Девятый Вал: Эпизод 1

Согласно выпавшему контракту, действие должно было происходить как раз на Залиссии, где Аксонна всегда мечтала побывать. Элу и Алексис, уже бывшие там по тем же ранжерским делам не раз и не два, со смехом обещали в свободное время сводить сестру и подругу по всем особо знаменательным местам. Залиссийские Кольца, опоясывающие газовый гигант Гадарин, были построены для добычи гелия и водорода и первоначально представляли собой лишь небольшую этерианскую колонию, но предприимчивая Дуала разрастила некрупное поселение в свой крупнейший центр туризма и отдыха. Особо стояло условие не пускать кого попало: этериане были очень щепетильны к конфликтам и проблемам интернациональным, и они им попросту не были нужны. Это было единственное место, где можно было увидеть хозяев станции без обычных их непроницаемых скафандров, хотя этериане в большинстве своем на улицу выходили плотно одетыми; дальше Колец пройти в пространство Дуалы без особых пропусков было невозможно, хотя эти планетяне держались и так очень обособленно и далеко от пространств прочих государств. Как выразился Элу, если бы можно было измерить Галактику уровнями прохождения, как в его любимых играх, то пространство Этерианской Дуалы стояло бы на хардкоре, в то время как все остальное – нарратив. Резину тянуть не стали, и квартет ранжеров, оседлав старую добрую «Призму», которую инспектировал страшный, как серый волк, Файксар, вылетел тем же вечером. Элу в последнюю неделю все-таки починил автопилот, и большую часть пути можно было спокойно проспать, проиграть в какую-нибудь игру или заняться еще чем-нибудь, что не разрушило бы яхту. Поэтому Ларгентум медитировал в одолженных у Алексиса наушниках со своим любимым эмбиентом в общей каюте, где Аксонна, искавшая тишины, и нырнула под одеяло в большое кресло, Элу же и Алексис начали коллективное прохождение новой игры на приставке, забытой здесь Дайвером, пока не устали и не приплелись в ту же каюту. --- Проснулась Аксонна от мягких, щекочущих прикосновений по руке. Спросонья подняв голову, она прищурилась от света дневных ламп в попытке разглядеть того, кто осмелился ее разбудить. Элу спал на своей половине разложенного дивана, укрывшись одеялом с головой, Алексис сопел на другой половине. Ларгентум, укутанный в пятнистый плед, тоже мирно дремал в любимом кресле-качалке, которое всюду таскал за собой. Так какой же свин… Где-то в углу снова прошуршало неведомое существо, и анфорка выхватила из-под подушки свой «Магнум», целясь в искомую зону. Мало ли какая ядовитая гадина? Вообще, что это может быть? Скорпион? Змея? Лягушка-древолаз? Нет, тогда бы она от одного бы прикосновения уже бы не проснулась. Плюс лягушка холодная. Аксонна содрогнулась: вот тебе и поспать! Глаза сомкнешь – а по тебе уже бегают, как по бульвару. - Плюш, ты чего не спишь? – сонно пробурчала лохматая голова Элу, высунувшего нос из-под одеяла. – Шесть утра, еще не пора. - Здесь какая-то в углу неведомая хрень шарится, - прошептала Радуга, не сводя «Магнума» с позиции. Сон Элу как ветром сдуло. Он принялся трясти Алексиса, и Аксонна взвизгнула: - Вон, побежало! Элу заорал, а следом заорал спросонья и Алексис, бухнувшийся с дивана. Посреди общего бедлама один Ларгентум продолжал посапывать в своем кресле. Тем временем Аксонна старалась прицелиться, чтобы не угодить вместо неизвестной зверушки в ногу наставнику или в ящики с деталями для установки нового ионного двигателя, которые больше разместить было негде, но никак не удавалось. Лишь когда нарушитель спокойствия вылез на колени спящего сталкера, анфорка разглядела чудо природы, оказавшееся здоровущим, с два кулака мохнатым пауком, и, одними губами помянув мать скотины, спустила курок. Пуля чиркнула ярко-желтым пятном по подернувшемуся рябью барьеру, и паучище шарахнулось под плед, в то время как Ларгентум наконец проснулся. - Что за шум? – проскрипел он надломанным со сна голосом. – Зачем стреляем? Аксонна задохнулась от страха. - Но ведь… паук! Здоровенный, к тебе под плед!.. Сталкер покачал головой и раскрыл плед, поглаживая тесно жмущееся к его груди паукообразное