***
Итачи всего несколько раз бывал в Амегакуре, но лучше всего запомнился самый первый. Когда в Конохе объявили траур по погибшему в резне клану, юный Учиха уже стоял здесь и с нечитаемым выражением смотрел на вход в пещеру, возле которого ему приказали ждать Лидера, а у самого внутри все переворачивалось от страшного осознания того, на какой путь он ступил. У него пока не было конца, а начало оказалось настолько залито кровью, что пройдут годы, но след останется четким — чтобы никогда не забывал, что было основой всего. И до сих пор, вновь оказавшись на этом месте, он помнил свои ладони в бурых запекшихся разводах, помнил, как сильно его трясло, но надо было держать лицо. А теперь? Достаточно ли Итачи прошел испытаний, чтобы заявить, что искупил свою вину полностью? Собственными руками Учиха уничтожил человека, который не дал его клану ни шанса на спокойную жизнь, человека, что многих использовал в своих целях, прикрывая это заботой о Конохе, и многих погубил. Достаточно ли его смерти, чтобы Итачи наконец-то смог сбросить с плеч тяжкий груз и наконец-то уверенно заглянуть в будущее? Еще не все. Коноха все еще оставалась в опасности, а в голове звучало старое обещание, которое ему пришлось дать человеку, что называл себя Мадарой. Итачи еще тогда не поверил в слова того, кто прятался под маской, а теперь тем более понимал, что настоящий Мадара, тот, образ которого передавали свитки с воспоминаниями его современников и записи Первого и Второго Хокаге, ни за что не стал бы скрывать лицо. Итачи считал, что известный предок не опустился бы до интриг и не стал бы лично никого уговаривать. По силе он уступал только Хашираме, а имея такие возможности, глупо ими не пользоваться и прятаться. В одном Учиха был уверен полностью — Мадары не существует. Но ведь не просто так его имя вдруг прозвучало. Цели самозванца, так или иначе, связаны с Основателем, но бывший нукенин так и не придумал, что это может быть. Оставалось только ждать, пока он сам раскроет свою личность, а перед этим разобраться с угрозой более явной — Пейном. Поэтому Учиха прибыл в Амегакуре в одиночку, на день раньше Саске и его команды, чтобы самостоятельно исследовать деревню и попытаться напасть на след Лидера до того, как тот обнаружит его присутствие здесь. Хоть Итачи и явился сюда, чтобы договориться с ним, но понимал, что скорее всего это невозможно, поэтому и пытался рассчитать все вероятные варианты исхода. И если Пейн нападет на Итачи первым, то у брата и Джирайи будет время, чтобы подготовиться. Однако планы имеют свойство меняться.***
Ястреб с недовольным клекотом пикировал резко вниз, увернувшись от подло брошенного куная, появившегося буквально из ниоткуда. Итачи сидел на плоском камне у входа в пещеру и равнодушным взглядом следил за полетом встревоженной птицы. Подождав момент, он выставил руку перед собой — острые когти жестко смяли ткань плаща, пробив кожу до крови, крылья суматошно замолотили воздух, позволяя сохранить равновесие. Итачи почесал ястреба под клювом, понукая того успокоиться. — Посланьице от младшего братишки? Итачи даже не обернулся на ироничный голос, что прозвучал раньше, чем его обладатель появился, и отцепил от птичьей лапы запечатанный маленький свиток. — Другие ты успел перехватить, — спокойно заметил Учиха, зная, что его появление в Аме не окажется тайной — Пейну было ведомо обо всем, что происходило в его владениях. А если он никак не отреагировал на вторженцев, то на то у него наверняка найдутся причины. Итачи, не торопясь, развернул короткое письмо: как и ожидалось, Саске уже прибыл в Амегакуре, не задержавшись ни на час. Однако бывший нукенин хотел бы, чтобы брат удержал свою поспешность и не рвался в бой раньше времени. — Что-то я не заметил, чтобы ты торопился вернуть их обратно, — с насмешкой произнес тот, кто выдавал себя за Мадару, сквозь прорезь в маске внимательно наблюдая за тем, как Итачи неторопливо поднялся