***
Бессонная ночь и несколько дней бессмысленных сражений давали о себе знать: глаза слипались, движения стали замедленными и какими-то нервными. Саске, заглушая в себе бурлящую злость, забросил в рот горсть таблеток, надеясь выделить себе еще несколько часов перед тем, как он наконец отправится на заслуженный отдых, иначе потом от него не будет никакого толка. Горький неприятный комок бухнулся куда-то в желудок, вызвав легкую тошноту. Учиха прикрыл глаза, силясь вытерпеть гадкое средство и вернуться к делу. Ястреб плавно скользил по небу, прорываясь крыльями сквозь воздух, давая возможность хозяину осмотреться как следует. Какаши отправил Саске расправиться с шиноби, который своей мерзкой техникой вывел из строя большую часть боеспособных воинов. А разгромить остатки не составит и труда. Свои бросались на своих, обагряя улицы Конохи кровью. Было что-то в этом зрелище завораживающее и отталкивающее одновременно. Учиха перед глазами упорно видел не настоящее, а события той ночи, когда Итачи вырезал их клан. И если его слова действительно правдивы, то теперь Саске мог наблюдать очередной безотказный способ Данзо решать проблемы — избавляться от неугодных, тех, кто, по его мнению, вредят его безмерно любимой деревне. «Стоит только этому жалкому трусу выбраться из своих подземелий, он у меня ответит за все. За весь клан, за брата и за то, что творит сейчас». — Птица разразилась негромким вскриком, ответив недовольством на то, как Саске ненароком в порыве обуявшей его злости выдернул несколько перьев. — Извини, — холодно бросил Учиха, нисколько не сожалея, и разжал кулаки. Активированным шаринганом он проверял местность с воздуха, но видел только, как внизу с переменным успехом пытаются усмирить обезумевших шиноби, кожа которых была покрыта темно-фиолетовыми пятнами. Саске, когда в первый раз увидел это, то невольно покосился на свою руку, внимательно разглядывая то место, куда его укусил подозрительный жук. У него осталась та самая отметина, но она со временем чуть побледнела. Каких-то особых изменений в себе Учиха не почувствовал, а потому и не волновался. Не хотел бы, конечно, стать чьей-то безмозглой куклой, но пока все в порядке. Слева от себя он уловил какое-то движение и обернулся, чтобы понять, в чем дело. А потом, действуя исключительно на инстинктах, послал ястреба в пике как раз в тот момент, когда две нарисованные птицы столкнулись в воздухе и вместо того, чтобы распасться на кляксы, взорвались. Ястреб выровнял полет, поднялся выше, оглашая округу громким криком. Саске приподнялся на широкой спине птицы и наполовину вытащил катану из ножен, выискивая шаринганом, куда мог спрятаться его враг. — Катон!.. — столб пламени исторгся из его рта в направлении скрытой за густыми кронами фигуры. Сай — а именно он оказался противником Саске — вовремя выскочил из засады, оседлав творение своей техники. Листва занялась жарким пламенем, дым заклубился в воздухе, поднимаясь все выше к куполу. Две птицы кружили друг за другом — одна живая и одна безмолвная и бездушная. — Тебе не следовало в это вмешиваться, Учиха Саске, — лишенным эмоций голосом заговорил Сай, сохраняя на губах извечную фальшивую улыбку, бесившую Саске просто до зубовного скрежета. — У тебя есть возможность поменять сторону. — Я сражаюсь за себя, здесь нечего менять, — выплюнул Саске, нахмурившись. Он очень жалел, что в тот раз, на допросе, только лишь избил его до полусмерти, но не убил. Учиха давно понял, что прощать нужно тех врагов, которые мертвы. Сай моргнул и склонил голову, будто не понял слов Учихи. Кисточка затанцевала в его руках, но расстеленный на спине птицы свиток все еще оставался пуст. — Ты намерен убить меня? — он послал свое творение чуть ближе к призывному животному Саске. Ястреб предостерегающе заклекотал