Гарри Поттер и шаманский гашиш

Дамблдор убедил Гарри не искать больше Еиналежовую кислоту. И на следующий день после разговора с профессором Гарри продал шапку-невидимку в магазин подержанных вещей. Он хотел бы иметь возможность с такой же легкостью избавиться от абстинентного синдрома, но это ему не удавалось. Ему начали сниться кошмары, в которых Джейсон Вурхиз верхом на восьминогом Фредди Крюгере заставляют его отпиливать свою ногу. — Вот видишь, старый пердун был прав, когда сказал, что это хрень может свести тебя с ума, — заявил Рон, когда Гарри рассказал ему о своих снах. Гермиона вернулась с каникул за день до начала семестра и ужаснулась, услышав историю о попытках проникнуть в интернет, и о том, как Гарри чуть не подсел. Впрочем сама она, на каникулах, тоже не теряла времени зря и умудрилась вступить в общину хиппи. Теперь она подвязывала волосы ленточкой, а на её свитере был вышит знак «инь-ян», который Рон тут-же окрестил «сунь-вынь». Они уже почти утратили надежду отыскать имя Фламеля в одной из библиотечных книг. Хотя Гарри по прежнему не сомневался в том, что уже встречал это имя. Когда начался семестр, они стали снова забегать в библиотеку в перерывах между уроками и в течение десяти минут лихорадочно листали первые попавшиеся под руку книги, рвя страницы. Мадемаузель Писипи за это жутко возненавидела их и как-то раз превратила Рона в рулончик туалетной бумаги. Конечно, можно было бы ходить в библиотеку после занятий, но Гермиона все свободное время посвящала домашним заданиям и организацией в школе собственной коммуны хиппи, а у Гарри свободного времени вообще не было, потому что возобновились тренировки по квиддичу. Вантуз заставлял своих подопечных тренироваться до пота из глаз и слёз из подмышек. Он увеличивал продолжительность тренировок и их частоту, и даже бесконечные дожди, пришедшие на смену снегу, не могли остудить его пыл. Рыжие близнецы жаловались, что Вантуз стал настоящим фанатиком, и скоро начнёт сжигать на костре провинившихся. Впрочем, Гарри поддерживал Вантуза, потому что обнаружил, что спортивный образ жизни помогает избавится от ломки. После очередной тренировки игроки, как обычно, задержались чтобы погонять школьных свиней (традиционное развлечение квиддрочеров), но Гарри направился в Общую гостиную Греххерторна, где застал Рона и Гермиону сидящих на кровати. Это вызывало определённые подозрения. — Так, ни слова, не отвлекай меня, — попросил Рон, заметив севшего рядом с ним Гарри, — Я учу Гермиону материться и вот-вот добьюсь успеха… — Шёл бы ты к чёрту, — сказала Гермиона и вскочив с кровати отправилась делать домашнее задание. — Блять, да не «к чёрту», а «нахуй»! Рон поднял глаза на Гарри. — Херовая из неё ученица. А ты чё такой кислый? — с интересом спросил он. — Чё то у тебя рожа кривая. — Это глаза у тебя кривые, — ответил Гарри. — Кстати если хочешь, чтоб она сматерилась, есть один прикол. — Говори, — оживился Рон. — Спроси её: знаешь Слюзи Блёунз с Когтевруна? Она ответит: да знаю. Тогда спрашивай: а Яниху знаешь? Она скажет: нет, яниху я не знаю. Рон медленно доходил до смысла шутки и его рот растягивался в улыбке, как вдруг, в комнату ввалился Невилл — ввалился в самом прямом смысле слова. Его нижняя левая нога прилипла к голове, а верхние руки связаны в узел, словно на Невилла наложили специальное заклинание. Дружный хохот потряс стены спальни, так что снова вылетели стёкла из окон. — Что случилось? — спросила Гермиона, расколдовывая его. — Малыш, — ответил Невилл дрожащим голосом, — он сказал, что даст конфетку если я прокукарекую 300 раз, сидя на заборе. Я всё сделал, как он сказал, а он и конфетку не дал и заколдовал. — Наябедничай профессору МакГонагалл! — подтолкнула его Гермиона. Невилл покачал головой. — Меня потом закопают, — пробормотал он. Гарри запустил руку в карман трусов и вытащил оттуда «галлюциногенную какашку». Он протянул «какашку» Невиллу, у которого был такой вид, словно он вот-вот расплачется. Невилл смущённо пукнул и развернул «какашку». — Спасибо, Гарри, — с благодарностью произнес он… Да, вот карточка — ты их собираешь ведь, мне Ленка Поленко говорила. Гарри опустил глаза на карточку, которую он держал в руке. — Бля, снова этот сраный Дамблдор, — произнес он. — нахер мне карточки с ним, если он каждый мне глаза мусолит… — Ты мне лучше скажи, что ещё за Ленка? — ревниво начала Гермиона. Гарри было собрался уверить её в том, что эта Ленка не Поленко, а самое настоящее бревно, но вдруг разинул рот до пупа. Он смотрел на карточку, словно не в силах был отвести от нее глаз, а потом поднял их на Рона и Гермиону.  — Я нашел его! — прошептал он.  — Смысл жизни?  — Нет, Фламеля! Я же говорил вам, что уже видел это имя, так вот, это было в поезде, когда я ехал сюда. Слушайте! «…Профессор Дамболдор знаменит своей победой в мировом конкурсе Мистер Член, изобретением презерватива и своими трудами по наркохимии в соавторстве с Николаем Фламелем…» — прочитал Гарри. Гермиона вскочила, так, словно её ударили током. — За мной! — приказала она тоном Сталина и, схватив их за шкирки, потащила в библиотеку. Гарри и Рон едва успели покрутить пальцами у виска, когда оказались среди книжных полок, а Гермиона уже возвращалась к столу с тяжеленной книгой в руках. — Мне даже никогда не приходило в голову искать его здесь! — взволнованно прошептала она. — Наркоманский словарь Баяна Ширяева. Азбука криминалистики. — Бля, я же с этой книги стихи учил. — воскликнул Рон. — «Люди, сидя на толчке, Богу молятся в очке. «Кукареку!» — орёт петух, А лошадь — «Иго-го» — Мне правда, за него двояк влепили. Я блять, так и не понял, за что. Гермиона его не слушала, а лихорадочно переворачивала страницы, что-то бормоча себе под нос. — Я так и знала! — воскликнула она, найдя то, что искала. Я гениальна! — Вагинальна,— раздраженно передразнил Рон. Гермиона сделала вид, что не слышала этих слов. — Шаманский гашиш, он же — космическая шмаль. По легенде, она не только сильно вставляет, но и даёт шаману на время обкурки фантастические магические силы. В таком состоянии шаман мог наколдовать золота из говна, сделать себе вечную эрекцию или вернуть молодость, и следовательно жить вечно! — В глазах Гарри и Рона загорелся хищный огонь. Они были очень заинтересованы вечной эрекцией и золотом из говна. Гермиона нарочно долго переворачивала страницу, наслаждаясь произведённым эффектом. — На протяжении веков возникало множество слухов о том, что шаманский гашиш уже создан, но единственные существующие в наше время запасы принадлежат торчку Коляшке Фламелю, этот товарищ, в прошлом году отметил свой шестьсот шестьдесят шестой день рождения, и теперь наслаждается медитацией и шоколадками со слониками в Тибете. — Поняли? — спросила Гермиона, когда Гарри с Роном закончили чтение. — Должно быть, собака охраняет гашиш Фламеля! Я не сомневаюсь, что он попросил об этом Дамблдора, потому что они друзья и еще потому что Фламель знал, что кто-то охотится за его шмалью. — Финтифлюшка, с которой все можно превратить в золото и стать бессмертным! — воскликнул Гарри. — Неудивительно, что Снег хочет её украсть. Любой бы захотел поиметь такую силу. Рон неожиданно громко воскликнул: — Хагрид! Какого хера ты тут делаешь? Хагрид, похоже, пытался скрыться от них за полками, но понял, что его увидели, вышел оттуда и, кряхтя, двинулся к ним. Он не стал подходить слишком близко, а руки держал за спиной, словно что-то прятал. — Я это, э-э… пришить вас тут хотел, без палева, да только свидетелей шибко много, — пробормотал Хагрид, отводя глаза. Гарри и Рон насторожились. — Узнали всё-таки, кто такой Фламель. Поговорку не слышали: любопытному варвару на базаре хуй оторвали. — Ну мы же, блять, не тупоголовые дятлы, — напыщенно произнес Рон. — И мы знаем, что охраняет пес, — это шаманский… Хагрид махом прикрыл ему рот ладонью. — Ты чё… совсем ебанулся? У стен есть уши, а тут ещё и ушастые людишки ходят. — Кстати, мы кое о чем хотели тебя спросить, — сказал Гарри. — Скажи, кто и что, кроме Морковной Няшки, охраняет шмаль? — Да тихо, бля! — снова прошипел Хагрид. — Не надо тут об этом. Вы ко мне попозже загляните… ну, чтобы… э-э… что-то рассказать, обещаю, не буду вас убивать. —Тогда увидимся позже, — произнес Гарри, и Хагрид побрел прочь из библиотеки. — Интересно, что он там прятал за спиной? —задумчиво спросила Гермиона. — Пойду гляну, в какой секции он был, — произнес Рон. Через пару минут он уже вернулся с тяжелой стопкой книг в руках. — «Майн кампф» Гитлера! — прошептал он. — И ещё Хагрид искал что-то о лунных драконах. Все остальные книги в секции покрыты многолетней пылью. — Интересно, что задумал Хагрид? — с любопытством произнесла Гермиона.