и резким движением руки заставил ястреба вновь взвиться в небо. Огласив округу продолжительным криком, птица, мощно расправив крылья, через несколько широких взмахов исчезла из виду. — Их и не нужно возвращать, — наконец ответил Итачи, обернувшись к нему лицом к лицу. — Интересно, — Тоби приложил указательный и большой пальцы к подбородку, скрытому под маской, и задумчиво застыл. — Я думал, что ты прямиком отправишься к Пейну, будешь просить его не трогать Коноху, брата и всякое такое. Знаю, в этом весь ты. — Нет никакого смысла идти к Пейну, пока ты стоишь на этом пути. — Рано или поздно, но они бы и так столкнулись. Только Итачи не думал, что Тоби окажется настолько нетерпеливым, что придет к нему сразу же. Он слишком осторожно относился к Учихе, как будто чувствовал, что именно он может навредить его планам. — И что ты собираешься сделать? Договориться со мной? — ступая на шаг ближе к нему, произнес Тоби таким тоном, как будто смог раскусить его. — Если бы я хотел с тобой договориться, то направился бы к тебе первым. Но раз уж ты сам пришел ко мне, то… — Итачи внимательно на него посмотрел, — …возможно, ты сам нуждаешься во мне. — Хах, ты правильно думаешь, Итачи. Я бы очень не хотел, чтобы ты не мешал мне и Пейну. Ты не понимаешь, ради чего было приложены все эти усилия. Было гораздо спокойнее, когда ты находился на нашей стороне, но вдруг почему-то оказался на противоположной. Это младший брат перетянул тебя… или что-то другое? — в голосе прозвучала усмешка, но Итачи не подал вида, только взгляд стал жестче и тверже. — Впрочем, это не имеет значения. Однако я хотел бы убедиться, что ты помнишь обещание помочь мне? Итачи поджал губы и коротко кивнул — отчетливо помнил. — Так что? Для чего ты здесь? — неожиданно Тоби оказался прямо перед ним нос к носу. Взгляд сквозь прорезь в маске был настолько пронзителен, что любой другой на месте Итачи дрогнул бы, но бывший нукенин лишь медленно моргнул и склонил голову к плечу. — Чтобы узнать ваш план, для которого были созданы Акацуки, — не стал лукавить Итачи, желая разобраться с этим как можно скорее.***
Удивительно пустой квартал, который обычно был полон всякого отребья из низших шиноби, не обремененных хоть какими-нибудь крупицами морали. В последние годы именно из таких людей состояла боевая мощь Амегакуре. Простых жителей не трогали, как и было обещано, их защищали. Посторонним же случалось встретиться в первую очередь с кунаем под ребра, а уже после отвечать на вопросы патруля. Пейну все равно, какого качества людей использовать для осуществления своего плана. Амегакуре — лишь прикрытие, но по старой памяти он делал все, чтобы селение оставалось независимым от других. Потому особенно удивительно и странно оказалось то, что в один момент патруль забыл про этот квартал и охранный пост на северных воротах. Пейн и без них знал обо всем, что происходило в принадлежащих ему владениях, с помощью дождевой завесы, а это означало, что шиноби Аме убрали, чтобы те не навели шумиху раньше времени и не пострадали. Кто-то не хотел невинных жертв. Но тяжело долго скрывать присутствие шести чужаков. Зетсу заметил их сразу же, еще до того, как они вошли в заброшенный дом, но не стал подбираться ближе, чувствуя там присутствие Конан. Для нее не впервой разбираться с вторженцами, но долгожданный бой так и не настал. «Уже убили?» — удивился Широ Зетсу, внимательно вглядываясь в разбитые окна. «Бесполезная женщина», — прошипел Куро Зетсу. Зетсу двинулся из своего укрытия ближе к дому, силясь узнать, что там происходит. По колебаниям чакры он чувствовал небольшой всплеск, который вскоре затих. «Надо проверить», — тело Зетсу просочилось под землю, чтобы после возникнуть прямо в одной из комнат дома, которая оказалась то ли кухней, то ли кладовкой. Сквозь тонкие стены удалось уловить часть разговора. — Как и договаривались, я выполнила часть обещания. Ваш черед, — голос определенно