Ты, кажется, ангел? Ты хочешь сломать крылья? Поверь, только это тебя со мной ждёт. Я лишь статуэтка, поросшая мхом и пылью. И вряд ли меня уже кто спасёт...
— Чарли, ну почему ты такая зануда? — Наверное, по той же причине, по которой ты идиот, — недовольно прошипела девушка и схватилась обеими руками за голову. Она больше никогда не сядет на мой мотоцикл, потому что я не пущу её. Наверное, так трудно было всё до конца дослушать, поэтому Шарлотта и полетела с Роя на асфальт. А теперь, наверное, у Чарли сотрясение мозга. Боже, я, действительно, идиот. Зачем я её сажал за мотоцикл? Где были мои мозги? Ещё одной трудностью являлось то, что Брукс напрочь отказалась ехать в больницу. «Отвези меня домой!» — неустанно скандировала она, пока я не взял её на руки и не потащил в квартиру, где мы с Найлом еле успокоили девушку. Почему в её разбитую головушку вдруг забрела мысль о том, что ей срочно нужно домой — мы не поняли, но Найл предположил, что ей просто нужен отдых. В больнице. Она выглядела очень смелой сегодня. Я не побоялся показать ей место, о котором не знает никто. А она не побоялась вообще никаких трудностей, связанных со мной. Я не скажу, что эта Чарли мне нравится больше, потому как лучше уж я буду в роли её главного защитника, чем просто никем. И она не вела себя со мной по-другому, некоторые вещи никогда не меняются. Она продолжит называть меня идиотом до тех пор, пока я буду звать её занудой. А я не перестану, потому что Чарли — самая настоящая зануда. Я поднялся с кровати в моей спальне и хотел было направиться за водой на кухню, но Чар, которая спала, как я думал, прошептала: — Нет, Гарри, пожалуйста, не уходи. Я не хочу оставаться совсем одной. В сердце что-то кольнуло. Она, наверное, сейчас чувствует то же, что и я год назад — страх остаться одному. Но я никогда не позволю этой девушке бояться. Она такая хрупкая, такая… Чарли. Я тепло улыбнулся перед тем, как забраться в постель. Ей невероятно идёт моя футболка с The Rolling Stones, и не потому, что она выглядит в ней сексуальной (хотя это, действительно, так), а из-за того, что ей просто идёт эта вещь. Волосы цвета корицы лежали на подушке, и мне безумно хотелось намотать один локон себе на палец, но Чарли ведь такая зануда, что даже через сон почувствовала это и легонько стукнула меня своей ладошкой по моей руке. Нездоровый румянец красовался на щеках девушки уже довольно долгое время, и я задался вопросом: «Убьёт ли она меня, если я сейчас же потащу её в больницу?». Но вряд ли нам окажут какую-то нормальную помощь в три часа утра. Она красива. Да, Чарли, пожалуй, невероятно красива. Это то странное сочетание красоты внутренней и внешней. Мне всего лишь нравится наблюдать за тем, как она ворчит, произносит моё имя и называет меня «идиотом». Не больше. — Гарри, ты не мог бы... — робко прошептала девушка, открывая глаза, — не мог бы придвинуться чуть ближе ко мне. Я улыбнулся. Она так этого боится, учитывая то, что мы уже спали вместе в обнимку. Но Чар всё ещё думает, что скоро это закончится. Но всё только начинается. — Тебе снова холодно? — прошептал я, хотя прекрасно знаю ответ на вопрос. — Почему ты каждую ночь дрожишь от холода? — Меня не этот вопрос беспокоит, Гарри, — я положил руку ей на талию, прижимая к себе всё ближе. Она даже не отпиралась. — Самое странное — это то, что засыпаю я только в твоих объятиях. И мне не холодно. Совсем. Я усмехнулся. Это не странно, просто девушке, действительно, нужно засыпать не одной. Одиночество — и есть холод. Пожалуй, прошлой осенью со мной было то же самое. Я тоже мёрз по ночам, пока сердце уже не покрылось толстой ледяной коркой. Теперь я уже не воспринимаю холод. Но что делать, когда эта хрупкая писательница понемногу начала растапливать этот лёд? Опалять нежными взглядами и тёплыми объятиями. Но вряд ли она освободит сердце от ледяных оков. — Ты больше не будешь спать одна, райтер. — Возможно. Возьму из приюта собаку, — Чарли зевнула и уткнулась холодным носиком мне в грудь. — Большую и кудрявую. Как ты, Гарри. — Я буду твоей собакой, — я улыбнулся. — Но завести животное — отличная идея, Чарли. Кошку, да. Но она уже сладко посапывала, прижавшись всем дрожащим телом ко мне. Завтра мы обязательно сходим в больницу с ней, и мне плевать на работу. Чарли должна быть в безопасности. Должна быть рядом со мной, чтобы быть в безопасности, да.***
