***
Узнав о том, что Кабуто забрал Орочимару, Итачи не собирался надолго задерживаться в Конохе. Он понимал, что каждый день промедления приближал что-то страшное и неотвратимое. Ждать Пейна в Конохе не имело смысла. И не будет ли день пришествия главы Акацуки последним для деревни и ее жителей? Об этом думать не хотелось. Он пришел к выводу, что лучшим решением в данной ситуации будет как можно быстрее отправиться к самому Пейну, в Амегакуре. Ему предстояло впервые за долгое время явиться туда лично, а не в виде голограммы с помощью кольца отступника. Этот вопрос он перед уходом обговорил с Тсунаде и Какаши, в ходе которого они пришли к решению отправить Наруто за пределы селения под протекцией команды Асумы, чтобы на время обезопасить джинчурики. Итачи рассказал обо всех живых членах Акацуки, подозревая, что если не Пейн, то кто-то из них точно отправится по следу Узумаки. Итачи не был уверен, что сил одной команды и самого Наруто хватит, чтобы выстоять против двух отступников S-класса, поэтому он решил перестраховаться. В Конохе не знали о том, что Кисаме находился в пределах деревни, а рассказывать об этом Итачи не стал, подозревая, что напарник такой известности не обрадуется. Но вот попросить его проследить за тем, чтобы все выжили, все же осмелился. — Хэх, Итачи-сан, Вы так мне доверяете? — усмехнулся Хошигаки, выслушав просьбу. Он несколько дней неплохо отдыхал на горячих источниках, пока Итачи занимался своими делами в Конохе. Но Учиха насильно не держал его подле себя и подозревал, что мечник вскоре уйдет. Но, видимо, Кисаме предполагал, что его помощь будет необходима. — А если я сам захвачу Лиса? Итачи сощурился, внимательно наблюдая за тем, как быстро опустела бутылка сакэ, которую мечник влил в себя. — Если бы хотел, то давно захватил бы. — Замучаюсь отбивать его у всей Конохи, — хохотнул Кисаме и грохнул бутылку донышком об стол. — Хорошо, сберегу друга твоего маленького братишки. Какой еще ненормальный вытерпит его с таким характером? Итачи тонко улыбнулся, понимая, что они с Хошигаки слишком сильно доверяют друг другу, чтобы подставить или обмануть, а если о чем-то умолчали, то это совсем другое. Осталось решить вопрос с Пейном. Можно все же попытаться договориться и узнать об его истинных планах. Зачем этому человеку нужны биджу? Акацуки начинали с заказов, как простые наемники, а после неожиданно обрушили немалые силы на ловлю хвостатых. И кроме Пейна интересна была и личность человека в маске, который называл себя Мадарой. — Он помог мне зачистить клан. Я должен ему, — понимая, что нет смысла отмалчиваться по этому поводу, поделился Итачи, когда они собрались в кабинете Хокаге. За дверью нетерпеливо дожидались конца Саске и Сакура. Наверняка они потом обрушатся на Учиху, надеясь узнать все подробности в мельчайших деталях. — То есть, ты хочешь сказать, что этот Тоби — настоящий лидер Акацуки? Он управляет Пейном? — предположил Какаши, задумчиво почесав подбородок. За столом Хокаге он чувствовал себя не на своем месте и постоянно ерзал в высоком кресле, сминая накинутый на спинку плащ. Он вообще с назначения был сам не свой, а когда лично обнаружил тело Кику, то и вовсе стал какой-то потерянный. Что и говорить, а к той девчонке он привязался и чувствовал ответственность за то, что произошло. — Или у них общий план, для которого они сотрудничают, — сказала Тсунаде, сидя перед Какаши на месте для посетителей, не отвлекаясь от письма Джирайе. Не хотелось втягивать старого товарища, но именно он в последние годы занимался делом Акацуки, пытаясь разгадать причины существования организации и цели, которые они преследовали. К этому моменту, должно быть, он уже собрал достаточно информации, которая окажется им полезной. — И ты один собираешься выступить против них обоих? — с сомнением протянул Какаши, не очень-то одобряя желание Учихи пойти добровольно самоубиться. Как-то иначе порыв Итачи он не смог обозначить, а неразумных жертв на данный момент и так хватало с лихвой. — Я смогу их задержать, чтобы вы успели подготовиться, — спокойно ответил