Heartless?

— Спасибо. Ты ведь Гарри? Гарри Стайлс? — Извини, но я спешу. Молодая девушка в тёплом свитере с испанским флагом и джинсах недоверчиво улыбнулась мне (видимо, подумала, что обозналась), в то время, как я лишь хмыкнул и пропустил её в уютную кофейню. Желание остаться незамеченным не покидало меня, когда я словил на себе заинтересованный взгляд Чарли. Я понимаю, что ей просто интересно — куда это я направился, но видеться с Зейном у меня не было никакого желания. Этот парень или затеет драку со мной посреди кофейни или просто с укором посмотрит на меня, не сказав ничего, что будет ещё ужаснее драки. Каждый из трёх взглядов убивает меня по-своему. Взгляд Зейна был самым мучительным. Со всей силы стукнув обеими руками по рулю, я положил на него голову. Прошло ещё минут пять перед тем, как я услышал быстрые стуки в окно моего джипа. Вздрогнув, я повернул голову влево и словил на себе напуганный взгляд красивой девушки. Она, наверняка, что-то забыла. — Да, Чар? — я открыл ей дверь, но шатенка полностью проигнорировала меня и обошла машину, садясь на пассажирское сиденье и пристёгивая ремень безопасности. — Гарри, что произошло? — Шарлотта нахмурилась и прикусила губу. — Почему ты так быстро ушёл? Я усмехнулся. Эта девушка, вроде бы, очень умная, но когда дело касается таких проблем, она становится совсем глупым ребёнком. Любой на её месте понял бы причину моего ухода. — Помнится мне, Брукс, ты сама не хотела, чтобы я здесь оставался? Вот я и оставил вас наедине. Возвращайся к Зе... к тому парню, он посчитает тебя некультурной, — спокойно пояснил я, поправив свисающие на лоб кудри. Сказать, что ей очень идут мои вещи — не сказать ничего. Да, разумеется, эта толстовка велика для такой малышки, как Чар, но это и к лучшему. Пусть все думают, что это толстовка её парня. Пусть завидуют. И пусть я не её парень. — Ты такой идиот! Заводи машину, поехали домой. — А как же этот «красавчик, который тако-о-ой милый, начитанный и образованный»? — цитировал я девушку, тихо посмеиваясь. Писательница нахмурилась. — Вы и пообщаться-то толком не успели. — Я сбежала, когда Зейну позвонили, — она пожала плечами, прожигая меня многозначительным взглядом. Правда, до меня так и не дошло — что он значит. — Узнаю свою непредсказуемую и противоречивую Чарли, — рассмеявшись, я сильнее сжал руль руками, и вот уже машина стремительно гнала по улице. Моя умница... кажется, я уже добился её частичной зависимости от меня. Не знаю — хорошо ли это, но тот факт, что Чар доверяет только мне и Найлу меня, определённо, радует. — Хаз, — тихий голос писательницы нарушил тишину в салоне, заставляя меня переключить всё внимание с песни по радио на девушку. — Да? — протянул я, вообще-то, размышляя о том, что она не очень красиво поступила с когда-то моим лучшим другом. — А у тебя много девушек было? Странный вопрос, ответ на который знают почти все. — Только одна, — честно ответил я, пожав плечами. Салон наполнился её звонким смехом. — Что ты смеёшься? — Ох, я, конечно же, тебе не верю! Неужели только одна? У тебя-то? — Да, Чарли, только одна. Каждая из тех девушек, которые мне нравились, считали меня бессердечным, кроме одной, которая, наверное, любила меня. А вот почему именно бессердечным, как думаешь? Смех девушки прекратился, и она с округлёнными глазами уставилась на меня. Это, действительно, так. После случая, что произошёл год назад, все девушки, которые были влюблены в меня, стали вдруг ненавидеть Гарри Стайлса, называя «предателем» или «бессердечным». Я долго не мог понять — почему именно бессердечный? Ясное дело, из их уст это звучало точно так же, как и «предатель» и имело всё тот же смысл. Но меня это не остановило — я стал искать причины. «У меня нет сердца?» — спрашивал сам себя я, пока ответ не оказался очевидным. — Я не любил по-настоящему, я не дорожил дружбой, я не был благодарен за то, что было у меня, — произнёс я, остановившись на светофоре. — И я уже больше не чувствую чего-то стоящего, типа симпатии и любви. Только злость, ненависть, ревность... — Ты не бессердечный, Гарри, — прошептала Чар, прервав меня. — Я не знала тебя совершенно до каких-то пор, но всегда понимала — сердце у тебя