Главное - не паниковать

      Подобно тому, как женщины часы просиживают свои целлюлитные попки в салонах красоты, мужчины могут сидеть абсолютно без движения хоть пару суток, наблюдая за поплавком на рыбалке. А подождать десять минут девушку, опаздывающую на свидание, они, видите ли, не могут!       Парень уже отчаялся, перестал надеяться и просто сел на лавочку, выбросив букет орхидей, купленных по пути в Центральный Парк, в мусорный контейнер.       — Жаль, они мне понравились, — раздался над его ухом спокойный голос девушки, которую он так «долго» ждал. — Я опоздала всего на полчаса, зачем же ты так с ними? Лучше бы кому подарил, — блондинка натянула улыбку, даря ее своему бывшему. Черт бы побрал эту Рейчел, которая уговорила ее пойти к нему на встречу! В последний раз они расстались не очень хорошо, и Аннабет ни в коем случае не желала более повторять занудные разговоры ни о чем. — О, конфетки.       Лука и не заметил, что все еще держал подмышкой коробку конфет «Птичье молоко». Не спрашивая разрешения, девушка забрала у парня конфеты и открыла коробку, понюхала лакомство и отправила конфету в рот. Она подумала, что очевидно потолстеет на диете из печенья Джексона и конфет Кастеллана. Лука пододвинулся к присевшей на лавочку девушке.       — Привет, Аннабет. Я хотел поговорить.       — Нет, ты решил задобрить меня конфетами и попытаться уговорить меня вернуться к тебе. Так? — в лоб спросила Чейз, наблюдая смущение мужчины. Черт бы его подрал, такой актер погибает. Он был примерно одного возраста с Перси, на четыре года старше нее, она достаточно долго знала его. И его смущение было более чем наигранно. Блондинка усмехнулась, сетуя, что не может ему похлопать, так как руки заняты конфетами.       — Анни… — девушка тут же прервала блондина, согнув руку в предупреждающим жесте. Она проглотила конфетку и нахмурилась.       — Не смей меня так называть. Это позволительно только папе и Сьюзан. Ну, иногда еще и моим братьям. Но никак не тебе.       — Аннабет, ты дашь мне сказать? Послушай, я понимаю, наша предыдущая попытка поговорить и наладить отношения…       — …столкнула эти самые отношения в Тартар… — в тон Кастеллана пробормотала Аннабет, одновременно пытаясь разжевать конфету. Вот же подхалим, знает, какие она любит. Птичье молоко с лимонным привкусом. Однажды Чейз прочла где-то в интернете, что лимоны отпугивают пауков. «Ерунда!» — подумала блондинка и налила себе чаю с лимоном. И пошла купила лимонный освежитель воздуха. И конфеты с лимонным привкусом стали любимыми. А уж про цитрусовое мороженое можно даже ничего не говорить…       — Перестань! Я пытаюсь сказать, что нам не нужно ругаться. Слушай, мы можем быть друзьями, мы расстались…       — Ты меня бросил!       — Не суть! — Перебил Лука и закрыл рот девушки ладонью. — Можем начать все сначала. Мы просто будем дружить, — мужчина приподнял брови, словно интересуясь у Аннабет ее мнением. Хотя, почему словно? Он взаправду хотел знать ее мнение на этот счет.       Чейз фыркнула и отодвинулась подальше от него, чуть не слетев при этом с лавки. Она выругалась и закинула последнюю конфету в рот Кастеллана.       — Друзьями мы будем вряд ли. Я всё еще злюсь, что ты кинул меня и укатил в Англию. Но поскольку мы общаемся с одними и теми же людьми, я предлагаю вежливый нейтралитет. По-другому никак.       Парень хмыкнул и нахмурился, чем напомнил Аннабет ее отца. Тот тоже сдвигал брови, обдумывая какую-нибудь идею. Но деваться, в самом деле, Луке было некуда, если он хотел общаться с Чейз. Он согласился.

