Девятый Вал: Эпизод 1

Издевательское хихиканье Дираэля бесило ничуть не хуже его легких, дразнящих ударов. Увертливый и шустрый, Тертаррил специально давал прицелиться в уязвимое место на себе, но в последний момент либо уклонялся, словно позвоночник его был из резины, либо контратаковал и чаще всего ногами. Десенакт понимал эту старую, как мир, тактику выматывания противника, но не мог ничего с собой поделать. Раз или два ему все же удалось засадить один из ледяных шипов в податливую плоть Инквизитора и выслушать его болезненный крик, но мазохиста так просто не возьмешь. Дираэль в очередной раз проскользнул точно под рукой фон Морта, хватая ее необычайно цепко, и резко вынырнул с ней позади, с неприятным хрустом выворачивая и руку зарычавшего полудемона из суставной сумки. - Отличная игра! – улыбнулся Владыка Интриг, перетекая на позицию несколько поодаль. – Мне нравится. А драка когда? - Если ты хочешь поистине адскую жизнь, то я тебе ее устрою, - прошипел Десенакт и взялся за повисшее плечо, пытаясь его вправить. Одно резкое движение, жгучая боль, в суставе что-то хлюпнуло. Рука по-прежнему болела, но хоть подвижность вернулась. Надо будет показаться Тэллони… если, конечно, он останется жив. - Еще кто кому, - довольно потянулся, точно проснулся минутой назад, Дираэль. Где-то что-то весьма ощутимо грохнуло, да так здорово, что обоих дуэлянтов швырнуло на пол. Дираэлев шлем скосился набок, и, судя по выражению той немногой видной части лица Тертаррила, он здорово испугался. Десенакт в душе не менее Дираэля обложился кирпичами, но лицо его титаническим усилием изображало лишь легкое недоумение. - Это что такое было? – первым не выдержал Инквизитор. Барон покосился на оппонента. - Ты не знаешь? - Не-а, - опасливо огляделся вокруг Дираэль, медленно вставая на ноги, чтобы, если еще раз тряхнет, падать было недалеко. – Знаешь, что, фон Морт? На данный момент я удовлетворюсь ничьей… хотя за Эннобили я еще вернусь. - А ну, стой, паразит! – грозно рявкнул Десенакт, совершая рывок и пытаясь отловить Тертаррила за пятку. Однако пятка проскользнула у него между пальцами, и пока Буран, матерясь, поднимался на ноги, Дираэль просто растворился в воздухе, как дымка. – Что... проекция? Какого хрена... Послышался топот, и примчались запыханные Элу и Алексис. Первому черт пойми когда успели сделать на прокушенную руку повязку, которая все равно уже пропиталась кровью, второй же хоть и морщился от слегка жгучей от попадавших на толком не зажившие раны капель пота боли, но все же держался. - Это вы так что-то уронили? – спросил Десенакт, оглядываясь на товарищей. - Не, - помотал головой Элу, - мы думали, это ты или Дирька так чем-то друг дружку шарахнули. - Это не я и не Дираэль. Это вообще не Дираэль, это какая-то очень охреневшая его проекция. Но она тоже испугалась, так что вряд ли это было запланировано кем-то из Тертаррилов. Может, Фенариус или сестра твоя так стукнули? - У сестры моей есть имя, - вяло огрызнулся Армагеддон, сжимая пальцы пробитой зубами аниформы проекции руки. - Да знаю, хватит ворчать. А прибежали зачем? - Обходного пути не нашли, - пожал плечами Алексис. - Тебя полечить? - Не, я в норме. - Тогда ты, Эннобили, показывай руку. Сколько Элу ни упирался, в конечном итоге (благодаря крепкой хватке Алексиса и рыку Десенакта) он все же нехотя протянул здорово распухшую и кровоточащую руку, ожидая от фон Морта всего наихудшего. Однако барон обращался с поврежденной конечностью товарища необычайно бережно, и легкие прикосновения снявшего перчатки Бурана отзывались приятной прохладой, понемногу снимавшей боль. - Большое подозрение, что аниформой Дираэля является гадюка, хоть это и неточно, - покачал головой Десенакт, продолжая охлаждать место укуса, - но яд определенно гемовазотоксический. То есть, упор на отек и кровопотерю. Был бы нейротоксин – не стоял бы ты тут и не шипел на меня, Эннобили. Шикарная проекция, ни хрена же себе! Все подделано, все до последней детали! Кто ж умелец такой... - А что делает нейротоксин? – полюбопытствовал Алексис. - Парализует к хренам, - фыркнул Элу. – И приводит к очень неприятным итогам вроде удушья или остановки сердца. - Оу. - То-то и оно, - вздохнул Десенакт, помогая Элу вновь одеть руку в шину и подвесить за шею. – Что ж… антидота, понятное дело, у меня нет, а лечебную магию я знаю не лучше вас. Был бы кто с террамагов – это да, авось, помогли бы. Короче говоря, надо дожить до корабля, Эннобили. Может, противоаллергенное в аптечке найду, - вынес итог фон Морт, взяв располосованный рукав плаща тихо зашипевшего Армагеддона и крепко перевязав его над локтем анфора на манер жгута. – Вот. Времени прошло не слишком много, должно предотвратить если не дальнейшее заражение, то хоть бы кровопотерю. А то ты и так бледный, мне кажется. - Переживу уж, куда я денусь. - Вот именно, что никуда ты не денешься. Будет снова больно, скажи – я успокою, - напутствовал Буран, надевая перчатки. - Кстати, куда теперь ползем? – осведомился Алексис, тем временем «зализавший» слабой целительной аурой свои порезы. – Ищем мелкую? - Я бы не рисковал. Спасать девочку, конечно, дело благородное, только вот смысл будет в спасении, если сдохнем мы по пути к мелкой? Я вот как считаю, - сказал Десенакт, косясь подозрительно на Элу: как бы не грохнулся. – Нужно найти Фенариуса и сестреца твоего и ходить одной толпой. Три головы – хорошо, а пять – вообще прекрасно. Плюс, если вокруг шатается как минимум один Тертаррил, да еще и проекции их, желающие, кстати, тебя, Элу, на шампур насадить, впятером отбиться будет проще. - Кто там меня куда насадить хочет? – приподнял бровь анфор. - Это метафора, горячий ты наш. И смысл ее в том, что Дираэль - ну или хозяин его проекции - чего-то от тебя хочет. - А чего он от меня хочет? - Это ты сам у него выяснишь, когда эта дрянь клыкастая снова заявится, как и обещал. Ты и так полудохлый, поэтому еще более задачу облегчать этой сучке я не собираюсь. Так. Алекс, у тебя не будет коммуникатора? А то свой, похоже, я упокоил, - с сожалением посмотрел фон Морт на вынутый из кармана коммуникатор с раздавленным корпусом – свалился на бок с этим карманом в аккурат после того самого внезапного толчка. - Щас найду, погоди, - зашарился по своим карманам и подсумкам Саундбайт и все же вытащил из всякого барахла свой коммуникатор. – Ага, вот! С Эл Джи, что ли, связаться? - Конечно, с ним. Ну, что там? - Хм-м-м-м… звякнуть не получится, - протянул разочарованно Алексис, орудуя парой кнопочек под крошечным дисплеем. – Он тоже, кажись, свой комм разбил. Но я могу запеленговать сигнал! И попросить ДжиПиЭс проложить маршрут. - Насчет ДжиПиЭс, - подал голос Элу, - даже не пробуй. Я пытался своему маршрут задать, так он мне говорил, что я нахожусь где-то посреди Айанарской пустоши на Лаар Адда. Помехи тут. - Плохо, - снова погрустнел Алекс, - но я все же попробую. Ага, сигнал есть. Идем, навигатор говорит, что через пять метров нужно повернуть направо. Так... там же стена... - Неисправимый человек, - покачал головой Элу, но все же пошел за террианцем, как и Десенакт. - Хоть в чем-то мы с тобой солидарны, - усмехнулся Буран. Анфор подумал и кивнул. --- Еще где-то на полпути к сигналу коммуникатора Ларгентума ранжеры почуяли что-то странное в воздухе. И чем дальше они продвигались, тем эта неизвестная субстанция, похожая на туман, казалось, становилась гуще, как крахмальный клей. Десенакт, которому надоело идти как в киселе, морща нос, наколдовал себе и спутникам по небольшому щиту. Он был готов поклясться, что в свете его иллюминатов он видел, как щит словно проторяет ему дорожку среди слабо поблескивающей дымки. Алексис побледнел, прошептал что-то, бросился вперёд. Эпицентром этого тумана оказался крупный зал с почерневшими, но все же украшенными запекшимися пятнами бурой и баклажановой крови, стенами, полом и потолком, а также