* * *

Час спустя они подошли к хижине Хагрида и с удивлением отметили, что занавески на окнах задернуты. А Хагрид впустил их в хижину, только убедившись, что это именно они. Внутри стояла ужасная жара. Несмотря на то что на улице было тепло, в камине ярко горел огонь. Хагрид поставил им самогона и предложил бутерброды с мясом гномика-гомика, но они, не колеблясь, отказались от этой экзотической еды. — Я тут гибрид персика и мандарина вырастил, и вот всё никак ни могу выбрать название: пердарин или мандасик. Как по вашему лучше? — первым начал разговор Хагрид. — Ты от темы то не уклоняйся, — сказал Гарри. — Мы хотели узнать, не расскажешь, что охраняет шаманский гашиш… кроме Морковной Няшки. Хагрид неодобрительно посмотрел на него. — Хер вам, — категорично произнес он. — Меня Дамболдор за это прикончит. — Перестань, Хагрид! Разве тебе указ какой-то дряхлый старикашка. — В голосе Гермионы была откровенная лесть, и борода Хагрида зашевелилась, словно у неё появилась эрекция. Хагрид горделиво выпятил грудь. Гарри и Рон с уважением посмотрели на Гермиону. — Ну… бля… думаю, не будет ничего, если я вам скажу. — В голосе попавшегося на лесть Хагрида не было и оттенка сомнения. — Короче… Он у меня Морковную Няшку одолжил, это раз. А потом кое-кто из профессоров заклятия накладывал… Профессор Хи-Хи-Хи, Фиалковый Бес, МакГонагалл, — произнося очередное имя, Хагрид загибал палец. — Квиррелл… и сам Дамблдор, конечно. А, и ещё сраный Снег. — Снег? — одновременно вырвалось у всех троих. — Блять, да вы заебали! — Хагрид отмахнулся от них.—Да как вы не поймете — Снег… помогает гашиш охранять, нахер ему его воровать-то? Гарри знал, что Рон и Гермиона думают о том о чем и он. Если Снег принимал участие в охране гашиша, значит, он мог легко узнать, какие заклинания наложили другие профессора. Похоже, Снег уже выведал все, что ему надо, и его останавливает лишь пёс… — Ведь только ты знаешь, как пройти мимо, правда, Хагрид? — взволнованно спросил Гарри. — И ты ведь никому об этом не расскажешь, верно? Даже никому из преподавателей? — Да ни одна живая, ни мёртвая душа не знает! Кроме меня- э-э… и Дамблдора, конечно, — гордо заявил Хагрид. — Что ж, значит всё заебись, — пробормотал Гарри, обращаясь к своим спутникам. — Блять, Хагрид, ты напердел, открой окно. А то тут и задохнуться недолго… — Извиняй, чувак, но никак нельзя, — поспешно ответил Хагрид и покосился на горевший в камине огонь. Гарри, поймав его взгляд своими цепкими глазярвами, тоже заглянул в камин. — Хагрид! Чё это за хуйня?! — воскликнул он. В самом центре пламени, прямо под висящим над огнем чайником, лежало огромное розовое яйцо, разрисованое свастикой. — А… это… — Хагрид нервно щипал себя за ляшки. — Ну… это… — У кого украл, Хагрид? — поинтересовался Рон, встав перед камином на колени и внимательно рассматривая яйцо. — Оно стоит туеву хучу денег. — Да выиграл я его, в споре, — признался Хагрид. — Вчера вечером и выиграл. Пошел вниз, в деревню, пропустить пару стаканов… ну… естественно, напился в говно. А тут незнакомец какой-то, говорит, что, мол, я головой стену бара не вышибу. Так я, бля, к хуям разнёс весь бар и ментам потом пизды дал. Ну, а после, он не мог не отдать заслуженно проспоренное яйцо! — А что ты будешь делать с драконом, когда он вылупится? — поинтересовалась Гермиона. — Ну, мир завоюю. — Хагрид радостно почесал задницу — Я тут сериальчик один смотрю. Там тоже на драконах воюют. Хватит мне в конце-концов, в девках то сидеть. То есть… бля, в смысле пора хоть чего-то в жизни добиться. А вам, писюнам моржовым конкретно повезло, вы друзья будущего императора мира! Хагрида Ужасного Первого! Хагрид явно был очень доволен собой, но Гермиона его радости не разделяла. — Хагрид, ты совсем мозги пропил, — трагическим голосом произнесла она. Но Хагрид ее не слушал. Он что-то напевал себе под нос, помешивая кочергой дрова в камине.