Каждое утро понедельника для меня всегда было одинаковым: душ, завтрак, споры с Хораном, работа, квартира. Найл куда-то пропадал, хотя я подозревал, что он встречался с Луи, Лиамом и Зейном. Я не виню и не огорчаюсь, потому что мы были друзьями достаточно долго, и Хорану просто тяжело разорвать связь, как когда-то это сделал я. У меня не было статуса — «разбиватель сердец», я не проводил каждую ночь в клубе. Поэтому те слова Чарли в ночном клубе о том, чтобы я пошёл искать себе дамочку на вечер, задели меня. Да и зачем мне разбивать сердца девушек? Зачем они мне нужны? В общем, я достаточно долгое время не состоял в отношениях, поэтому просто одиноко сидел в своей комнате и играл на гитаре. Помню, что написал около двенадцати песен. Но их уже никто и никогда не споёт... Это утро начала недели абсолютно отличалось от остальных. Нет, я не проснулся в объятиях девушки, которая просто доверилась мне. И которой доверился я. Но сюрприз ждал меня на кухне. Сюрпиз в моей футболке, который насвистывал что-то из Битлз и готовил оладья. Сонно улыбнувшись, я тихонько сел за стол напротив Найла. Хоран как привидение в квартире — то появляется, то исчезает каким-то магическим образом. Я часто вспоминаю те дни, когда этот голубоглазый ребёнок швырял в меня дисками с играми и подушками, лишь бы я вышел из дома. Лишь бы дышал воздухом. Я невероятно благодарен ему за всё. Писательница, кажется, вообще не заметила моего присутствия, продолжая свистеть и покачивать бёдрами. Странно, что она не смутилась готовить рядом с Найлом, будучи в одной моей футболке. Так или иначе, мне всё равно придётся доказывать ирландцу, что мы не встречаемся и не собираемся встречаться вообще. Это ведь так глупо! — И вообще, Гарри уж очень долго спит, — заговорила она, всё ещё стоя к нам спиной. Мы с Найлом беззвучно захихикали. — Уже почти восемь. Но, признаю, ты был прав, и во сне он невероятно милый. Я уже откровенно ржал, в то время, как Чарли повернулась к нам лицом и широко раскрыла рот. Оладик, что был на лопатке, повалился на пол. — О, так вы оба, — я указал пальцем на Чар и Найла, — считаете, что я милый во сне? Оу, я польщён. — По большей части — Чарли, — Найлер засмеялся, но тут же заткнулся, получив подзатыльник от девушки. — Э-эй! Было больно! — Ты не милый, Гарри, я пошутила — щёки девушки уже вспыхнули румянцем, и она поставила нам порцию оладьев на стол. Боже, как вкусно пахнет! Но я готовлю лучше. — Вы, двое, вообще, завтракаете нормально? — Угу, — с набитым ртом промычал Найл. — Хаз божественно готовит! обязательно попробуй его капрезе и пиццу! Он мастер по итальянской кухне, вот так вот. Я гордо заулыбался и поиграл бровями. Всё-таки, когда тебя нахваливают перед девушкой — прекрасно. Да, способность вкусно готовить, наверное, родилась со мной. Но во всём нужно благодарить мою сестру — Джемму, которая даже устраивала для одиннадцатилетнего меня курсы готовки. Мы делали с ней кексы, а потом приходила мама, и мы все вместе пили чай с немного подгоревшими морковными кексами. На самом деле, они были отвратительны, но мама всё равно утверждала, что мы удивительно готовим. И это именно те воспоминания, от которых не больно. — Любишь читать, готовишь вкусно, играешь на гитаре... да ты прям идеален, — Чарли усмехнулась и села за стол. Снова рядом с Найлом. — И ничего из этого я не видела. Давай, читай при мне, одновременно готовя салат капрезе и играя на гитаре. Мы засмеялись. Впервые за этот год в квартире слышится смех. Чарли, кажется, принесла в квартиру немного света и... она обязана жить с нами, а не в той малюсенькой квартирке с видом на