и опасно полоснул когтями, не подпуская. — Да, — с кривой полуулыбкой и совершенно искренне ответил бывший нукенин, полностью обнажив меч. — Но сначала я узнаю, где тот, кто создал эту технику и как избавиться от купола. — Боюсь, наши планы разнятся, — притворно вздохнул АНБУ Корня, опустив плечи, словно от непомерной тяжести. Но прежде чем он успел что-то сделать, пущенное облако из сенбонов прошило его насквозь. Нарисованный клон растекся лужей, оставив белую птицу без всадника, но, словно повинуясь заранее данному приказу, атаковала Саске, заставив ястреба вновь снизиться ближе к земле, где его уже поджидал враг. Учиха кубарем слетел на землю, перегруппировался, подскакивая на ноги, как на пружинах. На его глазах нарисованные тигры раздирали ястреба, но тот мужественно отбивался от них когтями. Отправиться ему на помощь Саске уже не успевал: Сай приготовил сюрприз и для него. Десяток клонов — и каждый с бончито наперевес — мастерски окружили его, парируя удары меча. Распались они лишь тогда, когда заряд молнии прошел по их телам. Учиха взмахнул катаной, стряхивая с лезвия капли вязкой краски. Его ястреб с хлопком развеялся, оставляя его одного посреди безобразной черной лужи. Едва Саске сделал шаг, как тонкие черные нити, словно змеи, потянулись к его ногам и плотно оплели их, не давая сдвинуться. — Как же ты достал, — процедил Учиха, вознамерившись придушить проклятого недомерка собственными руками. У него не было времени на то, чтобы возиться тут с каким-то мелким доносчиком. Но стоило ему уничтожить одни нити, как их место сразу же занимали другие, не позволяя выбраться. Саске понял, что банальными физическими методами ничего сделать нельзя: чем больше он вырывался, тем выше поднимались нити, крепко пеленая его, точно младенца. В этот раз пущенная чакра молнии не помогла. Хуже того — Учиха чувствовал, что с каждой минутой он становился слабее. Сай подошел к нему, как ни в чем не бывало, с интересом смотря на то, как Саске слабо шевелил пальцами, стараясь держаться в сознании. Попытка загнать наглеца в иллюзию тоже провалилась — додзюцу не активировалось. — Это особые чернила. Смесь приготовил один человек, что тебе прекрасно известен. Он попросил меня, чтобы я доставил тебя к нему. Тебе нечего волноваться, Саске. Как только ты закроешь глаза, я в целости и сохранности доставлю тебя к нему. А вот что будет дальше — никто не знает. — АНБУ уселся на землю, скрестив ноги. Саске ничего не стоило дотянуться до него, но как бы он ни старался — все его попытки оказались тщетны. Руки и ноги как будто стали тяжелее в несколько раз, вызывая неистовую боль во всех мышцах. Учиха что-то сипло выкрикнул и тут же закашлялся, краем глаза заметив, как Сай вытащил книжку и кисточку, точно собирался запечатлеть момент страданий своего врага. Саске поклялся, что как только выберется, то обязательно переломит ему хребет и скормит рыбам, когда окажется свободен. Он продержался еще несколько минут перед тем, как провалился во мрак.***
— Как такое могло произойти?.. — глухо обронил глава клана Яманака, словно не веря, глядя на связанную по рукам и ногам дочь, в сознание которой вселился когда-то предавший их мальчишка, подающий такие большие надежды. Тсунаде стояла рядом с ним, но в отличие от досады, которой был наполнен Иноичи, она испытывала самую обыкновенную ненависть. Сколько еще людей Данзо использует в своих целях? Руками Итачи избавился от клана, который мог ему что-то противостоять; заставил ее вступить в эту грязную войну, использовав Сакуру, а теперь с помощью Ино затащил заразу, отравившую столько хороших людей. И ради чего все? Зачем? — Ты ведь все знаешь, — сузив глаза, заговорила Сенджу, обращаясь к Фуу. — Ты знаешь, как снять купол и как помочь нашим людям. — Конечно, Хокаге-сама, — коротко