разметанным в щепки тем немногим оборудованием, что находилось здесь. Осыпалась балюстрада, восточная и западная стены были проломлены, и проходы в них были полузасыпаны обломками металла, кусками бетона и осыпавшейся земли, по полу же к проломам от крупного, в метров пять глубиной «кратера» вели пропаханные чем-то или кем-то траншеи. - Это что же здесь… - расширил щит и послал вперед, чтобы развеять остаточную энергию, Десенакт. – Алекс, сигнал Эл Джи точно тут? Это не значит ли, что он… - Заткнись, - оборвал его Саундбайт, водя своим коммуникатором по сторонам в поисках точного местоположения друга, нервно отбросил машинку и сосредоточился сам. Наконец, он определился и очень осторожно пошел к восточному пролому. – Так, Элу, ты со своей лапой стой, где стоишь, а ты, Дес, помоги-ка. Двое ранжеров стали левитацией и вручную оттаскивать покореженные листы металла, которым были обиты стены, и тяжеленные куски породы и бетона, из которых стены были сделаны, стараясь сделать все аккуратно и не раздавить, возможно, еще живого друга. Однако завал выбило изнутри, и Ларгентум, поначалу занеся руку, чтоб метнуть в потенциальных врагов пригоршню тут же созданных кинжалов, с хриплым вздохом опустил ее обратно на камни. Кинжалы замерцали, с тихим звоном упали и разбились в пыль. - Нервы лечить пора. Он лежал на спине, стараясь не шевелиться, изрезанный осколками и избитый вообще так, как возможно изрезать и избить планетянина так, чтобы он еще жив оставался. Темно-лиловые пятна крови засохли прямо на плаще, обещая очень приятные ощущения при отдирании его с изувеченного тела. Правое крыло было сломано упавшим куском колонны. - Ты абсолютно ебанутый, - неожиданно рыкнул Алексис, наклоняясь. - Конченный! Рептилоид, блядь, долбоящер майонезный! Маркиз де Генерат! Коллапс?! Здесь, в таком ограниченном пространстве, ещё и под землёй?! Ты мог нас всех здесь похоронить! - У меня не было выбора, Алекс. - Фенариус, ты... - Я знаю! Я знаю, - прижал к лицу руки сталкер. - Я идиот, я придурок и я заслужил все эти слова. Но я должен был. Ничего лучше, когда Эндаймес кинулся на меня, я не придумал. - Ты дрался с Эндаймесом? – с ужасом заозирался Элу, раскопавший тем временем рюкзак сталкера. - Ага, - таким тоном, будто драка с Аватаром Тирании была делом совершенно обыкновенным после дневного чаепития, ответил Ларгентум и махнул рукой в сторону провала в противоположной стене, который никто не разбирал, - вон там лежит. "Передоз" впервые в такое нужное время бабахнул… ох. Не знаю, оглушило его, помер он… я сам только пару мгновений назад в себя пришел. Великолепное ощущение, знаете? – обратил он взгляд в потолок. – Все твои заботы кажутся такими мелкими… и незначительными. И думается, словно это не тебя чем-то по башке стукнуло. - Все это, конечно, очень занимательно, суицидальный ты шлепок, - решил прервать друга Алексис, заходя по правую сторону от сталкера и присаживаясь, - но тебя нужно бы на ноги поднять и оценить твое состояние. А то, не дай квазар, в такую нирвану ты снова грохнешься. Уж извиняй, если больно будет. Десенакт, давай-ка. Кое-как, с шипением и тихими матами, Ларгентума все же подняли на ноги и прислонили к целой стене. Элу протянул Серафиму его рюкзак целой рукой и, когда сталкер, благодарно кивнув, стянул маску и неловко начал копаться в рюкзаке, поинтересовался: - А ты куда Ксюшку упрятал? Ее зашибить могло. Ларгентум вопросительно посмотрел на Элу. - Я полагал, это она вас позвала. И собирался спросить ровно о том же. - Мы думали, она с тобой, - развел руками Алексис. - Ты ещё и посеял бедную девку в этом лабиринте?! Ларгентум, блядь! - Так, - плеснул, шикнув, на руки какой-то прозрачной, остро пахнущей жидкости Серафим, - началось на ферме утро ("В колхозе", поправил Алексис). Я сказал ей убегать, когда мы с Эндаймесом начали бой, и с тех пор не видел. И вы ее не видели, - продолжал разговаривать сам с собой сталкер, пока старался выпрямить выгнутое под неестественным углом крыло. - Так где же ее дьявол носит? Если попадется Эндаймесу или Веге, это же все, рисуй пропало… - "Пиши", - нервно пнул осколок какой-то мраморной безделушки Алексис. - То есть? – покосился на проигнорировавшего поправки Ларгентума Десенакт. - Эндаймес упомянул, что девочка этерианская им вовсе не нужна, а нужны наши двойняшки, - пояснил сталкер, снова зарываясь в рюкзак. – Только вот для чего, сказать не захотел. - Стоп-стоп-стоп! – поднял руки Алексис. - А какова была вероятность того, что пошлют на этот контракт не абы кого, а двойняшек? - Я тоже об этом подумал мимоходом. Выходит, у Тертаррилов информатор есть в Азурексе. Рандом рандомом, а некоторые вещи они планируют заранее. Так, у меня тут хороший регенегель где-то есть, не дай Богиня, разбил… ага! И спирт на обеззараживание. Десенакт, Алексис, - кинул товарищам сталкер по склянке и того, и того, - занимайтесь. А с Элу что? Что у тебя с рукой? Давай сюда. - Какой шустрый, - усмехнулся Десенакт, смазывая свои раны регенегелем. – Почитай, минуту назад валялся полумертвый под завалом, а теперь вон как носится. - Потому что некогда тут валяться и страдать, - скривился Ларгентум, одним движением ладони словно стирая крупный черный синяк на запястье руки с Аспектом, и взялся за осмотр руки Элу, снявшего слепленную из подручных средств шину. Судя по выражению лица сталкера, увиденное ему очень не понравилось. – Кошмар как распухло. И крови прилично потеряно. Кто жгут наложил? - Десенакт, - буркнул анфор. - Противоядие в должное время никто не дал, антигестаминное тоже… что ж, некроз уже пошел. И вряд ли его сейчас можно остановить. Так что, скорее всего, руку тебе, Элу, придется ампутировать. Ничего, протезы сейчас такие делают хорошие, что от родной конечности не отличить. - Ладно, что уж тут поделать, - вздохнул Элу, втайне давно смирившийся с тем, что с рукой придется попрощаться. - А кто куснул-то? - Проекция Дираэля в аниформе. - Я уже исчерпал свой лимит на ругательства, но мне очень хочется еще. Завернешь обратно в шину сам? Есть еще кое-что, что я должен сделать. - Ага… - Алекс, идем, - позвал Саундбайта Ларгентум. – Есть дело. Алексис ничего не спросил, молча пошел за сталкером в сторону завала у западной стены. - Эй, эй, эй, - запротестовал все еще возившийся со своими болячками Десенакт. – Ты Эндаймеса выкопать вздумал? Совсем сбрендил? Да если бы ты его аж Коллапсом с передозом своим вкупе не шарахнул, он бы тебя грохнул и не почесался! - Есть один нюанс, - криво улыбнулся сталкер, откатывая в сторону крупный камень. - Помоги-ка лучше. Буран заворчал – точь-в-точь Элу – но все же подошел к Ларгентуму с Алексисом, чтобы помочь выкопать Эндаймеса. Тертаррил был недвижен, но слегка приподнимавшаяся и опускавшаяся его грудь говорила о том, что он всего лишь без сознания. ("Живучая сволочь", прошипел Элу.) Плащ его был изодран в клочья, шикарные черные крылья, так и источавшие мрачную дымчатую ауру, местами были пожжены или без перьев. Левый головохвост был оторван и сиротливо валялся в стороне, маска марона была разбита. Вытащив Эндаймеса за шиворот на пол, Ларгентум сел рядом на колени и, на всякий случай связав марона астральной цепью, снял с него маску. - Чтоб я сдох, - выдохнул Алексис. – Это же… Ларгентум молча смотрел, с хрустом окончательно раздавливая маску в руке. Конечно же, лицо Эндаймеса Тертаррила и в самом деле было лицом Висажжа вер Дайнайла. Те самые родовые метки, тот самый старый шрам на подбородке. Но лицо это больше не было лицом молодого марона, тянущегося к всепознанию. В морщинах, бледное, с заострившимися чертами, оно принадлежало ныне убийце и подонку. - Кальмарка, - тихо сказал Алексис и еще раз взглянул в лицо словно спящего Висажжа. – И что ты с ним сделаешь? - вскинул он голову, смотря на разжимающего руку с окровавленными осколками Ларгентума. - Убьешь? - тряхнул Саундбайт друга за