Итачи, как будто осознаваемый риск нисколько его не заботил. — Итачи, в чем смысл твоей жертвы? Почему нельзя остаться здесь и подготовиться вместе с остальными? — Если я задержусь, то от Конохи может ничего не остаться. Лучше начать бой на чужой территории, чтобы минимизировать потери на собственной. — Хорошо, — все-таки согласилась Сенджу, отложив кисть, и сцепила пальцы перед собой. Руки ее периодически все еще било судорогой, оставшейся напоминанием о недавнем сражении с Данзо. — Найди Джирайю, прежде чем пойдешь на встречу с лидером Акацуки. Вдвоем у вас больше шансов. — Но все же я пойду не один, — немного подумав, добавил Итачи. — Саске отправится на день позже после меня. — Зачем? — Какаши непонимающе на него уставился. — Саске еще толком не восстановился. Зачем тебе тащить его с собой? — Есть план, — коротко бросил Итачи и красноречиво взглянул на Тсунаде. Сенджу, поймав его взгляд, сделалась задумчивой. Она явно понимала, о чем говорил Учиха, но договор, заключенный ими между собой, не подразумевал наличия лишних свидетелей. Какаши пришлось смириться с такой таинственностью и надеяться на то, что они знают, что делают.***
Едва Итачи отправился в путь, на следующий день возле главных ворот Конохи замерло две разношерстных команды. И из всей этой толпы слышно было только особо громкие возмущения Наруто, который даже слышать не желал о том, чтобы топать в безопасное место и отсиживаться там, ожидая момента, когда вопрос с лидером Акацуки будет решен. Он искренне верил, что без его участия ничего не сможет пойти гладко, не задумываясь даже о том, что если отправится туда, то только упростит задачу отступникам, которые на него охотятся. Со всех сторон его окружили Чоджи и Шикамару, пытаясь заткнуть суматошного клиента. Асума лениво перекатывал тлеющую сигарету из одного уголка губ в другой с завистью глядя на тихую команду напротив. Под командованием Саске почему-то все были чудовищно тихими и серьезными, как будто не отправлялись в логово к самому опасному врагу. Учиха, сурово сверкая на подопечных, не скрытым под повязкой глазом, коротко раздавал распоряжения, сверяясь с картой, которую накануне ему лично выдал Итачи. За время вынужденного лечения он заметно исхудал, лицо осунулось, черты стали резче и острее, и сам он выглядел воплощением смертоносного меча, готового без колебаний вонзиться в плоть врага. Внешне Саске как будто повзрослел на несколько лет и заменил белую привычную рубашку на майку из чакропроводящей сетки и черное удлиненное косодэ с короткими рукавами и гербом клана Учиха на спине. Катана, как и раньше, покоилась на поясе в ножнах. Одна Сакура хмуро поглядывала на него в ответ, не испытывая никакого благоговейного трепета перед его авторитетом и суровым лицом. Она с боем вырвала себе право присоединиться к ним, замучившись в сотый раз доказывать, что давно уже не маленькая глупая девочка, которую постоянно надо задвигать за спину товарищей. За эти два месяца Харуно набралась столько опыта, сколько не смогла бы за год. Асума слышал, как в кабинете Хокаге она довольно эмоционально просила взять ее. И все же Какаши и Тсунаде сдались, хотя и получили распоряжение от Итачи оставить упрямую куноичи в Конохе. Сакура подозревала, что если бы не гиперопека Итачи, то они и сопротивляться не стали бы, но ворчать на того, кто добровольно ушел на смерть, показалось ей бесполезным. А вот потом она ему все выскажет. Саске же было плевать, кого брать, лишь бы бесполезно не путались под ногами. И за это Сакура была ему благодарна. Команда Така слушала указания предельно внимательно, не торопясь высказывать недовольство, если такое вообще могло иметься. Карин только рада была уйти из селения, где чувствовала себя не на своем месте. Суйгетсу тоже не горел желанием оставаться, хотя не особо любил бесполезные шатания по лесам и пустыням, но такой досуг всяко лучше, чем сотни каждодневных поручений от людей, которым он подчиняться и не должен-то. Джуго вообще было все равно, где и с кем проводить время, но главное, чтобы в поле зрения находился