***
Сакура устало рухнула на кушетку, чувствуя, как смертельно устала за последние три дня почти непрерывно пребывания на месте временного госпиталя. Пациентов с каждым днем будто бы не становилось меньше, а работы только прибавлялось. Важно было не только вылечить, но и поставить на ноги. Тяжелых случаев хватало, к каждому индивидуальный подход. Чакра ирьенинов восстанавливалась, а запасы медикаментов пополнялись слишком медленно. Харуно не жаловалась, привыкла уже к этому бешеному темпу. Но часто ловила себя на мысли, что хотела бы провести немного времени не у койки больного, а рядом с Итачи. — Ты чего вздыхаешь? — хитро прищурилась Ино, усаживаясь возле нее. До этого Яманака занималась тем, что выбирала наряд для долгожданной выписки. Как госпожа Тсунаде и обещала, она сделала все возможное, чтобы вернуть Ино зрение. И то до полного восстановления было далеко: периодически Яманака мучили головные боли и темные пятна перед глазами. Но по сияющему лицу Ино и не скажешь, что ее это хоть как-то заботило. Поддержка родных и друзей помогла ей поверить в то, что все будет хорошо. — Забегалась, — честно призналась Сакура, отметив, что простой футболке и шортам Ино предпочла легкое желтое платье. — Для Наруто? — улыбнулась она, с грустью осознавая, что не помнит, когда в последний надевала что-то подобное, повода тоже как-то не было. — Конечно! Должен же он знать какое сокровище попало ему в руки, — Ино гордо задрала нос и придвинулась ближе к Сакуре, с интересом заглядывая ей в глаза. — Ну, а ты? Что с Итачи? — она заинтересованно сверкнула глазами. Сакура страдальчески вздохнула, понимая, что Ино ждала от нее всяких интересных подробностей, но рассказывать было нечего. Ей так и не выпало возможности нормально пообщаться с Учихой с того самого момента, как Кисаме отвел ее к нему. После долгожданной встречи Итачи почти сразу же потерял сознание, и Сакуре пришлось вновь выхаживать его. Едва начала затягиваться самая страшная рана на животе нукенина, тот сразу же отправился сначала к Саске, а потом к Хокаге, не рассказывая причин и оставив Сакуру с кучей вопросов. И уж точно он не стал слушать хоть какие-то возражения, будто бы без его участия мир без промедления рухнет. — Когда виделись в последний раз, он был здоров. Этого достаточно, — с долей иронии протянула Харуно, замечая, с каким спокойствием произнесла все это. Неужели она научилась у Итачи сдержанности? Или осознала, что за Учихами бегать бесполезно: если им будет угодно, то судьба сама столкнет ее с ними. — Пойдем, а то Наруто заблудится и не найдет тебя, — попыталась она перевести тему, чтобы не начать себя накручивать. Ино поджала губы, явно не получив удовольствия от такого ответа, но все-таки смирилась и согласно кивнула, позволив подруге помочь себе подняться. Харуно привела Яманака прямо в руки к счастливому до безобразия Узумаки, который ожидал ее у стойки регистрации на первом этаже. За изменениями друга было приятно наблюдать: Наруто и сам как будто расцвел, находясь рядом с такой цветочной девушкой, как Ино. Со стороны они, оба светлые блондины, казались ярким солнцем. И то, как они смотрели друг на друга, как заботились, не оставляло никаких сомнений в том, что их чувства искренние. — Я же просила рубашку надеть, — между тем возмущалась Ино, придирчиво рассматривая удивительно нарядного Наруто. Вместо привычного черно-оранжевого костюма он надел черные брюки и светлую мятную рубашку. — А это что? — не понял претензий джинчурики, тыкая себя пальцем в грудь. — Голубую рубашку, Наруто! Она подчеркнет цвет твоих глаз, — Ино надула губы и принялась