Серо-голубые мечты

Занзас стоял посреди кабинета, погрузившись в свои мысли. Его насторожило поведение девушки, но он решил подыграть ей. Занзас не знал, что произошло, но Цуна вела себя слишком странно. «Мелкая», зарекомендовавшая себя как человек с гибкой психикой, который посмел просить у убийц права исполнения предсмертного желания, не стала бы просто так звонить ему, выстукивая зубами от дрожи. Что-то произошло. Он подошёл к своему столу и, взяв пульт, набрал на нём номер по зашифрованной линии, которую использовали только высший офицерский состав. На экране появился капитан Скуало, в меру растрепанный и расслабленный, держал в одной руке кусок пиццы, а в другой лист бумаги формата А4. — Чёртов босс, ты чего это так поздно? — подивился Скуало, доедая кусок пиццы и вытирая жирную руку о спортивные штаны. — Чёрт, у них в Японии просто отвратительная пицца! Блевать тянет… Босс, — он мигом стал серьёзным, — что-то случилось? — Мусор, приглядывайте за мелкой, — скрестив руки на груди, сказал Занзас, игнорируя замечание подчинённого. — Она мне недавно звонила и вела себя странно. Скуало напрягся. Если Савада звонила не ему, а боссу, то она явно была не в себе. — В чем заключалась странность? — В руке, мусор, в руке, — усмехнулся Занзас. — По всей видимости внешний советник подох, и ей прислали его руку. Она попыталась отбрехаться, что ей приснилось, но актриса из неё плохая. Почему-то Савада не захотела говорить, что действительно произошло, но мы не будем настаивать. Ты знаешь, что делать. — Понял, босс, — усмехнулся Скуало той улыбкой, с которой он обычно сносил врагам шеи. — Подыграем ей. — На этом всё, — сказав всё, что считал нужным, Занзас отключился, как делал всегда, когда терял интерес. Скуало почесал затылок. Его начальник сам вёл себя странно, и Скуало готов был поспорить с их евреистым иллюзионистом на что угодно, что причиной тому была некая японка, задевшая что-то в душе их босса. Вот только Занзас не привык к сантиментам и отметал подобные мысли, пытаясь строить из себя крутого парня. Увы, ныне Скуало в упор не замечал благодаря демонстративному игнорированию банальных, но весьма реальных чувств. Не то, чтобы в его работу входило устройство личной жизни Занзаса Скайрини, но ему порядком надоела эта клоунада. Если сама Савада была ещё молодой и глупой, то их чёртов босс вёл себя как последний придурок. — Бел, свяжись с Мармоном, — крикнул Скуало куда-то вглубь съёмной квартиры. — Зачем, капитан? — Посмеиваясь, Бельфегор появился в комнате, демонстрируя свои не идеально белые зубы; между острых резцов застряла зелень пиццы, и он теперь пытался вытолкать её зубочисткой. Пусть и голодные, но они всё никак не могли домучить эту несчастную пиццу — до того она была отвратительной. — Будем устраивать жизнь чёртову боссу, — хмыкнул Скуало. — Раз сам не может, то мы воспользуемся умением Маммона пудрить мозги. Скажи ему, что если он сможет убедить босса, мол, нечего ломаться и нужно уметь проигрывать, а так же уговорит его приехать сюда, лично разбираться с Савадой, то я отдам ему все деньги, которые должен буду получить за эту миссию. Бельфегор не без особого удовольствия сделал то, что ему приказали. Он уже предвкушал шоу, которое должно было в ближайшее время начаться.

