- «Какова цена, за которую ты согласишься заниматься сексом с парнем?»
Та-а-ак. Шинкай фыркнул. Подсознательно он ожидал этого вопроса, но все равно был застигнут врасплох, до последнего надеясь, что Ясутомо все-таки не спросит или, по крайней мере, сформулирует его иначе. У нормальных людей
«фырканье» обычно означало, что человек не согласится на такое и за все золото мира, но у Шинкая, у Шинкая было все по-другому. Помнится, Ясутомо как-то сказал, что он даже выглядит, словно полу-гей.
Это случилось, когда они выходили с урока по математике. Аракита назвал его ходячим парадоксом (он только что изучил новое слово и теперь применял его ко всему подряд), обосновывая это тем, что у того губы, словно у порно-звезды, но благородный профиль и взгляд истинного англичанина. Шинкай ответил ему тогда, что в один прекрасный день Араките вырвут язык за его красноречивые комплименты.
Воспоминания об этом вызвали у него улыбку.
- «Ты чего улыбаешься, придурок? Я задал совершенно правильный вопрос. Или твои расценки настолько низки, что даже мысли об этом заставляют тебя смеяться?»
- «Мне не нужны деньги».
Ясутомо издал звук, похожий на рычание собаки. Обычно это означало удивление. Шинкай начал объяснять.
– «Я мог бы в теории, еще раз подчеркну, в теории сделать это из любопытства. Думаю, желание испытать что-то новое было бы лучшей платой, чем деньги. Тем более, что, принимая их, я бы чувствовал себя проституткой», – он пожал плечами. Незачем раздувать из мухи слона. В любом случае, у него была девушка, и все прекрасно знали это.
– «А что насчет тебя? Что было бы ценой для тебя?»
Ясутомо поднял взгляд.
– «Этот разговор должен остаться в стенах бара».
Шинкай, усмехнувшись, кивнул.
– «Договорились».
- «Я не хотел бы денег. Это… скорее вопрос… с кем. С кем я стал бы делать это».
- «Согласен, я бы тоже не прыгнул в постель с каким-нибудь старым извращенцем. Это должен быть кто-то из знакомых и моего возраста. Желательно, кто-нибудь с опытом, так как у меня его совсем нет».
- «И с кем бы ты согласился?»
- «Хм-м?»
- «С кем из своих друзей ты бы смог переспать, если бы представилась возможность?»
- «Я не стану называть никаких имен», - отказался Шинкай. Существовал предел даже для таких разговоров. Да и не мог он так запросто назвать кого-то геем. Может быть, за исключением…
- «Гакта*?»
Ясутомо посмотрел на него, словно на идиота, несущего бессвязный бред.
- «Гакт?!»
- «Да. Или нет, я знаю. Это просто первое, что пришло мне в голову».
- «Ты сделал бы это с сорокалетним мужиком?! Ты же только что говорил, что это должен быть кто-то твоего возраста!»
- «Я же сказал, это просто первый, кого я вспомнил», - защищался парень. И почему он, черт возьми, выпалил что-то подобное? Ему действительно не хотелось бы спать с Гактом или кем-то ему подобным. Шинкай чувствовал, что краснеет. Боже, во всем виновато количество выпитого им алкоголя.
Аракита громко расхохотался. Впервые в жизни Шинкаю захотелось преступить свои принципы и ударить его.
- «Я позабочусь, чтобы ты никогда не забыл об этом!»
- «Разве не ты говорил, что все разговоры останутся здесь?»
- «Нет, это… слишком… важная информация!» - засмеялся тот еще сильнее.
«Скотина», - подумал Шинкай. Он был готов сорваться и ударить Ясутомо со всей силы, чтобы он не смог больше говорить до конца поездки. А если он упомянет об этом при Аяне…
- «Теперь твоя очередь», – проворчал Шинкай.
Аракита вытирал глаза.
– «О, Господи, это было шикарно, Хаято! Просто шикарно!».
- «Твоя очередь отвечать», - повторил более решительно рыжеволосый.