отряхивать с плеча Узумаки невидимые пылинки. Сакура не спрашивала, куда они решили направиться, но подозревала, что мероприятие какое-то серьезное, иначе подруга так бы не волновалась. — А я думал, что надо было под цвет твоих глаз… — виновато забормотал Наруто, принявшись чесать затылок. Сакура невольно улыбнулась, заметив, как от его слов щеки Ино стали розовыми. Специально или нет, но Узумаки удалось не только оправдать себя, но и засмущать Яманака. Но дальше ей умиляться ими не позволили: работа в госпитале кипела и требовала быстрой реакции. Сакура вновь с головой окунулась в медицинские карты и операции, погрузилась в этот бешеный темп, не жалея себя и едва восстановленных чакроканалов, будто такой самоотверженностью пыталась наказать себя за то, что до этого беспомощно стояла в стороне или валялась в обмороке. Она училась не для того, чтобы потом все рисковали жизнью из-за нее. Не для того, чтобы видеть, как у нее на глазах умирает другой человек. — Сакура? — кто-то тронул ее за рукав, привлекая внимание. Харуно дернулась от неожиданности и едва не угодила острым локтем во вторженца в личное пространство. — Ты чего дерешься, психованная?! — вызверилась на нее Карин, чудом увернувшись от увесистого удара. — Уж подойти нельзя… — Ах, извини, — недоуменно моргнула Сакура, пытаясь понять, как Узумаки оказалась в ее кабинете в такой час. Она бросила быстрый взгляд на окно и удивилась еще больше — поздний вечер. Харуно просидела за бумажками большую часть дня и совсем отбилась от мира. — Что ты здесь делаешь? Карин нервно поправила очки и поджала губы, показывая, что не хотела бы отвечать на вполне естественный вопрос, но все же буркнула: — Хочу проведать Кику. — Зачем? — Сакура не помнила, чтобы с бывшей АНБУ Корня Карин была в хороших отношениях, или что-то успело измениться? — Я думала, что ты беспокоишься только о Саске, — и растянула губы в лукавой улыбке. — Не только, — сразу вспыхнула Карин и сложила руки на груди. Взгляд мигом стал серьезным: — Она такая же лишняя в этой деревне, как и мы с этим пустоголовым каппой. Даже Джуго как-то прижился. А ее, я узнавала, и не навещает никто толком… — куноичи грустно вздохнула. — Отведи меня к ней, тебя же пустят? Сакура только неохотно кивнула. Кику, как и остальные бывшие члены Корня, находились в специальном отделении, куда попасть можно было только с особого разрешения Хокаге и Ибики Морино. Миссия последнего заключалась в том, чтобы разузнать обо всех связях и планах Данзо вне Конохи. Заодно надо было узнать и что-нибудь про тайные лаборатории Орочимару, про того же Кабуто, информации о котором не всплывало уже довольно давно. Карин, Суйгетсу и Джуго тоже не избежали допроса. Они не очень-то горели желанием оставаться в Конохе, но кроме Саске у них больше никого не было. И как-то единогласно решили, что будут там, где находится младший Учиха, полностью уверенные в том, что надолго здесь тот не задержится. Карин пытались заставить присоединиться к ирьёнинам и работать на благо Конохи, но своенравная куноичи заупрямилась. Максимум на что она согласилась — готовить лекарственные препараты в лаборатории, где часто пересекалась с Сакурой. Подругами они так и не стали, но коллегами точно, прекрасно понимая друг друга. Отделение, где держали Кику, надежно охранялось АНБУ. Завидев куноичи, подходящих к дверям, оба АНБУ насторожились и встали в позу. — Куда? — сурово спросил один из них. — Я Харуно Сакура, ученица Пятой Хокаге и Шестого Хокаге, хочу пройти к пациенту Абэ Кику, — ровным голосом ответила Харуно, чувствуя, как Карин за спиной прошептала что-то нелицеприятное в