. — Увы, с этим никаких позитивных изменений не наступило. Избегаю этого дефекта, как могу. — Оу, извини. Но ты молодец, — хмыкнув, мужчина делает несколько глотков свежевыжатого апельсинового сока. — У тебя отлично получается скрывать свою картавость. Как я понимаю, твои сотрудники не в курсе? Невероятно! — Заладил, — отмахиваюсь от него. Вот же зараза, мусолит эту тему. И почему нельзя просто заткнуться? Впрочем, я все равно рад этой встрече. Может, и хорошо, что он настоял на этом обеде. — Ладно, ладно. Не кипятись, — Антон поднимает ладони, показывая, что сдается. — Извини. Не хотел тебя задеть. Я лишь коротко фыркаю в ответ и поднимаюсь на ноги, оставив деньги за обед на столе. Хорошего понемногу. У меня впереди еще трудный рабочий день, поэтому стоит отложить все дружеские встречи на потом. — Антон, — я коротко усмехаюсь, — поболтаем с тобой как-нибудь после. Мне нужна твоя подпись. Сегодня еще столько дел, что я боюсь, что опять буду ночевать в офисе. Пожалей уж меня. Мужчина тут же поднимается на ноги и кивает. — Ты совершенно прав! Мы отлично пообедали! А теперь дела.***
Размашистая подпись Кузьмина ложится на бумагу в необходимом месте. Мне всегда казалось, что с такой подписью ему нужно быть то ли чиновником, то ли просто министерским работником. Очень уверенная, крупная и с внушительными кольцами. Я уж даже и не знаю, как можно было придумать такую подпись. Во всяком случае, рок-звезде она бы точно подошла. Хорошо в ней то, что она также отличается особой сложностью: подделать совсем не легко. — Ну что же. Спасибо за содействие, Антон, — я протягиваю мужчине руку. В данный момент наши дела окончены, а потому пора прощаться. Но это не значит, что мы не увидимся с моим бывшим однокурсником как-нибудь после работы. С некоторым удивлением я замечаю, как на миг потемнели глаза моего собеседника. Он ничего не говорит, но внезапно довольно резко дергает меня за руку к себе, чтобы весьма уверенно и нахально поцеловать. Сложно, конечно, назвать это полноценным поцелуем: я не слишком доволен ситуацией, а потому отстраняюсь. И отстраняюсь ровно в тот момент, чтобы заметить, как хлопает дверь моего кабинета, закрываясь за одной весьма знакомой мне кудрявой черной макушкой. Боже, неужели он это видел?! — Антон, что ты себе позволяешь?! — я резко вырываю у него руку, хмурясь. — Мы уже давно не в институте. Оставь это веселье там. На кону очень многое, а ты, кажется, не отдаешь себе отчет. — Извини, извини, — мой бывший однокурсник тихо фыркает, отступая на шаг и вновь поднимая руки, показывая, что он сдается. — Мне просто стало очень интересно… насколько твои губы изменились, — он щурится и говорит немного с придыханием. Явно издевается надо мной. — Идиот, — я припечатываю его этим словом и указываю на дверь. — Вали уже отсюда. Это не та тема, что я бы стал обсуждать с тобой. — Не «что», а «которую». Рад был знакомству, Денис Всеволодович, — мне кажется, эти хитрые зеленые глаза всегда будут для меня символом лукавства и неожиданностей. Зараза. Когда за мужчиной закрывается дверь, я бессильно падаю в свое кресло. У меня раскалывается голова, а еще нужно будет найти мальчишку и спросить у него, что он видел. Надеюсь, он понимает, что обо всем увиденном стоит молчать. Хотя риск, что он будет трепаться на каждом углу, конечно, есть. Ох, Антон, я бы тебя своими руками придушил за такие подростковые выходки. — Легулиловщики легулялно легулиловали легулятолы…