* * *

Теперь у Гарри и его друзей появилась новая забота — их беспокоила судьба Хагрида, если кто-нибудь узнает, о его планах. — Я уже даже забыл, когда дрочил спокойно, — вздохнул Рон. Вечер за вечером они просиживали над домашними заданиями, которые становились все больше и больше. А Гермиона сначала составила программу повторения пройденного для себя, а теперь готовила такую же для них. Гарри и Рона это сводило с ума. Как-то за завтраком курочка Ряба принесла Гарри записку от Хагрида. В записке было всего тринадцать букв: «Он вылупляется». Рон предложил усыпить профессора травологии, чтобы в освободившийся час отправиться к Хагриду. Но Гермиона и слышать об этом не хотела. — Да послушай, Гермиона, это же круче чем вылупление Чужого из человека, — укорил ее Рон. — Если, конечно, Чужой не вылупляется из груди Снега. — Если мы пропалимся, то у нас такие проблемы будут! А когда кто-нибудь узнает про Хагрида, вообще пи… то самое, что подкрадывается незаметно, придёт. — Прикройте варежку, — прошептал Гарри. Малыш, проходивший мимо в паре метров от них, вдруг застыл и направил на них свои ухолокаторы. Теперь можно было только гадать, услышал он что-то или нет — и если да, то как много. Но выражение лица Малыша Гарри очень не понравилось. Рон и Гермиона спорили всю дорогу до травологии, и в конце концов Гермиона согласилась околдовать профессора Хи-Хи-Хи. Оставив старушку дрыхнуть в куче удобрений, они поспешно бросились к опушке леса, стараясь не попасться на глаза остальным ученикам. Открывший им Хагрид был весь красный от возбуждения. — Он почти вылез! — прошептал Хагрид, пинками загоняя их внутрь. Яйцо, испещренное глубокими трещинами, лежало на столе. Внутри что-то двигалось, стуча по скорлупе. Они придвинули стулья к столу и сели затаив дыхание. Внезапно раздался треск, яйцо развалилось пополам и на стол выпало маленькое розовое существо. — Я родился! — пропищал он и чихнул облачком огня. — Эта порода называется Гоплунтик. — проворковал Хагрид. Он вытянул руку, чтобы погладить своего любимца по голове. Дракончик молниеносно раскрыл пасть и отхватил клок Хагридовской бороды. После чего свернул из неё самокрутку и закурил. — Вот умный малыш! Сразу узнал свою мамочку! — восхитился Хагрид. — Хагрид, а как быстро растут Гоплунтики? — озадаченно поинтересовалась Гермиона. Хагрид открыл было рот, чтобы ответить, но внезапно побледнел и метнулся к окну, сшибя Рона с ног. — Какого хуя? — крикнул Гарри, хотя уже знал ответ. — Какая-то пидорасина в окно заглядывала, — сокрушенно выговорил Хагрид. — Какой-то мелкий ублюдок… вона, чешет. Гарри подскочил к двери и распахнул ее. Даже на расстоянии он легко узнал убегавшего. Гарри смачно выматерился. Теперь о существовании дракона знали не только они трое, но и Малыш.