сторону охранников. — Вы можете пройти, она — нет, — указывая на Узумаки, сказал он. — Я за нее ручаюсь… — начала закипать Сакура. — Нет. Не полож… Хокаге-сама! — АНБУ мигом вытянулся по струнке вместе со своим молчаливым коллегой, когда за спиной девушек показался Какаши-сенсей с неизменной книжкой в руках. Копирующий, почти не открываясь от чтения, ленивым взглядом обвел собравшуюся компанию и деланно вздохнул. — Сакура, Карин, зачем вы здесь? — Я хочу навестить Кику, а меня не пускают даже с Сакурой, — пожаловалась Карин. За время их вынужденного совместного путешестия, Суйгетсу и Карин общались с Какаши, как со старым знакомым. Узумаки с самого начала чувствовала, что ему можно доверять. Поэтому и после в битве за Коноху решила помогать не Орочимару, а Какаши. Очень уж он располагал к себе, несмотря на меланхоличный характер. — Идемте, — Хатаке жестом показал АНБУ разойтись и открыть дверь. Сакура растерянно рассматривала сенсея, все еще не в силах поверить, что он стал Хокаге. Пока еще не было официальной инициации, но Тсунаде-сама уже сложила полномочия, и теперь Какаши выполнял почти все обязанности, возложенные на него вместе с новой должностью. Теперь Сакура видела учителя еще реже, но и этих коротких встреч ей хватило, чтобы заметить некую нервозность на его лице. И фигура Хатаке показалась ей какой-то съёженной, неровной, хоть он пытался скрыть свое беспокойство за старой маской безучастности. Они прошли длинный коридор из множества запечатанных дверей, пока не остановились в самом конце. Какаши, отложив книгу, прикоснулся раскрытой ладонью к печати, которая тут же зашипела и растворилась, открывая доступ к самой обыкновенной ручке. Хатаке потянул за нее и вошел внутрь, куноичи молча и, не скрывая любопытства во взглядах, потянулись за ним. Первое, что они увидели, это пол — весь в рисунках печатей, светящихся бледным-фиолетовым. Печати сплетались между собой вокруг ножек кровати, но вели они все к огромной колбе, где внутри находилась крупная белая змея. Гладкое тело было истыкано кучей проводов с иглами, удерживающими ее в одном положении. Сакуру передернуло, когда, следя за направлением проводов, она увидела, как взгляд змеи сосредоточился на ней. — Кхм, — прочистила горло Карин, стараясь как-то обозначить их присутствие для хозяйки палаты, заодно отвлекла Харуно от напряженных гляделок. Бывшая АНБУ Корня сидела на краю кровати с задранной рубашкой, непроницаемым взглядом рассматривая уродливый шрам, расчертивший весь низ живота. Казалось, что Кику даже не заметила, что они вошли. Она касалась кончиками пальцев свежих рубцов и морщилась от боли. Когда Сакура с опаской подошла ближе, то заметила, что в уголках глаз маленькой куноичи блестели слезы. — Кику, — тихо позвал ее Какаши, привлекая внимание. Абэ дернулась, руки ее вздрогнули и беспомощно опустили подол. Она медленно подняла голову на вошедших и уставилась на них широко распахнутыми глазами, словно никак не могла сфокусироваться на их лицах. — Как ты себя чувствуешь? — Какаши-сан? — она моргнула и прищурилась, глядя куда-то мимо него. Моргнула еще раз и потерла пальцами переносицу. — Все болит… Зачем вы здесь? — ее взгляд наконец прояснился, и она смогла разглядеть рядом с ним и обеих куноичи. — Мы пришли навестить тебя. Мы ничего не принесли, потому что не знали, что тебе может понадобиться или что ты хочешь скушать… Ты только скажи, — зачастила Сакура, проникнувшись к Абэ искренним сочувствием. Из-за своих проблем и работы в госпитале она совсем забыла про Кику и про то, что ее ожидала та же болезненная участь извлечения Змеиного саннина из