***
Саске не мог терпеть долго. Все видели, с какой ненавистью и болью он смотрел на брата, такого равнодушного и холодного, сжимая и разжимая ладони в кулаки. Нукенин с каждым днем восстанавливал силы, крепчал и двигался уверенно и со свойственным ему достоинством, вновь превращаясь в того себя, сильного шиноби, навыков и техник которого так все боялись. Еще немного — и он вернется на свой уровень, и тогда дотянуться до него будет невозможно. Саске злился и не понимал, почему так тянется время, почему нельзя сразу, с первых минут появления пришедшего в себя Итачи, начать бой, чтобы наконец разобраться во всем и исполнить свой долг ради уничтоженного клана, ради убитых родителей и изорванного в клочья будущего, которое у него могло бы быть. Зачем давать фору этому убийце и уменьшать шансы на победу? Он пристально смотрел на Итачи, пронзая темным взглядом и чувствуя, как грудь раздирает что-то черное, ледяное и противоречивое. Саске не понимал, почему Сакура, раньше преданная только ему и носившаяся за ним, как покорная собачка, сейчас бегала чуть ли не каждые два часа к этому убийце, проверяя его состояние. И даже умудрялась ему улыбаться, как будто ничего не было, как будто он и не враг ей и никогда им не был. Если бы она не была нужна ему, то этот предатель давно бы ее убил. Глупая, наивная девчонка. И ведь успела же стать сильной и измениться. Но все равно такая доверчивая… А еще этот синекожий акулоподобный мясник страшно непредсказуемой тенью навис над ним, следя за каждым его шагом, не веря его словам и чувствуя, какие мысли бродили в голове младшего Учихи с утра до ночи, лишая сна и покоя. И меч свой поглаживал, один из тех, ради которого Хозуки душу отдаст, глядя на Саске с красноречивой предупреждающей ухмылочкой. Нервировал, выводя из шаткого душевного спокойствия, шутил над Сакурой, уже десятый раз пробежавшей куда-то по делам мимо них. А Учиха злился, до крови вгоняя ногти в ладони. Сдерживался из последних сил, понимая, что надолго его не хватит. Он их всех, предателей, убьет…***
— Карин, у тебя что-нибудь из трав осталось? Саске невольно вздрогнул, услышав знакомый голос, поднял голову и напрягся, заметив стройную фигуру куноичи. Сакура с озадаченным видом медленно прошлась по комнате, как будто что-то вспоминая. Узумаки, что сидела до этого молчаливо в углу, на миг замерла с перевернутой страницей, задумалась и сразу же кивнула, со вздохом отложив в сторону книгу. — А что у тебя? — Да вот… — рассеяно отозвалась Харуно, жестом приглашая Карин к импровизированному столику, заваленному разными ирьенинскими штучками. Саске сморщился, как будто оказался рядом с чем-то ужасным. Наблюдая за нукенинами, Сакурой и своей недавней командой, он понял, что остался наедине с местью и с мыслями об убийстве. Должно быть, со стороны и вовсе стал похож на маньяка. — Да для иммунитета ему что-нибудь надо, а ты опять хочешь встряску устроить! — Я лучше знаю, меня Тсунаде-сама учила! Саске, скрипнув зубами, отвернулся к ним спиной. Лежание на твердом футоне и так не в радость, а тут еще эти две. — Предлагаешь помериться наставниками? — Карин опасно сверкнула глазами, уперев руки в бока. — Это — мой пациент, и я за него отвечаю! — вспыхнула Сакура, для острастки топнув ногой. Учиха тихо выругался и приподнялся на локтях. В кои-то веки рядом с ним не было синего надзирателя, а куноичи все не могли угомониться. — Я в этом тоже участвую, между про… — Да заткнитесь вы уже! Обе синхронно вздрогнули и повернули ошалелые лица в его сторону. Нахохлились, как две встревоженных курицы, и посмотрели исподлобья, не понимая, с чего это вдруг он решил вмешаться. Саске, вскинув подбородок, неторопливо