Cadmea victoria

      Кисаме задумчиво смотрел на Сакуру, подперев кулаком подбородок, иногда страдальчески вздыхая, всячески стараясь привлечь внимание единственной женщины в их сугубо мужском обществе. Хотя Сакура порой и сама вела себя как пацаненок (особенно это ощущалось, когда она наряжалась в найденные в комнатах вещи, явно для девушек не предназначенные), но женская часть не прекращала о себе заявлять излишней впечатлительностью и любознательностью. Вот и сейчас Харуно с довольным и сосредоточенным выражением лица ковырялась в шкафах с пробирками, внимательно вчитываясь в записи на них, облаченная в темную футболку без рукавов, что держалась на ней как на вешалке, и свободные типично пацанские шорты, подпоясанные обычной веревкой. Зрелище то еще, но в некотором смысле любопытное. Когда он ее в первый раз увидел в подобном образе, то даже немного завис, призадумался. По доброте душевной предложил одолжить вещи у Дейдары, что был самым мелким из Акацуки, или прикупить в ближайшем поселении, где он затарился продовольствием. Девушка в ответ на это только сморщилась, демонстративно прижала к груди жалкие остатки своей собственной одежды, поплотнее запахнула плащ Итачи и удалилась в облюбованную комнату.       — Яды все ищешь? — полюбопытствовал Хошигаки, поудобнее устроившись на еле живом диване, отысканном в самых недрах кладовки. Данный предмет меблировки нещадно скрипел, кряхтел и всячески действовал на расшатанные нервы.       — Уже давно нашла, — отмахнулась она от него, как от надоедливого насекомого. Выудила на свет темно-зеленую бутыль чего-то неведомого, задумчиво посмотрела на полустертую надпись и удовлетворенно хмыкнула. Находка тут же отправилась в общую кучу найденных ранее интересных вещей. Что она с ними собирается делать, Кисаме все никак не мог понять.       Вот уже идет второй день, когда ему на опеку повесили эту девчонку, едва он успел зайти на порог убежища. Кисаме пытался возмущаться, намекал на то, что в этой дыре еще слишком много странных тварей, которых нужно порешить, пока они не осмелели вконец и не решили перекусить неожиданными гостями. В ответ на это Итачи забрал пакеты с продуктами из перемазанных кровью рук мечника, отдал их опешившей от такого внимания Сакуре, и самолично отправился разбираться с местным населением этих темных мест. Если Кисаме и думал, что умрет от скуки, то он сильно ошибался.       Куноичи с шилом в одном месте просто так сидеть не стала, даже не думая воспользоваться уходом Учихи, чтобы попытать счастья и попробовать убежать. Она просто-напросто решила устроить инвентаризацию найденной черной и страшной кладовки, вымести весь хлам, убрать с глаз долой органы и прочие странности в банках, одним словом – перевернуть все вверх дном чисто по бабской привычке. Так как водопровод или еще что-то в этом роде обнаружены не были, то Кисаме вскоре почувствовал себя бесплатной рабочей силой, набирая уже неизвестно какое ведро по счету под недовольное копошение Семехады, что была против такого расточительства. Знал бы кто, каких сил стоило Хошигаки, чтобы не разнести тут все к чертям и не сломать этой девке хребет. Удерживало, наверное, лишь то, что Итачи не порадуется, лишившись ирьенина.       В итоге в полное распоряжение двух Акацуки и ученицы Тсунаде перешел приличных размеров зал, в котором можно спокойно проводить третий этап экзамена на чунина, и две комнаты. Мебель не была особо разнообразной: в основном были стальные шкафы, нагруженные свитками и пробирками с чем-то мутным в них, несколько футонов, из которых пригодных для использования оказалось лишь четыре, несколько табуреток и много всего прочего, на что просто не хватило терпения. Но жизнь здесь явно будет лишена комфорта: Сакура несколько раз сетовала на отсутствие душа и прочих удобств.       — Хватит уже копаться в этом хламе, — раздраженно цокнул Кисаме, поднимаясь на ноги. Вчера происходила хоть какая-то бурная деятельность, в которую он был втянут, а вот сегодня ему выпала честь лениться, которая его нисколько не прельщала, — давай сразимся.       