тела. Только в случае Кику все обстояло гораздо сложнее. Саннин не просто завладел ее разумом, он почти поглотил ее тело, начиная постепенно перестраивать его под себя. Мастера фуиндзюцу смогли разобраться с печатью Орочимару и извлекли белую змею из нее, но уже закрепившиеся трансформации тела остались необратимы. Лицо Кику стало удлиненным, глаза сменили светло-серый оттенок на бледно-желтый, лишь зрачок вернул человеческий вид, а не остался вертикальным. Конечности как будто тоже удлинились и стали еще гибче, чем были. — Ничего не нужно… — пробормотала Кику, не привыкнув к такому пристальному вниманию к себе. — Какаши-сан… — она с мольбой взглянула на Хатаке, тот вопросительно изогнул бровь. — Что с братьями Учиха? Я расспрашивала людей, которые приходили ко мне, но они не стали отвечать. Они думают, что мне нельзя доверять. — Оба живы и здоровы, тебе не о чем беспокоиться, — заверил ее Какаши, взглянув на нахмурившуюся Карин. Та давно заметила какую-то нездоровую заинтересованность Абэ к Учихам. Словно ребенок ревностно вцепился в чужую игрушку, которая так сильно понравилась. Абэ облегченно выдохнула и легла на постель, уставившись в потолок мутными глазами. — Я до сих пор помню все, о чем думал Змеиный саннин. Его мысли – это сплошная мешанина из планов, экспериментов. Не понимаю, как не сошла с ума. Я до последнего пыталась сопротивляться, чтобы помешать ему… — Кику закашлялась, ее сложило пополам. Карин и Сакура машинально кинулись к ней и помогли принять удобное положение. Харуно приложила руки к животу Кику, чтобы облегчить спазм, и ужаснулась, когда решила просканировать его: все внутренности как будто были скручены между собой, представляли собой сплошное отвратительное месиво. Сакура никак не могла понять, как Кику вообще функционирует с такими повреждениями и почему ирьенины до сих пор серьезно не занялись ей. — Какаши-сенсей… — пробормотала она не своим голосом, подняв на него взгляд. Тот строго посмотрел на нее и помотал головой, мол, не твое дело. Харуно поджала губы, не совсем желая смиряться с этим, и решила перенести разговор за пределы палаты. — Легче? — спросила она у Кику, но та уже отключилась и хрипло дышала, провалившись в беспокойный сон. Сколько же ей пришлось вытерпеть… Насколько Сакура знала, люди, чьи тела Орочимару использовал в качестве своего сосуда, потом не выживали. — Идите, я еще побуду здесь, — он как-то слишком быстро выставил их за дверь, оставив с кучей вопросов и в смутном настроении. Обе куноичи до самого выхода напряженно молчали, каждая строя свои выводы. — Она долго не протянет, — наконец озвучила общую мысль Карин. — Да, — угрюмо кивнула Сакура, прикусывая губу, чтобы не ругнуться. — Я видела многое в лабораториях Орочимару. Бывали случаи, когда поглощенное тело не подходило ему, но чтобы после этого кто-то выжил — невозможно. — Я слышала, что в нее внедрили клетки Хаширамы, может быть, поэтому у нее были силы сопротивляться. Клан Сенджу по живучести почти схожи с Узумаки… Но почему они держат ее в таком состоянии? — Пф, — Карин фыркнула, поражаясь тому, что Сакура не знала таких элементарных вещей. — Конечно же, они хотят так же изучить ее, как это сделал бы сам Орочимару. — Она на ногах еле держится, как ее изучать?! — вспыхнула Харуно, собираясь уже отправиться с вопросами теперь к Тсунаде-сама. Бывшая Хокаге точно знала об этом больше, но почему-то не стала посвящать в это свою ученицу. Сакура искренне возмутилась тем, что они решили так воспользоваться жизнью Кику. Да, она была подчиненной Данзо, но в итоге и сама же пострадала от него. Неужели эта девушка