принадлежал Конан. — Каковы твои причины для того, чтобы помогать нам? «Это младший братишка Итачи-сана?» «Заткнись». — Джирайя-сенсей знает. «Должны ли мы оставлять все в таком виде? Доложим Обито?» Вместо ответа Куро Зетсу потащил их обратно под землю, понимая, что и так узнал основное из их разговора, и следовало как можно скорее рассказать об этом Учихе, но отчего-то решил еще немного задержаться, чтобы распознать остальных присутствующих и почему с ними Конан. Обито и до этого думал о том, что от женщины давно следовало избавиться, что у нее слишком много влияния на Нагато, хотя она никогда явно не вмешивалась в их планы, но что заставило ее ждать так много времени, чтобы предпринять первый шаг? Что она собирается делать с помощью шиноби Конохи? А главное: связан ли с ее планом Итачи, который прибыл сюда днем ранее и рыскал по Амегакуре, будто нарочно проворцируя Пейна и Обито на хоть какую-то реакцию с их стороны? «Я сообщу, а ты наблюдай», — решил Куро, и тело Зетсу разделилось на две части. Голова Широ появилась где-то среди старых побитых кастрюль.***
Компания в доме собралась странная: помощница Лидера Акацуки, знаменитый Жабий саннин, команда нукенинов, один из последних Учиха и она — Сакура. Харуно со странным выражением лица рассматривала их, не понимая, как такое собрание вообще возможно. В последний раз подобное с ней случалось, когда она все-таки вылечила Итачи, и все ждали, пока он придет в сознание. А теперь это и вовсе стало обыденностью… Они расселись в центре просторной комнаты на потрепанных временем, но еще неплохо сохранившихся подушках. Взгляды собравшихся были полностью обращены в сторону Конан, которая, однако, не подала вида, что они хоть как-то беспокоят ее. На лице сохранялось удивительное спокойствие и беспристрастность, как будто она была железно уверена в том, что никто из присутствующих не посмеет на нее напасть. Неприкрытая неприязнь и жажда крови исходила только от Саске, который, не послушав остальных, не стал задвигать катану в ножны, готовый в любой момент ей воспользоваться. Помощница Лидера никак не прокомментировала это, понимая, что у них есть все причины не доверять друг другу. — Изначально Акацуки были созданы Яхико для защиты жителей Амегакуре. Наша деревня часто становилась площадкой для сражений Конохи, Ивы и Суны. Кто бы ни вышел победителем — мы страдали. Яхико, Нагато, я и первые члены Акацуки сражались за независимость нашего селения. — Конан сидела ближе к центру с идеально прямой спиной и не смотрела ни на кого из присутствующих: мыслями она ушла далеко в прошлое. Пожалуй, только Джирайя мог прочувствовать ее настроение: чем больше он находился рядом с Конан, тем чаще вспоминал те времена, когда был рядом с тремя сиротами. Акацуки возникли после того, как он их покинул. А что случилось бы, если бы он задержался еще ненадолго? Джирайя понимал, что бессмысленно думать об этом сейчас, но никак не мог остановить навязчивый поток мыслей. А Конан продолжила: — До этого нас нашел один человек. Он носил маску на лице и представился Учихой Мадарой, — на этих словах Саске неопределенно хмыкнул — куда же без упоминания его клана по поводу и без. — Он назвал Нагато реинкарнацией Рикудо Сеннина из-за его необычных глаз — риннегана. — Риннегана? — переспросила Карин, пытаясь вспомнить что-нибудь об этом в записях из лабораторий Орочимару, но никак не могла сосредоточиться, постоянно отвлекаясь на неприятное чувство, засевшее где-то между лопаток, — как будто кто-то пристально смотрел ей в спину. Но сколько бы раз Узумаки не оборачивалась на кухню, напротив входа в которую она сидела, то не видела там ничего подозрительного. И даже способности сенсора оказались бессильны развеять сомнения. Остальные заметили ее странные телодвижения и то и дело кидали взгляды в ту сторону, но тоже безуспешно. — Высшее додзюцу. По легенде во времена беспорядков тот, кто владеет риннеганом, спускается