ледяным тоном отозвался он, ответив на ее взгляд омерзительным спокойствием. — Но вы этого не узнаете. — Допустим, что делать с куполом нам действительно непонятно, — согласилась она, усаживаясь в кресло. — А вот что делать с этой «эпидемией» вроде бы поняли. Если мы убьем Абураме Торуне, то все закончится. Только он мог сделать такое, ведь так? Впрочем, не отвечай, — Принцесса Слизней жестко усмехнулась. — Я знаю, что он попал в Корень, потому что не желал, чтобы там оказался Шино. И именно благодаря ему, нам теперь известно, кто за всем этим стоит. — Это вам все равно не поможет, — длинная челка Ино упала на лицо, скрыв от Хокаге пронзительный взгляд голубых глаз. — Жуки через несколько часов доберутся до всех, кто оказался под куполом. И эта война разрешится сама собой. Я советую Вам капитулировать. — Фуу, — вмешался в их разговор Иноичи, присаживаясь на корточки перед лицом дочери, — если ты выполнил свою задачу, то покинь тело Ино. Она во всем этом невинная жертва. Тсунаде недовольно хрустнула пальцами, сжав их в кулак. Она вполне могла понять его, ведь для Яманака его дочь важнее, чем жизни других людей. Но все-таки такое пренебрежение к остальным ее задело. Оставалось надеяться, что Иноичи понимает, о чем он говорит в ее присутствии, пока Шикамару и его отец слышат этот разговор и делают выводы. Этим двум гениям точно удастся выловить что-то из общего контекста. — Невинных жертв не бывает. Я покину это тело лишь тогда, когда все закончится. — С ним бесполезно говорить, Иноичи-сан, — махнула рукой Сенджу, показывая, что это пустая трата времени. — Зовите Ибики и вместе с ним попытайтесь выбить из него как можно больше новой информации. — Но… — попытался возразить Яманака. — Если бы он был в своем теле, то вы бы ничего не смогли с ним сделать. А теперь он скрывается за Ино, а уж проломить ее защиту вам не составит труда, так ведь? — Тсунаде очень тогда не обрадовалась, когда узнала, что пленные сбежали. А вот теперь, когда один из подчиненных Данзо снова у нее в руках, она решила воспользоваться этим вовсю. Жаль только, что рядом нет Итачи. Ведь именно ему тогда удалось выбить из Фуу буквально все. Теперь-то, может, Шимура еще поколдовал с печатью подчиненного, а еще и поделился новыми деталями плана. — Заодно и свою дочь освободишь. — Тсунаде-сама, но это очень опасно. Ино не вражеский шиноби, я боюсь, что мы с Ибики можем повредить ее разум… — Тогда сделайте все аккуратно, — отрезала Сенджу и круто развернулась, стремительным шагом направившись на выход, оставив огорченного Иноичи со своей проблемой. Она понимала, что поступила довольно жестоко, но ей уже надоело быть мягкой. От нее ждали решительных действий, а не топтания на месте. В подвале ее дома Тсунаде встретили Какаши и Тоширо, которые вместе с остальными зализывали раны после того, как отбились от бывших товарищей, что стали теперь для них врагами. — Что-нибудь удалось выяснить, Хокаге-сама? — стоило ей только спуститься, как к ней обратился Копирующий. — Да, удалось, — выдохнула она раздраженно, замучившись за день отвечать на кучу надоевших вопросов. — Этот гад юлил, как мог, но недостаточно хорошо. Ты и Енот возьмете с собой Шино и отправитесь искать Торуне. Его нужно обезвредить, во что бы то ни стало. Именно он инициатор техники, он ей управляет, но завязана она не на нем. — Наверное, я зря отправил Саске, — покачал головой джонин и тут встрепетнулся, словно что-то осознал: — То есть — его смерть ничего не решит? — задумчиво протянул Какаши, покосившись на шпиона, который, горестно вдохнув, принялся старательнее зашивать дырку на форменной куртке. — Его смерть прекратит распространение жуков, но не вернет рассудок людям, — терпеливо пояснила Тсунаде, с благодарностью принимая из рук Шизуне кружку