недостаточно настрадалась? Она теперь наверняка с такими повреждениями даже не сможет больше сражаться. И они решили выжать из нее последние соки? — Эй, у тебя и своих проблем полно, не лезь в чужие. Мне тоже не нравится эта ситуация, но не суйся, не рассмотрев все с разных сторон, — осадила ее Узумаки, выходя первой. И тут же застыла. — Ты чего? — непонимающе спросила Сакура, выглядывая у нее из-за плеча. Неужели АНБУ опять что-то устроили? Но нет. Взгляд куноичи сразу же наткнулся на знакомую фигуру. Итачи стоял в нескольких метрах от поста АНБУ, сложив руки на груди и о чем-то глубоко задумавшись. — Иди, — Карин пихнула ее в бок и подтолкнула в его сторону. Сакура даже не сопротивлялась, а только удивленно рассматривала Учиху, не веря собственным глазам. Они не виделись всего несколько дней, она знала, что он постоянно находился в Конохе, но казалось, что их разделили года и страны. Она заторможенно подошла к нему, будто боясь, что в любой момент он развеется, если случайно дотронуться до него. Но нукенин все так же продолжал стоять на месте и лишь чуть повернул голову к ней, никак не выражая эмоций. Не было понятно, специально ради нее он пришел или просто по делу. — Итачи, — тихо произнесла она, не зная, нужно ли тут приветствие, поэтому ограничилась только именем. Губы Учихи дрогнули в улыбке и Сакура облегченно выдохнула. — Ты где был? — тут же дала она волю чувствам, но все же сдержалась от того, чтобы не сжать его в объятиях. Ей казалось, что теперь-то она имела на это полное право, но с Учихами никогда не знаешь, когда они пожелают сдержать дистанцию. — Улаживал кое-что с Кисаме, с братом, — неопределенно ответил он, внимательно рассматривая ее лицо, что Сакуре стало неловко. Ей показалось, что взгляд у него переменился, стал более цепким и глубоким. — Я слышала, что Саске сделали последнюю операцию, теперь он пойдет на поправку. Даже глаз удалось восстановить! — Она правда радовалась, что младший Учиха сохранил оба глаза, хотя использование шарингана осталось под вопросом. Саму ее к лечению Саске не подпускали, не ее уровень, но опыт был бы потрясающий. Жаль… — Да… — Итачи отвел взгляд, не став рассказывать о подробностях, которые ей хотелось бы услышать. Было видно, что все его сознание занято другим. — Сакура… Она выжидающе уставилась на него, сердцем чувствуя что-то не то. Харуно не помнила, чтобы Итачи так вел себя. Сейчас от него веяло какой-то непонятной растерянностью, так несвойственной ему. Неужели случилось что-то еще? — Приходи завтра вечером к старым полигонам клана Учиха. Хочу поговорить с тобой, — наконец произнес он и, не дав ей хоть как-то среагировать, — исчез. Сакура удивленно хлопала ресницами, простояв на месте еще несколько минут, пока ее не окликнули АНБУ, подумав, что с ней что-то случилось. Харуно все в таком же озадаченном состоянии вернулась к себе в кабинет. Не так она себе представляла встречу, которую так долго ждала. Опять эти Учихи со своим загадочным настроением…***
Мертвенную тишину зала прерывал монотонный стук капель, настойчиво ударяющийся об каменный пол, неровный и неказистый, из-за чего капли не собирались в лужи, а стекали дальше в темные недра зала, где на таком же каменном подобии трона восседало бездыханное тело, уставившегося стеклянными глазами на гостя в оранжевой маске — несуразной и слишком заметной для этого места. — Зачем пришел? — серым неживым голосом промолвило тело, не меняя своего неподвижного положения, точно штырями его усадили в нужное положение. — Предупредить. Настоятельно рекомендую ко мне прислушаться, — сказал другой глухо, подбираясь к трону