с небес, чтобы стать либо «Богом-создателем», который установит равновесие в мире, либо «Богом разрушения», который сведет все до небытия. В первый раз, когда я увидел глаза Нагато, то посчитал, что он будет тем, кто сможет создать мир на земле, — пояснил Джирайя, скривив губы в ироничной усмешке — действия Пейна сложно было назвать спасительными. — После слов Мадары Яхико решил, что Акацуки созданы для того, что помочь Нагато развить его силы. Мы искренне верили в силу этих глаз. — И даже шаринган не способен им противостоять? — Саске недоверчиво сощурился. Он всегда считал, что глаза Рикудо Сеннина такая же легенда, как и он сам. Впрочем, даже их Мангекьё шаринган тоже казался чьей-то выдумкой из-за того, что пробудить его в мирное время было практически невозможно. — Не знаю, но надеюсь, что вам не придется проверять это на практике, — равнодушно произнесла Конан и внимательно проследила за тем, как, замучившись сидеть и наблюдать за постоянным копошением Карин, Суйгетсу с демонстративным зевком поднялся и подсел поближе к заслушавшейся Харуно. — Эй, — он ткнул ее куда-то под ребра и чуть не получил острым локтем в лицо. — Ты чего дерешься?! — А ты чего подкрадываешься? — возмутилась Сакура, сжимая руку в кулак и пытаясь сдержать себя от того, чтобы все-таки не ударить его. — Чего надо? — не слишком-то дружелюбно спросила она, не понимая, что ему может понадобиться в самый напряженный момент рассказа. Одно дело знать об Акацуки по слухам, а совсем другое — раскрыть их с иной стороны, непосредственно от одной из основателей. — Когда мы будем есть? — вопрос оказался животрепещущий, потому что последний прием пищи был буквально вчера утром, перед последним рывком до Аме. В ход пошли все их нехитрые припасы, и на данный момент сумки со скарбом находились в печальном запустении. Они рассчитывали на то, что этим вопросом озаботится Джирайя, раз уж его предупредили об их прибытии. Да и некогда особо думать о еде, когда отправляешься к самому Лидеру Акацуки. — Когда ты что-нибудь приготовишь, — Карин пришла на выручку Сакуре и отвесила Хозуки легкий подзатыльник, чтобы тот своими расспросами о еде не отвлекал их от повествования Конан. Потирая пострадавшую голову, Суйгетсу выругался и отправился на кухню, бурча что-то под нос по поводу «нудных историй, которых хватило и в академии шиноби». Конан коротко улыбнулась его непосредственности и чуть расслабила напряженные плечи. Казалось, что ее такое пренебрежение со стороны мечника нисколько не задело. И продолжила говорить.***
«Как-то слишком легко», — подумал Итачи, вытирая кровавые разводы с лица рукавом плаща. Кровь не его, а поверженного противника, который совсем недавно прикрывался знаменитым именем предка клана Учиха и на деле оказался… Учихой. На это указывал особый клановый стиль и техники, которые Итачи ни с чем бы не перепутал. Но сколько бы ни пытался, Итачи так и не смог узнать его. Наверное, это был шиноби-отступник, который давно покинул клан и Коноху, еще до его рождения. Но тот так и не ответил, зачем ему понадобилось притворяться Мадарой. Что это был за план, для которого необходимы такие жертвы? И почему он тогда все-таки помог ему с резней в клане? И как такой человек смог контролировать Пейна? Да и имел ли он над ним вообще какое-либо влияние? Вопросов осталось слишком много, а ответов к ним — ни одного. Желая убедиться в том, что «Мадара» действительно мертв, Итачи приблизился к телу, изуродованному огненной техникой. Оранжевая маска во время боя пошла трещинами и лопнула, обнажив скрывающееся за ней лицо, одна из сторон которого когда-то давно была исполосована страшным шрамом: наверное, именно такой дефект внешности и не позволил нукенину вспомнить этого человека из клановых архивов. Учиха присел у тела, проверил пульс и дыхание — ничего. Досадливо сморщился, понимая, что больше толку было бы от него живого, чем от мертвого, но тот в бою так отчаянно