запястье, скидывая осколки, и сунул ему в ладонь флакон с обеззараживателем. - Он бы тебя убил. - Собственные амбиции сделали из него чудовище, - горько сказал Ларгентум, неотрывно глядя на лицо бывшего ученика и даже не чувствуя боли. – Как и из Илунара, как и из Ариэна, как и из многих других. Он не виноват ни в чем… кроме того, что был достаточно глуп, чтобы пожелать знать все. И Элу с Аксонной… тоже своего рода идиоты, - усмехнулся он невесело, смотря теперь исподлобья на замершего Элу. – Это же надо… огненный эльменталь и репликант. Немудрено, что ваш сволочь-дядька захотел-таки после стольких лет вас увидеть у себя. Он знает, что мы вас выучим. Знает, что потом заберет к себе и запудрит вам мозги, как отцу вашему неупокоенному, матери неживой. И будет любоваться самой вкусной завязкой... эх, твою мать, - все же поднялся сталкер на ноги, заматывая ладонь куском оборванного рукава. - Что ж, пора и честь знать, и девчонок искать. А то из-за того, что прорывает меня на побухтеть, у нас мировая экспансия начнется. - И все же, что ты с ним сделаешь? – повторил вопрос Алексиса Десенакт. Ларгентум закинул свой рюкзак на плечо по другую сторону от сломанного крыла и оглянулся на Висажжа. - Пусть валяется. И так времени из-за него потратили уйму. Что ж, идем искать Сонью… надеюсь, она не успела никуда влипнуть. --- С тех пор, как вернулась способность думать хоть о чем-то, первое, о чем подумала Аксонна – как же устала она выпадать из реальности. Особенно таким болезненным способом. Немного болела грудь, куда вписался неслабый удар Веги, но возможности проверить, не сломана ли грудина, не было, поскольку анфорка не чувствовала ни рук, ни ног. А ведь ногой она вполне могла бы дотянуться. В теории... Под боком тихо хныкала крошка Ларанай, и это чуть придало ясности. Вега, проклятый, ненавистный Вега стоял прямо напротив, в нескольких метрах от нее и улыбался - ласково, как улыбаются или ребенку, или буйному психбольному. Аксонна не знала, что именно для нее было более оскорбительно, но и думать об этом было некогда. Стараясь не хныкать от боли, грызущей каждую клетку тела, она кое-как поднялась, снова вытерла кровь, стекающую по губам, и взмахнула руками, пытаясь материализовать себе астральные кинжалы. Но лишь высекла из воздуха жалкие белые искры. - Ну нет, не сейчас, - не то зашипела, не то всхлипнула она, и ощерила на перчатке когти. - Тебе помочь, дорогая? - участливо подошел к ней Вега. - Заткнись, скотина! - Что ж так грубо? Я надеялся, что ты скучала по мне, крошка Ксони. Прозвище, данное ей когда-то этим мясником, больно царапнуло по ушам, анфорку аж передернуло. - Что ты… что ты, сука, задумал?! – крикнула анфорка, кидаясь на Вегу с занесенными когтями. Однако анфор на удивление ловко увернулся, хватая девушку за руку и заламывая ей за спиной. – А-ай! Отпусти меня! - Чш-ш-ш-ш… - словно прошуршала чешуйчатым брюхом по камню змея. В шею что-то больно кольнуло, и Аксонна зло рванулась, причиняя сама себе большую боль, так как Вега и не думал отпускать ее заломленную руку. – Все будет хорошо. - Что ты… урод!.. Туман. Белый туман. - Нет, нет, только не это снова, я не… Анфорка отчаянно замотала головой, пытаясь пробудить засыпающее сознание. А Вега мурлыкал вкрадчиво: - Видишь ли, моя милая… во время последней тренировки произошло непредвиденное… происшествие. Медики переборщили с лекарствами, и ты провалилась в глубокую кому. Конечно, медиков я давно уволил… но ты вновь в сознании, вновь с нами. Вновь в своей камере. И мы продолжим то, что начали давным-давно. - Я не… - задыхаясь, дернула головой Аксонна. Тяга к сопротивлению ослабла, и слова Веги были бальзамом на душу. – То есть… то, что я… Азурекс… Элу… Феняй, это… это..? - Мне очень жаль, малышка, - с притворной жалостью протянул Вега, отпуская анфорку и проводя по ее плечу ладонью в перчатке. – Это все был только лишь сон. - Нет, нет, ты же все врешь. Это было слишком реально! - Это все было лишь твоей галлюцинацией, моя милая, - пропел Вега, явно наслаждаясь смущением и отчаянием жертвы. – Все, что ты видела, было порождено твоей, вне всякого сомнения, бурной фантазией. Кстати, кто такой Азурекс?.. Аксонна со стоном схватилась за голову, оседая на пол под ласковым взглядом своего мучителя. Перестройка архитектуры с фундамента почти, ментальные тренировки, защита разума… они с Ларгентумом месяцы это чуть ли не вдалбливали ей в голову, чтобы это все закончилось вот так? - Все. Лишь. Сон, - полушепотом повторял Вега, медленно обходя анфорку и не спуская с нее глаз. На подползшую к ней крошку Ларанай ему было абсолютно наплевать, будто не было ее. Заткнись, всей душой желала прорычать этой твари Аксонна. Заткнись и сгинь навсегда из моей жизни. - Бред. Галлюцинация. Наваждение. Морок. Я могу подобрать множество синонимов, но, поверь, оно правдой от этого не станет. - Нет… отпусти меня… Как же хотелось прогнуться, лечь на пол, забыться, умереть… Вега продолжал улыбаться. Девочке никогда не требовались цепи. Она была заперта в собственном разуме. А это – лучшая тюрьма, которую когда-либо придумывал человек сам для себя. - Какая же ты жалкая, - прошептал анфор мрачно. – Наивная и глупая. Ты не в состоянии отличить сон от яви. И правду ото лжи. В голове что-то щелкнуло. Ларанай тихо плакала, обняв девушку за руку. «Ах ты, сука…» Ложь, ложь, ложь, запульсировало это слово в голове, придавая, наконец, ясность всему. Несмотря на свое значение, оно дало Аксонне достаточно сил, чтобы перебороть туман и капающую из носа кровь и нащупать, прижать к себе дрожащую малышку. - И давно ли ты в щенках Дираэля? Вега улыбнулся шире. - Не у Дираэля. Но направление правильное, молодец. - Очевидно, давно, - выдохнула Аксонна, смотря перед собой на пол. – Тертаррилы натравили тебя на меня. И весь этот проект… вы ничего не исследовали, да? Вы просто меня мучили! До той поры, пока я не понадоблюсь! Вега ухмыльнулся. Нехорошо ухмыльнулся. И преобразился… будто перетек из одного состояния в другое. На месте Веги стояло… стоял… анфорка так и не смогла подобрать к этому существу более или менее точное определение. Тварь была около двух метров ростом и больше смахивала на огромного, с крепкой кожей цвета кирпича крокодила. Крокодила, питавшегося стероидами. Крокодила с огромными черными крыльями за спиной, в сложенном-то виде заполнявшими собой почти весь объем куба-камеры. - Молодец, Ксони, - утробно произнесла адская тварь. Все самообладание полетело к чертям. Охваченная невообразимым ужасом от увиденной метаморфозы Аксонна, прижав к себе завизжавшую Ларанай, дико закричала. --- - Не понимаю, почему ты просто не можешь ее учуять? Как мелкую с той пластиной? - Во-первых, я - сталкер, а не атакор. А во-вторых, это не запах был, а тепло владельца. В воздухе остается слабый след, по которому можно любого планетянина найти. - Так найди ее по теплу! - У меня должен быть постоянный образец при себе. А личной вещи Аксонны у меня при себе нет. Я даже по заколке ее бы смог след навести, но чего нет, того нет. Десенакт закатил глаза. На его взгляд, Элу уж слишком волновался по поводу сестры. Девка хоть и слегка пришибленная, но вряд ли будет искать приключения себе на ягодицы. И ненужная, по мнению фон Морта, суета анфора казалась Бурану чем-то не то чтобы плебейским, но чем-то, на что он, замыкавший шествие ранжеров по коридору, мог с презрением морщить нос. Хотя, быть может, излишнее беспокойство Элу было вызвано действием гадючьего яда? От пироманта веяло жаром даже сильнее, чем обычно, потому Десенакт и вызвался прикрывать тылы. Находиться рядом ему, существу, взращенному в холоде Преисподней, и так было, по крайней мере, неприятно, а тут еще и… нет, мальчишке точно надо показаться врачу. Огонь, конечно, дело хорошее, в дозах-то определенных, но никак нельзя забывать, что дерзнувшие выпустить пламя из достаточно крепкой хватки