* * *

Всю следующую неделю Гарри, Рон и Гермиона безуспешно пытались пообщаться с Малышом наедине. А большую часть свободного времени они проводили в полумраке хижины Хагрида, пытаясь урезонить великана. — Даже тысяча таких лунтиков не помогут тебе завоевать мир, — настаивал Гарри. — Выпусти бедное животное на волю. — Чёрта с два. — Хагрид покачал головой. — Он вот-вот начнёт размножатся. Они посмотрели на дракончика. За неделю он стал раза в три длиннее. Он без конца курил сушёные ресницы, но когда они закончились, перешёл на табак. — Я ему имя придумал — Адольф. — Хагрид смотрел на дракончика влюбленными глазами. — Я его уже дрессирую… смотрите вот. Адольф! Фас евреев! Дракончик послушно укусил Гарри. — Блять, — громко возмутился Гарри. — Хуево ты его дрессируешь, он не тех берёт. Выброси его, пока Малыш не донёс на тебя Дамблдору! Хагрид закусил губу. — Как же это можно то… Это же зверушка, а не какой-нибудь человечишко. Гарри вдруг резко повернулся к Рону. — Иннокентий Витальевич! — воскликнул он. — Ну вот, ты рехнулся, — спокойно отреагировал тот. — Меня зовут Рон, долбаёб. —Да я знаю, что ты Рон-долбаёб, я про Иннокентия Витальевича, твоего соседа, ты как-то раз говорил, что он изучает драконов. Мы можем отправить Адольфа к нему. — Гениально! — завопил Рон. — Как тебе идея, Хагрид? Ты и не представляешь от скольких проблем избавишься! Идея Хагриду не понравилась, но после долгих уговоров и убеждений великан согласился. Видимо, природная лень всё-таки оказалась сильнее желания завоевать мир. * * * Следующая неделя тянулась необычайно медленно. В среду когда все ушли спать, Гарри и Гермиона трахались в Общей гостиной, дожидаясь Рона. На часах было уже двенадцать, когда они услышали какой-то шорох. Через мгновение из ниоткуда появился Рон, сняв с себя шапку-невидимку, которую удалось выкупить. Он был у Хагрида, помогая тому крутить сигары для Адольфа. — Ты не подглядывал? — испуганно спросила Гермиона. — Блять, мне не до этого, — прошипел Рон. — Он мне палец откусил! — Рон вытянул руку, обмотанную окровавленными трусами Хагрида. — Я теперь, наверное, несколько дней даже дрочить не смогу. Если честно, я бы убил эту тварь на месте, а Хагрид ещё и издевается. Вы представьте только: Адольф мой палец сожрал, а Хагрид обвиняет меня в том, что я кормлю его всякой дрянью! В темное окно внезапно постучали. — Это курочка Ряба! — воскликнул Гарри, кидаясь к окну, чтобы впустить курицу — она принесла ответ Иннокентия. Гарри, Рон и Гермиона положили письмо на стол и склонились над ним. «Привет мелкий пиздюк! Я был бы просто счастлив, взять лунного дракона. Но доставить его сюда будет непросто, так-как за это статья имеется и сесть можно надолго. Но я помню те ночи, когда я резвился с твоей матерью, так что в благодарность вашей семье, я пойду на риск. Я пришлю к вам своих негров-рабов. Будет идеально, если вы сможете привести дракона на самую высокую башню замка Хогвартс в субботу в полночь. Пришли мне ответ как можно быстрее». Гарри, Рон и Гермиона задумчиво посмотрели друг на друга. — У нас есть моя шапка-невидимка, — медленно произнес Гарри, правильно истолковав сомнения Друзей. — Думаю, она вполне сможет спрятать нас с Роном и Адольфом — так что все пучком. План был не ахти какой, но Рон и Гермиона согласно покивали. И это говорило о том, насколько их заебал дракон. * * * На следующее утро произошло то, чего никто не ожидал. Рука Рона начала отваливатся вслед за пальцем. Рон накачался морфином, но вскоре, ему всё же пришлось отправится в лазарет. Гарри и Гермиона, примчавшиеся в больничное крыло в конце дня, застали Рона в ужасном состоянии. — Это не только из-за руки, — прошептал Рон. — Хотя ощущение такое, что я сунул её в печь крематория. Тут ко мне зашел Малыш — сказал мадам Помфри, что принёс апельсинов, а на самом деле, пришёл надо мной поиздеваться. Он угрожал, что расскажет мадам Помфри, кто укусил меня на самом деле. Я-то ей сказал, что подцепил сифилис, но не знаю, поверила ли она. Гарри и Гермиона попытались успокоить Рона. — В субботу в полночь все закончится, — напомнила