Приятного прочтения. Желательно читать под Apocalyptica — Peace. От Редфилда: «читать Рейстеллан под Алекса Клара. Я старался написать Рейстеллан. Я старался!» Ваши Полисайд и Редфилд.
Приторный запах хлороформа на волосах и одежде, словно кто-то облил ее этим веществом, сладковатый привкус на губах и языке. Рейна с детства ненавидела химию благодаря своей сестре Хилле — та работала над какими-то проектами и всегда по дому валялось множество склянок, вид которых маленькой Арельяно наскучил еще тогда. Но ненависть не исключала факта обширных познаний в этой области. Она бы распознала любое вещество за считанные минуты, а уж хлороформ был одной из первых тем университета. Девушка была словно пьяна — после хлороформа эта реакция была вполне ожидаемой, и она ничего не помнила. «Меня усыпили. В машине. Пока подвозили из ресторана до квартиры в Бруклине», — такая логическая цепочка нравилась Рейне все меньше и меньше. Ну что, уже можно начинать паниковать? Девушка не имела ни малейшего представления о том, где она находится. Ее глаза были перетянуты непроницаемой шерстяной тканью. Ее обоняние работало только на аромат хлороформа, да и связанные руки делу особо не помогали. Оставалось надеяться только на слух, коим девушка никогда особенно не выделялась. Голова слегка кружилась и гудела, мысли не собирались в единую кучу, а после ряда логических цепочек и вовсе разбрелись кто куда, словно ее коллеги после совещания. Отголоски звуков никак не перерабатывались отчего-то уставшим мозгом, потому казались неразборчивыми и невнятными. По коже прошелся сквозняк, так как кто-то открыл двери комнаты, служившей пристанищем ее непослушному телу, но по носу ударил удушающий и резкий запах морга. Он ассоциировался у девушки с Гвендолин, но ей подсказывало внутреннее чутье, что она отнюдь не дома у Гвен. Вонь формалина, использующегося для сохранности трупов, выстроила мысли помощницы прокурора в единый ряд. Раздались чьи-то шаги и ругань, но сосредоточится помешал новый аромат — на сей раз совершенно выбивающий почву из-под ног. Наряду с хлороформом и формалином из коридора раздавались нотки шафрановых духов и свежеиспеченного черничного пирога. От ароматов захотелось оказаться дома, в объятьях мамы. Идеальный порядок в мыслях никак не хотел устанавливаться, а шаги все приближались. Обычно она была бесстрашной, гордо шла через все трудности и страхи, перешагивала через обстоятельство и людей, но сейчас страх сковал ее тело. Арельяно хотела бы притвориться спящей или мёртвой, если бы не знала, насколько всё тщетно. Крысы тоже перед встречей с кошкой претворяются мертвыми. Кто-то весьма грубо схватил её за руку и куда-то повёл. С одной стороны, Рейна хотела бы знать, куда и зачем, а с другой, просто хотела бы сейчас проснуться в своей мягкой постельке и понять, что это всего лишь дурной сон.***
Запомнить на будущее, записать, обвести синим маркером, поставить галочку и попросить всех окружающих периодически напоминать, что среднестатистический черный Лексус оставлять на ночь на городской парковке — плохая идея. Особенно, если собираешься забирать его в темноте холодного весеннего утра, закутавшись в холодную куртяшку. В частности, когда таких черных Лексусов штук пятьдесят, у тебя не работает сигнализация на ключах. Ну, и, конечно, когда забываешь ряд, в который поставила автомобиль. На улице сли-ишком холодно для обычной кожаной куртки, с которой сливались в темноте черные волосы Селены, но девушка не сдавалась, пытаясь найти своё авто. Теплая парка осталась у матери в офисе, Богард была не в том состоянии, чтобы искать ее. Очередная ссора. Пора бы привыкнуть. Сколько «мамулечке» не угождай, все равно окажешься плохой. На нее и так поглядывают волком на работе, а она требует новой информации, причем с главного компьютера Дакоты. Да что б ее! Девушка пнула стоящую рядом машину, сработала сигнализация, брюнетка выматерилась. Смотря по сторонам. Не хватало только попасть под прицелы видеокамер. Она подозревала, что выглядит подозрительно, пытаясь найти машину, смотря на номера каждой, но ничего не могла поделать. Запомнить с какой стороны поставил машину гораздо сложнее, чем научится разрезать мягкие ткани мертвых кровоточащих людей. — Девушка, отойдите от машины и поднимите руки вверх! — Селена закатила