рано или поздно в нем сгорают. О холоде, конечно, можно то же самое сказать, но в свою защиту Десенакт мог сказать, что ни разу не причинял силой льда ущерб хотя бы сам себе. Алексис же всю дорогу молчал, тупо смотря вперед, будто спал с открытыми глазами. Фон Морт и этому был не рад: обычно разговорчивый и веселый Саундбайт переставал вклиниваться в окружающую обстановку только по очень важной причине. По причине… не предвещающей ничего хорошего как для него самого, так и для тех, кто в пресловутой обстановке есть. Раз или два Десенакт осторожно трогал почти вписавшегося лбом в спину впереди идущего Ларгентума террианца за плечо и спрашивал, все ли в порядке, Алекс же рассеянно улыбался, словно проснувшись, и говорил, что просто задумался. А вот о чем он задумался, Миэлли умалчивал, снова проваливаясь в свои мысли. Впрочем, Десенакт и не настаивал. Мало ли какие проблемы у человека. Они с Алексом не были столь близкими друзьями вообще, да и случая хорошо поговорить особо не было, даже тот короткий отрезок коридоров, где вся их команда была разделена, они с Алексом почему-то провели молча. Говорил… ну как, говорил, болтал фон Морт, как он сам с усмешкой отметил, в ближнее время только с Элу. И то о всякой чепухе, выводящей их разговор в спор. Десенакт не знал, сколько они вообще шли. Поэтому, как и Алексис, все же наступивший на волочившееся по полу сломанное крыло внезапно вставшего столбом Ларгентума, выпал в реальность слегка агрессивно, так как сам наткнулся на беднягу Саундбайта сзади, заставляя Серафима шипеть от боли и выдергивать несчастное крыло на волю: - Фенариус, что за на хер? - Мы не одни. - Что? - Да вынь же ты бананы из ушей! – неожиданно окрысился сталкер, вскинувшийся и заюливший на месте. – Да ладно?! – не поверил Серафим сам себе, кое-как подтянул больное крыло, чтобы на них никто снова не наступил, и ринулся вперед со скоростью учуявшего добычу хищника. Ранжеры без слов помчались следом, то и дело вписываясь на поворотах друг в друга и ругаясь на разные лады и языки. Впрочем, даже покалеченный Эндаймесом сталкер удрал довольно быстро, и Десенакт, Элу и Алексис потеряли его на очередном разветвлении. Элу хотел было выматериться в полный голос и даже уже начал: - Да твою же… - Цыц! – рявкнул из темноты одного из проходов голос Ларгентума. - Что это... - Ты с кем там разговариваешь? – нахмурился Десенакт, посылая в темноту выделенного коридора иллюминат. - Уж не с тобой. Не пугай ее, убери иллюминаты. Я сейчас выйду. Совершенно сбитый с толку фон Морт развернул шарик света на полпути и вернул к себе на плечо. Алексис и Элу выглядели понимающими не более Бурана, подозрительно поглядывая в темноту. Наконец, Ларгентум вылез в свет, шурша волочащимся по полу крылом и держа на руках что-то белое, с матовым блеском. - Вот, все хорошо, - успокаивая, проурчал сталкер своему свертку, разглядев который, Алексис ахнул: - Мелкая! Малышка-этерианка испуганно свернулась в комочек, словно броненосец, и Алексис виновато улыбнулся, поймав недовольный взгляд Ларгентума. Жестом показав, что больше не заорет, он с любопытством посмотрел на детеныша, понемногу вновь расслабившегося и крепко вцепившегося в плащ сталкера ручонками. - Ты как ее унюхал? – удивился Элу. - Да не унюхал ее я. И даже не по теплу почувствовал, - пресекая следующий вопрос, сказал Ларгентум. Он приподнял целое крыло и сорвал с него одно из длинных сиреневых перьев, которое и вручил перо восхищенно вздохнувшей крохе, чтобы отвлечь ее. – Вы разве не слышали? - А что мы должны были услышать? – спросил Алексис. - Телепатическую волну. Она просила о помощи по телепатии. - Может, частота была другая? – пожал плечами Десенакт. – У сталкеров диапазон восприятия каких-либо волн вообще пошире будет, нежели у других рас. Ну, или нежели у девок. Спроси, она еще с кем-то по телепатии общалась? - Аси, - пискнула этерианочка, продолжая играться с пером Ларгентума. Все мгновенно посмотрели на нее. - Аси? – поднял брови Элу. – Что за Аси? - Аси, - повторила малявка, поднимая мордашку, и улыбнулась анфору. – Как ты. Аси. - Акси, что ли? Ларанай закивала. - И что Аси? - Аси тут. С дядей. Элу вздохнул матом. Таки попалась сестрица дорогая. И не исключено, что в лапы Тертаррилам. - Вот как мы поступим, - рассудил Ларгентум, передавая малышку Десенакту. – Отнеси ее на наш корабль, он стоит у космопорта колонии. И сам с ней будь на случай, если кто-то из Тертаррилов решит ее вернуть. - Может, лучше Эннобили отправить? – осторожно поинтересовался фон Морт и чихнул: Ларанай решила поиграться с новым дядей и пощекотала кончиком пера ему нос. – Не делай так. - Я бы хотел, но он нужен будет, чтобы найти Аксонну. Иди. - А как я помогу-то? – повернулся к Серафиму Элу, проводив взглядом уходящего Десенакта, который, взяв один из иллюминатов себе в провожатые, продолжал фыркать и ворчать от щекотки пером. – Я не знаю, где она. - Зато твоя кровь знает, - вынул небольшой астральный кинжализ воздуха Ларгентум и взял целую руку Элу, рассматривая линии на ней. – Вы же близнецы, ваша кровная связь гораздо сильнее, чем у обычных братьев и сестер. Мы знаем, что она здесь, возможно где-то рядом. Ритуал Крови работает в небольшом радиусе, но четко, поэтому покажет нам точный маршрут до... себе... подобной. Ага, есть! Обнаружив по известной только ему логике нужное место на ладони Элу, сталкер резко, словно плеча ужалила, уколол в него. Дождавшись крупной капли крови, Серафим наклонил ладонь так, чтобы капля стекла на клинок, и метнул его вперед, растворяя в воздухе вместе с кровью. - Способ, конечно, ужасно неэтичный, - словно бы извинился Ларгентум, вынимая из кармана в рюкзаке пачку пластырей и отдавая анфору, - но, боюсь, другого выхода нет. Что чувствуешь, Элу? - Да как бы и ничего… - сжал-разжал залепленную пластырем руку анфор, но поднял голову. - Еще крови надо! – крикнули из конца коридора – то стоял наблюдавший за ритуалом Десенакт с Ларанай на руках. – Нос ему разбейте! - Да иди уже! – крикнул Ларгентум. Буран заржал, но все-таки ушел. – Вроде уйму лет живет, а ведет себя порой просто как ребенок, честное слово. Сейчас тоже ничего? Элу стоял на месте еще где-то секунды две, рассеянно глядя в стену – или сквозь нее? – и вдруг с резвостью гепарда кинулся вперед. Алексис, матюкнувшись, кинулся вслед за ним, Ларгентум, кое-как подобрав сломанное и неистово болящее крыло, побежал следом. По ушам долбанул крик – полный какого-то потустороннего, неестественного ужаса, и каким-то шестым или седьмым чувством ранжеры поняли, что исходит он именно от Аксонны. Или это была просто логика: крик был явно женский, а больше таковых тут нет и не предвидится. Элу пуще прежнего рванул вперед, отвечая не менее яростным воплем, и перед какой-то камерой просто нырнул вперед, прямо в стену, выбивая ее облитым пламенем кулаком. --- - Что за?.. Кел-Аньет обернулся на прозвучавший эхом завопившим Аксонне и Ларанай крик, и одна из стен камеры-куба с громким треском обрушилась на Тертаррила, вминая в пол. Аксонна, съежившаяся в углу, чтобы защитить затихшую малышку собой, осторожно приоткрыла один глаз. На выбитой стене, как верхний ломоть хлеба на этаком бутерброде, лежал совершенно ошеломленный, с очумелым взглядом, растрепанный и лохматый Элу. Одна рука его была на перевязи, на второй полусгорел и дымился рукав, волосы тоже почему-то дымились. Придя в себя, анфор нашел взглядом сестру и заорал радостно: - Плюшик! - Элу! Камикадзе хренов! Ты хоть понял, кого придавил? - Эм… - машинально глянул под плиту Элу. Разглядев горящие желтым огнем глазища, зыркнувшие оттуда на него, он заорал во все горло и кувыркнулся назад, хватаемый за шиворот ринувшейся вон из своей тюрьмы Аксонной. - Валим, валим! – закричала анфорка, кидаясь с прижатой к груди Ларанай и братом назад, и отчаянно замахала освободившейся от Элу рукой все еще догонявшим