Саске, живой и невредимый. Рыжий отшельник и так после всего случившегося пенял себе, что не смог как следует позаботиться о Сакуре и Ино, когда очутился вместе с ними в подземельях Корня. И Наруто еще пострадал. Поэтому теперь миссия, где он мог оказаться полезным, давала шанс исправиться. Какаши и Тсунаде пришли проводить их и выслушать новую порцию возмущений Узумаки, обрушенную теперь на них, которую мигом заткнула Ино, что подоспела чуть позже. Крепко стиснув в объятиях любимого дурачка, она позволила Хокаге, прошлой и нынешнему, сказать последние слова напутствия. Все знали, что обе команды рисковали не вернуться, но не говорили об этом вслух, а только строили решительные лица, готовясь принять любой исход. Распрощавшись друг с другом, они разошлись в разные стороны от Конохи. Саске подорвался с места первым, как будто только и ждал возможности ринуться вдогонку за братом. Он говорил с Итачи накануне, но так и не понял, почему тот не взял его сразу с собой, а заставил выждать целый день. За ночь могло случиться, что угодно. На данный момент связь утеряна, и Саске с командой не узнают сразу, если что-то произошло. А если они придут, а там уже не с кем будет сражаться. Или не за кого… Младший Учиха отгонял от себя мрачные мысли, понимая, что они мешали концентрации. Ему и так хватало проклятого глаза, который время от времени напоминал о недавнем ранении тупой ноющей болью. Но Итачи приказал глаз беречь и не показывать без повода. В будущем он должен сильно пригодиться в сражении, если, конечно, сработает их первоначальный план… Саске решительно стиснул челюсти, мощно перепрыгивая через несколько веток сразу. Быстрым движением он сложил печати, прикусил подушечку большого пальца и, размазав темную кровь по заготовленному рисунку призыва, отправил юркого ястреба вперед — проверить дорогу и доложить о возможных трудностях. В первой ветхой гостинице, которая попалась им к концу дня, Сакура без сил рухнула на постель, чувствуя, что обратно без чужой помощи подняться точно не сможет. Саске гнал их беспощадно, как будто боялся, что Итачи решит все без его непосредственного участия. Суйгетсу пытался воззвать к его совести и немного сбавить темп, но Учиха так красноречиво на него зыркнул, что Хозуки разом заткнулся, но продолжил ворчать себе под нос. Теперь же они втроем валялись на кроватях, застеленных бельем сомнительной свежести, но ничего не говорили, а только тяжело дышали, разглядывая темный от времени потолок с красиво развешенной по углам паутиной. Один Джуго все еще был вполне бодр, поэтому молчаливой тенью отправился с Саске куда-то по делам. Отдыхать им всего несколько часов, а потом опять в путь. — Давайте сбежим, а? Я что-то задолбался уже, — отдышавшись, пожаловался Хозуки, надеясь в глазах общественности найти поддержку и устроить переворот против учиховского произвола. Но Карин только поморщилась и повернулась к нему спиной, продолжая маленькими частыми глотками поглощать кислород. — Пока Саске тебя не нагонит и настучит по голове, — вяло усмехнулась Харуно, все же найдя в себе упорство, чтобы подняться и выпить небольшую восстанавливающую пилюлю. Она понимала, что завтра проснется с гудящими ногами и горящими чакроканалами, из-за чего путь станет сложнее в разы. Тогда ее точно оставят где-то на дороге, не став слушать все аргументы против. — Наш одноглазый капитан настолько суров, что от его постной мины враги сами удушатся, — вяло пошутил Хозуки, понимая, что назад поворачивать не имело смысла. Да и потренировавшись несколько раз с Кисаме, он хотел испробовать в серьезном бою новые приемы. — Карин? — потеряв интерес к болтливому мечнику, Сакура присела на кровать к Узумаки и осторожно тронула ее за плечо. — Выпьешь пилюлю? — Куноичи вяло скинула с себя ладонь Сакуры и глубоко вздохнула. Отчасти Харуно понимала причину. До того, как отправиться в путь, они побывали на скромной похоронной церемонии. Небольшой холмик на самом краю кладбища, рядом с невзрачным монументом, на котором были высечены имена погибших бойцов Корня, стал последним пристанищем