по плотной, мягкой шерстке. - Изабелла, почему не в корзинке? Ты всех напугала. - «Изабелла»?! – хором воскликнули Элу и Аксонна. - А, ну я дальше спать, - зевнул Алексис, снова укрываясь. - Да, Изабелла. Моя домашняя паукарилл, - тоном, каким объясняют пятилетнему малышу, что два плюс два будет четыре, произнес Серафим, ласково почесывая питомицу. – Она очень не любит оставаться дома одна, хотя и большую часть времени ползает где-то вне моего поля зрения. - Но пауки не бывают такими большими, - возразила Аксонна. – И к хозяевам так не ластятся. - Это паукарилл, гибрид. Птицеед с Терры и наши лами’идские животинки, которые зовутся карилл. Преданность – как у ваших собак. Ну, и рост примерно у них, как у какого-нибудь той-терьера… - А почему ты не сказал, что берешь ее с собой? – не унималась анфорка, вытряхивая из барабана револьвера пустую гильзу. – Пока ты тут дрых, я тут чуть не померла со страху! Раза два! Или три. - Ну вот забыл. Вот так просто и банально. А ты думаешь, почему я тебя к себе домой дальше гостиной не пускаю? И вообще никого толком не пускаю? - Я думала, это потому что у тебя в остальных комнатах дикий срач. - Это потому что у меня дома ручная паукарилл. И не все реагируют на нее… спокойно. Авака, когда он ко мне за книгой пришел, и то пришлось успокоительными отпаивать, а на всех вас их не напасешься. Зверек, наконец, успокоился и, быстро-быстро зашевелив мохнатыми лапками, перебежал на макушку хозяина, после чего подобрал лапки к себе и начал издавать тихое урчание, похожее на гул закипающего электрочайника. Ларгентум с улыбкой поднял к Изабелле глаза: - Я тоже тебя люблю. - Откуда она вообще у тебя взялась? – проворчала Аксонна, возвращая «Магнум» в кобуру и возвращаясь под одеяло. – Или сам же и вывел? Ты на такое вполне горазд. - Мне ее Алаэнор подарил, когда я только в школу пошел. Сказал, мол, развивай ответственность. Не помрет к зиме зверушка – поход устроим. Так и не пошли, той зимой за пределами Азурекса мело так, что в дух шагах ничего не увидишь. А зверушка и по сей день жива, как видишь. - Охреневшая зверушка, однако. - Это выражение тебе придется мне пояснить. - Долгожитель, - снова зевнул со своего края дивана Алексис. - Ну, у тех, кто развивает свои магические таланты, животина очень долго живет. Понимаешь ли, в чем дело: между хозяином и питомцем заключаются узы доверия, взаимопонимания и так далее, и вследствие этого они незримо подпитывают друг друга. Зверь долго живет, а хозяин всегда будет иметь хоть одно живое существо, которое его любит. – Серафим взял Изабеллу на ладонь и, потянувшись, посадил на подлокотник кресла, на котором лежала Аксонна. Паукарилл явно с интересом уставилась шестью черными, блестящими, как бусинки, глазками на свой недавний «хайвей», а «хайвей» покосился на нее в ответ. – Ты не бойся, она неядовитая. Палец прихватит, максимум, пошипит, но ощутимого вреда не принесет. - Погладить можно? - Если не боишься – гладь, сколько хочешь, - пожал плечами сталкер, оттолкнувшись от пола ногой, чтобы кресло начало покачиваться, и закутался в плед поплотней. - Только насквозь не прогладь. И не пугайся впредь, если она захочет по тебе побегать – здесь охотиться не на кого, разве что на ваши ноги, но так как она знает, что за подобной атакой последует пинок, то расходует энергию подобным образом. - Близок локоть, а не укусишь? – усмехнулась анфорка, поглаживая теплую, замшевую на ощупь шкурку Изабеллы. Из-за сталкерского предка сий экземпляр имел не хитиновый экзоскелет, но вполне прочный эндоскелет, как у позвоночных. Посему эта паучиха и опорно-двигательный аппарат имела, и сухожилия, и прочее мясцо, которое отлично прощупывалось на пушистой спинке, и зверек вскоре тихонько заурчал, довольный лаской. Ишь, господа генетики, что вышло! - Именно, Сонья, - тем временем кивнул вновь сонно прикрывший глаза Ларгентум. - Ты не будешь досыпать? - Пожалуй, не буду. Полежу еще чутка, встану и буду с завтраком разбираться. Вроде бы к полудню уже должны быть в пространстве Дуалы, правильно? - Это так. Что ж, я тогда досплю. Изабелла позволила гладить себя еще минуты