уверенным шагом. — Ты должен отстранить Учиху Итачи от дела. Он никогда не придерживался нашего плана. — Но беспрекословно выполнял все приказы. — А Лис? — моментально подхватил человек в маске, будто только и ждал этого. Фигура молчала, не моргая глядя на него. — Поимка Лиса тянется уже долго. Итачи эту миссию получил два месяца назад, но до сих пор не преуспел. Что мешает человеку, который всегда справлялся с миссиями блестяще и в срок, вновь сделать это? — И ты знаешь ответ? — все тот же бесцветный вопрос. — Коноха. Он все еще привязан к родной деревне. Мой источник сообщил, что в Конохе произошла гражданская война, попытка свергнуть Хокаге и действующую систему. Коноха сейчас выбита из прежнего положения. Так почему же он этим не воспользовался и не поймал Лиса? Почему отослал от себя Кисаме? — Я спрошу у него лично. — Нагато, — вкрадчиво сказал человек в маске. — Нужно действовать сейчас, а не ждать, когда он решит явиться. Итачи давно не выходит на связь. Ему есть, что скрывать. — Ты привел его и убедил, что мы можем доверять ему. Это твоя ошибка, — Нагато, а на самом деле, тело под названием Пейн, свободно поднялось, точно живой человек, будто и не напоминало несколько минут назад бездушную статую. — Я запрещаю трогать его. Он полезен. Мадара… — он хотел сказать что-то еще, но промолчал, увидев, как в темный зал легко вошла Конан, сопровождаемая тихим шелестом оригами. — Пейн, — коротко промолвила она, здороваясь с ним одним кивком головы. На гостя Конан взглянула украдкой и незаметно поджала губы, пытаясь скрыть истинное отношение к нему. — Все тихо, — наконец доложила она, поняв, что молчание затянулось и все смотрят на нее. Глаза ее странно блеснули. — Хорошо, — Пейн подошел к Конан. — Ты должна помочь мне, — коротко сказал он, не объясняя причины, но они оба так долго знали друг друга, что лишние слова для понимания не нужны. Они направились на выход в сторону жилых залов и уже почти скрывшись за поворотом, Пейн произнес, зная, что человек в маске все еще стоял там и прекрасно слышал каждое слово. — У меня нет причин не доверять Итачи. Конан немного отстала и обернулась, стараясь увидеть реакцию Мадары, но, заметив, как сквозь прорезь в маске сверкнул красный глаз, резко отвернулась и ускорила шаг, пытаясь нагнать Пейна.***
Едва огни погасли в Конохе, как темная тень прокралась за пределы деревни, мастерски огибая охранные посты и барьеры. Защита после сражения с Данзо оставляла желать лучшего, но должна была справиться с лазутчиком, если бы он пришел сюда впервые. Но это был шиноби, который наведывался в Коноху не раз и уже знал все слабые места и бреши, не потратив на обход ни одной лишней минуты. Он замер напротив стен госпиталя, внимательно всматриваясь в редкий свет окон. Все не то, его не стали бы держать так близко, так на виду… И специальный компас, сделанный по собственной разработке, указывал совсем в другую сторону. Шиноби равнодушно пробежал мимо свежеотстроеных стен, восстановленных после сражения с Данзо. Его интересовали только нижние этажи, где находились лаборатории и палаты для специальных пациентов. Уж в их местоположении ничего не должно было поменяться. Даже охранники как будто те же самые, но в этот раз более настороженные. — Стоять, — один выставил препреждающе руку, второй зашелестел оружием. — Я ненадолго, — с легкой улыбкой произнес лазутчик, прекрасно понимая, что этим их все равно не подкупишь. — Ты кто? Он задумчиво склонил голову на бок и поправил очки. — Ирьенин. — Едва они успели отреагировать, как из-под свободного рукава плаща высунулась рука, светящаяся призрачным лезвием