с чаем. Она сразу же сделала большой глоток и заинтересованно замерла, почувствовав, что кроме чая тут присутствует еще нечто приятно алкогольное. Ученица заметив, как Хокаге удивленно задрала брови, только легко улыбнулась и поспешила испариться с глаз долой. — Кхм, — прокашлялась Сенджу, поразившись такой заботе еще больше, и чуть не забыла, о чем, собственно, говорила, — он завязал свою технику на Фуу. Нужно найти его настоящее тело и уничтожить. И тогда на одну проблему станет меньше. — А с куполом мы так и не разобрались, — вздохнул Какаши. Не очень-то приятно несколько часов назад было сражаться со своими бывшими товарищами. Ему и его отряду удалось оторваться и скрыться от них. Дом Хокаге как раз располагался одном из самых защищенных мест, если не считать убежищ, в которых мирные жители Конохи коротали время, ожидая, когда этот ужас на улицах закончится. — Сейчас он меня волнует меньше всего, Какаши. Отправляйтесь, нечего тянуть резину. Не думаю, что Саске за это время удалось чего-нибудь добиться. На что ты вообще рассчитывал, когда отправлял его? — она ткнула пальцем ему в грудь, будто разом упрекая во всем. — Так получилось, — Хатаке неловко поскреб в затылке, не успев придумать надежное оправдание. Действительно, в тот момент действовать нужно было решительно, а под рукой оказался только Учиха. — Ладно, я пока посмотрю, насколько паршиво обстоят наши дела, — смилостивилась Хокаге, отпуская его. Хатаке покинул ее и принялся дожидаться, когда Енот закончит штопать и отправится с ним на склад пополнить личный запас снаряжения. Тсунаде давно доложили, что за человек на самом деле этот Тоширо, но она решила отложить разбирательство до лучших времен. Пусть он и работал исключительно на себя, но именно ему удавалось добывать для Хокаге нужную информацию. Ему не совсем удалось сдержать нейтральную сторону. — Почему ты не сказал про лазейку? — обратился к нему Енот, намекая на тот самый ход, с помощью которого им удалось вернуться, когда Итачи отправился искать безопасное место для Сакуры. Как только они оказались под куполом, то проход отчего-то завалило, точно боги решили обрушить свой гнев. — Потому что ее больше нет, — пожал плечами Копирующий, как будто не произошло ничего необычного. — Думаешь, мы справимся с Торуне? Шпион отложил в сторону коробку с нитками и прижался спиной к стене, словно у него не осталось сил сидеть ровно. — Данзо не зря держал его рядом с собой. Он чрезвычайно опасен, и это не пустые слова. Ты же сам видишь, что одних его жуков оказалось достаточно, чтобы лишить Хокаге ее армии. У нее есть только мы — жалкие остатки. И она посылает против него одного джонина, одного шпиона и одного несчастного чунина. — Было видно, что Тоширо сильно сомневается в успехе предстоящей кампании. — Ни в коем случае нельзя вступать с ним в ближний бой: его особая техника позволяет одним касанием уничтожить любого противника. Учихе сильно повезет, если он не наткнется на него до нашего прибытия. — Да, такому могли найти применение только в Корне, — понятливо кивнул Хатаке. — Нужно найти Шино и спешить. — Боюсь, что я сильно рискую. — Енот поднялся и надел на себя куртку, проверяя, насколько хорошо он зашил дыру. Вполне удовлетворившись результатом, он принялся рассовывать по карманам и тайным отделениям кучу разнообразных приспособлений из арсенала любого уважающего себя шиноби. — Как думаешь, — он замер, бросив странный взгляд на Какаши, — мне сейчас хоронить свою дочь или обождать? Копирующий вздохнул и, встав рядом с ним, положил ему руку на плечо. — Посмотрим, — похлопал он его и указал на выход. — Сейчас нужно думать о настоящем.***