кидался на него, что у Итачи не осталось другого варианта, как убить его. Может быть, оно и к лучшему — никто не помешает ему наконец-то связаться с братом и придумать, как им подступиться к Пейну. Он призвал ворона и отправил его с посланием, где назвал безопасное место для встречи. Очень хотелось надеяться, что Саске не ввяжется в неприятности и сам не отправится в логово Лидера, желая испробовать новоприобретенную силу. Итачи сомневался в том, что их план сработает должным образом. Он не знал, как противостоять риннегану, но у него и Саске есть только один единственный шанс и сомнительный козырь, который Учиха берег несколько лет и никогда не думал притрагиваться — не предоставлялось для этого более подходящего случая, чтобы им воспользоваться. «Во всяком случае, это для защиты Конохи, я думаю, он понял бы меня», — уговаривал себя Итачи, надеясь, что сделал все правильно. Избавившись от тела, Учиха исчез в шуншине.***
— Влияние Акацуки росло день ото дня. Слух о спасителе мира вышел далеко за пределы Амегакуре, что очень не нравилось тогдашнему лидеру деревни — Ханзо. Наша организация мешала ему, и он обманом добился того, что Яхико погиб, а вместе с ним и другие наши товарищи. Но он не знал, на что способен Нагато, и поплатился за это, — Конан ненадолго замолчала: не из-за того, что устала говорить, а потому что вновь перенеслась мыслями в тот день, который стал для них переломным. У каждого случался такой момент, менявший привычный уклад жизни до неузнаваемости: у Итачи и Саске — резня в клане, у Сакуры — похищение Акацуки, которое запустило цепочку событий, перевернув ее мир с ног на голову… — Нагато сильно изменился после смерти друга, и первое, что он сделал, когда стал новым лидером, — согласился на сделку с Мадарой, от которой тогда отказался Яхико. Мадара обещал развить риннеган, но для этого мы должны были помочь с его планом и собрать новых членов Акацуки. И плевать было, кого брать — преступников, убийц. Важны были лишь их способности, чтобы каждый из них мог в одиночку выстоять против джинчурики. От этих слов у Сакуры мурашки прошлись по коже. Сила каждого из новых членов Акацуки действительно впечатляла. А о способностях Пейна даже думать не хотелось. Она мельком посмотрела на лица команды, пытаясь увидеть у них такие же переживания, что бурлили и у нее в душе, но все они оставались на удивление спокойны. Харуно пыталась предположить, каковы их шансы на успех, если все-таки придется сражаться, но так и не смогла прийти ни к какому выводу, понимая, что гадать бесполезно. — И как нам поможет вся эта длинная предыстория? Ты не знаешь, как противостоять риннегану, не говоришь, для чего нужны хвостатые этому Мадаре, и хочешь, чтобы мы пошли договариваться с этим человеком, который, по твоим словам, чуть ли не бог, спустившийся на землю, и способен убить всех нас. И с чего мы вообще должны доверять тебе? — Саске все-таки не выдержал, устав выслушивать долгий рассказ о чужом прошлом. Его больше волновало то, что от Итачи до сих пор не было никакого известия. Могло ли случиться так, что брата уже поймали и разобрались с ним? А эта женщина решила втереться им в доверие, чтобы завести их в ловушку. Слишком невозмутима она была для человека, который в одиночку пришел к потенциальным врагам. — Саске, — Джирайя недовольно покачал головой, не одобряя ненужной вспыльчивости юного Учихи, — я понимаю твою подозрительность, но здесь и правда нужно разобраться во всей предыстории. Наверняка нам придется столкнуться не только с Нагато, но и с этим Мадарой. — От этой женщины не чувствуется угрозы, мне хочется ей доверять, — спокойно заметил Джуго, до этого молча наблюдавший за ними со стороны, что все забыли о его присутствии. Он добровольно вызвался охранять вход на случай, если кто-то незваный решит к ним ворваться или если в окне мелькнет посыльная птица. Но интереснее оказалось наблюдать за рыскающем по пыльным