поднялся, разминая затекшее плечо. Они напряженно наблюдали за ним и за тем, как он приблизился и встал между ними, строго и недобро посмотрев на каждую. — С него хватит лечения… — угрожающе тихо промолвил он, с нескрываемым омерзением разглядывая содержимое стола. И резким жестом руки безжалостно смел все флаконы и пучки трав со стола на пол. Когда разбилась последняя ампула, повисла гнетущая тишина. Обе куноичи непонимающе смотрели то друг на друга, то на него, и, казалось, не желали верить в то, что только что произошло. — Саске, — сглотнув, выдохнула Сакура и подняла на него пронзительный взгляд светло-зеленых глаз, в которых вспыхивали темные искры зарождающейся ярости. Она нервно обняла себя за плечи, впившись пальцами в кожу, как будто сдерживалась из последних сил. — Зачем ты это сделал? Это не твое дело! Карин отошла в сторону, глядя на Сакуру поверх плеча Саске, даже не думая вмешиваться. Харуно ей была все еще соперницей, и помогать той сейчас она не собиралась. — Прекращай носиться с ним. Он тебе не друг, не соратник, а враг. — Каждое слово Саске цедил сквозь зубы, внимательно глядя на ее лицо и видя, что ей некомфортно от такого внимания и что Сакура готова подорваться с места и позорно убежать, лишь бы избежать этого разговора. — Я… — Харуно упрямо поджала губы и повернула голову в сторону, не желая смотреть на него. — Неужели ты действительно думаешь, что та сказка, которую он для меня приготовил, способна переубедить меня? Перестань уже мечтать, Сакура. — Она не мечтает, Саске. Она просто еще умеет надеяться. Итачи застал их врасплох. Харуно бросила на него виноватый взгляд и тут же отвернулась. А что она сделает? Упадет на колени и будет умолять их помириться и все простить? Нукенин, раз уж ожидал этого, должен был подготовиться и подобрать нужные слова. Столько лет прошло, что все давно уже можно было осмыслить, понять и донести другому. Ей-то он рассказал. Не все, наверное, но основное точно, а дальше — это уже личное, здесь ей доступа нет. — А я уже перестал надеяться на то, что мы закончим со всем раз и навсегда. Ярость и гнев, клокотавшие в Саске все эти дни, подобно вулкану, готовы были извергнуться и окатить всех с ног до головы, лишь бы получить долгожданную свободу. — В таком случае, я готов. Иди за мной, Саске. — Младший Учиха некрасиво скривился от его слов, сжал кулаки и, мотнув головой, отгоняя прочь ненужные мысли и застилающий глаза гнев, схватил меч. Итачи повернулся к нему спиной и направился к выходу, как-то слишком спокойно и небрежно поправив на ходу плащ. Сакура то открывала, то закрывала рот, не совсем понимая, что только что произошло. Легко же бросить на ветер, мол, ладно, пускай поубивают друг друга, но ее больше не трогают, ни во что не втягивают и дадут пожить спокойно. А тут на самом деле скоро случится непоправимое. Стоит только братьям встать друг напротив друга, как времени для слов не окажется. Говорить будет только их оружие и техники. — Подождите! — не своим голосом выкрикнула она, видя в коридоре удаляющуюся спину младшего Учихи. Тот обернулся на мгновение, дрогнули губы в презрительной и одновременно какой-то злой усмешке, и он сорвался с места, спеша догнать Итачи. Сакура хотела было броситься следом… — Стой. — Кто-то схватил ее за локоть, не дав ринуться в погоню. Харуно бросила через плечо потерянный взгляд и задергалась, но хватка оказалась слишком крепкой, а она еще недостаточно восстановилась, чтобы дать отпор. — Какаши-сенсей, — зачастила она, и дыхание сбилось, — мне надо! Саске его слушать не станет. Они убьют друг друга… Я должна… Хатаке вздохнул, покачал головой и, не слушая возражений, потащил ее обратно