для Абэ Кику, известной под кодовым именем «Сова». Тут же, отдельно от других, находилась просевшая могила Тоширо, носившего кодовое имя «Енот». И каково было удивление тех, кто пришел попрощаться с Кику, когда они увидели, что фамилия на могиле Енота оказалась та же, что у погибшей куноичи. Хатаке не стал тянуть театральную паузу, а рассказал им обо всем и поблагодарил Саске за то, что тот вообще пришел. Учиха с полным безразличием положил белую лилию у фотографии. Он не ощущал никакой ответственности за чувства Кику, за признание, которое не слышал лично. Да даже если бы она сказала ему, то вряд ли это затронуло хоть что-то в его душе. Он так же использовал куноичи, как и Корень, видел в ней только оружие для достижение цели, манипулировал с помощью техник шарингана. И ничего большего. Она стала бесполезной с тех самых пор, как первый раз попала в руки к Саске и Какаши, когда они занимались поисками Сакуры. Инструмент сломался, когда заложенная в него программа дала сбой, позволив проявить чувства и эмоции, что в итоге стали губительны. Однако никто не винил Учиху в безразличии. Многие и сами не разобрались в том, как именно знакомство с Кику отразилось на их жизни. Но испытывали искреннюю признательность за то, что она до последнего сопротивлялась Орочимару и не позволила подавить свою волю. Если бы не это, то, кто знает, каким бы опасным сделался Змеиный саннин, заполучив тело в полное владение. — Ты из-за Кику? — вновь спросила Сакура, и, раздраженно вздохнув, Карин резко села в постели. Казалось, что сейчас она разразится руганью из-за того, что ее потревожили, но вместо этого куноичи поджала губы и пальцем поправила сползшие очки. — Да, — процедила она нехотя, устремив взгляд куда-то мимо Харуно. — Привязалась, понимаешь, пока вместе путешествовали. Дура она была, но жалко… — Не повезло ей еще до рождения попасть в руки к Орочимару, — неожиданно поддержал разговор Суйгетсу, поднимаясь. Лицо у него было серьезное, без капли насмешки. Что толку смеяться над мертвыми, им уже все равно. — Есть пойдете? Так и переключились грустные размышления на однообразную обыденность. Зато теперь никто не втянет Кику в грязные авантюры, не причинит боли и не заставит мучиться из-за того, что ей захотелось хоть немного побыть живой, такой, как все. После позднего ужина Саске вернулся вместе с Джуго в гостиницу. Он отправил ястреба с посланием к Итачи, предупреждая того, что они двинулись по его следу. Ответ Саске не требовался, он лишь надеялся на то, что по пути не встретятся непредвиденные обстоятельства. Другую птицу он послал уже к Джирайе, воспользовавшись наводкой, данной Тсунаде. Если все пойдет по плану, то Жабий саннин встретит их на подходах в Аме. А пока Саске перед сном собрал команду, расстелил карту на столе и жирно отметил их нынешнее местонахождение. Если продолжат двигаться в том же темпе, то доберутся до цели через два дня. Сакура допоздна ворочалась в неудобной постели, отгоняя от себя настойчивые мысли неутешительного содержания. Под звуки сладкого сопения нынешних сокомандников, наполнившего гостиничный номер, она думала о том, как бы ей хотелось покоя. Не на день-два, а на несколько лет, чтобы только и делать, что оттачивать медицинские навыки, придумывать новые препараты и способы лечения, а не ломать голову над тем, как пережить очередную масштабную неприятность. За эти два месяца произошло слишком много, чтобы можно было это спокойно принять и жить дальше. Может быть, если бы нынешняя проблема не касалась Итачи, то она и не стала бы проситься взять ее в эту вылазку. Но что-то внутри подсказывало ей, тревожило сердце, говоря о том, что идти нужно, что ее присутствие необходимо. Раз уж связала свою судьбу с Учихами, то поздно поворачивать назад и пугаться будущего. Оно будет именно таким, каким Сакура себе его сделает. И пусть придется вновь пройти через трудности, но она ни за что не пожалеет из-за сделанного выбора. Ей удалось уснуть, но сон был тревожный и неспокойный. Даже во сне не давала покоя последняя встреча с Итачи. Он всегда