кастрюлям Суйгетсу. Неужели мечник действительно думал, что в доме сохранилось что-то съедобное? Подсумки сокомандников он выпотрошил полностью, чтобы точно удостовериться в том, что те не спрятали там ничего съестного. — Плевать, — Учиха скривился, не желая менять собственную точку зрения насчет того, что никто не заслуживает доверия без подтвержденных фактов. Он знал, что на чутье Джуго можно рассчитывать, но в этот раз внутреннее упрямство оказалось сильнее. — Подождите… — вклинилась Сакура, пытаясь уложить все услышанное в голове, — почему мы постоянно говорим о Нагато и Мадаре, если договариваться надо с Пейном? На фоне Хозуки звонко громыхнул крышкой и забурчал пуще прежнего. Кто-то из присутствующих нервно усмехнулся. — Ты серьезно? — Карин выразительно изогнула бровь, не веря, что Сакура оказалась такой несообразительной. — Понятно же, что Нагато и Пейн — это один и тот же человек. — Не совсем так… — Конан опустила глаза в пол и едва слышно вздохнула. — Пейн — это тело Яхико, которое использует Нагато для своей техники. — Что? — Джирайя выглядел пораженным. — Он использует тело друга для этого? — Да, — Конан кивнула, — Яхико и еще пять мертвых шиноби. Это техника Шести Путей, которую Нагато использует с помощью риннегана. Нагато сам не может сражаться, он прикован к древней статуе, а его сила распределена в шести телах мертвых шиноби. — Значит, нужно только обойти эти Шесть Путей и отправиться прямиком к настоящему телу Нагато. Самого его будет просто убить, — заключил Саске, уже строя некие планы у себя в голове. — Нет, — резко отрезала Конан, опасно сощурив глаза. — На это мы не договаривались. — Неужели ты действительно думаешь, что он будет слушать нас? — ехидно хмыкнул Учиха. — Этот Мадара несколько лет промывал ему мозги, и один разговор ничего не изменит. Мы должны быть готовы к тому, что в конечном итоге придется сражаться с этим монстром, возомнившим себя местным богом. — Саске, я понимаю твои сомнения, но если есть хоть малейшая возможность решить дело миром или с минимальными потерями, то мы должны этим воспользоваться. Не торопись в решениях. — Джирайя видел, какие нехорошие искры замелькали в глазах этих двоих. Конан даже и помыслить не могла о том, чтобы поспособствовать убийству Нагато, который был для нее семьей с самого детства и до сих пор. Она раньше него поняла, что навязанная им цель противоречит всему тому, к чему они стремились, когда вместе с ними был Яхико. Саннин боялся представить, что станет с Конан, если Нагато умрет. Саске же совсем недавно обрел брата, перестав считать его своим заклятым врагом, а потому не собирался просто так отпускать того прямо в руки смерти. — Тогда, если вы так уверены в этом минимальном шансе, то первый удар примете на себя, — Саске резко поднялся, отточенным движением задвигая катану в ножны. Долгие разговоры ему наскучили и он больше не видел в них смысла. Джирайя спокойно вынес его прищуренный взгляд и не стал спорить — без толку. — Я с места не сдвинусь, пока не услышу, что по этому поводу думает Итачи. — В первую очередь Мадара собирается избавиться от Итачи, — вновь заговорила Конан. — Он явно чувствует опасность, исходящую от него, и подозревает, что тот помешает его плану. — А если?.. — хотела было поделиться подозрением Карин, но тут же осеклась под тяжелым взглядом Саске. — Он ведь не ответил ни на одно послание… — осторожно произнесла Сакура, чувствуя, как сердце начало неровно биться. На длительное молчание хватало причин и не хотелось считать, что одна из них — смерть. — И думать не смей, — раздраженно бросил ей Саске. — Ждем Итачи до вечера. Если он не явится, то идем прямо к Нагато. — Я не позволю вам тронуть его, — мрачно произнесла Конан, поднимаясь, и застыла, увидев, как в глазе Учихи мелькнул активированный Мангекьё шаринган. — Посмотрим… — угрожающе ровным голосом произнес Учиха, двигаясь ближе к ней и не обращая внимание на то, что в