Сакура повернула растрепанную голову в его сторону. На лице девушки читалось явное недоумение. Она как-то по-новому посмотрела на него, будто в первый раз. Аккуратно спустилась с шаткой стремянки и отряхнула руки.       — Куда ж мне с вами сражаться, — криво улыбнулась она. Кисаме даже поразился изменениям в отношении к нему, ведь раньше эта блоха коноховская вела себя по-другому и «тыкала» ему.       — Давай хоть разомнемся, а то мне начинает казаться, что стены сжимаются и скоро превратят нас в лепешки, а мне не хотелось бы умирать в самом расцвете лет, — Кисаме усмехнулся, обнажив свои акульи зубы, чем вызвал дрожь у Сакуры. Семехада тоже зашевелилась, желая принять участие в бою, но мечник в этот раз не собирался устраивать настоящий бой и уж тем более убивать. Он снял свой плащ, отбросил его на спинку дивана небрежным жестом, полностью расслабленный и умиротворенный, хотя в душе все клокотало от предвкушения. Может, это и просто разминка, но как же давно у него не было обычных, можно сказать, дружеских боев. Определенно, разнообразие никому еще не помешало.       — Нет, серьезно? — Сакура казалась обескураженной - в зеленых глазах застыл вопрос. Она как-то нерешительно осматривалась по сторонам, словно обдумывала убежать. Наверняка с химерами куда безопасней, чем с одним из Акацуки.       — Котелком ты орудовала куда уверенней, — напомнил ей мечник и тут же круто развернулся, направившись в самый центр очищенного от лишнего зала. Удовлетворенно хмыкнул, оценив размеры своеобразной тренировочной площадки. Да, тут есть где разгуляться, впрочем, рассчитывать на серьезный бой с этой мелкой можно только в мечтах.       Она думала недолго: постояла немного, пожевала губы и решилась. Как-то с опаской подошла ближе к нему, встала в боевую стойку, выставив руки на уровне груди, глубоко вздохнула, как перед прыжком в воду, и подняла на него полные решимости, сияющие глаза.       В этот же миг Сакура рванула в его сторону, не дав даже опомниться, приготовиться и дать достойный отпор. Эффект неожиданности всегда давал противнику весомый шанс на победу, но Кисаме не так прост, он этих битв в свое время повидал много и этот глупый и наивный выпад встретил лицом к лицу. Схватил ее за руку, отвел в сторону, заставив вскрикнуть. Лицо исказилось от боли и гнева. Только он хотел положить ее на обе лопатки, как тут же расплатился за свою минутную слабость, позволив себе насладиться видом поверженного противника, получив четко отработанный удар в печень, подкрепленный чакрой. Не смертельно, но неприятно. С рыком Кисаме схватил ее за волосы, откинул в сторону с такой легкостью, будто она ничего не весила. Да, с медиками нужно быть осторожней: эти твари знают, куда нужно бить и какой эффект это принесет.       Припечатал он ее хорошо: с трудом собрав ноги-руки в кучу, Сакура поднялась – все тело дрожало, но кулаки сжаты. Она сдаваться просто так не собиралась, хоть понимала, что тренировка вышла далеко не дружественная, да и какие они к черту друзья! Но разносить зал она не собиралась.       Выпрямилась, размяла шею и кивнула.       Клыкастая улыбка Кисаме в этот момент казалась еще ужаснее. У многих бы на месте Сакуры уже давно отлила бы кровь с лица, сделав их бледными как привидения. Но Харуно уже привыкла к облику напарника Итачи, и это повышало ее шансы.       Смазанное мгновение, жест, разрезающий воздух и чудовищной силы удар обрушивается в то место, где недавно стояла куноичи. Она отпрыгнула в сторону, мягко оттолкнулась от пола ногами, стремительная атака и столько ярости в глазах! И все тщетно…       Поймал ее как котенка за шкирку, встряхнул, выбив из легких последний воздух. Тихий судорожный всхлип, Сакура почти обмякла в его руках, из последних сил вцепилась пальцами в воротник, больно впившийся в горло. Кожу разодрала чуть ли не до крови, пытаясь освободиться, но вмиг опомнилась, что было силы дернулась в его сторону, впечатавшись в каменную грудь Хошигаки, извернулась ужом. В голове мелькнула мысль, что честным этот бой не был с самого начала. И тут же четкий удар кулаком в солнечное сплетение и… долгожданная свобода.       