***

Пока Акихито приходил в себя, Цуна обратилась к Кёе: — Хибари-сан, так вы с нами? Не могу поверить. Кёя многозначительно фыркнул. Конечно с ними — на горизонте маячило что-то интересное с сильными противниками, и если он останется с ними, то сможет с ними подраться. Но он не посчитал нужным оповещать об этом этих жалких, по его мнению, травоядных и, развернувшись, по-английски, не прощаясь, покинул крышу. — И что это было только что? — нахмурившись, поинтересовался Хаято. — Чудик какой-то. — Зато мы заручились поддержкой сильного союзника, — пожала плечами Цуна. Такеши задумчиво взял палочками кусочек омлета и отправил его в рот. Он до сих пор не мог поверить в то, что ввязался во что-то столь серьёзное по своей воле, но эта игра на выживание была довольно занятной. Ничуть не хуже, чем любимый бейсбол. — Цуна, но ты уверена, что хочешь того, чтобы вы вновь стали с Акихито врагами? — покачал головой Рю, которому не нравилась эта идея, хоть он и понимал, что она хорошая. — Вы же только обрели друг друга и всё такое в этом духе… — Не уверена, но я хочу добраться до урода, который убил моего отца, — нехотя ответила Цуна, поднимаясь с пола, когда Шоичи взял последний рисовый шарик. — Но его ни в коем случае нельзя спугнуть. Уверена: он достаточно умён, раз начал проворачивать свои делишки ещё десять лет назад. — Цуна, я вот чего не могу понять, — наконец, сказал Акихито, выныривая из омута своих мыслей. — Один из кандидатов должен отказаться от прав наследования, а другой становится полноправным наследником. Но тогда же появится он, собираясь на ней, то есть на тебе… жениться… Цуна закрыла коробку из-под обеда и завернула её в платок, после чего поднялась на ноги. — Акки, всё потом обсудим, как я придумаю план с учётом всех нюансов и информации. А пока, — она посмотрела на брата холодным взглядом, от чего его пробила дрожь, — не приближайся ко мне в школе, а лучше старайся издеваться перед другими. И хранителей подыскивай, они тебе скоро ой, как понадобятся. Подхватив коробку, Цуна покинула крышу, скрывшись за дверью надстройки. Когда за ней хлопнула дверь, Шоичи, даже не представлявший себе, что такое будет иметь место быть, похлопал Акихито по плечу. — Да что с ней… — Акихито был разбит, раздавлен. — Неужели нет другого способа подобраться к этому уроду?.. — Да что ты нюни распустил, как девка?! — не выдержал Хаято, хлопнув себя по колену. — Вы же сможете дома вести себя, как вам хочется. Это всего лишь окружающие люди! Не более того! — Хаято, или как там тебя? — Спаннер, старавшийся не вмешиваться в обсуждение до этого момента, исчерпал своё терпение. — Ты ничего не знаешь о Цуне и её брате, так что лучше помолчи! Хаято, осёкшись, смущенно почесал нос. Он не привык сдерживаться, говорил что думал, но сейчас-то всё было по-другому. Вздохнув, Хаято примирительно поднял ладони вверх. — Тогда посвятите меня в происходящее, — сказал он. — Извините, не хотел перегибать палку. — Что думаешь? — спросил Спаннер у Шоичи. — Думаю, раз Цуна притащила этого парня, то ему можно доверять, — пожал плечами Шоичи. — Давайте, только быстро. — Заозирался Акихито, выискивая глазами Реборна. — Уверен, что Реборн скоро обнаружит моё отсутствие на уроке… И шесть парней, казалось, таких несовместимых, решили объединить усилия, помогая Цуне по силам и возможностям, надеясь, что она не натворит глупостей. Но в этом случае они собирались её остановить. Знали бы, что не всё так просто, и они, как и Цуна, уже попали в сети воистину дьявольского плана Бьякурана Джессо.

***

Встряхнув чёрными волосами, Ламбо убрала в кейс последнюю папку с документами, с которыми ей нужно было ехать в Японию на встречу с союзниками её босса. — Ламбо, ничего не забыла? — Бьякуран вышел из кабинета, прикрывая за собой дверь. Ламбо, его личный секретарь, оторвалась от сборов и повернулась лицом к начальнику. — А, господин Джессо? — Ламбо закрыла кейс. — Нет-нет, всё отлично, я готова. — Молодец, Ламбо, старайся, — лучезарно улыбнулся Бьякуран. Подойдя к девушке, он похлопал её по плечу. — Я на тебя надеюсь. Глаза Ламбо остекленели, когда она попала под влияние гипноза. Установка давно была дана, и Бьякуран только дожидался момента, когда стоило «включить» свою пешку. Попрощавшись, Ламбо в трансовом состоянии покинула кабинет, отправляясь на несуществующую встречу, после которой она тут же побежит к его королеве — Цунаёши Саваде. Бьякуран поражался гениальности своего плана: его пешка-хакер встретится с будущей Десятой, загипнотизирует уже её, и дальше всё будет по его плану. Эта семнадцатилетняя пигалица, которой он заморочил мозги, навалив на её хрупкие плечи множество трудностей, уже начала ломаться под гнётом информации. Это было прекрасно. Уже совсем скоро девушка по его расчётам должна будет окончательно сломаться. В этот момент появится её ненаглядная подружка Интел, и, сама не ведая, что творит, даст установку уже Цунаёши и та будет в его руках. Бьякуран подошёл к столу Ламбо и взял в руки календарь. — Милая Цунаёши, уже сегодня Рокудо Мукуро совершит побег из тюрьмы, и ты будешь думать уже об этом юноше, ломаясь и сходя с ума, — щёлкнув по картону календаря, улыбнулся он. — Уже совсем скоро ты будешь моей, и я захвачу мир. А пока… …А пока он наберётся терпения и будет ждать страшного решения, которое буквально через неделю примет хрупкая девушка семнадцати с небольшим лет.