в комнату, где Карин принялась собирать рассыпанные травы и осколки. — Не лезь. Исход зависит не от тебя, дай им самим разобраться. — Он говорил спокойно, стараясь расслабить ее, но Сакуре от этого становилось только хуже. — Но… — Пойми, не все так просто. Нельзя только пожелать, чтобы хорошо закончилось. Да и если ты вмешаешься, то только пострадаешь или все испортишь. Кто-нибудь в любом случае все-таки вернется. — Он усадил ее на футон и вручил початую бутылку саке, которую Кисаме, должно быть, припрятал на вечер. Но ей сейчас это нужнее. — Ты слишком привязалась к этому Акацуки, — странным голосом бросила Узумаки, обвязывая ниткой высушенные веточки софоры. Сакура, приложившись к бутылке, сделала короткий глоток и едва улыбнулась. Слабо сказано, привязалась. Скорее уж стала человеком, которому просто доверились и открыли мир, недоступный другим. — Я помогу тебе отвлечься, — туманно начал Какаши, и все взгляды тут же обратились к нему. — Кхм, независимо от исхода разборок братьев ты возвращаешься в Коноху. Но как преступница. — Что? — Харуно посмотрела на него так, как будто впервые увидела. Не ожидала она подобного от первого учителя. Вот уж действительно отвлек!.. — Тсунаде-сама сейчас испытывает некоторые трудности, она не может разбираться с ними и отстаивать твою невиновность одновременно. Ты побудешь под опекой Данзо, дожидаясь суда. Хокаге написала, что тебе придется туго, но потом все разрешится. Ей нужно время. — На что? Вряд ли я выберусь от Данзо живой, — фыркнула Сакура, поражаясь собственной невезучести. А ведь Саске тоже когда-то говорил, что ей придется скоро посчастливиться побывать в застенках. Напророчил, однако. — Ты не только выберешься, но и поможешь свергнуть его. Нет уж, действительно умеют люди нагнать тумана вместо того, чтобы просто все объяснить. — Как это? — Информация, Сакура. Вот это действительно опасное оружие. Я говорил с Итачи недавно… — Сакура удивленно изогнула брови. — Он сказал, что ты знаешь то, что лишит Данзо всего. — Взгляд единственного глаза учителя заставил куноичи невольно замяться. Действительно ли это то, о чем она думает?.. — Сейчас не надо ничего говорить. Ты просто настройся на то, что дальше будет еще труднее. — Да куда уж хуже. Мало того, что во мне сидит один из саннинов… — буркнула она и вновь невольно вспомнила те ощущения холодной липкой чакры Орочимару, что лилась по ее рукам. Отвратительные воспоминания. А она ему даже стала немного доверять. — Будем решать проблемы по мере их поступления, а пока предлагаю использовать время с пользой. — Например? — хором спросили обе куноичи. — Приготовьте ужин. Ученица Пятой хотела было возмутиться, — как можно думать о чем-то низменном в тот момент, когда где-то недалеко Учихи, возможно, уже выпустили кишки наружу, как так можно?! — но она сделала очередной глоток из бутылки, фыркнула и зажмурилась, чувствуя разливающееся внутри живота тепло. — Я за водой, — бросила Сакура, убирая от себя саке. «Ками, пожалуйста, пускай выживут».***
И все-таки она не сдержалась. Как только Карин и Какаши отвлеклись, думая, что она вовсю занялась делом, Сакура мигом вылетела из дома. Братья ушли давно, многое могло случиться, но еще есть шанс исправить, если что-то пошло не так. Итачи утром чувствовал себя прекрасно, был полон сил и вообще выглядел, как обычный здоровый шиноби — но после использования техники прошло пять неполных дней, а этого слишком мало для того, чтобы организм привык и подстроился. Сакура, не жалея ног и едва накопившейся чакры, неслась сквозь лес, молясь богам лишь о том, чтобы не уйти и не заблудиться. Она не знала, куда они пошли, не могла даже предположить, но, полагаясь