две, потом же больше не далась и убежала на колени к вновь задремавшему хозяину. Анфорка ухмыльнулась, покачала головой и, сложив одеяло, ушла умываться. --- Аксонна читала новости на своем датападе, когда начал мигать свет. Вскинув голову, она внимательно всмотрелась во внезапно засбоившую лампу, и та, словно почувствовав на себе суровый взгляд, попросту лопнула, сыпанув искрами и мелким стеклопластом. - Ай-йя! – взвизгнула анфорка, прикрывая лицо рукой. До разрушения предметов силой мысли она еще не дошла, но мало ли? Радуга на ощупь стала пробиваться к двери в кромешной темноте. Нащупав оную, она постучала в нее кулаком: автоматика, заставляющая дверь отъезжать в пазы в стене, тоже перестала работать. - Эй! – Темнота здорово напрягала, а призыв шариков-иллюминатов вылетел из головы. – Кто-нибудь! Элу! Алекс! Ларгентум, кто-нибудь! Я не могу выбраться, помогите! - Акси, ты тут, что ли? – послышался заглушенный металлом голос Элу, очевидно, стоящего по ту сторону двери. – Что случилось, ты не в курсе? - Тут вся электроника накрылась! И дверь тоже! - Так по всей яхте, - сообщил Армагеддон, что-то чем-то царапая. – Просто все выключилось... Алекс с Эл Джи сейчас пытаются вернуть все на место, но пока безуспешно. Погоди минутку… ага! Снова брызнули искры, и дверь медленно отъехала в сторону, показывая стоящего в темном коридоре Элу, и не просто стоящего, а объятого пламенем. Анфор горел, но огонь этот одежду не опалял и не сжигал, и Аксонна, пусть и старалась привыкнуть к подобным штучкам, содрогнулась. - Факел живой, - буркнула Радуга, выходя из каюты. – Ты ничего лучше самосожжения не придумал? - Сочтем это за «спасибо, Элунька, братец дорогой». Идем в рубку, нужно собраться вместе. - Я к тебе и близко не подойду, ты меня спалишь! - Ай, да не ссы, - притянул отчаянно упирающуюся сестру за руку к себе пиромант. – Вот видишь? Светит, но не жжоца. Никак! - Да ну тебя на фиг. - Сама иди. - Заткнулись оба! – рявкнул из комнаты управления Ларгентум. – И так проблема на проблеме, еще вы орете, райраны айсаховы! Дальше посыпались прочие витиеватости на сталкерском, и Аксонна невольно поежилась. Рявкающий Ларгентум – существо редкое. А Ларгентум матерящийся – и вовсе уникум. На сквернословие его мог пробить лишь случай настолько особенный, что шанс появления его в природе равняется один к триллиарду. Посему анфорка выдавила из глубин своей памяти способ создания иллюминатов и наколдовала парочку, чтобы нестись на рубку не впотьмах. Элу, задержавшись буквально на секунду, помчался следом, хоть пламя на себе – просто из упрямства – не погасил. Алексис пробовал настроить связь – хоть какую-нибудь, чтобы даже сигнал бедствия подать. Ларгентум же клацал по клавишам, пытаясь найти закравшуюся в троичный код виртуального интеллекта-базиса «Призмы» ошибку, которую занес сюда неведомо откуда взявшийся вирус. Дайвер как-то выразился, что взбешенный враг – еще ничего, но когда взбесится тихоня – пиши пропало, а именно – завещание. «Призма» и была такой тихоней. Нет управления, нет энергии – повезло, что воздухоочистители не отключились. Иначе завещание никто бы написать не успел. - Все очень плохо? – осторожно поинтересовалась Аксонна, вглядываясь в строчки перемешанных нулей, единиц и двоек троичного сталкерского кода на главном экране, зловеще горящем темно-синим, и ровным счетом ничего в этом не понимая. - Весьма и весьма. – Обеспокоенно бегающую по приборной панели Изабеллу отловили и вручили Аксонне. – А ведь Файксар клялся, что все проверил!.. Даже шлюпки отключены спасательные. Так хоть бы удрали и с грехом пополам добрались до маронской шахтерской колонии Онари, тут она неподалеку… но нет, нам просто показали большой и толстый… я не буду выражаться снова. Нужно сохранять спокойствие, правильно ведь? - Только вот опции сохранения что-то не найти, - буркнул Алексис. - Идиотская игра. - Играть будешь на своей консоли, это, чтоб ее, реальная жизнь, - рыкнул Ларгентум. – Здесь не респаунишься. Займись своим делом и не мели ерунды. Саундбайт фыркнул и демонстративно отвернулся к своему блоку связи. - Я могу чем-нибудь