появлялся в ее жизни неожиданно и так же исчезал, как будто какой-то призрак, наваждение, от которых нельзя отмахнуться рукой. Чем больше она думала об Учихе, тем сильнее колотилось сердце, перегоняя по венам горячую кровь. Щеки пылали, когда тело вспоминало прикосновение рук Итачи: чутких, нежных, что внезапно до сладкой боли сжимались на коже, оставляя красные следы. Она еще помнила его запах, который тогда смешался с запахом костра и смятой травы. Пальцами помнила, как пропускала длинные пряди между ними, что не путались, а ускользали, как маленькие юркие змейки. И глаза его — внимательные, глубокие… В тот момент звездный небосклон не в силах был заставить ее отвернуться. Ей хотелось только смотреть и покорно тонуть в них. Сакура поняла, что не готова отпустить Итачи без боя. Глаза сами раскрылись, когда краем уха она услышала шорох одежды и негромкий скрип половиц. За окном еще было темно, но что-то подсказывало Сакуре, что время близилось к рассвету. Она приподнялась на локтях, сощурилась, силясь разглядеть того, кому так рано не спалось. Саске одевался в потемках, не став зажигать свет, чтобы не потревожить остальных спящих. Он затягивал пояс на талии, рассовывая по потайным карманам рисованные печати и звездочки. Движения были какие-то заторможенные, механические, как будто Учиха о чем-то усиленно размышлял, устремив отсутствующий взгляд в стену. Но когда Сакура пошевелилась, то он мигом повернулся в ее сторону, прищурился, внимательно рассматривая ее белеющее в сумраке лицо, и, резко оправив края косодэ, вышел из номера. Харуно со вздохом опустила ноги на холодный пол, выискивая кончиками пальцев затерявшиеся сандалии. Заново уснуть все равно не получилось бы, поэтому решение провести утро с пользой показалось самым логичным. Она ожидаемо наткнулась на Саске, когда спустилась завтракать в общий зал. Людей в такое раннее время не было. Только хозяйка и кухарка сонно и недовольно щурились в сторону Учихи, пока он в полной тишине пил зеленый чай, глядя на горизонт, высвеченный красно-оранжевым. — Доброе утро, — поставив поднос с завтраком, пробормотала Сакура, усаживаясь рядом с Саске. Тот покосился на нее без особого интереса и коротко кивнул. — Ого! Ты снял повязку? — сонливость разом спала, когда она увидела лицо Учихи. Левый глаз ничем не отличался от правого: такая же темная радужка, полностью поглотившая черный зрачок. Не осталось даже небольшого шрамика. Сакура в очередной раз восхитилась умениями наставницы. Она невольно потянулась к нему, но Саске резко перехватил ее руку, больно сжав запястье. И недобро сощурился. — Да, снял, — отчеканил он, глядя на нее как на личного врага. Сакура сглотнула и попыталась вырвать руку, но он только сильнее стиснул пальцы на ее коже, оставляя уже наливающие синяки. — Больно, Саске, — стараясь воззвать к его совести, сказала она, не понимая, где опять провинилась. Почему с ним так сложно? — Я просто хотела посмотреть. Темные глаза вспыхнули красным, но рисунок томоэ разнился. На губах Учихи медленно растянулась язвительная ухмылка. — Никогда не видела вблизи шарингана? Брат еще не показывал? — Видела, и не раз! — вспыхнула она, с силой дернув руку на себя, и подкрепила это движение чакрой. Теперь он отпустил ее, а Сакура, нахмурившись, недовольно рассматривала его, пытаясь в очередной раз оправдать странное поведение Саске. Неужели не с той ноги встал? Иначе она не понимала, чем заслужила подобное отношение к себе. — Что с тобой не так? Я хочу помочь, а ты смотришь на меня так, словно готов проткнуть мечом. — Упомянутая катана как раз лежала рядом с ним на лавке — только руку протяни. — Ты опять навязываешь свою помощь там, где не просят, — он хмыкнул, видя, как ее щеки пошли пятнами. Харуно закипала, как лава в вулкане, готовая взорваться в любой момент, но сдерживалась: до боли сжимала руки в кулак, ногтями вонзаясь в нежную кожу. — Я просто хочу быть полезной, — процедила она сквозь зубы, думая о том, как вообще позволила так с собой обращаться. Раболепно стелясь перед Учихой в прошлом, она настолько избаловала