на интуицию, двигалась вперед, прислушиваясь к биению собственного сердца. Волнение как будто тупыми ножницами раздирало грудь, царапало ребра и перекатывалось под кожей. Ком из беспорядочных мыслей заполнил голову, а глаза защипало от непрошеных слез. Харуно хоронила то одного брата, то другого, не зная точно, когда оба стали ей вдруг так дороги. А она, наверное, лишняя. Зря только полезла. Лучше бы сидела в доме, ждала Кисаме с его шутками да готовила ужин, терпеливо ожидая возвращения кого-то одного. Но нет же, нужно упрямо рваться прямо в пекло. И все-таки не надо было поддаваться порыву. Лес не кончался, не находилось следов сражения. Непонятно, куда идти дальше. Харуно, прижавшись спиной к дереву, тяжело задышала, стараясь собраться с силами и успокоить дыхание. — Идиотка, — выплюнула она устало, вытирая со лба испарину. И пить захотелось. Побежала же без всего. И на что надеялась? А ее, наверное, теперь ищут. Опять. Умеет же она доставлять остальным ненужные проблемы. В небе загрохотало, как будто кто-то уронил большой колокол. Ветер и до этого не унимался, а сейчас вновь стал нарастать и сшибать с ног сильными потоками холодного воздуха. Это определенно знак. Надо было наступить на свою совесть и сидеть дома. Порой, чтобы выжить и не сойти с ума, нужно стать эгоистом. Сейчас в Сакуре сражались две личности: одна просила потерпеть еще чуть-чуть и продолжать искать следы, даже если после дождя они смоются, лишив ее шанса найти их, а другая ругала ее на все лады, приказывая вернуться к уюту и компании, где она будет в безопасности и никому не помешает. «А если случится так, что Итачи убьет Саске?» Харуно, озаренная страшной мыслью, чуть не соскользнула с ветки. Переведя дух, она поняла, что просто обязана там присутствовать и сделать все возможное, чтобы никто не погиб.***
Ей повезло. Несколько часов скитаний, казалось бы, не дадут никакого положительного результата. Погода портилась, и небо темнело, как будто наполнялось черной краской кем-то извне. Плащ, заимствованный у кого-то, перестал согревать. Кожа покрылась мелкими мурашками, зубы начали отбивать нестройный ритм, нервируя сильнее остального. Чакра плохо подчинялась после недавней встряски. Сакура уже плюнула на все, решив, что небольшой перерыв не повредит. Она слишком устала, прыгая, как обезумевшая, без всяких точных ориентиров. Тут пора бы и вовсе отчаяться и повесить голову, но внезапно впереди из глубины леса вырвалась длинная ветвистая молния, напоминавшая очертаниями дракона, и, метя острием, пронзила небосвод. Грохнуло вновь. И небо заплакало. Не успела Сакура подняться на одеревеневшие от усталости ноги, как мощный заряд обрушился туда, откуда недавно появилась молния. Понимая, что больше нельзя терять ни минуты, куноичи, преодолев себя, помчалась в указанную сторону. Теперь-то она знала, куда идти.***
Сердце, казалось, стучало где-то рядом, прямо у горла. Ирьенин добралась до места, когда уже все стихло. Развороченная земля и корни деревьев встретились еще на первых же метрах. Обугленные стволы и горящая трава попадались взору тут и там. Даже начавшийся дождь не в силах был потушить огонь. Сакура не сразу поняла, что пламя было не привычно оранжево-красным, а черным, страшным и пожирающим все на своем пути. Она осторожно пробиралась вперед по лужам, погружая ноги в ледяную воду, дрожа и тихо ругаясь, стараясь ступать как можно незаметней. Куноичи едва сдержала вздох, когда увидела невдалеке сидящие на здоровом разломанном камне фигуры. У нее не возникло даже ни капли сомнения в том, что это могут оказаться не братья-Учихи. Отлегло от сердца. Оба живы, и бой кончился. Они сидели рядом с опущенными