глаза и выполнила требования молодого парня в серой форме. — Вот так, да, повернитесь ко мне лицом и назовите свое имя! — брюнетка повернулась и кивнула сторожу парковки. — Селена Богард. Я ищу свою машину, просто забыла, куда ее поставила, а сигнализация на брелоке не работает, — сторож внимательно посмотрел на девушку, попросил ее водительское удостоверение. — О, оно осталось в автомобиле. Помогите мне найти… — Простите, я вынужден вызвать полицию, — сначала он вызовет полицию, потом отправит ее в участок, оттуда она выберется только часам к девяти, когда Кларисса поедет на работу. Такая перспектива девушку не устраивала. Богард оглянулась по сторонам: ни души. Ведь ничего не будет, если она… сбежит? Селена опустила руки с ключами и телефоном, глубоко вздохнула и рванула к выходу с парковки. — Мисс! Стойте! Я вызываю полицию!***
Туда, куда ее затащили, был каменный пол. Такой, от которого все звуки отскакиваются, как от батута, и летят прямо в барабанные перепонки. Рейне хотелось бы, чтобы ее аккуратно завели в комнатку с хорошим освещением, мягким диванчиком и объяснили, что происходит. Но ее грубо втолкнули в дверь, девушка больно ударилась локтем о пол и коленкой об стул. «Повезло, что головой не долбанулась», — девушка с трудом поднялась на ноги, стараясь сдержать стон боли и обыкновенные девчачьи нежности в лице слез и потекшей туши. К сожалению, ее вид оставлял желать лучшего, платье порвалось, а чья-то рубашка на плечах была вывалена в пыли и грязи. Помощница прокурора с важным видом отряхнула собственную попу и села на стул. Попыталась, если бы чуть не слетела на пол. Наконец девушке дали оглядеть все окружающее пространство. Старые стены с порванными серыми обоями, ужасно грязный пол из несколько треснувшей плитки, старые и провонявшие сигаретным дымом ковры, а также чересчур яркое освещение одной лампы, направленной прямо на Арельяно. Наконец, сквозь отвратный свет, Рейна смогла чуть осмотреть тех, кто, по всей видимости, является её похитителями. Признаться, Арельяно всё-таки была чуть удивлена. Прямо перед ней стояла соседка Перси — Хиона. Если бы не чересчур запоминающаяся внешность, Рейна бы и вспомнила эту чертову альбиноску. Рядом с блондинкой стоял и держал лампу невысокий, чересчур коренастый и мрачный подросток. Одноглазый подросток, с синими татуировками, надо заметить. У Арельяно складывалось ощущение, что у этого мальца были причины не быть законопослушным гражданином. Начиная с «пиратской» повязки. Также, чуть сбоку от Рейны находился какой-то небритый и с роду не расчесывающийся шатен. Он был в белом халате и защитном фартуке. В довершение на парне были также резиновые перчатки и прозрачная маска. И вряд ли он был учителем химии в средней школе. Труднее всего было разглядеть того, кто стоял прямо перед Арельяно. Под противными пятнами от чрезмерного освещения виднелся только силуэт. Высокий, вроде бы в костюме. Не трудно было догадаться, что это за личность. Сам похититель Рейны, или Лука Кастеллан собственной персоной. — В жизни больше не пойду на свидание вслепую, — угрюмо пробормотала Рейна, суровым взором сощурившихся черных глаз Арельяно пристально следила за движениями блондина. — И какого чёрта вообще происходит?! Где я, почему я…?! Да убери ты эту хренову лампу! О, да, вполне обычный лексикон в случаях, когда тебя похищают и светят лампой в глаза. Отвратительно. Ужасно. И где-то глубоко-глубоко внутренний голос врубает сирену с повторяющимся сообщением «Помогите!». Собранная помощница прокурора не ожидала от себя подобных фраз и высказываний, но в подобной ситуации честный язык думает быстрее вежливого мозга. С другой стороны, надменный и злой вопль произвёл на одноглазого куда больше впечатления, судя по тому, что он поставил лампу на какой-то старый и прогнивший со временем табурет. — Хорошо, теперь я требую объяснений, — как можно более спокойно пробормотала Рейна, состроив как можно более дипломатичное выражение лица. И тем не менее, лицо Рейны больше принадлежало напуганной девочке-подростку, чем помощнице прокурора. — Объяснений? Хорошо. У меня есть вопросы, а у тебя — ответы. Будешь сотрудничать — останешься цела и невредима. Достаточно информации? — Кастеллан присел на корточки прямо перед брюнеткой. Лука с усмешкой глядел на собственное отражение