- «Мне нужно немного подумать», - Ясутомо отодвинул свой стул, с трудом вставая на ноги. Подол его рубахи зацепился за край стола, послышался треск рвущейся ткани, впрочем, Аракиту это не волновало.
– «Я куплю нам еще по одной».
Еще?!
- «Хм, Ясутомо, по-моему, это плохая идея…»
- «Перестань, это отличная идея! Заодно я спрошу у бармена, можно ли зарядить телефон».
– «Прости за глупый вопрос, но когда ты у нас начал говорить по-французски?»
- «Он поймет, если я покажу телефон и зарядник».
Шинкай не был так в этом уверен. Французы, кажется, намерено отказывались понимать любой язык, кроме собственного. Но Аракиту все равно было не остановить.
Когда он вернулся, то в руках нес не пиво, а две маленьких стопки и пачку L&M.
Шинкай вскинул брови.
- «Не спеши судить меня, любитель зайчиков, – проворчал Ясутомо, разворачивая пачку и беря сигарету.
– Мы сейчас не готовимся к соревнованиям. Я курю, от силы, две сигары в год. Это никак не влияет на мое физическое состояние».
- «Я и не собирался. А что в них?» - Шинкай указал на две стоящих на столе стопки.
- «Понятия не имею, я просто сказал Deux* и ткнул в прилавок», - Ясутомо обратился к сидящим по соседству людям, жестом прося прикурить.
- «Не знаю, как ты, но я собираюсь заканчивать», – допивая остатки пива, сказал Шинкай. Похмелье пока еще не полностью овладело им - окончательный удар был впереди. И лучше бы к тому моменту им вернуться в лагерь.
- «Здесь точно такое же количество алкоголя, что и в пинте пива. Мы все равно решили пить больше, чем по одной, так не все ли равно, в каком виде?»
- «Ты был тем, кто хотел больше. Я намеревался идти спать».
Вечер потихоньку переходил в ночь. Прохлада начала окутывать его, заставляя ежиться. Если бы не алкоголь в его крови, он бы уже дрожал.
- «Это точно последняя», - сказал он, беря в руки один из стаканов. Прозрачная жидкость пахла удушающее–приторно, дурманя сознание.
Ясутомо затянулся сигаретой, выдыхая дым в лицо собеседнику.
- «Ну, раз ты так говоришь».
Шинкай залпом выпил содержимое. Горло сильно обожгло, стало жарко, и отвратительный вкус резко ударил в голову. Хотелось тут же выплюнуть все обратно. Именно из-за этого он не пил крепкие спиртные напитки. На глаза навернулись слезы, открыв рот и тяжело дыша, ему кое-как удалось прийти в себя. Почему у них не было никакой воды или закуски на столе?
Он всегда думал, что это у него странное чувство вкуса, но представить, что Араките нравилось такое… оказалось трудной задачей.
Его товарищ приготовился выпить свою порцию. Шинкай ждал.
Он не мог не позлорадствовать, когда Ясутомо проглотил это на одном дыхании, остановившись на полпути, зажмурив глаза и высунув язык, тот закашлялся.
- «Осторожней, Ясутомо. Это тебе не кола!»
- «В курсе», - глубоко вздохнув, он допил оставшуюся половину. Теперь, зная, что его ждет, реакция уже не была такой сильной. Правда, вид у него все равно оставался пришибленным.
- «Так, а что там с твоим телефоном?»
Аракита пару раз моргнул и взглянул на аппарат, лежащий перед ним на столе.
– «О, точно. Я забыл. Заряжу его завтра в машине».
- «Ладно. Тогда ты готов ответить на свой вопрос?»
Ясутомо откашлялся, сделав пару затяжек и стряхнув пепел, заговорил:
- «Я не знаю. У меня нет никого на примете. Я рассуждал с тобой об этом в общем виде».
- «Эй, ты заставил меня сказать, так что будет справедливо, если ты тоже назовешь имя!»