Голова страшно раскалывалась, словно по ней хорошенько прошлись целым табуном. С этим малоприятным ощущением под ручку шло чудовищное чувство слабости, распространившееся буквально по всем мышцам, из-за чего каждое, даже самое незначительное движение, доставляло невыносимую боль. Саске слабо застонал, силясь открыть глаза и подняться. Ему казалось, что он проспал несколько дней кряду и в результате как будто прирос к тому, что служило ему кроватью. Судя по ощущениям, уснул он на холодном каменном полу где-то глубоко под землей, отчего в застуженном горле запершило. Но Учиха не был бы собой, если бы продолжил валяться, словно покалеченная и забытая всеми кукла. Неимоверным усилием воли, преодолевая боль и страшную резь во всем теле, он перевернулся на бок, оперся локтями об пол и чуть приподнялся, умудрившись открыть сначала правый глаз, а потом уже и левый. Перед глазами все поплыло, запестрило темными мушками, мешающими осмотреться. Саске прекрасно помнил, при каких обстоятельствах он вырубился, потому медлить и жалеть себя нельзя ни в коем случае. — Осторожнее, — сказал кто-то, и Учиха в тот же момент почувствовал, как его аккуратно приобняли за плечи и зафиксировали в сидячем положении. К мушкам прибавились еще и большие рыжие пятна. Он хотел что-то произнести, спросить, какого черта тут делает и как отсюда выбраться, но к губам приставили какую-то чашку с непонятным, но ароматным содержимым, источающим приятное тепло. — Пей, Саске-кун, — напомнили ему о том, что он здесь не один. Учиха мимоходом заметил, что голос ему чем-то знаком, как и едва осязаемая дикая аура. Где-то он с этим уже встречался, но вот почему-то все детали выбились из головы. Что же это были за чернила? Что в них намешали? — Сейчас все пройдет. — Саске сморщился, но жадно припал к чаше, в несколько глотков прикончив напиток. Пряные нотки и невероятный вкус, который заглушал что-то явно лекарственное, придали новых сил. Бывший нукенин несколько раз моргнул, силясь восстановить зрение и через несколько минут он уже сфокусированным взглядом уставился на взъерошенного, какого-то побитого, но лучащегося нескрываемым облегчением Джуго в подранной тюремной рубахе. — Что за черт?.. — тихо выдохнул Саске, взъерошив волосы на затылке. Не такой реакции ожидают при воссоединении, но по-другому Учиха не мог. — Где мы? Где этот бледный… Сай? Джуго забрал у него пустую чашку, выпрямился и помог подняться Учихе, подставив плечо. Саске немного шатало, но ему хватило упрямства, чтобы осмотреться. Они оказались в небольшой темной комнатке без окон и с одной единственной дверью. Из мебели здесь наблюдалась только старая расшатанная тумба и потрепанный временем стул. Источником света служила одинокая лампа под потолком. Рыжий отшельник посадил его на упомянутый стул, который под весом Саске немного накренился, но устоял. — Мы в Корне, — пояснил вполне очевидную вещь Джуго, заметив испытующий взгляд Учихи. — Ясно, — кивнул тот. — Меня сюда зачем-то притащили. Но почему я оказался вместе с тобой? Джуго оперся спиной об тумбу. Саске внимательно рассматривал его, подмечая некоторые детали, которые добавились к облику отшельника. Он и раньше не выглядел хорошо, но теперь стал и вовсе каким-то болезненным, словно уменьшился в размерах, съежился от всего того, что с ним здесь произошло. Его плечи поникли, взгляд потускнел, а под глазами пролегли страшные темные тени, но он все еще держался, цеплялся за какую-то надежду, которая имела для него смысл. — Я тут вообще довольно давно, — а Саске даже особо не интересовался, что случилось с его сокомандником, все метался где-то в то время, когда Джуго мучили. — Меня поймали, когда я привел Наруто в Коноху. Потом пытали, пытаясь выяснить, что я из себя представляю. Потом притащили Сакуру и мы вместе с ней сняли печати, — он невольно дотронулся левой рукой до запястья правой — очевидно когда-то там была рана, но теперь из-за хорошей