Умершая жизнь

Утро неизвестного числа неизвестного месяца оказалось довольно холодным из-за дождя, пусть и мелкого, но не перестающего идти уже пятый час. На сером фоне неба, глухо затянутого тучами, без малейшего просвета, желтый школьный автобус смотрелся, как огонек в кромешной тьме. Сквозь часто падающие капли его практически не было видно, и он представлялся простым желтым пятном где-то впереди, неподалеку. - Обычно я тебя довозила до школы на машине, - сказала мать Дастина с невероятной горечью в голосе, и, будто бы хороня в очередной раз свои воспоминания, сморщилась, - но, наверное, сейчас будет лучше, если ты поедешь на школьном автобусе. Увидишь своих друзей, одноклассников, может, вспомнишь что-нибудь, - она тихо вздохнула в некоторой нерешимости. – Я.. я положила тебе... Дастин не сводил глаз с этого желтого размытого пятна за стеклом машины, ничего не представляя и ни о чем не думая; он смотрел на автобус, как на данность, на объект, в котором ему совсем скоро предстояло очутиться. Ему казался очень знаком этот желтый огонек; издалека, не вглядываясь и не рассматривая его, Дастин мог увидеть в нем что-то очень-очень близкое. И в этот момент у него появилась надежда на то, что школа поможет ему восстановить воспоминания, если один лишь цвет школьного автобуса смог взбудоражить его память. - Я положила тебе блокнот, - сказала женщина тихим голосом. – Туда ты можешь записывать все, что вспомнишь. Еще я написала тебе имена твоих друзей и приложила фотографии. Имена учителей, одноклассников.. В общем, все, что могла. Я ведь не очень много знаю, и что тебе может понадобиться тоже. Договорив, она с облегчением вздохнула и, обхватив голову руками, бессильно рухнула на сидение. – Ну, что ты сидишь? Иди. Дастин послушно открыл дверь и, прежде чем выйти, тихо спросил: - Может, хоть скажешь, в каком я классе? Женщина ничего не ответила, еще больше скривив лицо от скорби по прошлой жизни, и ответить на этот вопрос было бы выше ее сил. Дастин, не оборачиваясь, вышел из машины, чтобы не сталкиваться с матерью взглядами. Для него она по-прежнему оставалась чужой, и он испытывал жуткое чувство вины, видя ее поникшее лицо. Ему казалось, что он может ей помочь, но сам по неизвестной причине отказывается, а, может быть, ответа просто нет, и она попусту его мучает. Так или иначе, Дастин не так беспокоился по поводу отсутствия каких-либо воспоминаний, как потому, что не испытывал никаких чувств, кроме жалости, по отношению к родному человеку. Захлопнув дверь, он быстрым шагом направился к автобусу, жмурясь от бьющих по лицу холодных капель. Они, цепляясь за ресницы, медленно стекали по лицу к шее, а затем и под рубашку. Землянистое лицо водителя автобуса, имеющее выражение вселенского недовольства, безразлично смотревшее в какую-то точку впереди, сморщилось, покрывшись бессчетным количеством складок, как только Дастин появился в дверях, и все его тело вытянулось, показывая, что он раздражен. - Надеюсь, ты последний! - взвизгнул он, словно свинья, и покраснел, как помидор, с головы до ног. Внутри оказалась дружественная атмосфера; повсюду были слышны какие-то разговоры и громкий смех. Но при появлении Дастина все вокруг будто замерло, и все люди, которые находились в автобусе, перестали дышать. Десятки удивленных, а то и ошарашенных глаз были уставлены на него. Это состояние продлилось недолго, и тишину перебил тихий шепот, прошедший по всему автобусу. - Дасти-и-н! - весело откликнулся кто-то в самом конце автобуса, прервав тихие разговоры вокруг. - Какие люди, Дастин, иди сюда! Дастин неуверенно махнул рукой узнавшему его человеку, хотя совсем его не видел, и пошел вперед, осматривая всех вокруг. Некоторые смотрели на него радостно, некоторые даже здоровались, а некоторые, не скрывая презрительных взглядов, посмеивались. - Что, обнищал? - сказала