помочь? – осторожно поинтересовалась Аксонна, посадив Изабеллу себе на макушку, чтобы руки освободить. - Навряд ли. Если только не умеешь вычленять и исправлять поврежденные коды в прошивках виртуального интеллекта. - Не умею, - картинно погрустнела Радуга. – Умею обчищать так, что никто и не заподозрит, а в программировании я – полено. Ларгентум пристально посмотрел на ученицу. Алексис все-таки заулыбался, Элу не сдержал фырка и сказал что-то про "вас заметили". - Так. И что ты стянула у меня на этот раз? Анфорка улыбнулась довольно и протянула Серафиму вырезанный из странного материала – быть может, кости – амулет в виде полумесяца на тонкой, но крепкой цепочке. - Я даже спрашивать не буду, как она умудрилась незаметно для тебя самого скоммуниздить твой нательный амулет, - усмехнулся Алексис, краем глаза наблюдая, как покачавший головой сталкер забирает амулет и надевает обратно. – Стареешь, Эл Джи! - Ещё бы я знал, что за слово "скоммуниздить", - буркнул сталкер, возвращаясь к работе. – Но если правильно догадался, она и тебя уже "окоммуниздила". Саундбайт сначала посмеялся, но потом судорожно кинулся рыскать по карманам. Взгляд его, полный обиды, устремился на хихикающих двойняшек. - Верни плеер, ворюга! Что я тебе сделал? - Отныне право стебаться над Фенькой имею только я, - объявила Аксонна, поглаживая Изабеллу аки дон Корлеоне – кошку на свадьбе дочери. – Всех, кто это право нарушит, буду подвергать "окоммуниздиванию", обноске, чесу и так далее, в степени, в которой я сочту необходимой. Свидетелями сего заверения будут это пушистое чудо, - чмокнула анфорка разомлевшую паучиху в спинку, - и мой брат. Да, Элунь? Повисла гробовая тишина. - «Фенькой»? – переспросил совершенно остолбеневший Ларгентум. - Фенариус же, - улыбнулась анфорка, вручая обиженному Алексису его любимый плеер. – Фенька, Феня. Нужно же как-то мне тебя называть особо? «Ларг» как-то не звучит, а Эл Джи тебя все зовут. Как ты меня вот кличешь? Сонья. Так что все честно. - С одной стороны, конечно, да, но с другой… еще есть варианты? - Феня… разве это не на женское имя отсылка? – задумался Элу. – Феврония ж. - Таки не только. Феодосий… Афанасий… Ларгентум, а как насчет Нафани? Нафа-а-а-аня-я-я-я! - Ради Матери, Феня так Феня, - поднял ладони сталкер, - не выдумывай больше. Что-то в панели завыло, и снова вспыхнул свет, а на экраны вернулись строки состояния, снимки с камер и "Косынка" Алексиса. Однако ранжеры уже не были готовы поверить в это чудо. - Это ты что-то наахалай-махалаил? – покосился на Ларгентума Алексис. - Я бы запомнил, - очень медленно опустил руки Серафим. - Вывод один: над нами издеваются. - Кто? – полюбопытствовал Элу. - А айсах его знает. Алекс, ты весь сможешь подхлестнуть нас до Колец побыстрее? - Конеш. - Сдадим на диагностику, потому что Дайвер нас за порчу «Призмы» заживо съест… Элу, оставайся тут же, посмотришь, нет ли шутника на радарах. А ты, Сонья, иди со мной. Есть одна вещь, которую нужно будет обсудить. Даже несколько, если так посмотреть. - А что за несколько вещей? – спросила анфорка, направляясь за поймавшим Изабеллу наставником в коридор. - Вещь первая, - остановился у искрящей панели общей каюты Ларгентум и, недовольно поморщившись, пригляделся к повреждениям, нанесенным Элу. - На Кольцах у Алаэнора живет мать, бишь, мне приемная бабушка. И если у нас есть дела на Залиссии, обычно мы останавливаемся у нее, в том числе и сейчас. Посему я был бы очень благодарен, если бы ты вела себя прилично. Под «прилично» я имею в виду «ничего не таскать и спрашивать обо всем разрешения». Анаэль – добрая женщина, она многое может простить, но я не советовал бы портить о себе впечатление. - Я и не собиралась… - обиженно начала Радуга, но Ларгентум поднял руку, призывая не перебивать. - К тому же, Анаэль – эксперт в области провидения. Может предсказать судьбу, если будет настроение, так что имей это в виду. Вещь вторая: это первое твое, а посему одно из самых важных твоих заданий. Постарайся припомнить все чары и все прочие знания, которые ты проходила или о которых читала – никогда не угадаешь, какое из них