его, что он до сих пор не мог отделаться от стереотипа о том, что Сакура бесполезная сокомандница, которую нужно прятать. — Для кого? Для врага, когда вновь подставишься, а брату придется спасать тебя? — Он не стал сопротивляться ее желанию пойти с ними в Конохе, не собираясь ругаться с ней на глазах Какаши и Тсунаде, но теперь, когда не было лишних глаз и ушей, решил поставить ее на место. — Ты тоже его слабость! Так какого черта идешь туда? — Потому что я нужен ему, — он ответил таким тоном, словно без него ничего не получится. — А я его люблю! И тебя! И не позволю вам обоим сдохнуть! — Сакура вскочила с места, как ужаленная, и рванула обратно в номер, борясь с желанием раскроить Саске череп. Как можно быть таким ужасным? Как она вообще когда-то смела думать о том, чтобы соединить свою жизнь с таким невыносимым человеком? Горя от негодования, она на полном ходу влетела в грудь Джуго прямо на лестнице. Рыжий отшельник машинально обхватил ее за плечи. — Пусти! — задушено прошипела Сакура. — Тш, дыши, — невозмутимой скалой остался стоять Джуго, ласково прижимая ее ближе к себе. — Да пусти же, я злюсь! — Я вижу, — он понятливо кивнул, широкой ладонью погладив между лопаток, отчего Харуно глубоко вздохнула и медленно выдохнула, чувствуя, как сгусток негатива внутри нее начал медленно рассасываться. — Лучше? — Джуго чуть склонил голову, пытаясь заглянуть ей в глаза. — Да, — буркнула Сакура, устало прижавшись щекой к его футболке. Размеренное биение сердца отшельника успокаивало. — Саске — невыносимый дурак, — вынесла она вердикт. Джуго лишь улыбнулся, но не стал ей говорить о том, что Учиха стоял у нее за спиной и все превосходно слышал. Следующие дни пролетели быстро и без приключений. Саске не позволил тратить время попусту в гостиницах и постоялых дворах, давал отдыхать только необходимый минимум. С Сакурой с того разговора он больше не общался, даже не смотрел в ее сторону, как будто Харуно вовсе не существовало. Куноичи поначалу это обстоятельство бесило, но после она поняла, что это к лучшему. Ей было с кем поговорить. С остальными членами команды Така Харуно чувствовала себя комфортно, словно знала их несколько лет. Но все равно грустила по своей старой команде, размышляя о том, что, возможно, их состав никогда не воссоединится. Мыслями о прошлом она развлекала себя, стараясь не думать о неясном будущем, которое представлялось таким же туманным и дождливым, как Амегакуре, ворота которой встретили их через два дня. Когда они добрались досюда, то их плащи промокли до нитки, высокие сапоги то и дело хлюпали от попавшей в них воды. Таким незавидным погодным условиям оказался несказанно рад Хозуки. Мечник чувствовал себя в своей стихии и радостно топал по лужам, иногда окатывая водой из них хмурую Карин. Она вяло ругалась на него, но к решительным мерам не прибегала, затаив месть. И воплотила ее, когда по пути попалась небольшая яма с разбухшей грязью. Не ожидавший коварной подножки, Суйгетсу влетел в яму прямо носом, полностью изгваздавшись. — Свинья, — со смаком произнесла Узумаки, довольная делом своих рук. Хоть какое-то развлечение за все время этой беготни. — Хватит страдать ерундой, — Саске недовольно моргнул на них глазом из-под капюшона. Сакура куталась в свой плащ и надеялась, что Учиха тоже как-нибудь угодит в грязь. — А не слишком ли нагло мы топчемся у ворот? — спросила она, подозрительно покосившись на будку охранников, но оттуда до сих пор никто не выглянул. И в целом все ближайшие к воротам здания казались заброшенными несколько лет назад. Людей на улице тоже не было, даже случайных гуляк, перебегающих из одного бара в другой. — Это заброшенная часть селения, тут даже патрули не ходят. Все резко обернулись на раздавшийся буквально из ниоткуда голос. Джирайя с кривой улыбкой рассматривал их, одной рукой удерживая край капюшона у лица, который так и норовил сползти с непослушной шевелюры Жабьего саннина. — Долго мокнуть собираетесь? Идите за мной. — Он призывно махнул им рукой, отправляясь в многочисленные руины старых кварталов. Они послушно