в её огромных и широко распахнутых глазах. Сказать по правде, Кастеллан находил её глаза очень красивыми, даже слишком. — Кстати, я таки не представился. Можешь звать меня Кроносом. А эти — мои напарники — Антей и Хиона. Можешь считать нас смертью Олимпийцев. — В-вы… титаны? — с нервной заминкой произнесла девушка и постаралась хоть немного выпрямиться. Не хватало в глазах врага предстать слабой и пугливой маленькой девчонкой. — Они самые. Помнишь, это ведь ты довела Аполлона до приступа психоза, а Артемиду — до самоубийства? Ты говорила про нас, не так ли? И вот мой первый вопрос — откуда ты узнала про то, что Титаны возрождаются? — Кастеллан слегка улыбнулся, обнажая ровные белые зубы. Антей, тем временем, уже направил на Арельяно дуло старенького браунинга. — Не обращай внимания, это просто… формальность неверного ответа. — И как же вы узнаете, лгу я или нет? — как можно более твёрдо просипела Рейна и попыталась успокоить учащенное дыхание. — По глазам. — А если я хорошо лгу? — брюнетка выгнула бровь и поборола желание кашлянуть. — Наше правительство слишком неидеально, чтобы уметь хорошо лгать, — а вот в этом Лука был абсолютно прав. Видимо он настроен свергнуть не только Богов, но и все Верхи в целом. — Хорошо… в любом случае, информация о вас… о вашей организации… основана исключительно на слухах. И я не знаю, откуда взялись эти… сплетни, — опять же, чуть запинаясь, пробормотала Рейна. Она бы могла яростно выкрикивать «Я ничего вам не скажу, ублюдки», если бы только не была собой. Хороший и по-настоящему расчетливый политик, или же полководец, знает, когда говорить правду, а когда строить из себя партизана. И сейчас Арельяно считала, что глупые выкрики в полной боевой готовности ничем не помогут. — Впрочем, я уже успела убедиться в достоверности этой информации. Ещё вопросы? Лука на слова девушки несколько мрачно ухмыльнулся и подал какой-то жест своему главному приспешнику, т.е. парню с пушкой. И как бы бесстрашны не были люди, Рейна сейчас вовсе не грезила о смерти. Однако же одноглазый ничего не сделал, кроме того, как удручённо вздохнул. — Ну хорошо. Другой вопрос — что ты знаешь о Богах? К сожалению, вся информация о них была утеряна, путём вмешательства Афины. А ты — один из ближайших «знакомых» сей криминальной группировки, не так ли? — блондин вытянул какой-то презрительно-вежливый оскал. Признаться, Рейне явно было не по себе от такой «улыбки». — Д-да ничего такого, — нервно сглотнув, пробормотала девушка, а после посильнее откашлялась. Нельзя так говорить перед врагом, нужно держаться стойко, — Ныне их состав изменился, они подыскивают новую Артемиду и нового Ареса. На счет их претендентов я ничего не знаю. Разве что, как-то слышала от шерифа Грейс предположение о том, что новой Артемидой станет Зоя Ночная Тень. Новый Арес… о нем мне ничего не известно. Первое время Лука молчал и просто всматривался в глаза Рейны. Вероятнее всего, он обдумывал достоверность информации, а также некоторые другие вопросы. Некоторые другие вопросы. — Хорошо, а как на счет Аполлона? Я думал, что он вновь сошел с ума? Это так? — Кастеллан нахмурил брови. Аполлон славился особой жестокостью (хуже был только Посейдон), а также полным сумасшествием. Поговаривали, что он также стимулировал свои приступы наркотиками Диониса. — На счет этого я ничего не знаю. Лука снова замолчал. Рейна могла поклясться, парень сейчас проматывал в голове её якобы твёрдый и бесстрашный голос, повторял мысленно все запинки — Кастеллан явно умел отличать ложь от правды. К счастью, а может и к сожалению для жизни девушки, Рейна не знала ничего такого, о чем могла бы соврать. И всё-таки Арельяно просто мечтала разорвать этот чертов зрительный контакт, так сильно пугающий девушку. — Что ж, по всей видимости ты не знаешь ничего, — Лука поднялся с колен и немного размял кости. Он уже не смотрел на жертву допроса, Кастеллан весьма скучал, даже очень. Хиона уже махнула одноглазому приятелю и напарнику, тот же нахмурился и шмыгнул носом. Оружие в руках одноглазого дрогнуло, одновременно с ним по спине Рейны прошелся холодок, забрался за воротник блузки и обосновался вокруг шеи, окружив тоненькие сосуды венозной и артериальной крови. Если бы Арельяно могла что-нибудь сказать, она бы закричала от ощущения настоящего ужаса. Не