девушка с усмешкой на лице, обрамленном легкими кудряшками, придающими ее обычному лицу какого-то шарма. Этот вопрос очень позабавил двух девушек, сидящих впереди, и они повернулись, не скрывая улыбок. - Опустился до нашего уровня бедных, совершенно обычных людишек, вынужденных использовать этот нищебродский вид транспорта, - она театрально закатила глаза и положила руку на сердце. Спереди раздался громкий хохот, и над сидениями появилось два больших пальца. Девушка удовлетворенно улыбнулась и, видимо и не ожидая ответа, резко отвернулась к окну, скрестив руки. - Не теряйся, иди на голос! - весело сказал кто-то сзади. Обернувшись, Дастин увидел улыбающееся лицо какого-то парня с торчащими во все стороны, темными, как смола, волосами и хитрой, но искренней улыбкой. Он протянул свою руку, которую Дастин сразу пожал, но, видимо, как-то не так, поскольку улыбка сразу же слезла с лица этого парня, заменившись удивлением, но, поняв, что это выражение здесь неуместно, он попытался вернуть ту же улыбку обратно. - Садись давай, - сказал он, пододвигаясь к окну. - Где пропадал? Я слыхал, у тебя пожар был, да? - Да, - кивнув, ответил Дастин, пытаясь придать своему лицу более естественное выражение. - Слу-у-шай! Это круто! Сам поджег, а? - он засмеялся, взлохматив свои волосы, и блаженно улыбнулся. - Погеройствовал? Я представляю, ты такой выходишь из огня под такую музыку, крутую какую-нибудь, с сестрой на руках и говоришь "Нужна помощь - обращайтесь!" Целую неделю тебя не было, а ты молчишь. О-о-ой! - он ударил себя по лбу и, сморщившись, прошипел. - Контрольная сегодня! Он замолчал, о чем-то задумавшись с выражением нечеловеческих мучений на лице, и его глаза слегка сощурились. Диалог с этим человеком показался Дастину ужасно нудным, и он был рад, что его собеседник, наконец, замолчал. Воспользовавшись моментом, он быстро достал из своего рюкзака блокнот. Убедившись, что его "друг" все еще витает в своих мыслях, он открыл список с фотографиями. Ему не составило труда найти соседа по сидению, которого, как оказалось, звали Чарли, и рядом с его фотографией была пометка, выведенная аккуратным женским почерком "не вздумай с ним разговаривать". Но Дастина уже не интересовала эта пометка. "Чарли" пронеслось в его голове, эхом отдаваясь в самых дальних уголках памяти, и перед его глазами тут же исчезло все, что было вокруг, заменившись на быстро проносящиеся перед глазами картинки. "Чарли!" - мягко сказал приятный и нежный женский голос, совсем непохожий на голос матери; от него по коже прошелся холодок, и он тут же послышался вновь, но уже словно удаляясь вдаль сознания и затихая. Он видел какие-то мелькающие ролики, в которых он смог разглядеть только яркую зелень и невысокий синий дом. - Проснись, кутила, приехали! - сказала та же девушка с забавными кудряшками на голове тем же важным тоном и, улыбнувшись, направилась к выходу. Дастин растормошил своего соседа и вышел из автобуса. Ему стал интересен этот блокнотик, и он решил его пролистать, прежде чем войти в школу. С трудом, но Дастин смог найти свой кабинет, в котором было очень много людей. - Дастин, не верю своим глазам! - сказал высокий парень в бежевом пиджаке. Отличительной его чертой был умный взгляд, которого не было больше ни у кого из присутствующих. Выглядел он очень солидно, словно был директором какого-то очень крупного банка: аккуратно убранные светлые волосы, переливающиеся на солнце, лучи которого проникали в кабинет, и будто притягивались именно к его волосам, чистое фарфоровое лицо, словно кукольное, и пронзительные темные глаза. - Грустно, что с тобой такое случилось, - он понимающе кивнул. - Я, если что, Колин. - А-то он не помнит! - засмеялся какой-то полный, слегка загорелый парень, который, по всей видимости, не особо вникал в