- «Я не заставлял. Ты выпалил Гакт по собственной инициативе», – Аракита вновь ухмыльнулся.
Шинкай понял, что пришло время для решительных действий.
- «Это Джинпачи, не так ли?»
Никто еще на его глазах не менялся в лице так быстро.
– «Что-о-о?»
- «Вот, почему ты приводил его в пример. Ты думал о попытке этого с Джинпачи. Ты хотел бы уложить его на стол и… »
Ясутомо резко взмахнул рукой так, что сигарета вылетела из его рук. Хорошо хоть никого не было позади него.
- «Стоп, стоп, стоп! Нет, я бы не стал! Черт подери, что ты несешь?»
- «Но ты действительно говорил о нем».
- «Потому что Тодо более яркий пример, чем какой-нибудь музыкант. А не потому, что мне хотелось бы с ним спать. Господи, Шинкай, да что с тобой? Как тебе вообще такое в голову взбрело? Меня бы стошнило, если бы мы не сидели сейчас в баре».
Шинкай тихо захихикал. Никогда еще месть не была столь сладка!
- «Если ты уверен, что Джинпачи гей, не будет ли он удачным вариантом для первой пробы?»
- «Я не собираюсь делать это с кем попало. Кроме того, он, вероятно, будет все время выкрикивать имя Сохоковского горняка».
Шинкай больше не мог сдерживаться. Смех, вперемешку со странным бульканьем, стал вырваться наружу.
Ясутомо наклонил голову:
«Похоже ты уже навеселе, Шинкай?»
Он закрыл рот рукой и держал так, пока хоть немного не успокоился. Это был один из тех приступов неконтролируемого смеха, присущий только пьяному человеку. Все, что он мог, это ждать, пока его организм сам не устанет.
- «Да ты просто чертовски пьян», – подвел итог Аракита.
Шинкай продолжал смеяться, люди вокруг начали оглядываться в их сторону. Он, наконец, смог вдохнуть немного воздуха - и тут же закашлялся, вытирая от слез глаза. Вздохнув еще раз и немного успокоившись, он смог ответить:
- «Возможно», – да, он действительно был
«упитый в хлам». Обычно он не употреблял алкоголь, так как это вредно для организма, а тем более, для спортсмена, поэтому даже малого количества ему оказалось достаточно. К тому же последняя стопка окончательно помутила его разум.
- «Может, пора… вернуться?» - предложил он. На столе уже ничего не осталось. Это был отличный шанс, чтобы закончить вечер.
Ясутомо осмотрелся. Люди вокруг них болтали, пили и веселились, но он понял их положение. Они уже перешагнули ту грань, после которой могли бы завтра проснуться, как ни в чем не бывало. К тому же Джинпачи собирался лично будить их утром.
- «Хорошо, пошли отсюда».
Они встали. У Аракиты это не вызвало никаких проблем, но Шинкай, который ни разу не поднимался за весь вечер, почувствовал, что его ноги словно сделаны из ваты. Он ухватился за край стола, который опрокинулся бы и ударил того по лицу, если бы Аракита не придавил его с противоположной стороны.
- «Господи, да ты на ногах не стоишь!» - воскликнул Ясутомо, придерживая Шинкая, он потащил его к выходу через весь зал. Это оказалось непростой задачей: Хаято врезался во все, что попадалось ему на пути. Один раз они налетели на человека и, быстро пробормотав «Merci», двинулись дальше.
Во дворе места было больше, и Шинкай остановился, чтобы вновь обрести равновесие. Ясутомо смотрел на него с состраданием. Или, может быть, так только казалось - зрение начинало подводить его.
Он попытался начать движение, приказывая своей правой ноге сделать шаг. Получилось. Тогда он подставил другую. Хорошо, похоже, он все еще мог контролировать свое тело.
- «Ты показываешь дорогу», - сказал Шинкай - дальше последовало бессвязное бормотание.
– «Это пос… –питок… был кр…» (этот последний напиток был слишком крепкий).
