Главное - не паниковать

      Морг. Можно снова и снова возвращаться в это идеальное место. Тихо, спокойно. Никто тебе не помешает. Снова и снова, раз за разом. Две девушки, совершенно разные, но обе обожают это место.       Красные туфли на каблуке, белый халат на белой блузке, красная юбка на два сантиметра ниже колена, капроновые колготки, нитрильные перчатки. Улыбка на лице при виде трупа.       Потертые джинсы и старый тонкий фиолетовый свитер со снежинками. Кроссовки с утеплением, ведь на улице всего лишь март, халат и латексные перчатки. Увидев очередного мертвеца, тяжко вздыхает.       Черные волосы собраны в длинный аккуратный хвост, украшены некоторым количеством невидимок. На столе порядок, в самом помещении — идеальная чистота.       На голове — пучок из, наверняка даже нечесаных, светло-русых волос с серыми прядями. В морге — черт только ногу и не сломит, остальным сюда путь заказан.       Любит побыть одна с плеером на перевес, подумать о своей, явно неудавшейся, личной жизни. Людям по профессии патологоанатом сложно найти свою вторую половинку. Селена знала это не понаслышке. Сейчас она больше всего корила себя за смерть Чарли. Ее мамаша не стоит и гроша, чтобы помогать ей. А вот Бекендорф был с ней очень дружелюбен, хоть и знал про ее род деятельности.       Всегда находится в компании коллег, смеется, шутит на различные темы, подбадривает коллег, поит их чаем или своим фирменным кофе. Она и не ищет парня для создания семьи, Гвендолин достаточно знать, что у нее есть друзья, что у нее есть работа, что завтра она может взять отпуск и полететь тратить все накопленные сбережения куда-нибудь в Европу.       Срывает свою злость от бессилия на ни в чем неповинных плюшевых игрушках, включает в плеере список «когда хочется сдохнуть» и берётся за скальпель. Гроувер смотрит с недоверием, не слушая ее отговорки о ее бессознательном состоянии, когда пришли Боги. Селена психует, раз за разом делая надрезы все бессознательней, отрывистей, уродуя бедное тело поступившей. Ей плевать на результаты исследования, ей лишь бы сбежать из-под этих взглядов.       В полной тишине помещения с белыми стенами, где можно сойти с ума, она аккуратно поджигает сигарету и подносит к губам, потому что сигаретный дым успокаивает, тоже берет в руки скальпель. Засунув сигарету в уголок губ, в другую руку она берет вату, пропитанную спиртом, и протирает место будущего разреза. Казалось бы, зачем? Пациент мертв. Но Гвен раньше была детским хирургом. Привычка. Разрез получается аккуратным и красивым, хоть картину пиши.       Две такие разные. Обе в таком неподходящем для них месте, как морг. Им нужно было бы гулять с собакой по парку, наслаждаться теплыми лучами мартовского солнца. Но обе сгоняют последние остатки летнего загара под люминесцентными лампами.       В этой жизни куча странных вещей. Эта — одна из них.

***

      — Ты выглядишь грустным, когда думаешь, что никто не смотрит на тебя, — раздался мелодичный женский голос позади Лео. Вальдесу не стоило даже поворачиваться, чтобы узнать его. Он был готов слушать его вечность. Самую что ни на есть настоящую вечность, бесконечную по своей сути. — А когда кто-то рядом, ты цепляешь маску шута, — разочаровано протянул тот же голос. — В самом деле тебе не обязательно это делать. Побудь собой хоть немного.       — Тебе не понравится то, что ты увидишь в подобном случае, — Вальдес хмыкнул, поворачиваясь на офисном стуле к говорящей и встречаясь с теплыми карими глазами.       — Мне нравится все, что связано с тобой.       — Ты в этом уверена, красотка? — Лео улыбнулся, девушка с длинными карамельными волосами закатила глаза. — Потому что я могу поверить в твои слова, и ты не отвертишься. Осторожнее, огненный Лео Вальдес не даст тебе времени для размышлений.       — Ну вот, опять, — расстроено протянула девушка, складывая губы в трубочку. Наверняка такую же сладкую, как его любимые вафельные трубочки со сгущенным молоком. Стоп, что? — С тобой невозможно разговаривать, — девушка развернулась и быстрым шагом направилась прочь из отдела Вальдеса.       — Стой, стой, Калипсо! Извини! — эта девчонка — ангел. Иначе как, если не наличием крыльев, можно объяснить ее такое неожиданное появление и скорое исчезновение? И вообще, что это только что было? Зачем она вообще приходила? Лео даже не догадывался.       Сидел себе, корпел над отчетами, посмотрел на часы, задумался о том, как давно не отдыхал в теплой постельке. Наверное, он выглядел сейчас слишком замученным, раз даже Калипсо сказала, что он грустный. Он не был грустным. Просто… Просто хотелось спать и чего-нибудь вкусненького. Это же не преступление?       Всё, отчеты завтра, а сейчас домой. Мой рабочий день подошел к концу, на улице уже затемно. Правда, за невыполненные отчеты Хедж выбьет мне последние мозги…       Мысль о сне перебила перспективу быть избитым любимой битой Хеджа, и Лео, спрятав документы в сейф и закрыв двери участка, направился к стоянке таксистов, чтобы впервые за несколько дней выспаться дома, а не в любимой автомастерской «Бункер № 9».

***

      Дорогу молодым.       Ничем непримечательное выражение, означающее, что молодое поколение не должно быть загнано в угол предрассудков. Научный прогресс идет вперед, новые умы необходимы во всех отраслях деятельности.       Иногда это выражение имеет слегка солоноватый и удушающий оттенок. Оттенок крови и смерти.       Это когда в твой дом врывается шайка молодых преступников. Даже не шайка, всего лишь четверо малолеток, среди которых девчонка, которой не больше шестнадцати. Это когда главарь стреляет в тебя из пистолета, а его девчонка отрубает головы твоим людям. Когда братец главаря мастерски перерезает шеи твоей супруги и дочери. Это когда на тебя смотрят голубые глаза брюнета, и он, стоя на окропленном кровью твоих людей полу, говорит:       — Теперь я — Зевс. Тебя шпагой, как ты предыдущего, или сам уйдешь?       И ты принимаешь смерть в драке от молодого амбициозного преступника, коему ничего не страшно.