головами, а под их ногами плясал огонь, пожирающий шипящую и возмущенную воду. Приблизившись к ним со спины, Сакура осторожно подняла мокрый и испачканный в грязи меч Саске. Она бережно прижала его к груди, подняла, присмотрелась и обомлела. Саске сидел боком к ней, приложив ладонь к лицу, будто пытался спрятаться и уйти в себя. Плечи его подрагивали. Если бы не дождь, Харуно подумала бы, что он плачет. Но в это верилось с трудом. Неужели у Итачи все получилось? Так же ли легко ему было рассказывать все брату? Простил ли он его? Мучимая этими вопросами, она рискнула сделать еще несколько шагов, но Итачи медленно повернулся в ее сторону — должно быть, давно заметил ее присутствие — и покачал головой. На измученном лице на миг показалась слабая улыбка. И Сакура, с облегчением выдохнув, поспешила уйти, все так же сжимая меч в дрожащих пальцах.***
Когда Сакура вернулась, она поняла, что хочет только одного — искупаться и привести себя в порядок. Наконец-то хоть что-то в жизни стало налаживаться. Она смогла исполнить обещание, вылечила Итачи, а тот в свою очередь смог разобраться с братом. Последующие трудности Сакура с полной уверенностью назвала пустячными, понимая, что больше ее ничто не удивит и теперь она готова ко всему. Едва она нарисовалась в проходе, как быстро словила на себе несколько недовольных и осуждающих взглядов. — Всё завтра, — сказала она со слабой улыбкой, убирая мокрые волосы за спину. Катану Саске она осторожно приставила к стене возле входа. — Сегодня можно спать спокойно. Карин, кажется, выдохнула, услышав ее слова. Какаши кивнул, Кику промолчала, а вот Кисаме и Суйгесту пробурчали что-то одобрительное. Быть может, все действительно стало налаживаться. Закончив с формальностями, Сакура без капли стеснения обрисовала назревшую просьбу Хошигаки, припомнив, как он прекрасно использует стихийную чакру в бытовых условиях. Тот сначала рассмеялся, но просьбу выполнил и самолично установил бочку, выделенную для купальных целей, в центр сарая. — Пользуйся, — хмыкнул он, расплываясь в привычной клыкастой ухмылке. — Спасибо, — благодарно выдохнула Сакура, уже представляя себя в этой бочке, счастливую и расслабленную, но Кисаме пока не торопился бросать ее в одиночестве. — Так что там было? Ты видела бой? — нетерпеливо поинтересовался он, пристально и напряженно глядя ей в лицо. Сакура вмиг стала серьезной и выпрямилась, скрестив руки на груди. Мокрая одежда неприятно липла к телу, раздражая куноичи. — Нет, бой я не видела. А вот его последствия… Странно, что у обоих целы и руки, и ноги. — Ничего, ты же медик, пришьешь. — Я и оторвать могу, — проворчала она, намекая на то, что хочет все-таки побыть одной. — Кисаме… Он сразу понял ее взгляд и махнул рукой. — Ладно, отдыхай. — И отчалил, оставив Харуно наедине. Та улыбнулась ему в спину и, когда он скрылся из виду, расслабленно выдохнула. — Горячая, — пробормотала Сакура, отдернув руку от воды, и неторопливо разделась, бросив одежду прямо на пол — все равно стирать. А на смену можно что-нибудь у Карин попросить. Жаль, что не было ни шампуней, ни бальзамов, ни кремов — ингредиентов мало, и готовить некогда. Скорее бы в Коноху. Даже в камерах Корня все представлялось гораздо комфортней. Она забралась в бочку, не сдержав вырвавшегося из горла стона. Кажется, в теле болела каждая косточка. Приятная вода расслабляла и клонила в сон. Впервые Харуно ничто не тяготило. Мысли ползли какими-то обрывками. Кажется, в таком состоянии она не была уже несколько лет. С тех самых пор, когда закончила Академию шиноби… А проблем ведь столько: возвращение домой, какой-то суд, Данзо, Тсунаде-сама, Орочимару бы еще как-то выгнать из себя раз и