направились за ним, бдительно осматриваясь по сторонам, ожидая нападения с любой стороны. На душе тревожно скреблись кошки, руки сами собой ложились на рукояти заготовленных кунаев и мечей. Сакура украдкой рассматривала широкую спину Джирайи. В этот момент саннин казался таким надежным и способным решить их проблему в мгновение ока, шутя и смеясь. Чувствовалась в нем сила и опыт. Она помнила, как Наруто, вернувшись из трехлетнего путешествия с саннином, потом жаловался на его методы воспитания, расхлябанность и запущенный образ жизни. Тем не менее, Сакура видела результаты тренировок и признавала, что, хоть и с недостатками в характере, но Джирайя был легендарным шиноби. И его опыт им ох как понадобится. Да и не стала бы тогда Тсунаде доверять ему такую важную миссию. — Здесь всегда так пусто? — спросил Саске, закончив осматриваться. Карин, использовав свои способности сенсора, подтвердила, что поблизости нет ни одной живой души. Данный факт только сильнее настораживал и заставлял лишний раз нервничать. — Нет. Я договорился кое с кем, чтобы вас встретили без шума. — Джирайя выглядел совершенно спокойно. — А Итачи? — не угомонился Саске. Он отправил очередного ястреба с посланием брату, надеясь, что тот встретит его или напишет что-нибудь. Тишина тревожила. — От него я еще ничего не получал. Пришли. Перед шиноби предстал перекошенный двухэтажный домик в одном из пустующих кварталов, судя по всему, бывший когда-то овощным магазинчиком: тут и там стояли потрепанные плетеные корзины и потертые ящики с отверстиями. Под крышей потрескавшейся энгавы, они наконец-то стянули с себя мокрые плащи и выжали их прямо на пол. Пока остальные замешкались на входе, выпутывая ноги из промокших сапог, Сакура первой прошла внутрь дома, мечтая побыстрее отыскать кухню и заварить лечебных травок, чтобы завтра никто из них не проснулся с простудой. Она чувствовала, как у нее самой в горле подозрительно першило. Харуно сделала шаг в сторону предполагаемой кухни и краем глаза заметила движение. Но среагировала поздно, из-за чего молниеносно оказалась прижата спиной к чьей-то груди. Сакура замахнулась кулаком, но его вовремя перехватили и в ту же секунду что-то острое коснулось кожи под челюстью, рука атаковавшего перехватила ее поперек груди. Харуно не смогла даже вздохнуть, так и замерла, задержав дыхание. — Не дергайся, — женский голос проник в уши, тихий, словно штиль. — Акацуки! — крикнул кто-то из ребят, тоже пройдя в дом. — Конан. — Сакура увидела нахмуренное лицо Джирайи, взгляд его был устремлен за спину куноичи. Послышался шелест выскользнувшей из ножен катаны — Саске готов был вступить в бой прямо сейчас. И так горько стало от того, что его слова подтвердились, — она так глупо подставилась и оказалась в руках у врага. — Мы так не договаривались, — саннин сделал один осторожный шаг вперед. Следом за ним двинулась остальная команда Така, не было видно только Суйгетсу. — Да, — спокойно ответила Конан, сильнее прижимая напитанный чакрой бумажный кунай к коже Сакуры — острие окрасилось в красный. — Это гарантия моей безопасности. — Если навредишь ей, то Итачи помогать не будет, — предупредил ее Жабий саннин, стараясь держать руки на виду. Уголки губ женщины чуть дрогнули в улыбке. — Понимаю. Если этот мальчишка уберет меч от меня, то я отпущу ее. — Ты, из Тумана, — обращаясь к Хозуки, который материализовался из лужи за спиной Конан, приказал Джирайя, — отойди от нее. Она — наш союзник. — А что, мы теперь со всеми Акацуки ведем дружбу? — Суйгетсу скорчил скептическую мину, но все же отступил назад, закидывая Обезглавливатель на плечо. В этот же момент Сакура почувствовала, как рука, удерживающая ее, исчезла, а сама женщина разлетелась на бумажных журавлей и вновь собралась в целое уже в другой комнате, на безопасном расстоянии от остальных. — Это Конан, помощница Лидера Акацуки и моя бывшая ученица, — наконец представил ее саннин, неловко почесав в затылке. — Вы обучали Акацуки?! — все удивленно уставились на него, не веря, что произнесенное не шутка. — Это долгая история.