есть. И не неси чепухи. — Все считают, что у меня нет сердца. И ты должна, — спокойно пояснил я. — Эффект стада? Нет уж, спасибо. Хочешь, я докажу этим всем, что сердце у тебя есть? — Ох, прекрати, Чарли! Не страдай ерундой. Давай забудем это, ладно? Ты просто всей истории не знаешь. — Так расскажи её? Или снова не время? — раздражённо выпалила Чарли, прожигая меня взглядом. Не время, разумеется. В тот момент, когда я стал понимать, что привязываюсь к Чарли, она просит рассказать мне то, что просто оттолкнёт её. Нет, не сейчас. — Мы можем вернуться в квартиру, где ты снова засядешь за ноутбук, я начну готовить нам ужин и загружать новые серии нашего сериала, а потом мы весь вечер будем смотреть новый сезон, заснув в обнимку, — спокойно начал я, сжав руль в руках. — А можем продолжить ссориться, и тебе снова придётся спать одной и мёрзнуть. Какой вариант тебе больше по душе? — Ты раздражаешь меня, — было единственным, что она могла сказать. — Вовсе нет, — я засмеялся. Мы снова проходим по этой тоненькой грани между серьёзной ссорой и обычным дружеским спором. — Я нравлюсь тебе. — Что? — её глаза округлились, а рот чуть приоткрылся. — Ты меня раздражаешь, и не спорь. Зачем я, вообще, бросила Зейна в кафе? — А правда, Чарли, зачем? — я нахмурился, выходя из машины. — Он, вроде как, тебе понравился. — Я не знаю! — рыкнула шатенка и со всей силой захлопнула дверь, за что получила неслабый шлепок по заднице. Я предупреждал её, но Чарли всё равно холпает этой грёбаной дверью, всё пропуская мимо ушей. Эта девушка на своей волне, и её так трудно переубедить. — Я подумала, что раз ты уходишь, значит — обиделся. А я не хочу, чтобы ты на меня обижался. Ты мой друг, а это важнее, чем что-либо. Нет, она совсем не воспринимает меня всерьёз. Для неё не бывает серьёзного Гарри, а только кудрявый придурок, который зачем-то дарит ей котёнка. И это, почему-то, радует.

***

Ненавижу среду. Середина недели — это ужасно. Когда ты уже успел вымотаться на работе, а впереди ещё столько же. Было здорово, когда мы с парнями вообще не знали — какой сейчас месяц. Мы просто получали удовольствие от работы, не считая — сколько осталось до выходных. Такое бывает, когда ты занимаешься любимым делом, а не тем, чем по сути обязан. Том — звуковик, настраивал пульт управления, в то время как я мерил небольшую комнату огромными шагами, то и дело бросая взгляд на айфон, на который без конца приходили оповещения из твиттера. Наконец, Томас оторвался от аппаратуры, пиля меня недовольным взглядом. Девушка, которая заявила, что она будущая Шакира, просто не пришла на прослушивание, но вместо того, чтобы отпустить меня, этот ублюдок ждёт её. Скорей всего, это его очередная шлюшка, которой вдруг захотелось попробовать себя в пении. Мало кто знает, что эта Саманта раньше была нашей фанаткой. — Да забери ты этот чёртов телефон уже! — брюнет швырнул в меня айфон, злобно рыкнув. Я победно и ехидно улыбнулся, усаживаясь на маленький диванчик, на котором едва могут уместиться двое, и зашёл в твиттер. Ничего нового — лента просто завалена оскорблениями или не меняющимися: «А мне плевать на это, ты всё равно был лучше них всех». Фанатки, да. Один звук. По привычке я снова полез на аккаунт Луи, Лиама и Зейна, чтобы узнать их последние новости. Но ничего нового найти всё равно не удалось, поэтому я продолжил своё маленькое путешествие по бело-голубой социальной сети. Интересно, а Чарли есть в твиттере? Если она писательница, хоть и такая молодая, то какое-то признание от читателей у неё должно быть. А куда они могут присылать ей свои благодарности или поздравления с новой книгой? Нет, если Чарли не завела твиттер, она точно зануда! Пальцы быстро застучали по клавиатуре, и вот уже поиск выдал мне несколько девушек с таким именем и фамилией. Зайдя на первый же профиль, я попал на нужную страницу (какая удача!). Фотографии книг, собак и Битлз — это то, чем был завален её профиль. Последний её твит был почти месяц назад, где она благодарила какого-то читателя. Несколько тысяч читателей, около двухсот твитов и восемьдесят фотографий. И, о боже, все эти твиты были такими занудными! В стиле Брукс. Удивительно, что она не даёт мне