рукав его косодэ вцепилась Сакура, чувствуя, что еще немного - и они договорятся до того, что первая кровь прольется уже сейчас. — Саске, успокойся, — твердо произнес Джирайя, сведя брови к переносице. Он встал рядом с Конан, давая понять, что не считал ее врагом и не позволил бы никому причинить ей вред. Они в первую очередь союзники, а во вторую — она одна из его первых учеников. Саске нервно дернул рукой, когда все же почувствовал препятствие, которое повисло на нем упрямым грузом. Он обернулся, желая что-то сказать куноичи, но его прервали. — Айщ! — все разом встрепетнулись, когда услышали с кухни такой грохот, как будто там обвалилась целая стена. Сразу же раздались цветастые ругательства Суйгетсу. Джуго мигом ринулся туда, собираясь спасать сокомандника из-под завала. Хозуки прыгал на одной ноге, потирая отбитую ступню, а рядом сиротливо валялся рухнувший Обезглавливатель, который до этого был прислонен к одной из полок. — Что случилось? — непонимающе спросил Джуго, осматриваясь и не видя вокруг никаких признаков угрозы. — Ты не поверишь — мышь! — воскликнул Суйгетсу с таким ошарашенным видом, как будто никогда не видел грызунов. — Мышь? Испугался мыши? — не поверил Джуго. — Да какая к черту мышь! — возмутился Хозуки, иронию которого слишком прямолинейный Джуго не оценил. — Тут среди корзинок сидела такая странная черно-белая хреновина! Я думал, что это репа, а потом она открыла глаза и отпихнула меня. — За нами следили? — спросила Сакура, с тревогой выглядывая из-за спины Джуго. Саске грубо отпихнул их обоих в сторону, чтобы лично увидеть, что тут произошло. Он прошарил каждый угол, пытаясь найти хоть какие-то зацепки, указывающие на пребывание здесь шпиона, но ничего не нашел, кроме завала из старого хлама. — Карин! — крикнул он, и Узумаки буквально материализовалась рядом с ним, указательным пальцем поправив сползшие очки. — Я же просил тебя постоянно сканировать пространство, так какого черта? — Я это и делала, — раздраженно процедила она, вновь используя свою технику, но, как и ожидалось, ничего не почувствовала, кроме чакры окружающих. — Это был Зетсу, — Конан неслышно приблизилась к ним и поджала губы. — Нас раскрыли. — Она совсем забыла о том, что в их организации есть шиноби с такой удивительной маскировкой. Его способность следить за всеми и всюду действительно поражала, но с чего бы ему наблюдать за ней? Или, заметив что-то странное, Пейн дал ему приказ понаблюдать за селением и выследить всех подозрительных личностей? Однако теперь Зетсу точно доложит все Пейну и время на то, чтобы ждать Итачи и разработать план уже не оставалось. — И что теперь? — взволнованно спросила Сакура, понимая, что противник может появиться здесь с минуты на минуту. — Готовиться к бою? Настойчивый стук в заколоченное окно заставил их замереть. Шиноби быстро переглянулись между собой, и Джуго знаками вызвался проверить, что там на улице. Джирайя задвинул Сакуру и Карин к себе за спину и схватился за кунай. Саске и Суйгетсу двинулись за рыжим отшельником, готовые прикрыть его в любой момент. Отсыревшая дверь скорбно и заглушено проскрипела, поддаваясь руке Джуго. Он чуть толкнул ее вперед и скользнул прямо на залитую дождем террасу. Коротко вскрикнул, и Саске мигом сорвался к нему на помощь, но вскоре оба вернулись, промокшие и настороженные. На мощной руке Джуго, вспоров незащищенную кожу когтями, восседал всклоченный ястреб, устало опустив потяжелевшие из-за влаги крылья. Птица недовольно клюнула Учиху за пальцы, когда тот потянулся к свитку на лапе. Саске негромко зашипел, но все-таки отвоевал послание и, не скрывая волнения, развернул. Все в нетерпеливом ожидании смотрели на него. — Итачи скоро будет здесь, — он быстро прочитал первую строчку и незаметно облегченно вздохнул, но, продолжив читать дальше, начал сильно хмуриться и моргнул, тряхнув головой, как будто не мог поверить написанному. — Что там? — не выдержала