Heartless?

Небольшая комната, освещённая лишь несколькими бликами луны из окна, казалась мне настолько холодной, что я, не раздумывая, вытащила из шкафа третий плед, накрыв себя им с головой. У меня нет ни кошки, ни собаки, ни парня, который мог бы согреть меня в эту ледяную лондонскую ночь, о чём я почему-то именно сейчас стала жалеть. Когда ты одинок — тебе холоднее вдвойне. Стук моих зубов эхом разносился по комнате, и я решила, что сон — не лучшее решение для согревания. Поднявшись с кровати, я обнаружила, что только двенадцать ночи. Обычно, в это время я не сплю, работая над какой-нибудь своей книгой, но сегодня именно тот день, когда в голову ничего не лезет, кроме образа одного парня, спасшего меня от назойливого Тима. Его изумрудные глаза и глубокие ямочки на щеках надолго впечатались в моё сознание, что думать о чём-то другом было просто невозможно. Этот хриплый голос, дурманящий разум парфюм и шоколадные кудри... наверное, такие мягкие. Я просто невероятно любопытна и отдала бы всё, чтобы потрогать его волосы. Мой отец много пил, когда я была маленькой, поэтому через тринадцать лет после моего рождения, мама подала на развод, а папа был только рад её решению. Сейчас я понятия не имею — где и с кем он. И это хорошо, потому как поддерживать связь с ним нет никакого желания — отец не был хорошим человеком. Так вот, из всего, что я помню о нём, так это один его никчёмный совет: «Если тебе холодно — пей виски. Согреешься сразу». Будучи ребёнком, я лишь рассмеялась, а сейчас понимаю, что он прав. В моей квартире нет ни капли алкоголя, поэтому я, натянув на себя чёрные леггинсы, толстовку и уги, побежала в паб, находящийся в двух кварталах от моего дома. А что ещё делать, когда ты чертовски замёрзла? Десять минут — и я уже открываю тяжёлую дубовую дверь старого паба, в котором я была лишь однажды, когда только переехала в Лондон и спрашивала у посетителей бара местонахождение Ливерпуль-Стрит, где и была моя уютная маленькая квартирка. Ничего нового я здесь не увидела: высокие дубовые столы с маленькими брошюрками на них и барными стульями; уже опьяневшие мужчины, обсуждающие прошедший недавно матч по футболу; симпатичный бармен, протирающий пивные кружки за барной стойкой. Однако моё внимание привлёк один парень, сидевший на высоком барном стуле спиной ко мне. Я не могла не догадаться, что эти кудри принадлежали тому парню с изумрудными глазами. Мои ноги сами бы понесли меня назад, к выходу, чтобы я снова вернулась в свою холодную квартиру и продолжала трястить от холода, но решение пропустить пару рюмок недорогого виски прочно засело в моей голове, не позволяя глупому смущению завладеть мной. Я попыталась сесть на высокий стул, оперевшись о столешницу барной стойки, когда издала короткий звук: что-то между стоном и рыком. Идиотский рост! — Б-бармен, можно, — тихо заверещала я, наконец, заняв место рядом с этим кудрявым парнем. Его голова лежала на его руках, так что лица не было видно, но я точно знала, что это он. Я узнала пряный запах его парфюма. Короткий смешок слетел с его губ, когда я повторила попытку позвать бармена. Я недовольно хмыкнула, проведя указательным пальцем по столешнице и случайно задела его предплечье. Это и позволило незнакомцу поднять голову, повернув её в мою сторону. Дыхание спёрло, когда пара зелёных глаз стала пристально изучать моё лицо. В этом полумраке его лицо кажется ещё более красивым, более мужетсвенным. И этот парень узнал меня — не сомневаюсь. — Девушка, заказывать будете? — прервал наш зрительный контакт молодой бармен, ткнув пальцем в моё плечо. Я растерялась и отвела взгляд от красивого кудрявого парня. Желание пить перед ним сразу же отпало, но мне всё ещё было холодно. — Можно виски? Сто грамм, — тихо проговорила