чакры, и распорола жилет АНБУ, войдя так глубоко, что задела внутренние органы. Первый АНБУ упал как подкошенный, а второй собирался атаковать со спины какой-то хитрой техникой, но лазутчик обманом ушел в сторону и вонзил лезвие в незащищенную шею. — Или убийца, — губы растянулись в усмешке. Он осторожно открыл дверь и двинулся дальше, сверяясь с компасом. Стрелка целенаправленно вела его в самый конец коридора, где была та самая нужная палата, запертая печатью. Шиноби подошел ближе, стараясь рассмотреть замысловатый рисунок, предупреждающе сияющий опасным светло-фиолетовым. Непростое фуиндзюцу. Пусть они и додумались поставить на вход всего лишь двух воинов сомнительной полезности, но печать стояла качественная. Шиноби сразу понял, что собственными силами пробиться он не сможет. Он покосился на стрелку на компасе, которая неистово задрожала, показывая, как близко удалось подобраться к цели. Выход был один, а шуметь не хотелось. Кто знает, вдруг на взрыв прислали кого-нибудь посильнее предыдущих. Шиноби отошел от дверей и зарылся в подсумках, пока не вытащил небольшую склянку, которая внешне напоминала обыкновенный пузырек с чернилами. Он зубами вырвал колпачок и окунул все пальцы правой руки по очереди внутрь склянки. Сморщился, когда хитрый состав защипал кожу, наверняка разъест и останутся шрамы, но это можно будет потом исправить. Лазутчик окрашенными пальцами коснулся главного рисунка печати, напряженно сведя брови на переносице. Сначала ничего не происходило, но потом его тело прошибло, как будто заряд тока прошелся. Сжав зубы, он устоял и не сдвинулся с места, пока вскоре чернила с пальцев не пропитали собой нити рисунка и нейтрализовали его. Шиноби с тихой руганью отшатнулся, пустив медицинскую чакру по левой руке и успокоил жжение свежих ожогов. Нужно было торопиться. В палате его уже ждали. Едва он открыл дверь, как в него что-то полетело, но к броску приложили так мало силы, что снаряд едва пролетел метр, как тут же упал и разбился на осколки. Шиноби хмыкнул, понимая, что ему нечего опасаться и вошел, щелкнув выключателем. Моргая от яркого света, на него настороженно смотрела маленькая черноволосая девушка в больничной одежде. — Кто ты? — спросила она, заглядывая ему за спину, будто пытаясь увидеть там кого-то из знакомых. Он между тем рассматривал ее и с каждой секундой его лицо становилось все ехиднее. — Вижу знакомые трансформации, но не слышу в голосе ноток Орочимару, — он приложил палец к подбородку и принялся осматривать палату, пока не наткнулся на колбу со змеей. — Хм, — его брови удивленно взметнулись вверх. — Разве реально выжить? — пробормотал он, общаясь скорее с самим собой, чем с ней. Внезапно послышался удар, что-то вновь разбилось. Когда он лениво обернулся, то увидел возле кровати, где она сидела, гору осколков и еще один, зажатый у нее в руке. Невооруженным взглядом было видно, что в нынешнем своем состоянии она не боец, но отчего-то пыталась сражаться, чем только позабавила его. — Кто ты?! — вновь спросила она, добавив хриплому голосу силы. Он только хмыкнул и приблизился к колбе, рассматривая знакомые механизмы, уже зная, как безопасно извлечь оттуда змею. Несколько раз кончиками пальцев постучал по стеклу, пока желтый глаз не вонзился в его лицо. Шиноби чуть склонил голову, как будто здороваясь, и мигом двинулся в сторону, схватив куноичи за запястье и заломив руку. Она видимо не стала ждать, пока он ей ответит и ринулась в безуспешную атаку. Как только он ее поймал, так она почти сразу обмякла, повиснув мертвым грузом и тяжело дыша. Даже такой смехотворный удар отобрал у нее