Сакура, для которой первая новость была важнее других, и подошла к нему. Он даже не стал сопротивляться, когда она сунула нос в свиток и застыла, округлив глаза. — Да не томите! Что вы там такого вычитали? — воскликнул Хозуки, растеряв все терпение. — Он убил Мадару, — коротко ответил Саске странным голосом, в котором сплелись сомнение и неприкрытая радость, а еще сожаление о том, что не он покончил с врагом, который казался им почти неуловимым, потому что в его существование трудно было поверить. Услышанная новость заставила всех умолкнуть и удивленно переглянуться. Никто не сомневался в силе Итачи, но почему-то в груди шевелилось гложущее сомнение. Самозванец, выдающий себя за Мадару (трудно было поверить в то, что легендарный предок клана Учиха и один из Основателей Конохи так быстро погиб от руки своего потомка), казался им одним из досадных препятствий, которое отвлекало их от настоящего врага. Сила Пейна осознавалась всеми, о ней говорили со страхом, и, чтобы перечислить количество жертв, не хватило бы пальцев. — Что об этом думаешь? — неожиданно спросил Джирайя у Конан, надеясь, что она своим ответом развеет сомнения. Но помощница Лидера молчала. Она не знала о настоящих возможностях того человека, который несколько лет руководил ими. Но разве слабый шиноби способен так долго манипулировать кем-то вроде Нагато? — Я должна это проверить. Думаю, Нагато будет в курсе, если узнает о смерти Мадары. Если это действительно так, то я попрошу его встретиться с вами и попробовать договориться. Дождитесь Итачи. Думаю, ему будет что сказать о своей победе, — наконец решилась она. И несколько подозрительных взглядов тут же вонзились в нее. — Какова вероятность того, что ты не приведешь Нагато сюда для того, чтобы нас убить? — резонно поинтересовался Саске, и в этот раз его поддержали почти все. Доверие между ними и Конан было чудовищно хрупким. Куноичи тяжелым взглядом посмотрела на него сквозь полуопущенные ресницы. — Мальчишка, — холодным голосом, произнесла она, от которого по коже Сакуры пробежали мурашки, — убьешь меня первой, если решишь, что я вас подставила. Жесткая усмешка расчертила губы Учихи. — Договорились, — процедил он, отходя от выхода, который до этого перегораживал своей спиной. После ухода Конан никто не смог в полной мере расслабиться. Казалось, что любая короткая передышка грозила им внезапным нападением. Все навалилось как-то сразу и слишком быстро, чтобы осознать действительность и понять, как действовать. Особенно неуютно себя чувствовал Жабий саннин, чувствуя ту львиную долю ответственности за то, что втянул ребят в его договор с Конан. Это ему надо было идти вместе с ней к Нагато, но здравый смысл и инстинкт самосохранения говорил о том, что затея лишена смысла. Какова вероятность вернуть к благоразумию того, который уже много лет жил с устоявшейся философией о том, что жизнь полна боли и ненависти и исправить мир можно только с помощью разрушения. Да, возможно, он струсил, решив, что лучше будет объединиться с Итачи и идти на переговоры уже с ним, — ему казалось, что шансы на успех в тандеме с Учихой значительно выше. А уж после того, как тот расправился с другим главным врагом, даже и капли сомнения не осталось. — Нужно спрятаться в другом месте, — между тем Саске не ждал, а уже действовал, не придав обещанию Конан никакого значения. Если она вернется с подмогой, то встретить их нужно в неожиданном месте, а не там, где они уже засветились. — Нам это все равно не поможет, если атака действительно будет. — Джирайя решил не отбиваться от молодежи и тоже начал потихоньку собираться, укутываясь во все еще влажный из-за дождя плащ. — Ничего не поможет, если мы будем сидеть без дела, — огрызнулся Саске, не забывая отдавать распоряжения команде Така. Те были удивительно послушны, особенно Суйгетсу, когда Сакура все же сжалилась над ним и выделила несколько питательных пилюль, приглушающих чувство голода.