читать её книги, потому что цитаты из них мне очень понравились. Нужно, пожалуй, запомнить эти цитаты, чтобы потом донимать ими Чарли. Но всё-таки, одно фото трёхмесячной давности немало заинтересовало меня. Кто-то сфотографировал её рабочий процесс — Чарли с ноутбуком. Лёгкий белый сарафан открывал вид на её плечи и острые ключицы, волосы цвета корицы были распущены и волнами спадали с плеч, а голубые глаза были направлены прямо в экран ноутбука. Любой бы просто пролистал это фото — слишком оно обычное. Никаких спецэффектов в фотошопе, сэлфи напротив Биг-Бена (или просто стены) и губок «пю» — она не была сторонницей мейнстримов. И это прекрасно, я думаю. Её природная красота, — никакого макияжа, кроме, может, прозрачного блеска для губ, — случайно заснятая на камеру. Разве это фото не стоит того, чтобы им любоваться? Случайные фотографии всегда получаются прекрасными. Я сохранил его в телефон и нажал на иконку «читать» прежде, чем Том выхватил у меня из рук айфон и положил на стол, сообщив, что я могу идти. Видимо, эта «Шакира» спасовала. И хорошо. В планах оставалось лишь заехать за Чарли в Bookworm и свозить куда-нибудь поужинать. Найл, кажется, нашёл себе девушку, и сегодня вся квартира в его распоряжении. Дело в том, что Ли (так звали подружку Хорана) была одержима видео-играми и сегодня у них что-то вроде турнира. Значит, мы с Чар просто переночуем в её ужасной маленькой квартире с видом на кирпичную стену. — Чёрт, — слетело с языка, когда шатенка хлопнула дверью, усаживаясь на сиденье. — Брукс! — Я не чёрт, — засмеялась Чарли и высунула язык. Что-то с ней не то. — Представляешь! Сегодня приходил Зейн! Я широко раскрыл рот, почесав затылок: — Но зачем? — О боже! Он потряса-а-ающий и всё понял, когда я перед ним извинилась. Мы договорились, что будем друзьями. А его сестре понравилась книга, которую я посоветовала, — слова быстро слетали с уст писательницы, и перебить её сейчас было невозможно. Но согласен — Валия помешана на чтении. Когда я в последний раз видел её, эта девушка пересказала мне все части Гарри Поттера за полчаса. Они даже чем-то похожи с Чарли. Но если Зейн будет проводить много времени с Шарлоттой, то я не могу отрицать факт, что Малик пересечётся со мной. Мне просто не нужно это. — Ты не должна общаться с ним так часто, как со мной, — спокойно пояснил я. Она сейчас закатит истерику. — Ладно, но это всё равно никому не удастся. Я окружена тобой, идиот, — Чарли засмеялась, а лишь я удивлённо выпучил глаза. Местами эта зануда бывает непредсказуемой. — А давай не поедем ужинать? Купим курицу в супермаркете и приготовим что-нибудь? Я, кстати, получила зарплату, так что можем позволить себе ещё и всякой портящей здоровье вкусной дряни. Она так называет пиццу или чипсы. Чарли придерживается здорового питания, не замечая даже, что почти ничего не ест. Ещё немного — и я насильно буду запихивать в неё еду. — А Кевин? — я приподнял бровь, следя за дорогой. — Ты помнишь, что было вчера, когда мы оставили его с Найлом? Чарли заливисто засмеялась, видимо, тоже вспоминая, как Хоран налил котёнку пол рюмки виски, «потому что Кевин меня попросил», — как оправдывался ирландец. Это было ужасно — мы жутко за него испугались, потому что кот проспал весь день потом. — О не-е-ет! Они просто напоют нашего малыша, — в ужасе прошептала шатенка, прикрыв рот ладонью. Я лишь хмыкнул, продолжая вести машину. Около пяти минут мы ехали в тишине, когда я парковался у супермаркета, а Чарли внимательно рассматривала моё лицо. Я замечал это пару раз краем глаза, но она только смущённо отводила взгляд, бурча себе под нос что-то. Заглушив мотор, я хотел уже открыть дверь, как Шарлотта вдруг заговорила: — Эта шапка тебе идёт, но ты её неправильно носишь. Ну, разумеется, всё дело в шапке. Зная Чар — так и есть. Потому что она часами может размышлять над каким-нибудь идиотизмом, типа неправильно расположенной на голове шапки. — А как правильно? — я еле сдерживал смешок и привычное «Зануда», когда шатенка нахмурилась. Перегнувшись через пространство, разделявшее нас, Чарли отстегнула ремень безопасности и, положив одну руку мне на бедро, почти оказалась на моих коленках, поправляя серую