Еще несколько минут назад он мог четко формулировать свои мысли и осознавать происходящее, а теперь стоял, покачиваясь и балансируя, словно какой-то пьяница.
Ясутомо пробормотал что-то себе под нос, но взял его за руку и повел за собой. Надеюсь, к лагерю. Шинкай полностью перестал ориентироваться в пространстве.
* * *
Он начал различать хоть что-то из окружения, только когда они, наконец, добрались до места стоянки. Ему удалось разобрать их транспортное средство и ряд палаток. Свою собственную, впрочем, он все равно бы не нашел. Хорошо, что Ясутомо был рядом и был в состоянии мыслить адекватно. Что действительно было чудом, так как пили они одинаково, но Аракита оказался более устойчив.
Во дворе кто-то сидел, хотя уже было далеко за полночь. Человек был одет в желтую рубаху и черные брюки. Шинкай не мог понять, кто это, пока тот не заговорил:
- «Ну, наконец-то. Я пообещал Джинпачи, что не лягу и дождусь вас».
- «Сожалею, Юичи, - пробормотал Шинкай. -
Мы потр… –хр… ой, Ясутомо, мне нужно… необходимо… отлить».
Аракита раздраженно гаркнул ему прямо в ухо:
«Ты справил свои дела буквально минуту назад!»
- «Серьезно?» - Шинкай попытался вспомнить. Теперь, когда ему подкинули эту мысль, он ощутил, что уже ничего не хочет. Ну, и хорошо. Слава богу, что, по крайней мере, один из них соображал, что они делают.
- «Нам нужно ложиться», - сказал Аракита, отпустив ненадолго своего незадачливого друга. Внезапная потеря опоры заставила Шинкая, как подкошенного, рухнуть на землю.
- «Как и тебе, Фуку-чан».
- «Уже собираюсь. Как я и говорил, я обещал вас дождаться, - капитан сделал многозначительную паузу. –
Надеюсь, вы протрезвеете к утру».
- «Ты, что, думаешь, что мы дети?» - прорычал Аракита, садясь на корточки рядом с Шинкаем. Он поднял голову, в надежде хоть что-нибудь различить вокруг себя. О, оказывается, он лежал рядом с палаткой. Ясутомо знал свое дело.
Его собутыльник расстегнул молнию и ткнул его в бок.
- «Садись».
- «Здесь есть бутылка с водой», - предложил Фукутоми. Шинкай мог видеть только свои ноги, не в состоянии повернуть шею куда-либо еще. Ясутомо в кои-то веки проявил манеры и тихо пробормотал:
«Спасибо, Юичи».
Шинкай понятия не имел, как они забрались в палатку. Его воспоминания заканчивались лежанием на траве, и дальше он помнил, как уже растянулся на спальнике, уставившись на темно-зеленый полог из ткани. Он слышал шорох рядом с собой - должно быть, Ясутомо тоже укладывался спать.
- «Сразу же предупреди, если станешь чувствовать себя хуже. Если тебя стошнит в палатке, я из тебя сделаю куртку для Усакичи».
- «Хи-хи-хи, он получит столько новых курток…».
- «Эй, ты понимаешь, о чем я говорю вообще?»
- «Да, я понимаю…»
Аракита натянул пижаму и забрался в свой спальник. У Шинкая не было никаких шансов, чтобы переодеться. Он был абсолютно вялым. Однако становилось все холоднее, и ему не хотелось просто лежать и мерзнуть.
- «Ясу, мог… ты..? - он сглотнул подступающий к горлу приторный вкус,
- …помочь мне попасть… в спальник?»
Его черноволосый друг усмехнулся:
«Как я должен это сделать? Тут свободного места меньше сантиметра».
- «Ты был одним… хотел…» (ты был тем, кто хотел самую маленькую палатку).
Шинкай почувствовал, что его толкнули. Земля под ним начала двигаться. Ясутомо потянул его спальный мешок, и он скатился на бок лицом к стенке. Потом послышался треск молнии.
- «Забирайся, - проворчал Аракита, возвращая спальник и подтягивая Шинкая на место.