его Ларгентуму и Алексису: - НАЗАД! Ларгентум открыл было рот, чтобы задать сразу кучу вопросов, но когда из-за поворота, откуда выбежали близнецы с Ларанай, вылетела, ревя и рыча, огромная тварь, больше похожая на какого-то зверя, нежели на планетянина, мгновенно его закрыл и поставил астральный щит в надежде хоть как-то задержать этот паровоз. - Ты что творишь, идиотина? – крикнула, затормозив, Аксонна. - Его нужно задержать! - Дебил! – рявкнула анфорка, кидаясь обратно. – Если мы помрем, я убью тебя! Бросив запищавшую Ларанай Элу, она встала рядом с наставником и тоже вытянула руки, чтобы укрепить щит. Присоединился и Алексис, встав по правую руку Аксонны, Элу, прижав Ларанай к себе, стоял чуть позади. Кел-Анйет выставил голову вперед, преображая ее в огромные рога, и ускорился. Грохнул удар; ранжеры выстояли, как и щит, но по нему, как по воде, от места удара пошли во все стороны волны и с мерзким скрежетом разрезали обитые металлом стены, как нагретый нож – масло. Низкий гул повествовал о том, что длинный туннель из металла накренился под весом твари, в которую обратился Кел-Анйет, вниз, причем обе его стороны: астральный щит, укрепленный несколькими колдунами, тоже возымел массу, которая с мерзким скрежетом потянула ранжеров в черную бездну. Кел-Анйет решил проблему просто: он вернул себе облик Веги, впрочем, оставив себе когти, которыми быстро-быстро поцапал по металлу, убираясь на прямую поверхность. - Это тоже интересно, - мрачно усмехнулся он и, отряхнувшись, ушел обратно. - Твою мать, - простонал Алексис. Под углом, под которым накренилась их часть тоннеля, провисавшая над огромной пропастью, сделанной на случай, если Аксонна все же вырвалась бы на свободу из нее, не оставляла шансов уйти. Щит, на который ранжеры опирались уже ногами, был единственным барьером, ограждающим их от зева провала. - Говорю же, дебил, - прошипела Аксонна, зло косясь на наставника. - Попридержи язык, - огрызнулся Ларгентум. – Если бы не щит, мы бы все вместе могли ухнуть вниз, что мы, что этот изоморф проклятый. - А могли и убежать! - Я глубоко извиняюсь, что влажу в ваш разговор, господа, - встрял Алексис, - но есть ли у вас идеи, как выбираться будем? - А у тебя-то какие проблемы? – буркнул Элу, прижимая к себе сопящую Ларанай. – Ты же у нас левитировать умеешь безо всяких усилий. - Сразу видно – с Воздухом никогда не дружил. Тут ветер нужен, воздушные потоки. А тут даже вентиляция не работает. Хотя, казалось бы, Воздух и Огонь неразрывно связаны! Воздух дает Огню жить, ведь в вакууме ничего не горит. - А ты никогда не дружил с химией. Именно Воздух и Огонь связаны исключительно по распространению второго с помощью первого. А в вакууме Огня нет, потому что нет питания – нет кислорода. - Да заткнитесь вы, - устало бросил Ларгентум, методично стукавшийся лбом о холодный металл. – Дайте сообразить. - Ну извини. - Так, - повысил голос сталкер и посмотрел вверх. – Метров этак… пять, может быть шесть, это навскидку. Вот что. Накидайте туда иллюминатов, я не вижу… ага! Я, в принципе, могу вас закинуть туда телекинезом, сможет и Аксонна… только надо все точно рассчитать. М-м-мх-х-х-х, как же щит жрет... - Давай, закинь меня, я полегче, - вызвалась Аксонна. – Я постараюсь вытянуть этих двух, а потом мы с Алексом закинем тебя. И да, за щит... извини. Ларгентум покачал головой. - Стану я дуться на такую мелочь. Готова? Анфорка кивнула, зажмурилась и в тот же самый миг ощутила, как ее поднимает невидимая гигантская рука и аккуратно ставит на ноги уже там, где они уже не съезжают вниз. - Ага, вот так. Фень, потерпи немножко, не вырубайся, держи щит. Элу, готовься! Держи мелкую! Непривычного к переноске телекинезом Элу пришлось фиксировать с минуту – перепуганный анфор, прижимая к себе Ларанай, попросту кувыркался в воздухе, не находя опоры, и сдавленно матерился. Все же Аксонна сжалилась над братом и под конец пути вытянула его своими руками, физически; пока кряхтящая Ларанай села на пол, обняв анфорку за ногу, , она поручила брату не хвост завязать, а нормально заплестись, ибо «на чучело похож». Армагеддон надулся и показал сестре, нагнувшейся, чтобы «зацепить» Алексиса, язык, после чего снова собрал волосы в высокий хвост и отсел подальше, чтобы не мешать приземлению явно чувствующего себя комфортней террианца рядом. Ларгентума Аксонна и Алексис вытащили просто одним рывком. Впрочем, совсем без неудач не обошлось: многострадальное крыло заскрипевшего Серафима анфорка все же нечаянно придавила. - Ну извини, извини еще раз, - смущенно ворчала Аксонна, когда их четверка поднялась и направилась к выходу. Ларгентум теперь держался ближе к противоположной от анфорки стене, прижав к себе несчастное крыло, и Радуга чувствовала себя неловко. - Я же сказал, что все в порядке. Просто под ноги смотри. - Тогда почему свалил на другой конец коридора? - А на всякий случай. И кстати, - посмотрел на похрюкивавшую на руках Аксонны Ларанай, всё-таки остановившись, Ларгентум. - Это же... - Ларанай, - кивнула анфорка, тоже вставая рядом, улыбнулась малышке. - Дочка пословская, ты забыл? Еще Эндаймес ею... - Где ты ее нашла? Когда? - глянул в сторону молчавших в паре шагов от них Элу и Алексиса Серафим. - Да почти перед тем, как Вегу встретила... или что это за крокодил. А что? - А то, что мы ее тоже нашли. Перед тем, как за тобой сейчас отправились. С Десенактом на корабль отправили. Аксонна машинально посмотрела на этерианочку, а та - на нее. - Ничего не понимаю. Вот же... - Казалось бы. - Их что, две? Я имею в виду, это же не голограмма... - Может быть, это проекция. Особо зачарованная иллюзия, которая имеет облик, плоть, кровь и голос и способна заставить целую группу народу в нее поверить. - Какого лешего... - А такого, - буркнул Алексис, - что одна такая, в виде Дираэля, Элу-то и покусала. Аксонна содрогнулась, прижимая Ларанай к себе крепче и смотря то на нее, то на Элу, то на Ларгентума. - Дираэля?.. - Это не он. Не может быть он, его здесь нет, - покачал головой Ларгентум. - Я бы почувствовал. - А что же ты не почувствовал, какая из малявок настоящая? - На это есть несколько проверок другого рода. Ты позволишь мне?.. Анфорка немного недоверчиво потопталась, но все-таки подошла ближе к сталкеру, позволяя себе немного ослабить хватку на обнятой ей Ларанай. Малышка покосилась на страшного дядьку, что навис над ней, и тихо захныкала от страха, жмурясь. Аксонна беспокойно дернулась, почти схватилась за плечи Ларгентума, борясь с инстинктивным желанием вернуть Ларанай себе и защитить от всех, даже от друзей, даже от наставника, который немного удивленно посмотрел на анфорку и ласково погладил Ларанай согнутым пальцем по щечке. - Эй, я не обижу, - шепнул он, стараясь улыбнуться, но, быстро поняв, что с его изувеченным лицом это окажет прямо противоположный желаемому эффект, вздохнул и выпрямился, отступил, передавая кроху Аксонне. - Она настоящая. Десенакт ушел с проекцией. - Да блять, - с чувством произнес Элу. - Час от часу не легче. С ним есть связь? - Какая связь, он нам с тобой сдохший комм показал же, - развел руками Алексис. - Будем надеяться, что она просто рассеется и не причинит ни ему, ни "Призме" вреда, потому что иначе... Ларгентум не закончил – он вскинул голову и пристально поглядел на стены. - Так. Стоп. Стоп-стоп-стоп. Мы тут же уже были? - То есть? – недоверчиво переспросил Элу. - Мы же тут проходили. Еще когда только начали Ларанай искать. Я по запаху узнал. - А говорил, не атакор! Аксонна, поправив уютно устроившуюся на ее руках Ларанай, свободной рукой послала созданный иллюминат вперед, и тот осветил поворот, откуда из коридора спереди стены были усеяны бурыми, засохшими пятнами крови и рваными царапинами. - Да, мы отсюда шли! Я тут бежала, я помню. Мы сделали круг? - Хм, а, казалось бы, шли тем же путем, - озадаченно потер нос рукавом Алексис – действительно, густая