пригодится. Умение твое копировать чужие заклинания – оно же реплика - тоже будет нужно. И не забывай проверять окрестности на наличие посторонних чар. Не факт, что опять вылезет Лига, но и ранжеров не вызывают просто так. Поняла? - Ага, - кивнула Аксонна. - Вот и молодец. Не будешь так добра отнести Изабеллу в корзинку? Конечно, ей и у тебя на голове неплохо, но так все же будет мне спокойней. - Отнесу. Кстати, раз уж я о ней знаю, к у себя дома повсюду будешь пускать? – хитро заулыбалась анфорка. - Пожалуй, - фыркнул Ларгентум, – ибо, начиная со второго семестра, считай, ты у меня ночевать начнешь. - Мне пора нести подушку и зубную щетку? - Дело все в том, что со второго курса начну тебя еще больше, еще понемногу подгружать литературой и прочей дополнительной программой. Астралитики всегда много учат, но, - сталкер снова поднял руку на возмущенно открывшую рот ученицу, - сдаваться будешь всего раз в неделю, в субботу. - То есть, задание будешь давать на целую неделю? - Именно, Сонья. Заодно сразу Алаэнору и будешь книги мои сдавать. - Ты же с ними не расстаешься! Это все равно что сдать Алаэнору твою печень или руку. И вообще, сдавай сам, я тебе не нанялась, - надула губы Радуга и гордо отвернулась. Ларгентум лишь рассмеялся. - Ну хорошо. Я просто подумывал, что возьму тебя в поход на Драконьи горы за сию маленькую услугу, - лукаво блеснул он глазом, - ну да ладно. - Драконьи горы? – немедленно полюбопытствовала девушка. - Поздно метаться, Акси. Верни пока Изабеллу в корзинку, а я пойду чайник поставлю. Где-то тут был отличный зеленый чай… - Я тебя уничтожу, Фенариус. - Я весь дрожу, Сонья. --- Залиссийские Кольца оказались одним большим городом, а именно – мегаполисом с безукоризненно высоким уровнем жизни. И также высоким – в буквальном смысле – населением. Весь путь, пока ранжеры, оставив «Призму» а космопорте, двигались к дому Анаэль через несколько бульваров, Аксонна прижималась к весело смеющемуся на ее испуг Элу, косясь на огромных этериан, которых тут было значительно больше, чем где-либо еще на ее памяти. Были и сталкеры, и мароны, и люди, и акх’аи, и эльдары, но очень мало, анфорка все равно чувствовала себя непривычно маленькой и слабой на фоне этих ходячих гор. Здесь не было искусственного неба, которое часто делали на космических станциях. Сияющий ярким потусторонне-белым светом газовый гигант Гадарин обеспечивал достаточное количество света в любое время суток. Этериане ограничились лишь силовым полем, экранизирующим станцию и ее обитателей от космического излучения, посему как сам Гадарин, так и звезды на светло-синем от его света небе были отлично видны здесь. Только голову запрокинь. Впрочем, если ею еще и по сторонам повертеть, можно заметить множество маленьких и больших магазинчиков и кафе, клубов и голотеатров, и различных прочих заведений, украшенных так ярко и заманчиво, что так и хотелось хоть бы заглянуть в каждое. Были здесь и уличные музыканты, и художники, и торговцы приятной мелочевкой для всех рас. Анаэль жила в своем домике рядом с парком из огромных полупрозрачных, кажущихся эфирными серебристых деревьев с родины этериан. Домик походил на усеченную пирамиду с пятиугольником в основании, как дома других этериан, что попадались по дороге, но отличался от остальных большим количеством растущих вокруг растений со всех концов Галактики, Аксонна разглядела здесь голубую ель и цветущую липку, виданные ею на Терре. Дворик был очень чист и огорожен низким заборчиком с калиткой, которую предварительно заведший всю процессию Ларгентум предусмотрительно закрыл. - Она должна быть дома, - произнес он, нажав на кнопку звонка. – Я ее предупредил о нашем визите. - Тока не пугайся, - шепнул сестре Элу, - я лично сперва немного струхнул. - Чего не пугаться? – сдвинула брови Аксонна. - Скажем так, этериане не просто так скафандры с масками носят. А тетя Ани ни первое, ни второе не любит. Послышались быстрые, торопливые шаги, и входная дверь отъехала в сторону. - Ой, привет! – радостно пискнуло чье-то сопрано. - Ай, все растешь куда-то! - Здравствуй, бабушка, - тепло улыбнулся вышедшей этерианке Ларгентум