навсегда и спасибо все-таки сказать за то, что такой техникой поделился. А там еще друзья, если они готовы будут принять ее. И родители — странные, но все равно любимые. Ино, Наруто… — Скучаю, — выдохнула с тоской в голосе, погружаясь под воду с головой и разбрызгав ее во все стороны. Вынырнула резко, отфыркиваясь и сразу же выжимая волосы. Открыла глаза и застыла, увидев Итачи застывшего на пороге. С улицы тянуло холодом, и плечи Сакуры тут же покрылись мурашками. — Извини, — бросил он, собираясь выходить. Сакура сначала согласно закивала, все еще не отойдя от шока и стараясь уйти на самое дно бочки, а потом до нее дошло, что сейчас появился шанс узнать все. — Подожди! — выкрикнула она, озираясь в поисках чего-нибудь, чем можно было бы прикрыться. — Да? — Учиха уже стоял к ней спиной, держась за ручку двери. Отчаявшись найти хоть что-нибудь, похожее на полотенце, Сакура вздохнула и чуть опустилась, сжав пальцы на краях бочки. — Ведь все получилось, да? Как он? — Голос звенел от нескрываемого волнения. Она помнила, каким был Саске утром, и не могла сравнить его с тем, что плакал на камне. Сакура даже засомневалась в том, что она увидела. Итачи не спешил отвечать. Он как будто специально тянул время, заставляя Сакуру нервничать. Куноичи невольно подалась вперед, словно сейчас в любую секунду он что-нибудь скажет и сразу уйдет, а она уже не услышит. Может, когда она ушла, произошло то, чего она опасалась. Вдруг на месте боя среди незатухающего черного огня лежит изуродованное боем тело Саске, не пожелавшего смириться с тем, что Итачи сделал с их кланом? От этих мыслей затошнило. Харуно прикрыла глаза, осторожно выдохнула и так же вздохнула, как будто боялась обжечь легкие. «Нет, все хорошо», — попыталась она убедить себя мысленно. И вздрогнула, когда Итачи заговорил. — Не надо было идти за нами. Если бы все пошло не так, ты могла пострадать. — Он повернулся и посмотрел прямо на нее. Сакура сглотнула, внимательно осматривая его промокшего, измазанного в грязи с изодранными светлыми руками, выглядывающими из-под промокшей ткани плаща, и страшными кровавыми пятнами под глазами. — Ничего, я в состоянии себя защитить, — просто отозвалась она и нервно прикусила губу. — А сейчас я закончу и попрошу Кисаме и тебе воду набрать — неважно выглядишь. Итачи улыбнулся уголками губ и склонил голову. — Не нужно. — Что? — она непонимающе моргнула. — Я больше не твой пациент. Не надо беспокоиться о моем здоровье, это лишнее. — И замолчал, не сводя с нее взгляда, как будто последующие ее слова должны были для него что-то решить. Сакура возмущенно вспыхнула и сильнее стиснула пальцы на деревянном бортике. Послышался опасный хруст. — Это неправильно — после всего прожитого так просто сдвинуть меня в сторону. Неужели всем представителям вашего клана так претит забота? Обычное беспокойство за… друга? — Итачи нахмурился и сделал несколько шагов в ее сторону, но Сакура не испугалась и продолжила — теперь она не боялась сказать лишнего. — Неужели правда то, что Учихи держатся только на ненависти? Ты же любишь своего брата, ради его жизни ты пожертвовал всем, изначально подписав себе смертный приговор. Научитесь уже доверять! — Она не сдержалась и сорвалась на крик. А Итачи оказался уже вплотную к ней. Стоял, возвышаясь над ней, чувствуя жар воды и слыша тихий плеск. Харуно не сдвинулась с места, хотя и понимала свое опасное положение, и не опустилась ниже, не беспокоясь о своей наготе. Он строго смотрел ей в глаза. — Что? — с вызовом бросила она. — Вновь скажешь не вмешиваться? Я ведь не Учиха, мне не понять, да? Саске с самого начала нам с Наруто только это и говорил. И… Куноичи чисто на инстинктах