вонь разложившихся трупов вновь радостно пробивалась в ноздри; Ларанай пискляво зачихала. – Лабиринты клятые. По знакомому маршруту удалось выйти в огромный холл. Уже виднелась выбитая и разодранная на металлическую труху дверь-люк, одиноко валяющаяся на полу, из коридора, ведущего к свободе, тянуло свежим воздухом. Аксонна с удовольствием потянула запах сырости носом, не обращая внимания на пробравший ее холод. Ради свободы и неба над головой можно и потерпеть, полагала она, и кинулась было вперед, но чья-то рука жестко рванула ее за шиворот назад. Воротник больно сдавил шею, кашляя, анфорка обернулась было к Ларгентуму, отдернувшему ее, чтобы высказать ему много красивых слов, забив на воспитательную установку, но недвижимый взгляд сталкера, направленный вверх, как и взгляды Элу и Алексиса, ее приостановил. Ларанай тихонько хныкнула. - К выходу! – завопил Ларгентум, но едва ранжеры бросились к оному, точно напротив дыры в стене, являвшейся выходом, приземлился, спрыгнув с потолка, скалящийся в улыбке Дираэль. - Уже уходите? Позади с грохотом приземлился Эндаймес – без маски, успевший зализать свои раны, с не предвещающим ничего хорошего взглядом исподлобья. Он улыбался, вторя коллеге, но головохвосты его, приподнятые у оснований, выдавали его нешуточную злобу. - Мы все еще не завершили одно весьма важное дельце. - Ну и сука же ты! – в сердцах выдохнул Алексис. - Рад, что мы это выяснили. Кел-Аньет? Изоморф, принявший облик Дираэля, осклабился шире и исчез в странной красной вспышке. В следующую секунду он появился, каким-то образом раздвоившись, рядом с Аксонной и Элу, хватая их за шкирки, и быстро, ибо ни Алекс, ни Ларгентум икнуть не успели, утянул в такую же красную вспышку, появившуюся уже под потолком, у висящей там самой натуральной клетки. Парящий на черных крыльях Кел-Аньет вновь соединился в единое свое воплощение, Элу был мгновенно закинут внутрь, шипящую и рычащую, пытающуюся лягнуть Тертаррила, так как руки были заняты прижатой к груди Ларанай, Аксонну изоморф держал на весу одной рукой, впившись пальцами ей в ребра, а второй прижал к ее горлу кинжал. - Вот и все, - развел руками Эндаймес, игнорируя испепеляющие взгляды Ларгентума и Алексиса. – А вы можете уходить. Я даже догонять не буду. - А гвоздей ты жареных не хочешь? – оскалился Алексис. - Аль денте, пожалуйста, - усмехнулся Тертаррил, явно наслаждаясь реакцией. Саундбайт не выдержал первым – выхватил из-за спины один из своих длинных клинков и метнул в Эндаймеса. Марон даже с места не сдвинулся, лишь поднял один из уцелевших головохвостов, чтобы поймать меч. - Ты ничему не учишься, - криво усмехнулся Висажж, обжигая террианца взглядом, полным ненависти. – А ведь пора бы. Кел-Аньет? Ларгентум и Алексис машинально глянули наверх и сразу поняли, что произойдет что-то страшное. Перехватив тяжело сопящую, вцепившуюся ему в руки Аксонну за горло, изоморф размахнулся и под безумный от страха вопль бьющегося в клетке Элу и плач Ларанай всадил кинжал анфорке в грудь, после чего открыл клетку и с нескрываемым удовольствием зашвырнул Аксонну к брату. - Ты что творишь?! – заорал Ларгентум. – Они ведь нужны были живыми! - Нужны ли были? - промурлыкал Кел-Аньет. - Страшно, Фенариус? – злорадно ухмыльнулся Эндаймес. – Погоди, это еще не все. Алексис взвизгнул – Висажж поднял его в воздух телекинезом, настолько мощным, что как бы ни старался Ларгентум вытащить друга из-под контроля марона, ничего не выходило. Сталкер взвыл, понимая, что ничего не может сделать, но в следующую секунду, как и Элу мгновениями ранее, издал дикий крик, как аккомпанемент не менее душераздирающему воплю Алекса – астральные когти, повинуясь руке Висажжа, пробили его грудную клетку насквозь, обдав метавшегося внизу Серафима ручьем выплеснувшейся крови, и выдернули еще дрожащее, еще пульсирующее в последние пару секунд жизни хозяина сердце террианца, сдавливая. Эндаймес ухмыльнулся и швырнул еще живого, ловящего воздух ртом Саундбайта вниз. - Алекс, АЛЕКС! Ларгентум не узнал собственный голос – надорванный, искаженный зарождающимися рыданиями. Поймав Саундбайта на руки, сталкер бережно положил его на холодный пол, сжимая его руку. - Не смей... – шептал Серафим, ощущая, как глаза жжет. – Я… я что-нибудь придумаю. Обязательно. Ты только не смей… закрывать глаза… Алексис лишь улыбнулся. В свой последний раз. В глубине голубых глаз что-то померкло, что-то, без чего сразу понимаешь: это конец. Губы Алекса слегка шевельнулись, и террианец стал недвижен. Ларгентум покачал головой, не сводя взгляда с друга. Дыхание жизни улетучилось безвозвратно, но сталкер отказывался, просто не мог поверить в случившееся. - Алекс, - все звал он, но голос его настолько сел, что это было едва похоже на шепот. – Алекс, пожалуйста... Алекс! Глаза совсем нестерпимо жгло, жгло щеки и где-то в груди. Сталкер наконец протянул дрожащую руку, касаясь век смотрящего в никуда Алексиса и закрывая его глаза насовсем. Тишина давила на уши, хотя внутри все вопило, рвало и метало, но в горле встал комок, а Серафим крепко закусил губы, и ни звука не просачивалось наружу. - Привязанность, дружба, любовь… - Эндаймес неспешно расхаживал позади, вынув Эгаллор и любуясь отсветами на лезвии под всхлипы Элу и хныканье Ларанай. – Все это есть мусор. Мусор, который мешает. Который эфемерен. Как каждый из нас. И ты в том числе. Кел-Аньет молчал наверху, любовался видом злобного оскала Элу, прижавшего к себе сестру и маленькую этерианку. - Зачем? – только и произнес Ларгентум, даже не развернувшись: сил не было. – Зачем ты это делаешь? Эндаймес хмыкнул. Не насмешливо, не презрительно, даже не с чувством собственного превосходства. Как будто малыш спрашивает взрослого, почему дважды два будет четыре, а не пять. - Аватар Мудрости, - протянул он с сожалением и заглянул в почти зеркальное свое, слегка искаженное выпуклостью металла отражение на лезвии. – Разве чтобы очистить рану от инфекции, наши тела – вне того, какой расы мы есть – не реагируют должным образом? Мы морщимся и брезгливо вытираем образующийся при этом гной, а ведь именно благодаря его очистительной функции мы не хватаем дрянь вроде сепсиса. Так вот, мой дорогой экс-наставник: все вы – включая эту этерианскую кроху – инфекция. Вы заражаете и без того не слишком здоровый организм окружающего нас мира, строя города, создавая оружие, провоцируя конфликты, уничтожающие все живое… и ведь называете себя разумными. Хоть вы и считаете себя порождением природы, вы чужды ей. Противоречивы. И себе сами в том числе. Режете друг друга ради мира, улыбаетесь, чтобы вонзить нож в спину. И воспитываете детей подобными себе, – качнул головой в сторону клетки Эндаймес. – И ты еще спрашиваешь, «зачем». Ларгентум медленно поднялся на ноги, так же смотря на тело Алексиса. Фенариус был весь в крови, своей и чужой, а внутри, отметил Эндаймес, что-то перестраивалось и рвалось. Как в тектонике вследствие этих процессов образовывались рифты и разломы, так и в душе сталкера, и без того никогда не отличавшейся покоем, что-то начало меняться. С треском сломанное крыло сталкера вернуло целостность; Тертаррил поймал себя на чувстве беспокойства и мысли, не переборщил ли он, и внимательно взглянул на грузно, почти неуклюже обернувшегося Серафима. В глазах ранжера горела ярость, губы, залитые свежей темной кровью, искривила как бы издевательская улыбка. - И ты нашел самый легкий путь, не так ли, Висажж? – прохрипел он, неспешно направляясь к Эндаймесу. Марон ухмыльнулся, но все-таки начал пятиться. - Я не ищу легких путей. Никто их не ищет, даже Дираэль. - Уж и в этот раз эта тварь все прогадала, – развел руками Ларгентум. – Кто еще знает, куда нужно ударить так, чтобы вышибло дух? - Почивший Алексис. И, конечно же, твоя приемная мать. Но уж слишком они тебя любят… или любили, впрочем, тут без разницы. И эта еще твоя… ученица, - снова