Собрать осколки разбитой Вселенной

      Гестия прогуливалась по своему саду на Олимпе, когда увидела, что вернулся Зевс. Богиня не стала беспокоить своего брата, хотя у нее была куча вопросов.       Богиня тяжело вздохнула и посмотрела на розу, готовую распуститься.       «Как хорошо, что Деметре и Персефоне удалось сохранить эти прекрасные создания хотя бы здесь!» - подумала Гестия и грустно улыбнулась, подумав о том разрушенном мире за пределами Олимпа.       «Я ничего не сделала, чтобы сдержать эту катастрофу!» - пронеслось в голове богини семейного очага.       Она часто корила себя за то, что не помогала другим богам-олимпийцам и не делает ничего сейчас, не пытается восстановить жизнь. Она лишь отсиживалась здесь, в тени рощи платанов, размешивая угли в почти затухшем семейном очаге, под пение птиц и шум фонтанов. Гестия не раз спрашивала себя - почему она выжила? В чем заключается ее роль? Нет больше той семьи, что раньше. И она не прикладывает рук к ее воссозданию.       Кожей богиня почувствовала, что подул холодный ветер. Она удивилась и обернулась, чтобы посмотреть, что происходит.       Гестия увидела мужчину в черном. У него были длинные спутанные волосы, черные, как смоль, и мертвенно-бледная кожа. Темные впалые глаза боязненно озирались по сторонам, словно ощупывая деревья и кустарники. Заметив богиню и поняв, что она наблюдает за ним, незнакомец потупился и опустил глаза в пол. Исподтишка он с интересом разглядывал женщину.       - Кто вы? Что вы делаете в моем саду? - перестав наблюдать за гостем, спросила Гестия.       - Я - Танатос, бог смерти, - ответил мужчина низким хрипловатым голосом. - Я пришел к Зевсу, чтобы предложить свою помощь. Но я понял, что бог смерти сейчас никому не нужен...Никто ни умирает. Некому.        Богиня семейного очага молчала. В голове ее лихорадочно метались мысли. Она думала, как переубедить Танатоса и доказать его важность. Ведь она сама разочаровалась в себе и считает себя ненужной.       - В семье все важны, - произнесла она. - Ты можешь помочь богам создать новый мир.       - Да, но...       - Что "но"? Ты беспокоишься о том, что у тебя не работы? Скоро мы воссоздадим все вместе жизнь, а с ней и людей. Ты вновь вернешься к своему нормальному распорядку. Люди будут рождаться и умирать.       Танатос поднял на Гестию свои удивленные глаза. Бог вглядывался в ее лицо, изучая каждую клеточку ее лица. Пристально глядя в ее теплые медово-карие глаза, он взял богиню за руку.       Ее ладонь была бархатной и теплой, ее не хотелось отпускать. А рука бога смерти была ледяной и шершавой, как у шахтера или фермера. Гестия удивленно взглянула на Танатоса, но руку не одернула.       - Твои слова дают мне надежду, - четко и отрывисто произнес он.       Убрав руку, бог бросил на богиню семейного очага благодарный взгляд и растворился с облаке тьмы, окутавшей его за считанные секунды. Гестия еще несколько мгновений смотрела на то, что осталось от Танатоса, и тут ее осенило.       Конечно! Вот в чем ее предназначение - не просто помешивать угли в семейном очаге, а сохранять то, что осталось от прежней семьи и сплачивать их вместе. Доказывать каждому, что он важен. Объяснять и постоянно напоминать, что в семье не бросят никого и никогда, и не забудут.       И быть уверенной, что это не пустые слова.