Кисаме с невероятной для такой хрупкой на вид девчонки силой приложило об стену. Затылок на такое обращение отозвался противной пульсирующей болью. Мало кому удавалось сбить мечника с ног. Он согнул ногу в колене, подтянул к груди, положил на нее подбородок и насмешливо посмотрел на Сакуру. Та вздрогнула и тоже одарила его улыбкой – неуверенной и даже испуганной.       — Неожиданно, — хмыкнул он, помассировав ушибленный затылок. Сказать честно, то Кисаме даже и не ожидал, что ирьенины могут быть способны на что-то еще, кроме своих медицинских техник. Да, ему было известно, что одна из тройки саннинов – теперешняя Хокаге – давно сломала все стереотипы, но мало кто мог попробовать пойти по ее пути. Если Сакура и правда ее ученица, тогда понятно, почему выбор Итачи пал на нее. Впрочем, всех тонкостей Хошигаки не знал, да и черт с ними.       Он неторопливо поднялся, прислушиваясь к ощущениям своего тела; девушка невольно сделала шаг назад, улыбка слетела с лица, словно и не было ее вовсе.       Дальше все смазалось, ускорилось. Лишь свист ударов, чьи-то выкрики то боли, то восторга, рваные вздохи, хлопок – кулак встретился с раскрытой ладонью Кисаме. Он двигался в бешеном темпе, уже почти не сдерживаясь, не поддаваясь. Хошигаки управлял ходом сражения, направляя ее в нужные ему позиции, иногда открываясь, подставляя незащищенные на вид места. Она велась на его уловки, вскрикивала от боли, когда он ловил ее руки, сжимал тонкие запястья до хруста, оставлял синяки от своих пальцев на ее бедрах, вновь отражая атаку. По сравнению с ним она была совсем крошечная, казалось, что стоит чуть сильнее сжать руку, как она переломится надвое. Ему приходилось присматриваться к своим действиям куда внимательней, стараясь сильно не повредить ей.       — Нет, ноги ты перед другим будешь задирать, — хекнул он, круто развернув ее вокруг своей оси и с силой приложил об пол. Сакура сдавленно охнула, спина отозвалась болью. — Еще кружок? — интересуется Акацуки, галантно подавая ей руку. Харуно лишь негодующе на него посмотрела и с трудом поднялась самостоятельно.       — Заканчивайте.       Оба синхронно обернулись в сторону голоса и разом скисли. Что и говорить, но во время боя они даже как-то сблизились, стали лучше понимать друг друга. Кисаме все-таки мог отличать реальную схватку от дружеской, поэтому старался не угробить куноичи, а понять, что она представляет из себя как боец. Во время сражения открываются новые стороны человека. И что-то новое нашел каждый из них. Для итога нужно было завалиться на диван с бутылкой какого-нибудь напитка, поделиться впечатлениями, попенять друг друга за излишнюю медлительность или несдержанность, словом – поговорить. Но появление Итачи не дало завершиться своеобразному ритуалу.       — Вы долго, Итачи-сан, — протянул Кисаме, направляясь к дивану. Удобно плюхнулся в него, накинул сверху плащ и почти счастливо вздохнул, чувствуя, как приятно покалывают мышцы.       — Я прошел лишь половину. Тут все равно небезопасно, — Учиха перевел взгляд на Сакуру, что увлеченно рассматривала наливающийся синяк на бедре и недовольно качала головой. Ладонь девушки засветилась зеленой чакрой, появилась морщинка на лбу. — Ты идешь со мной.       Харуно удивленно изогнула брови, бросила взгляд в сторону умиротворенного Кисаме и вздохнула.       — Сейчас, — пробормотала она, вновь сконцентрировав свое внимание на пострадавшей ноге.       — Я тебя ждать не буду, — он развернулся и направился в сторону выхода размеренным шагом. Девушка чертыхнувшись, плюнула на свое занятие и поспешила за ним. Знал бы кто, как ей надоело бегать за всеми подряд.       