разговор, и ему просто хотелось вставить свое слово. Колин бросил на него снисходительный взгляд и повел Дастина вглубь класса. - Это твое место, - сказал он, усаживая своего друга за парту. - Ты не удивляйся, я знаю, что с тобой случилось. Знаю, что ты полностью потерял память. В общем, если что-то понадобится, смело обращайся ко мне. - А кто тебе сказал об этом? - спросил Дастин, обрадовавшись тому, что ему не придется кому-то что-то объяснять. Ему было достаточно того, что этот человек, внушающий ему доверие, знает обо всем, и больше никто ему нужен не был. - Мы с тобой друзья. Мне позвонила твоя мама и попросила, чтобы я об этом больше никому не говорил. Видишь, - он улыбнулся и окинул рукой всех вокруг, - никто не в курсе, а ведь неделя целая прошла. Я сказал только о том, что у тебя в доме был пожар, и ты сейчас лежишь в больнице. Они там организовали группу - хотели пойти к тебе. Мне стоило больших трудов отговорить их от этой затеи. Организатором этой группы был Чарли, и это оказалось самым сложным. Я не представляю, как ему удалось уговорить всех, особенно Рэйчел, но они были непоколебимы, обвиняли меня, что я бесчувственный. Мне пришлось поговорить с каждым лично, чтобы их эта группка развалилась, и тогда и сам Чарли отстранился от этой затеи. Имя "Чарли" снова вызвало волну чувств у Дастина, но никаких образов у него не было, лишь небольшой холодок прошелся по коже. - Если хочешь, я могу провести для тебя экскурсию по школе. - Нет, давай позже, - улыбнувшись, сказал Дастин, и Колин, кивнув, ушел. Дастин достал блокнот и открыл его на чистой странице. Ему хотелось записать свои воспоминания, но он не мог решить, писать ли ему все подробно, включая самые малейшие детали, или же описать все в общем. - Мемуары пишешь? - спросил смеющийся голос, где-то над головой. - Лучше, напиши книгу. Хотя, и из мемуаров книга может выйти. Я и название уже придумала - "Плачущее сердце одинокого уродца". Ты только посмотри, как красиво вышло. Но у меня есть условие - ты используешь мое название, если включишь меня в список редакторов. - Я не знаю, чем я тебя обидел, Рэйчел, но я не хочу это выяснять. Она округлила глаза и села за соседнюю парту, положив ногу на ногу. - Не прикидывайся. Уж не знаю, что ты задумал, но твоя ерунда не прокатит. Ты хочешь избежать разговора? Ты не хочешь признать, что я выиграла! Но, вынуждена тебя огорчить, никакие отговорки не помогут. Не нашелся что ответить - признайся. Косить под дурачка у тебя не получится, хотя ты это делаешь мастерски, но, все же, - она помотала головой и с наигранным сожалением посмотрела на него. Дастин продолжал писать, не обращая внимания на собеседницу и никак не реагируя на ее слова. - Так, - Рэйчел выхватила из рук Дастина блокнот и с интересом начала читать записи, - "Школьный автобус показался мне очень знакомым", - усмехнулась она, увертываясь от Дастина, пытающегося вернуть блокнот, - да он тебе, видимо, домом родным скоро станет, не удивляйся! Что у нас там еще? "Имя Чарли имеет ко мне какое-то отношение". Боже, как мило! Ты себе парня нашел? Выпавшая из блокнота фотография остановила борьбу и приманила к себе внимание. - Ты еще и фотографию сестренки с собой носишь? Очень мило. - Это Дарси? - спросил сам у себя Дастин, поднимая фотографию с пола. Рэйчел не нашлась, что ответить, и медленно положила блокнот на парту. Ее взгляд был прикован к Дастину, внимательно рассматривающему фотографию, словно в первый раз увидев, как выглядит его сестра. Девушка села за свою парту и отвернулась, что-то пробурчав себе под нос. "Дарси" - повторил про себя Дастин и удивился, ничего не почувствовав. Даже увидев, как выглядит его сестра, он не смог ничего вспомнить, зато какой-то незнакомый парень по имени Чарли, не имеющий к нему практически никакого отношения, смог их пробудить.