ему Гермиона, но почему-то Рона это совсем не обрадовало. — Вы самого большого пиздеца не знаете! — проговорил он. — Этот уёбок выкрал из нашей спальни письмо Иннокентия Витальевича… Гарри и Гермиона даже не успели выругаться. В палату вошла мадам Помфри и выгнала их шваброй. — Менять планы уже поздно, — заявил Гарри, когда они с Гермионой вышли из палаты. — Нам придется рискнуть. А к тому же Малыш нихуя не знает, что у нас есть шапка-невидимка. * * * Когда пришел момент прощания с Адольфом, Гарри и Гермиона наверняка посочувствовали бы разревевшемуся Хагриду, если бы так не беспокоились за успех операции. Правда, ночь была темной и облачной, но они уже немного опаздывали, потому что им пришлось задержаться в замке. А все из-за Пивчика, увлеченно насиловавшего картину какой-то известной волшебницы. Гарри возбудился от вида этого зрелища, а Гермиона не отказалась от такого интересного развлечения, как секс под шапкой невидимкой. Хагрид уже засунул Адольфа в огромный деревянный ящик. — Я там ему кучу примы запихал и водки тоже приготовил, чтоб не скучал по пути, — произнес Хагрид приглушенным голосом. — Я ему туда ещё плюшевого собутыльника положил. Из ящика доносились странные звуки: Гарри показалось, что дракончик щас запоёт «Ой, мороз, мороз». — Прощай, Адольф! — срывающимся голосом выдавил из себя Хагрид. — Мамочка никогда тебя не забудет! Не бывать ей правителем мира. Гарри и Гермиона встали по обе стороны ящика и нацепили шапку. Только благодаря Ред Буллу им удалось доволочь ящик до замка. Была уже почти полночь, когда они втащили ящик на первый этаж, и, выпив ещё пару баночек, снова подхватили его и двинулись по темным коридорам. Каким-то чудом им удалось подняться сначала по одной лестнице, потом по другой. — Ещё немножко. Мы сможем! — тяжело выдохнул Гарри, утирая пот, когда они оказались в коридоре под самой высокой башней. Они уже снова подхватили ящик, настроившись на последнее усилие, когда в коридоре раздался какой-то шум. Забыв, что они невидимы, они резко отступили в тень, вглядываясь в темные очертания двух борющихся друг с другом людей. И вдруг зажглась лампа. Профессор МакГонагалл в клетчатом халате и с дольками огурцов на лице, колотила Малыша Секси палкой. — Вас ждет наказание! — вскричала она, увидев, кто перед ней. — И пятьдесят штрафных долларов! Как вы посмели ходить по школе посреди ночи?! Вы подсматривали за мной в душе?! — Вы не понимаете, профессор! — дико визжал Малыш. — Гарри Поттер — он собирается завоевать мир! Он собирает армию лунтиков! — Вы ещё и упороты! — возмутилась профессор МакГонагалл. — Идемте, Малыш, сдадим тест на наркотики. Если вещество запрещённое — вы вылетите из школы, как сопля из носа. После того, что случилось, почти отвесная винтовая лестница, ведшая на башню, показалась Гарри и Гермионе полной хренью. И уже через несколько минут они оказались на свежем воздухе и, сбросив с себя шапку перевели дух. Гермиона вдруг начала бешено плясать. Ред Булл неплохо её окрылил. — Малыша ждет наказание! — радостно выкрикнула она. — Я так счастлива, что даже летать хочется! — Не стоит, — сказал Гарри, оттаскивая её подальше от края балкона. Гермиона тут же набросилась на него с поцелуями. Адольф недоумевал почему его ящик вдруг стал раскачиваться, и почему над ним раздаются сладострастные стоны. Десять минут спустя из темноты спланировали четыре веника. Рабы Иннокентия Витальевича оказались веселыми людьми и к транспортировке Адольфа отнеслись, как к возможности побухать. Для этого они засунули бутылки самогона в рюкзаки и протянули ко рту трубочки. Гарри и Гермиона проводили глазами улетающий ящик привязанный к веникам, а когда он пропал из виду, поскакали вниз по винтовой лестнице. Душа их ликовала. Дракон исчез из их жизни, Малышу пиздец и разве могло что-нибудь омрачить их счастье? Ответ поджидал их у подножия лестницы. Как только они спустились по ней, из мрака вынырнуло лицо дяди Фёдора. — Вот-так-блять, — прошептал он. — Кажется, кое у кого серьёзные проблемусики. Гарри только сейчас понял, что негры украли его шапку-невидимку.