***
Фиолетовый туман уже был знаком Рюуль, но в нём могло быть что угодно. Тёмное марево клубилось у ног, принимало причудливые формы и снова расслаивалось на ватные куски. Но в этот раз уже не было гробовой тишины: туман полнился голосами, близкими и дальними, громкими и едва слышными, они алыми всполохами возникали в тишине и снова меркли, не дав Рюуль даже толком разобрать их. — Будущее… Навсегда… — Человек… Не хотела… Не… Хотела… — Не достоин… Счастья… Рюуль поёжилась, обхватив себя руками. Может, зря она вдруг задумала играть в героя? Стоило с самого начала сидеть молча и не высовываться, никого не спасать и не лезть туда, где тебя явно не встретят с радостью, но… Нет, она не могла бросить Аполлона. Этот глупый солнечный дурачок совсем не заслужил страданий и преследований от злого духа, он лишь невинный мальчик. Пожалуй, Рюуль не хотелось бы, чтобы его что-то сломало, ведь тогда он станет похож на неё. А этого она не пожелает никому, даже Локи. Вагнер задумчиво огляделась, заметив, что туман начал расступаться, обнажая очередной незнакомый пейзаж. Или всё же знакомый? Холодная речка плеснулась у щиколоток, пальцы мазнули острые кончики высокой травы. И снова тишина. Ни шелеста листьев, ни криков птиц — ничего. Всё вымерло снова в ожидании чего-то, пока ещё не выдававшего себя. Рюуль сделала робкий шаг, и вода беззвучно обволокла ноги, без шума пробежали по зеркальной поверхности круги и пошли кривой рябью, наткнувшись на преграду. Перед Рюуль стояла Кассандра. Без клыков, пустых глазниц и опухшей шеи — подозрительно красивая и безобидная, она созерцала печальным взглядом синих глаз замершую истуканом Рюуль. Той и впрямь стало неуютно. С ней могут сделать всё что угодно, и спасти её будет некому. Вагнер хотела было открыть рот, как Кассандра вдруг сделала резкий шаг. — Помо… ги… Мн… И не договорила. Её скрутило в жуткой метаморфозе, тело ломало и кривило в безумных линиях, дикий крик когтями скрежетал по ушам, а те самые печальные глаза то и дело закатывались, красные от лопающихся капилляров. Рюуль не могла сделать и шагу, неподвижно глядя на то, как Кассандру раз за разом невидимое нечто сгибало в крутые дуги. Через мгновение перед Вагнер стояло чудовище, в котором с трудом узнавались прежние человеческие черты. Слюна капала с клыков и стекала по подбородку, пальцы уже и не пальцы — когти, готовые вцепиться в глотку, из дыр в разорванном платье клочьями торчала мокрая шерсть. Кассандра завопила, с диким визгом хватаясь за собственную голову, и залитые кровью глаза уставились на Рюуль, которая от страха не могла даже вздохнуть. — Отдай… Мне… Своё тело! — хрипло взвизгнула Кассандра и, сжав руками-когтями плечи Рюуль, повалилась вместе с ней в воду. Их обволокла холодная темнота, Вагнер дёрнулась — к поверхности полетели крохотные пузырьки воздуха. Вот и всё, здесь всё закончится. Рюуль Вагнер прожила бесславную, бесполезную жизнь и умрёт точно так же, погибнув даже не в реальном мире, отдав своё тело полоумному духу. Впрочем, смерть её не слишком пугала, жаль только, что она так и не узнает, почему Кассандра мстит Аполлону… И почему-то эта мысль перевернула всё с ног на голову. Кассандра замерла — её когти не причиняли боли, а вода вокруг словно вовсе перестала существовать; вокруг Рюуль была лишь сухая темнота, погрязшая в безмолвии. По щеке застывшей Кассандры прокатилась слеза.«Богу и человеку не дано быть вместе!» «Это подарок для тебя, дар провидца. Теперь мы равны»
— Что это такое?.. Чьи это воспоминания?..«Такое будущее… Как печально! Я не хочу такого, не хочу!» «Кассандра… Кассандра!.. Я убил её… Я недостоин счастья».
— Ох, так вот оно что…Помоги мне. Помоги мне спасти его.
Кто-то мучает меня, помоги освободиться. Я должна спасти его.