и обнял ее. Аксонна подобрала челюсть, а все ее догадки о том, что же Алаэнор прячет под скафандром, полетели в пропасть. Анаэль была для этерианки довольно низенькой – она едва доставала приемному внуку до плеча. И напоминала собой она, как и остальные ее соплеменники, крупного арахнида, но значительно сильней. Хотя бы потому, что длинные и тонкие ее конечности и жала по обе стороны шеи без накладок скафандра были видны. Еще на лице этерианки было две пары ярко-красных глаз, пара покрупнее и пара поменьше, голова же была украшена небольшими, похожими на рога отростками. Кожа Анаэль была черной с редкими красными полосами на груди и плечах, что не были видны под черным же халатом с красными маками, к которому планетянка, очевидно, пришила еще пару рукавов и сделала отверстия для жал и отростков. Пока анфорка глотала изумление, Анаэль весело щебетала, осматривая Ларгентума, Алексиса и Элу: - Совсем на преподавательстве своем истощал, внучек! Ну ничего, я вас обратно с тонной пирожков отправлю, благо четыре руки… Элу, Огонек, почему снова ожог? Сколько раз просила: будь аккуратней! Конечно, характер у тебя несхочу пламенный, но и сдерживать это пламя надо! Алекс, не балуйся с внешним видом! И как тебя еще настоящие сталкеры не постукали? И не дай звезды, конечно, но такая прическа ниукуда не годится! И тебя, Элу, это тоже касается! Тем паче, с твоей профессией... ой, - остановился взгляд рубиново-алых глаз этерианки на втянувшей голову в плечи в надежде, что ее не заметят, Аксонне, - привет, малышка. Мы не знакомы? - Это Аксоннеса Эннобили, - представил ученицу Ларгентум. – Моя новая ученица и сестра-близнец Элу. Сонья, это мать Алаэнора, Анаэль. Другие ранжеры называют ее «тетя Ани». Аксонна очнулась от ступора и неловко улыбнулась. - Добрый день. Извините, я просто ни разу… - …не видела этерианина без скафандра? – захихикала Анаэль. – Все новички так подвисают, я уже привыкла. Слушай, а они ж с Элу и впрямь одно лицо! Я сразу и не уметила… эх, Элексис, Арисса, так жалко их и вас… ой, ну да ладно, кому мое сочувствие поможет теперь... заходите все в дом, заходите, нечего на пороге стоять! Ларги, ты принес Изабеллу? - Конечно, принес, - снял с головы все это время сидевшую там паучиху Серафим и вручил ее этерианке. Элу подтолкнул в спину так и стоящую сестру и кивнул вперед. - Не тормози. Я вещи внесу и дверь закрою. В доме Анаэль было чисто и очень уютно. На потолке теплым желтовато-оранжевым, прозванным в народе ламповым светом горела антикварная люстра, стояло много пуфиков и кресел, были крупные стеллажи и шкафы с книгами и старыми зеркалами. Из небольшой комнатки, очевидно, кухни, приятно пахло клубникой. Анаэль посадила довольно урчащую Изабеллу в крупный террариум с целой гурьбой весьма похожих на нее пауков и направилась на кухню. - Я сделала чаю! - Я помогу, тетя Ани, - вызвался Элу и, поставив рюкзаки с вещами, направился следом. Аксонна осторожно присела в одно из кресел, наблюдая за обстановкой. Ларгентум листал один из фолиантов у стеллажа, вполголоса разговаривая о чем-то со стоящим рядом Алексисом, Элу с Анаэль возились на кухне, а Изабелла с сородичами весело каталась по террариуму. - А это правда, что в Азурексе новый Аватар появился? – крикнула из кухни Анаэль. – Сталкер навроде, да? - Все верно, бабуля, - ответил, не отрываясь от книжищи, Ларгентум. – Авакен Фелликс, Аватар Свободы. - Ох. Принц ейный, Иерархии, что ли? - Именно он и есть. - И к кому пошел? - К Файксару. - Уф, не к добру. Файксар хоть и опытен, да взгляд у него ведьмачий. Элу, неси поднос. - Что ж все так его не любят, – пробормотала Аксонна, пододвигая стоящий у стены столик к кучке пуфов и снимая с подноса, поставленного Элу, чайник и круглые чашки. - Он строгий, да, но не злыдень... - Мы же рассказывали, - пропыхтел Армагеддон, сдувая с мокрого лба челку – в кухне было жарко. – У Файксара очень нехорошие ученики идут. И сам он характером порченый. - Он некогда был одним из лучших воинов, - с грустью произнесла Анаэль, принося тарелку с печеньем в форме каких-то странных значков и конфетами в цветастых фантиках, и