того, когда после просмотра фильма про инопланетян боишься закрывать глаза, а тогда, когда в темном переулке встречаешь десяток маньяков с перочинными ножами — как бы ты не умел драться, нужно рассуждать здраво. Скрыться, убежать сломя голову не получится, а кричать — не позволяет ужас, охвативший уже всю грудную клетку. Ей было не убежать, а умолять о пощаде было не в стиле Арельяно. В конце концов, она родилась в семье мясника, она прекрасно знала, как жалко выглядит свинья перед забоем. «Наверное тоже самое чувствовала Хилла», — второй раз подумала Рейна, боковым зрением наблюдая за движениями помощников Кастеллана. Перед глазами в мыслях по-настоящему издевалась Аннабет: «он вау-вау-парень». Помощница прокурора не могла с этим поспорить, лишь прервав зрительный контакт с лидером Титанов, ей хотелось его восстановить. Несмотря на то, что в животе закручивается и не дает дышать воронка из мурашек, запаха формалина и дурацких бабочек. Она была ему бесполезна, но он выбрал не того человека, совсем не того. Ему нужно было бы скорее пообщаться в такой непринужденной обстановке с Аннабет или Зоей, но не Рейной. Она ничего не знала. Да, догадывалась, в глубине души. Она пила на вечеринке не так много, как остальные, а Джексон слишком много болтает, потому Арельяно могла строить у себя огромное количество логических цепочек, приводящих ее к отгадкам. Но факты… Их просто не было. Не существовало в ее голове. Арельяно была напряжена с тех пор, как она попала в эту грязную комнату, и ее тело умоляло расслабиться. Только под прицелом, когда палец одноглазого медленно нажимал на курок, девушка была сконцентрирована настолько сильно, что она просто откинулась на спинку стула и закрыла глаза. — Антей, Хиона, Япет, брысь отсюда, — приказ Кастеллана прозвучал в пульсирующих мыслях Рейны глухо, она даже не поняла сразу, что они остались одни. Не увидев больше света лампы, направленной в глаза, не увидев оружия над головой и сообразив, что они остались один на один, Рейна захотела смеяться. Громко. Дико. Захотелось отпустить напряжение. Она подняла глаза к потолку, не остановившись на его темно-синих глазах. На потолке отражались их тени. В триллерах в такой момент заиграла бы нагнетающая атмосферу музыка. Арельяно мысленно послала к черту бабочек в животе, трясущиеся руки, но холод вокруг шеи только усилился. Тело не желало расслабляться, не желало перестать боятся. И если честно, Рейне хотелось больше всего на свете просто стакана воды.***
Крис опаздывал уже на десять минут. Его часы постоянно попадались ему на глаза, но пробка из автомобилей была непреклонна. Еще пять минут и по всем законам жанра Кларисса может его не ждать. О чем он думал, выезжая за полчаса? Если бы он был хоть немного умнее, он бы выехал из дома раньше и сейчас бы уже вручал Ла Ру скромный букет белых роз. Родригес сомневался, что девушке нравятся розы, но ничего лучше он придумать не смог. Двадцать минут опоздания на свидание. Оставалось только надеяться, что Кларисса, как истинная девушка, опоздает. Как минимум, на полчаса. Но что-то подсказывало химику в сером костюме обратное: Кларисса не опаздывала на встречи никогда, и ни при каких обстоятельствах, по крайней мере, на встречи с ним. В последнее время они довольно сильно сблизились, работая над проектом. Просто в одно погожее утро девушка пришла к нему домой и попросила помощи, отказать было невозможно. Она хотела сменить работу на более престижную, а Лига Плюща объявила конкурс на розыгрыш гранта для работы в Германии. Это был хороший шанс, но Клариссе требовалась помощь профессионала. Крис был как никто более подходящей кандидатурой. Разговоры, неудачные опыты и ночные посиделки с кофе и книгами по химии делали свое дело не хуже цветов и подарков: он влюбился и пригласил девушку на свидание. И теперь опаздывал на двадцать минут. «Она меня убьет», — пробурчал себе под нос парень, показывая соседнему автомобилю путь в задницу. Он ударил рукой по рулю, в третий раз за пять минут взял из бардачка сигареты, но снова вернул их обратно — Кларисса не любит запах табака. Сотовый телефон разрядился, кофе в баночке закончился, а пробка все еще стояла и рассасываться не собиралась. Чудо случилось только спустя еще пятнадцать минут, парню удалось выехать навстречу девушке. К