много сил. — Посмотрим. — Шиноби обхватил оба ее запястья ладонью левой руки, правая же засветилась зеленой чакрой. Он вдумчиво просканировал ее тело и спустя какое-то время неопределенно цыкнул. — Да ты труп, а все еще дергаешься. — Ты заодно с Орочимару? — задала она очевидный вопрос, едва шевеля губами. — Его помощник. Меня зовут Кабуто, если тебе интересно. Как я вижу, ты какое-то время была сосудом для моего господина, но каким-то образом выжила, вас разделили. А теперь тебя держат здесь, нормально не лечат и наверняка собираются исследовать. Не просто так Орочимару-сама выбирает тела для замены. Тут либо выбора не было, либо ты представляешь из себя что-то интересное… Расскажешь? — Кабуто резко развернул ее к себе, заставив посмотреть в глаза. — Нет. Ты и Орочимару — враги Конохи. — Маленькая куноичи смотрела на него без страха своими блеклыми желтыми глазами. Чувствовалось, что ей пришлось многое пережить. — Смешно. Почему тебя так заботит Коноха? — он сжал сильнее сжал ее запястья, заставив девушку болезненно взвыть. — Я… из Корня, — выдохнула она, сморгнув слезы. — Насколько я слышал, глава Корня решил стать Хокаге, но потерпел поражение, а ты, как его подчиненная, должна быть казнена, как и все остальные бойцы Корня. Как видно, твое наказание затянулось. — Он увидел, как она уязвлено поджала губы, и рассмеялся. Было тут что-то еще, кроме пресловутого патриотизма. — Зачем ты сюда пришел? — Хочу забрать своего господина, — Кабуто кивнул в сторону колбы. Змея неотрывно следила за ними обоими вполне разумным взглядом. — Не позволю. — Ты забавная, — улыбнулся он, ослабив захват, из-за чего она рухнула прямо ему в ноги и охнула. — Думаю, ты прекрасно осознаешь свое состояние и то, что никак не можешь помешать мне. А вот я мог бы тебя спасти из этого места. — Зачем меня спасать… — с трудом выдохнула она, закрыв глаза, пытаясь выдержать очередной болезненный спазм. — Я тебе уже сказал, что тебя будут исследовать, и вряд ли ты выживешь. Два раза не везет. Ты и сейчас почти не жилец, но мои навыки и знания Орочимару, которыми он наделил меня, могли бы все исправить. Корня нет, Коноха в тебе не заинтересована, так зачем противостоять мне, если я могу помочь? — Его речи звучали очень заманчиво. Действительно, что ей делать в этой закрытой палате с колбой один на один, без ответов, без связи с миром и надежды на то, что отсюда вообще удастся хоть когда-нибудь выбраться. Куноичи нервно жевала губы, словно пытаясь перебороть себя. — Есть кое-что… — наконец ответила она, силясь подняться. Кабуто, как истинный джентльмен, предложил ей руку, но она проигнорировала и кое-как выпрямилась сама, строго и уверенно глянула ему в глаза. — Даже интересно, что же это может быть. — Меня учили не поддаваться эмоциям, подавлять их, чтобы успешно исполнять миссии. Но до того как Корень уничтожили, я поняла, что влюбилась… Впервые… Осознанное чувство… Он долго непроницаемо смотрел на нее, слегка наклонив голову, как будто не веря, что весь этот бред она говорит совершенно серьезно. — Глупость, — отрезал Кабуто, выпрямляясь и поправляя очки кончиком пальца. — Ты отказываешься идти со мной? Она рвано кивнула, словно в последние момент решила усомниться в собственном выборе. Скальпель чакры заискрился на правой руке Кабуто, он неторопливо подходил к ней, а она, поняв, что к чему, начала пятиться назад, выставив перед собой руки в блоке. Бой был короткий и нелепый. В нынешнем состоянии куноичи ничего не могла противопоставить опытному шиноби. Последнее, что она почувствовала, — его рука, пробившая сердце. И тошнотворный привкус крови во рту.