присела на один из пуфов. – Сам метил в Аватары, блестящим учеником был, магистра пост принял по Сэва предложе. Но… но. - А что с ним случилось? – поинтересовалась Аксонна, беря свою чашку и с любопытством нюхая. Чай пах чем-то цитрусовым, но на вкус оказался как эклерный крем. - В Лиге Тертаррилов была одна уродина, Ладиал звалась, - ответила Анаэль, поправляя жала. – Аватар Отчаяния. Очень нехороший он был… к тому же, изоморф. Азенара как-то рассказала, что он ей то ли отец, то ли дед… ну, неважно. Как изоморф, Ладиал мог украсть чье-либо обличье запросто так. И, этак... восемьсот лет назад украв облик Лейннера, старшего брата Файксара, выставил его как предателя перед эльдарами. Мутная была история, но вышло, что эльдары поверили в обман и настоящего Лейннера просто разорвали. Когда выяснилось, что повинен на деле был Ладиал, Фаролун с Эльдариата, конечно, извинился… но Файксар решил мстить. Говорили ему: не старайся, это все равно что искать райха среди зелени, но кого ж он послушает. Он всегда был гордым. Ладиал принял игру и начал попросту сводить Файксара с ума, то почти даваясь ему в руки, то ускользая. Файксар уйму лет убил на то, чтобы загнать Ладиала в угол. И загнал. На ядовитой планете, куда никто в здравом уме не сунулся бы. И убил, таки-то отомстил. Но из тех, кто Файксару помогал, все помнили этот смех. Ладиал, перед тем, как испустить дух… он просто смеялся. Умирал он в облике Лейннера, в нем же и дрался. Никто не знает, куда потом Файксар ушел, но что-то в нем сломалось. Насовсем и с треском. Потом он вернулся, сравнительно недавно как… Ларгентуму тогда совсем ничего годков было, в учениках моего Али был, он помнит. - Помню, - кивнул сидящий с той же книгой Ларгентум. – Случайно столкнулись. Файксар, как меня увидел, как начал орать… ну, собственно, орать и продолжает. - Ты хотя бы не седой и не горбатый, - буркнул Алексис, жующий печенье. - А откуда знать, может, буду такой. Кто знает, сколько Файксару лет? Конечно, якобы сталкерская долгая жизнь и все такое, но кто знает, на каком пороге ты становишься действительно стариком? Где-нибудь в тысячу, авось, буду так же ходить по Азурексу, лупить молодежь палкой и скрипеть что-то в духе «в наше время стреляли вилками, потому что винтовок не было». - Старость – не радость, - пожал плечами Элу. - Маразм – не оргазм, - эхом отозвался Алексис. - А вам, тетя Ани, сколько будет лет? – спросила Аксонна, опять попутно сложившая из салфетки дракончика. - Ой, я и сама не припомню, - улыбнулась этерианка. – У нас года считаются иначе, чем у вас. Я немолода, скажем так. Хотя цвету и порхаю!.. Фигурально. - Кстати о птичках, - прошамкал Элу с набитым ртом и сглотнул. - У Авака так полеты и не ладятся? - Прогресс определенный есть. Но медленный, надо еще что-то придумать, мои методики плохо работают. - Да нормально у тебя все с методиками, - усмехнулась Аксонна, кусая печеньку. - Малышка права, - кивнула Анаэль. – Если по чьей вине Эйрейт, Керекс и Висажж и погибли, что по твоей – в последний черед. Не в том месте и не в то время, вот и все. - Эйрейт, Керекс и Висажж? – переспросила анфорка, слишком поздно поймав острый, как ножницы, взгляд сталкера. Никто не ответил, и он, вздохнув, сказал сам: - Мои ученики бывшие. Эйрейт эльдар был, еще совсем юный. Дал мне его Файксар, но ума не приложу, зачем: он был вылитый пиромант, а пироманта и учит пиромант, а не астралитик и не террамаг. Соответственно, в то время как он должен был учиться высвобождать свой необузданный характер, я учил его концентрации и медитации. И… на поле боя он как-то просто потерял над собой контроль. И взорвался от неверно сработавшего заклинания. Файксар убеждал меня, что я не нашел к нему подход, но ладно. Керекс – сталкер. Тут уже все было верно определено, но он вообще был всегда слабоват. Простейший иллюминат, Сонья, на изучение которого у тебя ушло два часа, он ковырял несчастные два месяца. Я пытался дополнительно с ним заниматься, пытался переиначить программу, говорить с другими учителями, но Керекс и сам чувствовал свою... неудачу. Он... повесился. В записке предсмертной