Рюуль выдохнула, глядя прямо в глаза застывшей Кассандры. — Тебе повезло, что я смогла услышать тебя даже сквозь весь этот ужас. Вряд ли ты нашла бы здесь кого-то безумнее меня. И видение перед глазами завертелось цветастым калейдоскопом, а Кассандра — уже прекрасная девушка, а не чудовище — протянула к Рюуль изящные руки и коснулась бледного лица. — Спасибо тебе, Рюуль Вагнер.***
Аполлон застыл около края бассейна. Пустые зелёные глаза безразлично созерцали тёмную воду, идущую мелкой рябью. Ветер лизал голые плечи, гладил живот и ладони, но вряд ли бог чувствовал это. Вряд ли он осознавал и то, что собирается сейчас броситься прямо в водную гладь, окончив свою жизнь самым ироничным из доступных ему способов — как погибшая возлюбленная, как Кассандра. Аполлон сделал крохотный шаг навстречу воде — чёрное кольцо на пальце озорно и выжидающе сверкнуло, плеснулась вода в предвкушении безвольной жертвы, которую легко можно будет поглотить. Агана Белеа опасно наклонился над холодной гладью… — Аполлон! Знакомый голос заставил его обернуться. Нет, это не Аид и не Дионис. Худощавая женская фигурка шла навстречу Аполлону спокойно и степенно, будто и не думала останавливать его от прыжка в воду. Низкорослая альбиноска — это, без сомнения, Рюуль, но… Не её улыбка, она не умеет ласково смотреть, это никак не может быть она. Тело — её, лицо — несомненно, но не дух. — Кассандра… — слёзы застелили глаза и весь мир расплылся в кривоватое пятно. Ноги не смогли удержать — Аполлон повалился на колени. — Прости меня, это всё моя вина, это всё я… — Чш-ш-ш, — она опустилась перед ним на колени легко и тихо, будто бабочка приземлилась на цветок. — Ты всё никак не мог меня услышать, поэтому дай я скажу. Ты ни в чём не виноват. Я просто не смогла смириться с будущим, которое увидела, понимаешь? Даже если бы мы оба были людьми, то смерть однажды разлучила бы нас. В моей смерти нет твоей вины, поэтому ты должен жить дальше и быть счастливым. Будь счастливым ради меня, хорошо? — Кассандра… — такая добрая и понимающая. Он так долго страдал и мучался от груза вины на своих плечах, а оказывается… На него даже не держат зла. Ему желают счастья. Счастья! — Я… Я… — но мысли не стали словами. Слёзам, что упорно теснились в уголках глаз, наконец дали волю, и они покатились по щекам и подбородку, закапали на колени и кофту Рюуль-Кассандры, которая — больше даже по-матерински — прижимала его к себе, ласково ероша светлые волосы. Она простила ему свою смерть, а потом ещё и слёзы, совсем не идущие ему, мужчине, к лицу. Как же она добра… Аполлон не мог сдержать всего того, что так рвалось наружу. Он рыдал, как маленький ребёнок, вцепившись в девушку крепкой хваткой, а она всё гладила его по голове, нашёптывая какие-то очень тёплые и добрые слова. — Ну-ну… Теперь всё хорошо, правда?.. — Я… Да… — Я рада, что ты наконец смог услышать меня, но… Мне нужно уйти. — Но!.. Подожди, я!.. — Мёртвым положено быть в мире мёртвых, разве нет? — Кассандра легко улыбнулась, смахивая крохотную слезинку. — Я оттуда всегда буду наблюдать за тобой. Пожалуйста, Аполлон, будь счастлив. — Кассандра!.. Рюуль вздрогнула. Ветер, словно обезумевший, разбушевался как никогда, гоняя по земле листья и разгоняя на воде кривую рябь. Взметнулись к небу светящиеся, белые лепестки — будто неземные, совсем не из этого мира, они элегантно кружили в воздухе вокруг прозрачной женской фигуры. Кассандра, уже совсем призрачная, лишь улыбнулась, утирая ладонями слёзы с щёк. Ласково посмотрела на Аполлона, благодарно взглянула на Рюуль, что очарованно глядела на неё широко раскрытыми глазами.Благодарю, Рюуль Вагнер, я бы не справилась без тебя. Но будь осторожна. Ты слаба духом, но держишь в себе такую тьму… Однажды она может сломать тебя.
И призрак растаял в ночном небе, рассыпавшись облаком серебристых лепестков. Аполлон поймал несколько в ладонь, словно пытаясь проверить — а не уснул ли он, как вдруг Рюуль вцепилась в его плечи, хорошенько встряхнув. — Рю-Рю?.. Он не мог никак разобрать, что происходит, ведь Вагнер опустила голову, чтобы бог не смог разглядеть её лица. — Ты хорошо запомнил её слова? Не достоин счастья? Кто сказал тебе это? Не смей так говорить, никогда больше. Потому что единственный, кто здесь не заслуживает счастья, это… — и она вдруг вздрогнула, Аполлон явственно услышал глухой смешок. — Это я. И она внезапно оттолкнула его, резко вскочив на ноги. Агана Белеа так и не успел рассмотреть лица Рюуль: она, обернувшись, стремительно унеслась куда-то, будто не то что опаздывала — а убегала от чьего-то преследования. Аполлон не успел даже сообразить, что произошло, а Рюуль рядом уже не было. Он только слабо руку протянул в надежде остановить и глупо хлопал глазами, совершенно ничего не понимая. С пальца медленно ссыпались обломки кольца, которое уже не было чёрным. — Аполлон! И вот теперь это уже были Дионис и Аид. Тяжело дышащие от долгого бега, они явно были измотаны и напуганы. — Что с тобой?! Ты в порядке?! — Что с Кассандрой?! И… Где твои оковы?! — Оковы?.. — Аполлон удивлённо глянул на свою руку и слабо улыбнулся. — Ой, пропали. А Кассандра всё-таки хорошая. Она со мной поговорила. Только вот… Рю-Рю… — Забудь о ней, — Аид нахмурился, помогая племяннику подняться, пойдём, ты в одних штанах, а на улице прохладно. Потом всё расскажешь. Аполлон покорно поплёлся за Аидонеусом, широко позёвывая от усталости. И куда всё-таки убежала Рюуль?.. Он ведь ничего обидного ей не сказал, ведь так?..***
Здесь её точно никому не найти. Рюуль привалилась к холодной стене и сползла на пол, зажав руками рот. Она дрожала, её дёргало из стороны в сторону, а ладони сжимали губы так, словно Вагнер боялась выплюнуть с кашлем что-то особо страшное. Что-то, что могло быть опасным.Недостойна счастья, верно? Наконец-то ты это поняла. Так дай мне свободу, ты не сможешь скрывать всё вечно.
— Нет, я… Никогда… Ни за что… Не позволю…Что ж, ладно. Будь упёртой. Посмотрим, на сколько тебя хватит.