я, пряча стыдливый взгляд. Парень, сидевший справа от меня, хрипло рассмеялся, доставая что-то из кармана узких джинсов. Я чувствовала, что он был немного пьян. — А именно? — выжидающе спросил бармен, прожигая меня суровым взглядом. Его взгляд остановился на моей толстовке, на которой был нарисован Спанч Боб. — Детка, а тебе восемнадцать-то есть? Они невыносимы. Парень, смеющийся надо мной и этот бармен — невыносимы. Я сейчас лопну от возмущения. Облизав пересохшие губы и переложив каштановые волосы на левую сторону, я заговорила: — Мне двадцать один, если что. — Ты заказывать-то будешь, или как? — усмехнулся бармен и повесил на плечо полотенце. — Да, можно мне... э-э-э... Всё-таки, незнание об алкоголе дало о себе знать. Я нервно закусила внутреннюю сторону щеки, пытаясь вспомнить хоть что-то из того, что пил отец. — Бутылку Джека дай нам, — хрипло произнёс кудрявый. Волна возмущения окатила меня, когда я развернулась к нему лицом, прищурившись. И пусть эти прекрасные глаза затуманены несколькими рюмками алкоголя — они всё равно самые красивые. В моих романах я с лёгкостью могла бы описать внешность выдуманного мною героя, но поставь передо мной сейчас ноутбук — я не напишу и слова о его изумрудных глазах. Они неописуемы. — Эй, я не выпью столько! Мне только, чтобы согреться! — воскликнула я. — Бармен, пожалуйста, отмените заказ. Кудрявый вздёрнул бровь и что-то шепнул бармену, отвернувшись. Я почувствовала облегчение, когда парень поставил передо мной пузатый бокал, дно которой было заполнено грязно-коричневой жидкостью. Всё моё внимание переключилось на его содержимое, когда до меня вдруг дошло, что дрожь от холода вдруг пропала. Но я прекрасно понимала, что когда я вернусь в пустую квартиру — холод вернётся. Во рту словно подожгли что-то, когда я опустошила бокал одним глотком. К глазам подступили слёзы, и я начала махать руками, как сумасшедшая, чтобы хоть на немного потушить огонь, пылающий во рту и горле. Это просто ужасно. Алкоголь ужасен. И как мой отец глушил его целыми днями? Моё внимание вдруг привлекла бутылка, кажется, виски, на которой белыми буквами было выведено «Jack Daniels». — Детка, да ты совсем не умеешь пить! — в голосе парня, сидящего рядом послышалась игра, хотя я вряд ли сейчас могу разделить мои вздохи от его голоса. — Я тебя научу. Мои попытки прекратить жжение во рту вдруг прекратились и я взяла в руки бутылку виски, вглядываясь в его содержание. Ничего, кроме поплывших букв я заметить не смогла. — И как тебе Дэниэлс? — парень усмехнулся мне, когда я попыталась скрыть своё смущение. — Невероятный, правда? — Он ужасен, — поморщилась я. — О, тогда тебе придётся выпить ещё, чтобы изменить мнение, — твёрдо проговорил парень, когда я кивнула. Я не знаю его имени. Фамилии. Где он живёт. Что на уме этого красивого парня. Однако это не помешало мне опустошить почти всю бутылку Джека Дэниэлса за несколько часов. Мой разум был затуманен изумительным, как оказалось алкоголем, и всё, что я запомнила за этот вечер в пабе — это его имя и восхитительный вкус виски. Я начинающий писатель, которого учит пить прекрасный незнакомец. Мне это нравится. — Г-Гарри, — икнула я, обхватив руками его спину. — Вот мой дом. Он нёс меня на своей спине до моего дома, когда я что-то бормотала себе под нос. Я была, кажется, просто не в состоянии идти своими ногами. И, да, я потрогала эти прекрасные кудряшки. Они нереально мягкие. — Ты уже должна мне вдвойне, — хрипло произнёс он и, услышав моё хихиканье в ответ, продолжил. — И ты представить себе не можешь, что я могу попросить у тебя взамен. После целой бутылки Джека, я мало соображала, поэтому, вымолвив тихое «проси всё, что хочешь», сунула ему в руку ключи от квартиры и заснула на плече зеленоглазого парня.