нашли, что он ничтожество и что он никого не винит. А Висажж… он был мароном. Великолепный маг, превосходный воин. Учил все, что я ему давал, что другие магистры давали, день без новой информации для него был прожитым зря. Но… так вышло, что на одном из контрактов мы с ним попали в засаду, устроенную Дираэлем. Мы могли убежать, вполне себе спокойно, я уговаривал его уйти тихо… но Висажж словно с цепи сорвался. Нежить-то он быстро сжег, но Дираэль с ним церемониться не стал. Я даже толком подойти не мог – вокруг летало пламя и брызгали искры, не мог помочь заклинанием или заговором – они оба двигались слишком быстро, я мог случайно задеть Висажжа или дать защиту Дираэлю. Я не знаю, что сделал тогда Дираэль, но это было похоже на очень сильный взрыв. Меня оглушило, а когда я пришел в себя, то ни Дираэля, ни Висажжа не было. Точнее, кое-что от Висажжа осталось. Оборванный головохвост и огромное пятно его крови. Больше ничего. С тех пор я и зарекся больше учеников не просить, а мирно-тихо преподавать Астрал. - Но ты взял меня в ученицы, - улыбнулась Аксонна. - Ты едва не убила Ратенту. - Вот ведь противный какой, - возмутилась этерианка и даже хлестнула вздрогнувшего Серафима кухонным полотенцем по коленям. – Зачем такие вещи говоришь? - Потому что это имело место быть. Потому что это я зарекся из нее вытравить. Потому что решил ей помочь. - Вот как? - фыркнула Анаэль. - Несмотря на то, что дважды сам приставишь ствол к ее голове? - Нет. В повисшем молчании было слышно гудение лампочки в люстре. Аксонна, нечаянно разорвавшая салфеточного дракончика пополам, не смела шевельнуться, Элу же чуть ли не с носом уткнулся в чашку. Алексис, внимательно слушавший, закусил губу, а Ларгентум и Анаэль немигающе глядели друг на друга, пока этерианка не качнулась. - Я… простите. – Анаэль коснулась лба и закрыла глаза, слегка сморщив лицо, словно у нее очень заболела голова. – Это всегда так… опустошительно. Думаю … я пока схожу к себе и… просто полежу. - Потише, прошу тебя, - придержал ее за руки Ларгентум, и Аксонна, поначалу решившая, что он смотрел на этерианку со злостью, поняла, что это совершенно иное - беспокойство. Его-то очень ясно ощущала и она сама. - Нет-нет, дружок, все… все в порядке. Все как обычно. – Этерианка поднялась, казалось, уменьшившись еще больше, потрепала одной из рук внука по голове. – Вы же разберетесь тут со всем? - Конечно. - Ну хорошо. Анаэль удалилась наверх по лестнице, так и не убирая руки от лица. - Интересно, - первым нарушил вновь воцарившееся после ухода этерианки молчание Алексис. – Значит, дважды ствол у головы? Ты плывешь среди теней... - вдруг отчего-то негромко пропел он и тут же собрался. - Не лучшая перспектива. - Алекс, - глянул на него Ларгентум. - Йарр? - Цыц. Элу покосился на сестру. - Все нормально? Ты какая-то… пришибленная. - Я задумалась. – Аксонна почесала затылок и поспешила сменить тему. – Феняй, что ты там все время читаешь? - О перевоплощениях трактат, - приподнял книжищу, чтобы можно было посмотреть на обложку, Ларгентум. – Фаролун Иррализа писал. - Это который… - Все верно, отец Ками. И по совместительству – последний правитель Налайенского Эльдариата. Головастый эльдар, по перевоплощениям один из немногих специалистов, кого я знаю. - А кто еще есть? - Есть Алаэнор, но я его уже обо всем расспросил. Есть уже упомянутый мной Фаролун – только трактаты его читаю, поскольку лично встретиться с ним не встретишься, ведь он жутко занят постоянно. А есть полудемон, барон Десенакт фон Морт. Этот товарищ вообще неуловимый, ни в Преисподней, ни в нашем мире его днем с огнем не сыщешь. Зато когда ему что-то от тебя надо, от него не избавишься. - А что в трактате-то есть? – вернул на начальную тему разговор Элу. - Всякое и разное. Формы и сложения, силуэты и очертания... но это совсем не... На запястье Ларгентума коротко пискнул передатчик, и сталкер отложил книгу в сторону. - Что ж, пора к заказчику. Алексис, ты не побудешь здесь? - Побуду, - потянулся на своем пуфике Саундбайт, наблюдая за встающими ранжерами. – Но если что – я тут как тут. - Экипируемся, - распорядился Ларгентум.