шапку. Я думаю, ей было плевать на такое наше положение — эта девушка была слишком увлечена другим. Разумеется, для парня сидеть с девушкой в таком положении ночью на парковке в машине — означает кое-что другое. Но не для нас, поверьте. Она просто поправляет мне шапочку. Это совершенно нормально. Но, чёрт возьми, почему тогда кровь закипает, разжигая желание по всему телу? Она ведь ещё и ёрзает на моих бёдрах! — Что ты там поправляешь? — недовольно прошипел я. Хорошо, если я ещё как-то терпел её: «Гарри, подай полотенце!» из душа и хождение в одном нижнем белье по комнате прямо на моих глазах (хотя я сам говорил ей меня не стесняться!), то это уж точно было последней каплей. Девушка, которая была у меня два года назад даже не вызывала во мне такого желания, как сейчас. Что уже говорить о нескольких мимолётных интрижках, что длились меньше недели? Но пришлось успокаивать себя лишь тем, что это всё та же Чарли, одержимая книгами. Что она друг. Что с ней так нельзя. — Не ворчи, Стайлс, — она, наконец, завершила издевательство над моими кудрями и попыталась перебраться обратно на сиденье, когда мои руки, сомкнувшиеся на её талии, не позволили Чарли этого сделать. Это всё произошло быстро и совсем не спонтанно. Она достаточно долгое время прожигала меня недоумённым взглядом серо-голубых глаз, пока я окончательно не потерял рассудок и не поцеловал её. Наверняка, когда Вы в детстве болели, были лишены таких прелестей, как мороженое. А оно такое красивое — вкусное, и Вы каждый день видете его, но не можете попробовать. Но когда пробуете, понимаете — что не зря столько ждали. Вот так и сейчас. Я знаю, что Чарли убила бы меня за такое сравнение, не как девушка, а как писательница, но это лично моё мнение. Брукс — моё мороженое, попробовать которое я долго не решался. И зря. Я легонько прикусил её нижнюю губу, чтобы углубить наш поцелуй, делая его более страстным. Но, поверьте, это те поцелуи, от которых не следует ждать продолжения. В душе появилась приятная щекотка не только от того, как бьётся её сердечко (а я чувствую это), не только от этого поцелуя, из-за которого (к сожалению!) воздух в лёгких кончается, а от приятных ощущений, которые Чарли дарит мне, зарывая длинные пальчики в моих кудрях. — Ты сошёл с ума, — прошептала она уже через пару минут, когда воздух в лёгких кончился-таки. — Ты должна была догадаться об этом, — я лишь улыбнулся шатенке. — Пошли за курицей, пока магазин не закрыли? И она понимала, прекрасно понимала, что это всего лишь какой-то порыв или эмоциональный сбой. У вас ведь бывает так, что просто хочется поцеловать человека? А с чувствами или без — это не главное. И она взрослая девочка, и она всё понимает. Но это странно. Я целовался так только со своей девушкой. Но наши поцелуи означали многое, правда, были не такими превосходными, как этот. А с Чарли... а с ней всё никогда не будет у меня нормально. Потому что мы уже ведём себя как ни в чём не бывало. Я заметил яркий румянец на её щёках и какую-то странную улыбку (впрочем, как и у меня) прежде, чем она снова громко хлопнула дверью. — Мы спим друг с другом в прямом смысле, в этом поцелуе нет ничего особенного, — шатенка потеплее укуталась в огромный шарф. — Да? — Ну разумеется, мы можем повторить, если вдруг что, — я засмеялся, когда получил пинок по заднице от неё. — Гарри! — Да понял я, понял, идём за курицей, — пробурчал я, потирая ушиблённое место и громко так присвистнув. — О-о-о, ты только погляди, какая цыпочка! Ммм, эти бёдра... Её мы и пожарим сегодня на ужин! — Ты слишком идиот, знаешь ли, — смущённо пробормотала писательница, потому что охранники уже начали косить на нас взгляды. — А ты слишком зануда. Вот видите? Не все поцелуи заканчиваются свадьбой, как это пишут во всяких там романах любовных. Поцелуи — не всегда знак любви. Это, скорее, знак нашего с Чарли идиотизма и того, что мы слишком легко поддаёмся инстинктам. Во всяком случае, я уж точно не хотел бы стать главным героем какой-нибудь сопливой драмы со счасиливым концом, потому что романы — это не жизнь, а всего лишь воплощённая бурная фантазия автора. И я не понимаю, что в них нашла Чарли. Надеюсь, она не увлечена этим настолько сильно.