– Ты же можешь забраться в него самостоятельно?»
Шинкай пытался. Он просунул одну ногу, затем вторую… на этом он счел свое положение удовлетворительным.
- «Готово», - он расслабился и посмотрел на Ясутомо, в надежде, что тот поможет ему застегнуть спальник обратно.
- «Ты словно большой ребенок. В следующий раз обязательно напомни, чтобы я не позволял тебе напиваться до такого состояния».
Шинкай был слишком сонный, чтоб отвечать. Вместо этого он пытался сдвинуть свою сумку, чтобы она не мешала ему. Ощутив что-то твердое возле бедра, он вытащил забытый телефон. Хорошо, он убрал его под подушку, кажется, все вставало на круги своя. Хотя, было еще какое-то странное чувство в области живота.
- «Ты не мог бы найти мне один из батончиков в моей сумке?»
- «Нет, не мог! - рыкнул Аракита.
- Проживешь как-нибудь без него до утра».
Похоже, придется. В голове всплыло воспоминание о правильном употреблении алкоголя, где полагалось закусывать каждый раз после выпитого. Они все сделали совсем не правильно. Шинкай стал пробираться к сумке сам, ударившись при этом головой о тканевую стену. Его веки отяжелели, и голова стала совсем пустой, мир начал темнеть. Так он и уснул.
Послышался кашель Ясутомы. Это был не один из тех кашлей, когда плохо или чем-то поперхнулся, а такой, которым стремятся обратить на себя внимание. Шинкай вздохнул, в течение нескольких секунд, пытаясь приоткрыть глаза.
- «О том вопросе… - пробормотал Аракита чуть слышно.
- На самом деле есть кое-кто… кто был бы мне интересен. Я имею в виду, если бы мне нужно было выбирать. Или любопытство взяло верх…»
- «Прости, мы все еще говорим об этом? Не могли бы мы поболтать, например, о велосипедах? А еще лучше, не могли бы просто спать?»
Шинкаю уже было плевать на все, но приходилось слушать. Он, как мог, боролся со сном. Ясутомо, словно
«Дьявол в обличии человека», не мог оставить вопрос незавершенным.
- «Хмф?» - попытался проявить интерес рыжеволосый, но его друг молчал. Тогда все равно. Он может послушать его завтра.
Сзади раздался шелест. Каждый раз, как кто-то из них шевелился, они непреднамеренно касались друг друга. Палатка не была предназначена для двух взрослых парней. В следующий раз Шинкай обязательно позаботится о том, чтобы они взяли ту, что немного побольше. Джинпачи, вероятно, хорошо сейчас.
Воспоминания о Тодо заставили его вновь захихикать. Он издал один короткий смешок, после чего крепко сжал губы. Время спать. Шинкай уже начал потихоньку засыпать, когда почувствовал теплое прикосновение к своей спине. И не только к спине, к нему целиком кто-то прижался. Горячий воздух трепал его волосы. Слегка пахло сигаретным дымом.
С трудом он смог сформулировать полное предложение:
- «Разве ты не можешь… сдвинуться… немного… подальше?» - Ясутомо не был так близко всего пару секунд назад. Когда они оба лежали на боку, то создавали больше свободного места. Так что Ясутомо мог позволить себе отодвинуться.
- «Там нет места, чтобы я куда-нибудь сместился», - пробормотал Аракита. Его голос звучал очень близко. Если бы Шинкай повернул голову, их носы, вероятно, соприкоснулись бы.
Смутные подозрения стали охватывать Шинкая. Он по-прежнему должен был что-то сказать, но был не в состоянии вести конструктивный диалог. Подумать обо всем можно и завтра, будучи отдохнувшим и приведенным в порядок.
- «Спокойной ночи», - сказал он, или, по крайней мере, попытался, окончательно погрузившись в сон.
* * *
«Что для тебя цена, за которую ты бы согласился заниматься сексом с парнем?»
- «Хм-м», - Шинкай пытался проснуться.