сожалению, Клариссы в кафе уже не было. Парень положил букет цветов на стол и рухнул на стул, потрепав собственные волосы. Первое же свидание пошло под откос. «Молодец, Крис, так держать», — парень уставился невидящим взглядом в экран телевизора, висящего под потолком кафе. Какой-то музыкальный канал с голыми телочками настроения не поднял. — Будете что-нибудь заказывать? — молодой парень, одетый в цвета оформления заведения общепита, подошел к столику Криса и достал блокнотик с ручкой для записи заказа. — Простите? Нет, спасибо. Вы не видели, давно отсюда ушла девушка? — парень в подробностях описал Клариссу официанту, а затем догадался показать ее фотографию на телефоне. — Нет, этой девушки сегодня в кафе не было вовсе, — ответил официант, обнажив в вежливой улыбке желтоватые, но ровные зубы. «Неужто опаздывает?» — подумал Крис и попросил стакан воды. Спустя час стало понятно, что Кларисса точно не приедет в кафе. Не придет на свидание, не получит букет цветов, не улыбнется, не выпьет с ним чашечку кофе. Кто-то чрезмерно громко попросил переключить канал, за барной стойкой желание клиента выполнили. Экран из-под потолка начал вещать о катастрофе, случившейся утром в отделении Ситибанка. Около полутора тысяч человек в огромной корпорации крупнейшего банка Нью-Йорка были отравлены неким ядовитым газом (каким именно — установлено пока не было, хотя у некоторых служителей закона уже были различные предположения), пропала огромная сумма денег. «По крайней мере, не у меня одного сегодня плохой день,» — пробурчал парень себе под нос, оплачивая счет. Крис вышел на улицу, вздохнул, оглянулся и направился к автомобилю.***
Рейна медленно вдыхала и выдыхала, с поджатыми и сведёнными к переносице губами. В комнате было душно, а находиться наедине с каким-то маньяком, по совместительству главой одной из самых опасных криминальных группировок, было как-то «не очень». Особенно, если этот психопат еще не убил Арельяно. И несмотря на то, что последнее должно было неимоверно радовать и ободрять — продление жизни всё больше угнетало помощницу прокурора. Один безумный оскал Кастеллана чего стоил. Плюс этот шрам на всё лицо… Бр-р-р… — Может, ты не будешь молчать? — и кто дернул Рейну за язык? Видимо, она сама. Лука же оскалился в своей обычной манере, истинно ястребиным взглядом уставился на брюнетку. Признаться, лучше не становилось. — Может, — ухмыльнулся парень и навис над Арельяно. От Кастеллана несло убийственной смесью коньяка и дорогого одеколона. А подобная близость заставляла Рейну не то, чтобы краснеть, скорее девушка молила о немедленном спасении. Но уйти так просто, трусливо убежать?.. Нет уж, лучше проиграть в самом бесчестном и грязном бою. Кастеллан пододвинулся к Рейне еще ближе, уничтожая вокруг девушки весь кислород. Ни глотка свежего воздуха, лишь рваный, грубый поцелуй. Чувствовать в своем рту чужой язык было неприятно и тошнотворно, а также несколько болезненно. Брюнетка попыталась несколько отстраниться, однако похотливые руки парня сжали в кулак косичку Арельяно. Единственное, что девушка могла сделать — было самой абсурдной идеей. Самой абсурдной, но и единственной идеей. Помощница прокурора с силой зажала в зубах нижнюю губу Луки, пытаясь прокусить, а отпустив его, резко откинула голову назад и ударила его лбом. — А вот это ты зря, — прошипел блондин, потирая ушибленный лоб. Парень сильнее сжал в кулаке волосы Рейны, а потом швырнул девушку на тёмненький скрипящий диванчик, стоящий в углу. Арельяно казалось, что она потеряла последние остатки своей и без того хреновой ориентации в пространстве. Помощница прокурора упала на живот. Туловище неприятно ломило от удара, хотелось даже взвыть от этой небольшой и ноющей боли и жуткой гримасы подходящего к дивану Луки. Даже при всем желании не смотреть на этого маньяка, гордость Арельяно взяла верх над прочими чувствами. — Повеселимся? — вновь усмехнулся Лука, придавливая девушку к спинке старой мебели. Коленом он немного развел ноги девушки, а одной рукой вновь схватил черные волосы Арельяно. Девушка уже тысячу раз успела пожалеть о том, что прокусила Луке губу. Если сейчас поспорить баксов на двадцать, а то и на целую сотню, Рейна готова была выложить весь свой кошелёк на то, что сегодняшняя ночка может закончиться только синяками и слезами.