повернул голову к клетке Эндаймес. – Я смотрю, Коллегия окончательно решила тебя добить... – Он перевел взгляд на Кел-Аньета. – А мы поможем. Элу зарычал, прижимая к себе сестру. Он отчаянно пытался вспомнить заклинание на телепорт и проклинал свое нежелание учить Астрал. Ларгентум выжидал, но в конце концов, когда изоморф короткой вспышкой «скачкового» телепорта выдернул Аксонну из рук завопившего «Не смей!!!» Армагеддона, терпение Серафима лопнуло. Он среагировал мгновенно. Как и Эндаймес. Ларгентум бросил в Кел-Аньета астральный кинжал, но когда Тертаррил попытался закрыться телом заложницы, кинжал прошел сквозь нее насквозь, не причинив вреда, и пробил грудь взвизгнувшего больше от неожиданности, нежели от боли изоморфа, опрокидывая вниз; за полсекунды до того, как выпущенный Эндаймесом ледяной шип пробьет его голову, Серафим исчез в скачке-телепорте – всего на пару мгновений, но этого хватило, чтобы бритвенно-острый кусок льда разбился о стену позади сталкера, а на него самого в гигантском прыжке налетел Эндаймес с тоже вновь целыми крыльями, заведенным Эгаллором и хищно распахнутыми головохвостами. С рычанием с пола поднялся Кел-Аньет, выдирая из себя клинок, тут же распавшийся на астральную пыль, но моментально лег обратно - Элу успел втихаря расплавить решетку и от души вбил кулак в изоморфское лицо. - Иди сюда, сука, - заорал Элу, отложив хрипящую Аксонну в сторону, после чего облекся в пламя и, позабыв про больную руку, налетел на не вполне еще выбывшего из строя Кел-Аньета, чтобы исправлять это досадное упущение. Тем временем Ларгентум и Эндаймес уже хорошенько размахнулись в попытках сжечь друг друга дотла, задушить, заморозить до абсолютного нуля, развеять в астральную пыль. Серафиму удалось обрезать второй из оставшихся головохвостов бывшего ученика - он пытался ими сталкера задушить - а мгновением спустя Эндаймес вырвался из хватки призванных Фенариусом корней и, мощным огненным клубом пробив огромную толщу земли над собой, свечой нырнул в образовавшуюся дыру, наружу, на свет. Издав яростный рык, Ларгентум бросился за ним. В это же время со стороны выбитого несколько лет назад шлюза в атриум ворвался запыханный, тоже на крыльях, но белоснежно-белых, исцарапанный и побитый Десенакт. - Вы не поверите, что за ху... какого хрена?! - возопил он, глядя на поднимающего сестру Элу, хныкающую у его ног Ларанай, слабо ворочающегося на полу Кел-Аньета и окровавленное тело Алексиса. - Вот веришь, нет, некогда все тебе рассказывать, - огрызнулся Армагеддон. - Помоги! Домчав до опустевшей колонии, Эндаймес остановился, огляделся. Он не обнаружил никого за собой и поначалу подумал, что оторвался, но Ларгентум обрушился на него сверху, вбивая в крышу какого-то дома ногами. Пробив собой несколько этажей и очутившись в подвале, марон откинул противника от себя молнией, с визгом впившейся в барьер, и снова ринулся вверх и прочь. Он как будто игрался, будто заманивал Серафима куда-то, и последнего это злило еще пуще. Разум и сердце его разрывались от боли и желали лишь одного: уничтожить, прикончить, убить, отомстить, унять эту боль. И лишь когда он ловил Эндаймеса раз за разом, швырял в него раскаленные добела астральные кинжалы и молнии, избивал просто голыми руками, она на самую малость отступала. Но этого было недостаточно. Этого было невозможно, несправедливо мало. - Вот, - задыхаясь, вымученно смеялся Эндаймес, в очередной раз сцепившись с Фенариусом в воздухе и с силой хлопая крыльями, чтобы не обрушиться спиной вниз. - Вот! Вот чего я хотел. Вот оно. Настоящая драка. А не... не перебрасывание. Всяким. - Я тебя убью, - рычал Ларгентум, стискивая пальцы на горле бывшего ученика. - Низведу до пепла, чтобы даже нежить из тебя не подняли! Ты не достоин не то что второй жизни, первая для тебя - непозволительная роскошь! Как, как я не понял этого раньше, как я позволил тебе жить?! - Мне всего-то... - давился словами, но продолжал говорить Висажж, сжав запястья сталкера. - Всего-то было надо... убить кого-то. Всего-то! Это идеально. Ты не понимаешь? Как... как легко тебя сломать. Все гениальное... просто. До смеха. До слез. И все... чтобы ты наконец стал собой. Ларгентум издал полный ненависти рев и резко дернулся вперед, впечатывая лоб в и без того сломанный нос Эндаймеса. Тот глухо зашипел, давясь собственной оранжевой кровью, обильно заструившейся по его лицу. - Ну штош-ш-ш-ш-ш, - свистяще выдохнул он, медленно, но верно отцепляя руки Фенариуса от себя. - Поигр-р-рдрали... Единственный уцелевший головохвост Висажжа тут же обвил горло дернувшегося, пытающегося оттолкнуться ногой сталкера, и, стиснув, вытянул от себя подальше, так, чтобы у того не было возможности достать до него. - ... и х-х-хватс-сит... - почти прошептал он, наблюдая, как корчится и извивается все слабей на безопасном от него расстоянии бывший учитель. Тут же перед его носом чиркнул ярко-синий, почти белый лазер, отсекая головохвост. Эндаймес закричал от боли, корчась, стискивая обрубок головохвоста. К этой боли он не был готов, и она поразительно ясной вспышкой прочистила его разум. В нем больше не было желания поиграть с клубочком ниток, осталась лишь чистая ярость, заставившая его озираться. Кто, кто посмел?.. Аксонна не ожидала, что ее так отшвырнет назад, и уже поставила себе в уме галочку: хорошенько отлупить Ларгентума за такие моды на винтовку, которые чуть ей ключицу не раскрошили отдачей. Но своего она добилась, мрачно улыбнулась она, еще лежа на траве вместе с взятой с "Призмы" снайперкой Фенариуса. Десенакт, притащивший ее на корабль, настрого наказал ей сидеть и не высовываться, а сам побежал разбираться с Кел-Аньетом к Элу, а она взяла, конечно же, и послушалась. Крошка Ларанай в безопасности, это главное. А теперь нужно помочь хоть где-то, хоть кому-то. Заметив, что выпущенный отстреленным головохвостом Ларгентум грохнулся на какую-то крышу и грохнулся несильно, судя по тому, что он закашлялся, зашевелился, анфорка подобрала его винтовку вновь, задрала голову к Эндаймесу и, сунув в рот два пальца, оглушительно свистнула. - Эй, кальмароеб! - закричала она, что было мочи, не обращая внимания на занывшее, только-только подштопанное медиботом, которого распаковал для нее Десенакт, легкое. - Небеса не давят? Убедившись, что разъяренный Тертаррил заметил ее и теперь стремительно приближается, Аксонна ухмыльнулась и, почти не целясь, выстрелила вновь. Ее снова откинуло назад, но своего она добилась: Эндаймес резко вильнул в сторону, отвлекся. Анфорка глубоко и быстро вздохнула и, отбросив винтовку, бросилась бежать в сплетения улиц маленькой колонии. Пусть недолго, но ему придется ее поискать, придется потратить на нее время. А это - именно то, чего она хочет. Правда, "недолго" оказалось куда меньше, чем Аксонна рассчитывала. Эндаймес не постеснялся раскрошить в мелкую пыль астральными взрывами несколько домов, чтобы добраться до нее, и все-таки добрался, схватил ее за горло и вмял в очередную стену. Анфорка улыбнулась окровавленными губами, донельзя собой довольная: Тертаррил был не просто в ярости, он был в бешенстве. И она точно знала причину этого. - Что-то потерял? - прошептала Аксонна, глядя в черные, с кровавым кольцом радужки, глаза Эндаймеса. Такие же, как у Дираэля. - Или кого-то?.. Такого Тертаррил уже не стерпел и, вынув из-за спины Эгаллор, вонзил его точно в рану закричавшей анфорки, пригваздывая ее к стене. - Знаешь, - прорычал он, - до этого я просто хотел тебя убить. Но сейчас понимаю, что смерть для тебя - слишком легкая участь. - Да подавись, мразь, - прошипела анфорка, оскальзываясь изрезанными ладонями на прибившем ее к холодному камню лезвии, и от души плюнула своему палачу в лицо. Она знала, что такое точно будет стоить ей жизни, и внутренне уже рассталась с оной, как тут же уловила рядом знакомое присутствие. А вот Эндаймес не успел и