– «Что..?» - когда он осмыслил сказанное, то вспомнил и об их разговоре накануне. Шинкай ощутил тяжесть в районе бедер, и что над ним кто-то нависает. Его руки были скованы спальником, впрочем, сопротивляться он бы все равно не смог. После того, как глаза все-таки открылись, ему удалось различить человеческую фигуру. В таких случаях полагалось удивляться, потому что люди удивлялись, когда кто-то залезал на них, но Шинкай все еще не отошел от своего пьянства. Кроме того, после нехитрых размышлений, он понял, что существо над ним - всего лишь Аракита. Он стоял на четвереньках, нависая над Шинкаем, словно скала. Похоже, тот настойчиво ждал ответа.
- «Хм… я не хотел бы… денег… я бы сказал… зависеть… от парня…» - пытался выговорить Шинкай.
- «Если бы это был Гакт?»
- «Фр-р-р», - Шинкай махнул рукой, хотя, скорее всего, только представил.
- «Это была… просто оговорка… не буду я… с Гактом».
- «А что, если бы… это был один из нас?»
Шинкай нахмурился, пытаясь поспеть за ходом мыслей собеседника.
- «Джинпачи? Не знаю… он немного… он видит… только… Макиши… », - к нему вдруг снова стала подступать тошнота.
Ясутомо уронил голову, признавая поражение.
- «Какой же ты тугодум…»
- «М-м-м… я… пьян… отстань от меня. Ясу, я не знаю… чего ты от меня добиваешься?»
Аракита вдруг прильнул к нему, практически касаясь его лица, глаза пристально смотрели на Шинкая.
- «А что, если бы это был… я?»
- «Ты?» - Шинкай вдруг почувствовал головокружение, в памяти всплыла какая-то музыкальная композиция. Этим он и занялся. Вместо ответа, начав что-то радостно напевать.
Ясутомо легонько ткнул его носом. Это было довольно странно, так как до этого ни кто еще не находился так близко к его лицу, за исключением его матери и Аяне. Ну, еще Усакичи, хотя тот и не был человеком.
- «Шинкай, прекрати петь и послушай меня, черт подери!»
- «А? Что? Ты снова что-то спрашиваешь… Ах, да, если бы это был ты… если бы мне пришлось с тобой? Я не знаю… мы оба парни…»
- «Так в этом-то все и дело! - взорвался Аракита, хватая Шинкая за плечи и начиная его трясти. –
Если бы тебе пришлось делать это с парнем!»
И почему мы говорим об этом на французской турбазе в три часа ночи? Почему мы говорим об этом, когда я устал, и мы должны спать. Черт, Джинпачи завтра будет читать нам нотации!
- «Если бы я должен был сделать это с парнем…» - думал Шинкай. Или делал вид, что думал. На самом деле, он всеми правдами и неправдами пытался не уснуть. –
«Ты мой друг… Я не знаю… может быть… По крайней мере, ты… точно… не девушка!» - очередной смешок вырвался из его уст.
- «Молчи, идиот!» - прошипел Аракита.
– «Завтра ты у меня получишь!»
- «Эй, ты тот, кто начал говорить со мной!» - Шинкай сжал губы сильнее, но смех все равно прорывался наружу. Он смеялся прямо в лицо Араките.
Его черноволосый друг выпрямился, усевшись на бедрах Шинкая, и вытер лицо рукавом.
- «Господи, и как ты можешь быть по-прежнему настолько пьян?»
- «Не знаю, - Шинкай пытался фыркнуть. Сил совсем не осталось.
– Может, мы… поспим? Сейчас? Ты… согласен?»
- «Я еще напомню тебе об этом», - сказал Ясутомо, скатываясь с него и забираясь в свой собственный спальник. Шинкай хотел уточнить, о чем именно ему напомнят, но сообразил, что с утра им все равно будет не до того. К тому же чем больше ему приходилось болтать, тем дольше он заставлял себя бодрствовать. Его приятель больше не произнес ни слова, а если и произнес, то Шинкай уже ничего не слышал.