***

Вас когда-нибудь били битой по голове на протяжении нескольких часов? Нет? Меня тоже не били, однако то чувство, что меня огрели чем-то невероятно тяжёлым, не покидало моё сознание. Как только я открыла глаза, боль усилилась, а в голове с ужасной скоростью стали мелькать события прошлой ночи. Воспоминания оборвались на том месте, где красивый зеленоглазый парень спрашивал моё имя. Чёрт бы меня побрал идти в полночь в паб. Зато согрелась. Вибрация моего телефона заставила меня вздрогнуть и схватиться обеими руками за голову. Такое чувство, что какие-то микроскопические создания беспощадно долбят молоточками мою черепную коробку. Опустошённый взгляд прошёлся по всем предметам, окружающим меня: плакаты любимых групп, ноутбук на окне, моя толстовка со Спанч Бобом на краю кровати и... стоп, я не помню, как сняла с себя эту толстовку. Этот парень... кудрявый парень с глубокими ямочками на щеках нёс пьяную меня до дома! Оу, мне категорически запрещается пить. Особенно, такие крепкие напитки. Особенно, в окружении незнакомцев. Я мысленно поблагодарила свою совесть за то, что не позволила мне сделать чего-то неприличного, что обычно делают пьяные девушки рядом с красивыми парнями. Мой взгляд остановился на мигающем экране айфона, и я, с хриплым стоном потянувшись к столику, где лежал телефон, посмотрела на дисплей. Мне пришло сообщение, чей номер был незнаком для меня. «Выпей аспирин, малышка. Не думаю, что с твоей головой всё в порядке после нашей жаркой ночи хх» Мои глаза в ужасе расширились. Я всячески пыталась вспомнить, как я умудрилась отдать кому-то свой номер. Что... что это, вообще, значит? Может, это написал бармен? Или... — Гарри, — хрипло прошептала я, когда в голове вдруг всплыло его имя. Прекрасно, я пила с неким Гарри всю ночь, а потом ещё и дала свой номер? А может, это не он? Во всяком случае, я просто обязана позвонить по этому номеру и выяснить — кто же так заботится обо мне. Дрожащими руками я набрала номер, и с каждым гудком моё сердце начинало биться сильнее. Вот и зачем я звоню?.. — Алло, — монотонно проговорил хриплый голос по ту сторону телефона. Это он. Это голос Гарри. — Т-ты кто? — в замешательстве спросила я, нервно кусая губу. Я услышала тихий кашель, за которым последовал хохот. — Да ладно? Ты уже меня не помнишь? Я медленно закрыла глаза, удивляясь его тону. Этот парень говорил так, словно я его старая знакомая. — Я помню, что ты заставил меня выпить целую бутылку виски, — растягивая слова, произнесла я. Гарри снова засмеялся. — Ты была очень даже «за», — успокоившись, проговрил парень. — А что ещё ты помнишь? Мне было не очень приятно разговаривать с ним, учитывая то, что он видел меня в состоянии, в котором я не была никогда. Хотелось бросить трубку и послать всё к чёрту. Но любопытство пересилило меня — я что-то натворила этой ночью? — Ты нёс меня домой? Ты взял мой номер телефона, чтобы меня шантажировать? — в панике пролепетала я, расчёсывая пальцами каштановые волосы. — Но-но-но, девочка, ты сама схватила мой телефон и позвонила себе, чтобы найти твой айфон, который ты забыла в пабе, — я почувствовала облегчение, услышав эти слова. — Слушай, ты была довольно сексуальна сегодня ночью, не хочешь ли продолжить наше общение в каком-нибудь клубе? Ты в долгу у меня, помнишь? Моя челюсть сжалась, когда я глубоко вздохнула, пытаясь сохранить спокойствие. Этот парень с невероятно красивыми глазами оказался таким же, как и все. А на что, я, собственно, надеялась? — Послушай, давай забудем прошлую ночь, словно этого никогда и не происходило. Я тебя даже не знаю, так что... — Вот и познакомимся, — прервал меня он. — Прощай, Гарри, — я бросила трубку. Кровь прилила к моим щекам, когда я представила, как его сильные руки обхватили мои ноги, чтобы закинуть меня на своё плечо, когда он шёл к моему дому. Никто никогда мне не говорил, что я сексуальна. Самодовольный ублюдок. Надеюсь, мы больше никогда не пересечёмся. Я успела подняться с кровати и добрести до зеркала, ужаснувшись своему внешнему виду, когда мой телефон вновь завибрировал, оповещая об смс. Отогнав от себя все плохие мысли об этом кудрявом парне и молясь о том, что это Тим вновь зовёт меня на свидание, я открыла сообщение: «Позаботься о своём платье, Шарлотта. Сегодня мы идём в клуб;)»