стену. А ещё она вкусно готовит. Кажется, было бы здорово есть эти оладья каждое утро. — А я буду ему помогать, — ирландец широко улыбнулся. — Шарлотта, ты ведь против не будешь? — Оу, чувак, — я наклонился к другу. — Она не любит, когда её называют Шарлоттой. — Да, — голубоглазая пожала плечами. — Это как... оскорбление. Моё имя ужасно. — Но почему? — недоумевал Хоран. Мы с Чарли обменялись взглядами. — Я не хочу обсуждать это с вами, мальчики. Оно ужасно, вот и все, — убрав со стола свою тарелку, шатенка принялась мыть посуду. — Ты ведь довезёшь меня до Bookworm? Она всё ещё смущается меня об этом попросить. Довольно странно, ведь я готов возить её куда угодно, лишь бы Шарлотта была рядом и зудела о своём. Вообще, я не понимаю – чем ей не нравится это имя? Чарли ведь оно очень идёт! И называть её Шарлотта, скорее всего, лучше, чем зануда. — Её имя потрясающее, верно? — Найл нагнулся ко мне. — Совершенно с тобой согласен.***
Charlie`s POVЯ чувствую тебя. Каждой клеточкой своего тела. Боже, и я тебе не надоела? Я чувствую тебя. Я знаю – ты сейчас рядом. Наверное, сверлишь меня своим взглядом. Я чувствую тебя. И, кажется, ты меня тоже. И кто мог подумать, что мы так похожи?
— Что ты там строчишь, Чарли? — Изабель, до того продававшая какой-то девушке книгу, повернулась ко мне. Я испуганно захлопнула ноутбук и уронила несколько книжек с кассы, кажется, напугав саму блондинку своими необдуманными действиями. Будет ужасно, если она вдруг увидит, что я делаю в ноутбуке каждые пять свободных минут. Мне просто невероятно повезло, что наш шеф — Карл сегодня взял выходной и у него нет никакой возможности приглядывать за растерянной Чарли, которая постоянно путает книги. А что я, на самом деле, пишу? Чем я так увлечена? Гарри. Да, я, наверное, в какой-то момент поняла, что у меня нет выхода, и Тео совершенно прав. Если я думать ни о ком, кроме Стайлса не могу, то как я буду писать о ком-то другом? Целая неделя прошла с того момента, как я упала с мотоцикла – и всю эту неделю я пишу о Гарри. Просто заметки, которые, возможно, станут полноценной книгой. Например, вчера мы снова были в ночном клубе. И я написала о том, что некие Карли и Ларри ходили в это место. Это волшебно – с каждой новой страницей о парне всё больше и больше информации. Но он всё равно скрывает что-то, и это «что-то» уж никак не соответствует тому образу Гарри, который он выстроил для меня. А самое странное, что друзьями нас назвать нельзя. Как и парой. Впрочем, это, наверное, что-то между. Ни дружба, ни любовь. Хотя, какая любовь? Мне просто надоело уже сотни раз отговаривать от мысли о том, что Гарри может мне нравится. Он невероятно милый, а когда просыпается, всегда щекочет мою щёку кудрями. Это те маленькие жесты, которые он любит делать, и от которых появляется сладкое чувство внизу живота. Но ведь не больше. И Гарри мне не нравится. — А, это, — махнув рукой на закрытый ноутбук, где я остановилась на том месте, как Стайлс играл мне на гитаре в два часа ночи. — Это всего лишь рассказ малышки, которую я вчера встретила у магазина. Она такая милая, что я захотела напечатать его! Глаза девушки сузились, и она наступательным шагом стала подходить ко мне. — Серьёзно? А дай почитать! В этот момент я стала похожа на курицу, у которой собираются украсть цыплят. — Нет! Не могу! Мне... меня... моя... — Ты сейчас все местоимения переберёшь! Давай рассказывай, ты пишешь новую книгу? — блондинка широко улыбнулась. — Ты не хочешь мне её показывать? Эту девушку не так просто обмануть. Только за последние дни я поняла, что Маккалистер должна работать не моделью и не продавцом книг, а детективом. Зато сама свою личную жизнь она отлично скрывает. — Это пока только наброски. Давай я скину тебе их позже по электронной почте? Когда они превратятся в четыре полноценных главы, — я облегчённо выдохнула, когда поняла, что ей можно скинуть не оригинал, а просто какие-нибудь четыре главы из моих старых книг. Никто, кроме Тео, не знает, что я