***

      Представьте себе такую картину: мама приходит домой и застает сына, сидящим посередине комнаты и собирающим замок из конструктора Лего. Прибавьте к этому знание, что ребенок никогда не будет сидеть на месте, пока все не перевернет вверх дном. Так же услышьте тихое попискивание испуганного кота в углу шкафа.       Представили? Теперь Вы знаете, как выглядел Нико в своей лаборатории и Рейчел, ничегошеньки в этом не смыслящая. Добавим черного кота с зелеными глазами, яростно шипящего на какую-то испускающую легкий белый дымок пробирку, и полный кавардак.       Как оказалось, посиделки в течение нескольких дней в тюрьме обладают неплохими связями со всяческими там Музами и Вдохновениями. А знакомство Нико с одним из Богов, который тоже нехило знает химию, так и вообще обеспечило парня тихими свиданиями с пробирками в свете зеленых свечей (Рейчел не имела понятия, почему они были зелеными. Хлорофилл? Краситель?) Свет почти не проникал в комнату, делая ее таинственней, чем она была на самом деле.       — Эм, — рыжая девушка обратилась к своему другу, привлекая его внимание. Он, в конце концов, даже не заметил ее, увлекшись процессом создания какого-то вещества. — Нико?       — О, Рейчел, — произнес парень, даже не поворачиваясь к своей гостье. — Проходи. Чай на кухне.       Конечно, Дэр списывала состояние парня на весть о смерти его сестры. Но когда она увидела на кухне ди Анджело еще одного химика в цветастой рубахе с изображением винограда, она решила, что лучше бы ей уйти. Или вызвать дурку, на крайний случай. Для себя, для Нико… неважно.       Сидящий на кухне мужчина поднял голову, услышав шаги девушки, и поднялся, чтобы поцеловать в приветствии ее руку. Рейчел кивнула, попросила назвать его имя, раз уж так получилось, что Нико их не собирался знакомить.       — Меня зовут Максимилиан. Но я предпочитаю свой ник — Дионис или Мистер Ди, как вам будет угодно. Мы с Вашим другом поспорили, кто сможет быстрее сделать анальгин в домашних условиях. Думаю, ему было бы неплохо отвлечься от смерти Бьянки. Насколько я успел понять, химия для этой цели — лучшее средство.       Отлично. Кажется она слышала от Перси Джексона что-то о неком Дионисе. И ничего хорошего, надо сказать, в сложившимся образе не было. Наркодилер, пьяница и сумасшедший. Этот галантный мужчина не подходил ни под одно из данных определений. Они могут быть по-настоящему классными, если захотят. Вежливые улыбки, красивые движения, лестные слова. А все мысли про то, как твои кишки окажутся на люстре, — спасибо, память, пятерка тебе по запоминанию наставлений Джексона. Как раз вовремя!       — Почему анальгин? — произнесла девушка слегка сиплым голосом.       — Ну, от амфетамина он отказался. В нем еще живы идеалы законопослушного парня. Что ж, это хорошо, — некто-вроде-как-Бог усмехнулся, а Рейчел нервно захихикала. — Милая леди, присоединяйтесь к нашему спору.       — Нет, спасибо. Я, наверное, пойду, — как только Дэр закрыла двери, попрощавшись с Нико и Мистером Ди, она пожалела, что не записала номер Перси. Он бы сейчас пригодился.

***

      — У нас все политические лидеры уходили из жизни в основном через смерть. Не переживай сильно.       — Хейзел, если ты немедленно не уберешься отсюда и не научишься держать язык за зубами, я тебя уволю, а вечером красиво убью. ВОН ОТСЮДА!       Криминалистка захватила с собой патологоанатома и вышла из морга как могла быстро, не совсем понимая, что такого могла сказать. Подумаешь, в морг привезли так называемую «царицу Амазонок» — представительницу правительства от партии мужененавистниц, Хиллу Рамирес. Конечно, в парламенте они имели меньшинство голосов, но сама «царица» была довольно жесткой женщиной, умеющей пробивать свои предложения. Именно из-за таких, наверное, женщины и стали иметь право голосовать на выборах кучу лет назад. Но Рейне-то какое до нее дело?       Как только двери морга оказались закрыты, колени женщины предательски подогнулись, и она облокотилась на стену, чтобы не свалиться на пол. Она постаралась прийти в себя, выпрямилась и на ватных ногах подошла к столу, где лежал труп молодой женщины слегка за тридцать под белой простыней.       Рейну немедленно задушили слезы. Её старшая сестра, Хилла, лежала перед ней такая беззащитная. Гвен успела обработать труп, потому теперь лоб убитой украшала аккуратная дырочка от пули обыкновенного браунинга, вместо кровавого массива, которое обещала Гвен по пути в это невеселое помещение. Прежде глазеющие на все с проницательностью черные глаза теперь были закрыты навсегда.       Она была предварительно изнасилована…       Кто посмел тронуть ее сестру? Лично найдет и изнасилует. Пистолетом. В задницу. А затем засунет дуло этого пистолета убийце в рот и выстрелит. Ни капли, ни секунды не сомневаясь. Ее сестра не была подарком. Сестра Рейны была женщиной самоуверенной, на дольку сумасшедшей. Жуткой феминисткой, желающей поменять весь мир в лучшую сторону. Ее планы были по истине царскими. Поэтому она и получила свое прозвище.       За что было ее убивать? Да, прогибаться под мир она не хотела. Никогда. Так же она была и любящей сестрой, любимой дочерью. Она заботилась о женщинах в своей партии, всегда стояла за идею переделать мир. Она бы и умерла за эту идею. Партизаном, солдатом, который любит свою Родину и никогда не предаст ее.       Рейна опустилась на стул и положила голову на живот своей сестры. Холодная, безжизненная. Больше не погладит уставшую Арельяно по голове. Они носили разные фамилии, немного изменив настоящую: Рамирес-Арельяно. Хилла была похожа на Рейну, несомненно. Светло-загорелым цветом кожи, черными глазами, чертами лица. Разве что Хилла всегда была чуть жестче, чем Рейна.       Хотя, казалось бы, как такое возможно?       Гвендолин заглянула в помещение, когда услышала тихие всхлипы. Не то, чтобы она подслушивала, просто мимо проходила… Она увидела Рейну, положившую голову на труп женщины. Арельяно плакала. Нет, не пускала три крокодиловых слезы, как это делают топ-модели на похоронах стариков-мужей, что оставили им огромное наследство. Она рыдала, шмыгала носом и что-то бормотала в перерывах между всхлипываниями и приступами плача. Рукой Рейна поглаживала, наверное, бессознательно, грудь «царицы Амазонок». Гвендолин аккуратно закрыла двери и оставила Рейну одну.       Когда начальница отдела вышла из морга, на ней буквально лица не было: глаза красные и опухшие, косметика поплыла, передние пряди волос потеряли свою обычную идеальность. Женщина даже юбку не одернула. Но проходя мимо своих сотрудников, Рейна держала спину, словно проглотила кол. И голос не дрогнул даже на секунду.       — Гвен, передай Вителлию, что я жду его через час в моем кабинете. Меня это все уже достало.