отпрянула в сторону, когда он протянул руку к ее лицу, округлила от непонимания глаза и даже дыхание задержала. Выражение лица Итачи стало как-то особенно убийственно мрачным. — Сакура, — произнес он бесцветно, ловя ее взгляд, — не издевайся надо мной. — Когда это я над тобой издевалась? — возмущенно произнесла она, не сдержавшись, пытаясь припомнить хоть один из случаев. Но мысли тут же вылетели из головы, не успев сформироваться, когда он схватил ее за руку и подался вперед, одновременно притягивая ее к себе. — С самого начала, — промолвил он ей в губы и, воспользовавшись ее замешательством, осторожно поцеловал почти как-то целомудренно и невесомо и скользнул рукой по мокрой спине в воду, оставляя кровавый след от своих пальцев и вызвав у нее кучу мурашек и полнейшее смятение, не позволившее ей сопротивляться. Сакура об этом даже не думала, пытаясь сосредоточиться хоть на чем-нибудь. Она не знала, что требуется от нее, куда деть руки, что потом сказать и стоит ли начинать возмущаться и предъявлять претензии. И с чего это он? Почему? От него пахло огнем и сожженной травой, кровью и потом. Впервые его руки были не обжигающе холодными, к которым она успела привыкнуть, когда лечила его, а теплыми; прикосновения — такими будоражащими и неторопливыми, как будто изучающими. Сакура ни за что бы не подумала, что он решит поцеловать ее. Она вообще о подобном не мыслила. И даже как-то стыдно, что теперь она не смогла достойно ответить ему, а лишь по глупости укусила его за губу и сразу же густо покраснела, когда осознала, в каком виде стоит перед ним, благо длинные волосы скрывали все, что нужно. — Ты… хватит… — с трудом выдохнула она, отворачиваясь и пытаясь опуститься обратно в бочку. Послышались звуки шагов — он отошел чуть в сторону, как будто собирался покинуть ее в любой момент. На губах Сакуры все еще горел поцелуй, который почему-то казался ей теперь выдуманным, частью какой-то иллюзии. — Спасибо, — сказал он ей, и она мигом подняла на него взгляд. На лице Итачи застыло странное выражение, похожее на сожаление и осознание одновременно. Харуно удивленно изогнула брови, не зная, как это нужно воспринять. — Давай посмотрю, что с руками, — предложила она, стараясь отогнать неловкую паузу, отвлечься и уложить в голове то, что только что произошло. А произошло, казалось, невероятное — Учиха как будто восстал из пепла. — Еще повреждения есть? Он покачал головой и молча вытянул руки, сжав пальцы на бортике бочки. Сакура вдохнула и принялась за лечение. Ей пришлось приложить титанические усилия, чтобы сконцентрироваться и заставить себя на время забыть об его губах и этом печальном выражении, как будто сейчас она сделала ему так больно, как никто в жизни. — Скоро мы разделимся. Твое возвращение в Коноху затянулось, — с неким равнодушием сказал Итачи, когда она закончила. — А Саске? — обронила она и подняла на него взгляд. — Отправится с вами. — Мы еще увидимся? — все же не сдержалась Сакура. Что-то мелькнуло на лице Учихи — вопрос ему понравился. — Если ты этого хочешь, — промолвил он, понизив голос. Сакура почувствовала, как щеки объяло жаром. Что за чертовщина? Как же сложно с этими Учихами, что с одним, что со вторым. — Хочу, — нахмурившись, бросила она. — Сейчас сбегаю за Кисаме и принесу тебе что-нибудь переодеться. Саске, наверное, Карин успела заняться. Отвернись, — выдохнула Харуно, заметив, что внимание нукенина все еще сосредоточено на ней. Выбравшись из бочки, она мигом замоталась в чью-то длинную рубаху, собрала свои мокрые вещи и на негнущихся ногах вышла на улицу, пытаясь делать вид, что ничего не произошло. «Опять ты влипла, дурочка», — мысленно посетовала она, входя в дом.