пишу о Гарри. И это хорошо. Потому что если об этом узнает сам главный герой моей книги, он точно подумает, что я настолько в него влюблена, что уже книгу о парне написать решила. — А... кстати! Как твои отношения с Найлом? Я помню, недавно ты говорила, что он глазел на тебя в Старбаксе. Смена темы — лучший выход из ситуации. — О, мы не общались давно! Один раз сходили на свидание, и всё, — Бель махнула рукой. — Просто было бы глупо встречаться с Найлом. Кто я, а кто он! — В каком это смысле? — я нахмурилась, не понимая, о чём идёт речь. — Эмм... да ни в каком. Забудь, — приземлившись на стул, подруга подпёрла голову рукой. — Просто знай – мы с разных континентов. Опять не поняла. Так говорит, словно Найл – кумир миллионов, а она обычная консультантка из книжного магазина. Найл – кумир миллионов? Я не могу представить этого милого и забавного ребёнка на сцене, например. Он очень домашний и скромный. Телефон в заднем кармане брюк завибрировал, и я поспешила взять его в руки. Раньше я могла смело сказать, что сообщения Гарри раздражали меня. Но сейчас я стала с огромным нетерпением ждать смс от него. Это странно, ведь ничего не может измениться за десять дней, но всё-таки у меня это получилось, и теперь переписываться со Стайлсом – одно из моих любимых занятий. «Эй, райтер, ты уже дома?» Я улыбнулась. Теперь мы ночуем друг у друга. Это немного неудобно, согласна, но меня больше не мучает холод и бессонница. Многие стали бы осуждать, что я сплю с парнем, которого едва ли знаю. Но, поверьте, я сплю в шортах и в его белой футболке с The Rolling Stones, а Гарри — в спальных штанах и... да, с голым торсом. Но мы, действительно, просто спим вместе. Но что-то в наших отношениях, всё равно, странное. Может, потому, что Стайлс отказывается принимать тот факт, что мы друзья, а я — что мы пара? «До конца рабочего дня ещё час:(» Ответ не заставил себя долго ждать. «На каком сезоне твоего сериала про Винчестеров мы остановились? В общем, жди меня в десять, кажется, придётся задержаться на работе:(» Меня радовал тот факт, что однажды-таки мне удалось подсадить его на любимый сериал. Правда, Гарри нравится Кастиэль, из-за чего мы постоянно спорим. Иногда мне кажется, что мы специально ведём себя, как муж и жена. Или как лучшие друзья — разница не велика. Я даже ответа не успела написать, как телефон завибрировал вновь: «Кстати, ты такая зануда, Чарли. хх» «А ты такой идиот, Гарри.» Наверное, было не очень прилично переписываться с парнем на глазах у подруги, с которой я только что болтала. Она посчитает, что я дура. Если она ещё не считает меня таковой. В общем, разговор наш с ней не заладился, поэтому остаток рабочего дня мы провели в абсолютной тишине. Мне оставалось лишь сложить книги, забрать ноутбук и заскочить в ближайший магазин за карандашами — я пишу не только в ноутбуке. К тому же, он разряжен, а в голову столько мыслей лезут! Целый час прошёл с того момента, как я вышла из книжного, и только сейчас я могла расслабиться и сесть на подоконнике с чашкой любимого земляничного чая, тетрадью и карандашами. «С каждой секундой, с каждым мгновением мы становились ближе. Наши шутки стали откровенней, наши взгляды дольше, наши тела ближе. Это что-то вроде магии — мы под какими-то чарами доверились друг другу. Просто доверились. Я думаю, он никогда бы ничего о себе не рассказал, не будь мы ближе. Ключик к его сердцу подобран, но хочу ли я открывать двери? Нет, нет, нет. Не в этой реальности. Я никогда не понимала — почему лондонцы не любят свой город? Я совершенно им очарована. Говорят, что в Лондоне пыльно, тесно и сыро. А почему не посмотреть на него с другой стороны? Этот образ выстроили недовольные туристы, вот и всё. Лондон прекрасен. Его улицы, его здания, его люди, его климат. Лондон — это осень. С этим временем года точно так же — все видят лишь вечную грязь, тучи и дожди. Но никто не замечает этих контрастов, которые нам осень дарит. И, знаете, я бы никогда не задумывалась о Лондоне, если бы