регенерации остались только воспоминания. — Она добыла ключ, но не смогла выбраться, бросила мне его. Я отправился ее спасать, наткнулся на ее подругу — Ино, потом еще на шпиона Хокаге, но он оказался предателем, а меня снова поймали и использовали. — И? — поторопил Саске, нисколько не проникшись историей. Джуго только склонил голову, как будто сожалея, что начал этот разговор. — А потом я увидел возрождение Орочимару. Учиха замер и сжал руку в кулак. Опять этот Змей, он еще ни разу не упустил шанса показать себя и вмешаться везде, где его не ждали. — Он пытался завладеть телом Итачи через Сакуру, когда она его лечила. Хочешь сказать, что они извлекли его из Сакуры? Ты видел это? — Я видел, как белую змею поместили в девчонку из Корня, а потом она открыла глаза с вертикальным зрачком. Данзо о чем-то договорился с Орочимару, а потом меня оставили с ним наедине, — Джуго отвел взгляд, как будто пытался отвернуться от вставшей перед глазами картины из воспоминаний. — Я думал, что он высосет всю чакру из меня, но он взял совсем немного… — Потому что ты, Джуго-кун, и ты, Саске-кун, мне очень необходимы, — в комнату вошла маленькая черноволосая куноичи, в которой с трудом можно было признать Кику. Впрочем, это не совсем была она. Завладевший ее телом саннин добавил ее фигуре несвойственной ей змеиной грации и опасного изящества. Дверь легко закрылась, не издав ни звука. Орочимару прошел на середину комнаты, встав напротив жертвы своих экспериментов и очередного неудавшегося сосуда. — Что ты на этот раз задумал? — холодно промолвил Саске, сощурившись. Ему не очень-то нравилось, что он вновь оказался под влиянием этого ненормального. Неужели ему так сложно было умереть в тот раз? Зачем он постоянно появляется? — Ты как всегда торопишь события, мальчик мой, — покачал головой Орочимару, между приоткрытых губ мелькнул острый длинный язык. Через несколько дней или недель тело куноичи должно подстроиться под нового хозяина, тогда и поглотится разум заключенной Абэ. — Ты должен быть мне благодарен за то, что техника того жуковода не отравила тебя, — указав на укус от жука, промолвил саннин. — Не зря я испытывал на тебе столько ядов. От его смеха, в котором отдаленно угадывался звонкий голос Кику, у обоих членов Така прошел мороз по коже. Неприятное зрелище представлял из себя Змей в данный момент. Саске скривился от отвращения, но нашел в себе силы, чтобы продолжить разговор. — Для чего я здесь? — Я хотел убрать тебя с поля боя на время, чтобы ты не помешал. Данзо думает, что нашел во мне безотказного союзника, но наши планы, увы, несколько разнятся. К сожалению, пока я не могу рассказать тебе больше, но чуть позже ты все узнаешь. Джуго, — наконец с миловидного лица Совы слетела омерзительная жеманная усмешка, заменившись маской неестественной серьезности. Отшельник отлепился от тумбы и встал перед саннином. Хрупкое тельце Абэ рядом с массивной фигурой Джуго смотрелось просто безобразно смешно. Если бы не Орочимару, то раздавить эту оболочку не составило бы и труда — словно таракана прихлопнуть одним движением. — Идешь за мной и ни кем не разговариваешь. А ты, Саске, отдыхай и набирайся сил. Я вернусь через несколько часов. Саннин легким пружинистым шагом вышел из комнаты. Джуго, молчаливо повинуясь, последовал за ним, но перед тем, как выйти посмотрел на Учиху с нескрываемым сожалением. Дверь закрылась, и сразу же послышался звук замыкаемого замка. Саске, который решительно ничего не понимал в происходящей ситуации, наконец опомнился и решил проверить себя на предмет лишних печатей. Он немного удивился тому, что его не стали никак ограничивать, да и дверь закрыли чисто условно — один хороший удар и он на свободе. Его заключение оказалось обыкновенной формальностью. Только вот, к чему все это?