обернулся слишком поздно: набросившийся с крыши сзади Ларгентум вцепился в него и утащил в портал. Мгновения промедления стоили Тертаррилу очень многого, даже против безоружного Фенариуса. Хотя, «безоружным» Астрального магистра, особенно разъяренного до такой степени, назвать было бы глупой шуткой. В кои-то веки сталкер, как и желал Висажж, дал волю своей истинной природе, которая сейчас не сдерживалась ни каким-либо полем, ни его собственными установками или запретами. Смена гравитации швыряла явно ушедшего в минус в плане какого-либо превосходства вообще Эндаймеса из стороны в сторону, в порталы и сингулярности, выбрасывая на веер астральных кинжалов, на ледяные шипы, на кулак, на колено. Висажж же уже раз сто пожалел о неаккуратности своих методов, хоть особо времени пожалеть у него и не было. Он вспомнил, как в старые добрые времена, тренируя ученика, Ларгентум давал неоднократную передышку. Давал оценить ситуацию, иногда отпускал короткие замечания по поводу провалившихся атак. Часто после подобных тренировок они обращали какие-нибудь неудачи в шутку, смеялись. Однако сейчас о передышке можно было только мечтать. Да и лицо Ларгентума было превращено в маску - уродливую, холодную, окровавленную, жесткую, к тому же, он больше не сказал ни слова. Висажжу очень захотелось, чтобы все это оказалось всего лишь дурным сном. Он – всего лишь ученик, который вот-вот проснется и пойдет на учебу, поймает на Астрале летящий в него астральный кинжал, а после пар пойдет и в очередной раз попытается «отомстить» хозяину этого кинжала, чтобы после привычной неудачи в акте «мщения» хорошенько посмеяться на пару с учителем, который по своей привычке давать прозвища называл его Теутида… и только уже после того, как он попадет к Дираэлю, в Лигу, он узнает, что на латыни это значит «кальмар»… Вынырнув из воспоминаний, Эндаймес обнаружил, что лежит ничком на земле, тяжело дыша. Плащ промок от крови из отрезанных головохвостов, все страшно болит. Он хрипнул, хлюпнул разбитым носом, и поставивший ногу на его затылок Ларгентум с силой приложил марона лицом о землю, отправляя разум Висажжа куда-то в темноту. Он больше не шевелился и не делал попыток сопротивляться. Сталкер тяжело, с хрипом, с надрывом дышал, соображал лихорадочно. Ядовитая и такая сладкая мысль прокралась в разум, и Серафим опустился на колени рядом, готовый ей отдаться. - Феня, нет. Что там... - Не надо, - просипела позади Аксонна, волокущая за собой за ремень винтовку Ларгентума. Кровь струилась по ее плащу, капала с ладоней, с подбородка: выдернула она из себя меч Эндаймеса крайне неаккуратно, но будто у нее был выбор. - Не делай этого. - Он... - Ларгентум с трудом узнал собственный голос; он не сразу понял, что его разум в пылу битвы оказался ничем не ограждён, и поэтому Аксонна сразу поняла, какое именно желание закралось в его душу. - Он не должен... - Возможно, - привалилась к стене поблизости анфорка, стараясь удержаться в сознании. - Но это не твоя судьба. Давай, - протянула она руку, сжала плечо наставника. - Пошли. В тот же момент разум Серафима рванула острая боль, заставляя вынырнуть в реальность и услышать отрывок крика Элу. Ларгентум повернул голову в ту сторону, кое-как поднялся, нырнул к Аксонне под руку, подхватывая, и, открыв портал, сразу рванул туда, где еще кипел бой. Проекция Кел-Аньета в виде зеркальной копии Десенакта заняла Бурана и была на удивление умела. Демон-полукровка ругался во все горло, уворачиваясь от собственной косы, от собственного льда, от собственного кулака. Сам изоморф во все том же облике Дираэля маньячно смеялся, прижав шею воющего от боли Армагеддона к полу коленом и почти по самую рукоять всадив кинжал в грудь израненного до невозможности ранжера, которого распял корнями. Извиваясь в захвате, анфор изогнулся в спине, и было видно, что кинжал пробил его насквозь; по лезвию, царапавшему пол, ручьем стекала кровь. От астрального кинжала увлеченный терзанием своей жертвы Кел-Аньет увернуться не успел и кубарем покатился вперед, сразу попадая в портал, выходящий ровно над тем же местом, куда Тертаррил провалился, тем самым образом попадая в непрерывный цикл падения и ничего не понимая. Проекцию же разбила со спины разрядом молнии, спалившей ей пальцы, Аксонна. Ларгентум уже был возле Элу, рассчитывая, как бы ловчее и менее болезненно для пиромага вынуть кинжал, но едва он все же взялся за рукоять, Армагеддон сжал его запястье вымазанной в крови рукой. - Здесь уже… ничего не поделаешь, - хрипло, часто дыша, словно старался пойти наперекор известной поговорке, сказал он. – Я не дотяну. - Не болтай ерунды, - строго оборвал его Ларгентум, не оставляя попытки все же вытащить кинжал, пока Десенакт бережно подбирал едва живую Аксонну на руки. - Тебе нельзя просто так… - Он совсем задохся; по лицу градом катился пот. – Нельзя тебе умирать, слышишь? Нельзя! Элу улыбнулся слабо, из уголка рта по его щеке заскользила ярко-алая капля. - Ты позаботишься об Аксе? - Что? - Если мой план – дерьмо… и у меня ничего не получится… ты обещаешь мне не бросить Аксюху? Доучи ее. Воспитай. Не дай пропасть... - Элу, я… Анфор решительно сжал руку Серафима, заставляя переключиться с проклятого кинжала на себя. - Ты обещаешь мне? - Я… хорошо, я обещаю. Что за план? - Есть одна хренота… - Элу с усилием приподнялся на руках, стараясь не особо обращать внимания на кинжал. – Ты же понимаешь, что… этого... этого всего... не должно быть. Этого кошмара. Того, что под землей... и таких, как эти суки, - покосился Армагеддон на в сторону порталов, в которых безуспешно пытался вернуть себе контроль над ситуацией Кел-Аньет. – А я знаю... сто лет назад видел… в одном из гримуаров, что Алаэнор утырил… как делается «Нова». - Ты… ты с ума сошел?! – ахнул Ларгентум. – Ты хочешь себя подорвать?! - Я все равно не жилец, - хрипло засмеялся, точно закаркал, Элу. – Зато сдохну не за просто так. Только есть… одна условность. И ты мне поможешь ее соблюсти. - Я уже тебя слушать боюсь… - «Нова» требует накопления энергии. Причем... нешуточного. Если вы с Десом сможете... вырубить Аньета, то у вас... еще будет время удрать. Понимаешь, догадаться, как из... из твоего канала выбраться, он сумеет. - Но Элу… - Заткнись и сделай, как я сказал! – завыл, давясь и кашляя кровью, пиромаг. Рыча, Кел-Аньет наконец грохнулся об пол, на котором все же сумел закрыть портал. Поднявшись, выпрямившись, он довольно заулыбался, как только встретился взглядом с Ларгентумом и Аксонной: - А, крошка Ксони и ее дружок... что ж... потанцуем? - Натанцевались уже, падла, - в сердцах рыкнул Десенакт, оказавшийся позади, и что было сил грохнул его ледяным молотом по затылку. Изоморф с неприятным звуком впечатался лицом в пол и остался недвижим. – Так, Элу. Ты точно, на сто процентов, абсолютно и полностью уверен в том, что хочешь сделать? - Да, - кивнул анфор. Хвост снова сбился в неопрятный колтун, его рот был полон крови. – Прости, что был таким мудаком. - Да я и сам уж хорош, - склонил голову Десенакт и подхватил уже неспособную стоять на ногах Аксонну на руки. – Она не пропадет, даю слово. Ларгентум кивнул Десенакту и стиснул зубы, видя на лице анфорки, слабо тянущей руку к брату, слезы. Но надо было убираться отсюда, и они с Бураном полетели в сторону "Призмы". Они не знали, когда рванет и насколько сильно, и этот факт отлично воодушевлял на бег без остановок и лишних раздумий. Когда "Призма" уже была в воздухе, наконец грохнул взрыв, и волна задела несчастный корабль, швырнула всех его обитателей на пол. Десенакт правил, Ларгентум пытался вернуть к жизни вырубленную электронику, а потому никто, кроме Аксонны, лежавшей в обнимку с Ларанай под строгим взором медибота и глядевшей в иллюминатор, не видел, как пламя Новы, пожравшее огромную площадь земли позади него, преображается в гигантскую огненную птицу, радостно взметнувшуюся к небесам…