Коридоры подземелья встретили ее в несколько ином свете. Теперь это была не черная дыра, темнеющая с каждым шагом и заставляющая думать, что там впереди. Нет, сейчас все было иначе. Сотни, а может и больше, уходящих вдаль светильников каким-то тусклым желтым светом озаряли темные стены и заляпанный кровью и внутренностями химер пол. Неприятная обстановка, но при свете идти как-то надежней. Наверняка Итачи постарался. Оставалось только гадать, сколько уровней убежища Орочимару ему пришлось преодолеть. Впрочем, сейчас Сакура думала лишь о том, как воспользоваться этим моментом. Нужно дать ребятам знать, что она жива, что с ней все в порядке. А еще лучше убежать отсюда. Она помнила их уговор с Итачи, но могла посчитать эту цену достаточной для того, чтобы позволить жить одному из опасных отступников.       Они спустились на два яруса вниз. Сакура безоговорочно следовала за ним, угрюмо глядя на гордо расправленную спину Итачи, иногда переводя взгляд на стены или поверх его головы. Учиха был все также без плаща, даже не подумав забрать его у Харуно. Куноичи же пожалела, что оставила такую нужную вещь в комнате, где ночевала. Сны, к слову, там приходили ужасные.       Он привел ее в обычную на вид библиотеку, если таковым можно назвать помещение, находящееся где-то глубоко под землей. Впрочем, ничего особенного тут не было: те же низкие столы, заваленные свитками или нагруженные книгами. Только воздух затхлый и неприятный. Свет горел и здесь, будто ее ждали тут специально.       Учиха прикрыл дверь, сел прямо на стол, свалив часть свитков, и обратил на нее долгий внимательный взгляд.       — Приступай, — коротко сказал он, потянувшись к краю своей темной футболки. Сакура замерла, так и оставшись стоять на том месте, где и была.       — К чему? — из груди вырвался какой-то позорный писк, из-за чего она тут же попеняла себя.       — К лечению, — терпеливо напомнил ей Итачи, аккуратно повесив футболку на стул. Вид полуобнаженного отступника ввел ее еще в больший ступор, чего еще никогда не было. Словом, Сакура сейчас думала о чем угодно, но не о лечении, что удивило даже ее.       — Я же сказал, твоя свобода и правда о клане Учиха в обмен на мое исцеление, — вкрадчиво начал Итачи, одарив ее тяжелым взглядом, от которого ирьенин даже забыла, как дышать.       — Нет, — она отрицательно качнула головой, вернув себе самообладание. Голос разума в этот раз кричал сильнее, и она справедливо решила прислушаться к нему.       Он заломил бровь, лицо словно тень накрыла и взгляд стал таким пронизывающим и пугающим, что Сакура чуть не пожалела о своем выпаде, но если начала, то нужно продолжать, а не изображать из себя рыбу с открытым ртом.       — Моя свобода, правда о клане и обещание, что Акацуки не тронут Узумаки Наруто, — она сжала за спиной кулаки, собираясь то ли защищаться, то ли просто чтобы успокоить расшатанные нервы. Сакура понимала, как рисковала, посмев выставлять свои условия отступнику. Она не была уверенна в том, что жизнь ее имеет весомую цену. Ирьенинов много – она не единственная, поэтому от этого становилось только страшнее.       Итачи повернулся боком к ней, губы его были сжаты в тонкую полоску – верхний уголок чуть дергался. Однако Сакура должна радоваться тому, что Учиха разительно отличался от остальных Акацуки.       Пока отступник обдумывал ее слова, куноичи немного пришла в себя и теперь бросала заинтересованные взгляды на достопримечательности бывшего обиталища Орочимару, в надежде найти что-нибудь интересное для себя. Взор скользил от одного свитка до другого, подмечая особо интересные названия. Безусловно, она не ожидала увидеть здесь хранилища тайных знаний и техник: обычно они запрятаны как можно дальше под семь печатей и приправленные особыми «подарочками» для незваных гостей. Если не в этом помещение, то где-нибудь в самом низу можно найти часть сокровищ злобного гения. Сакура готова была прямо сейчас направиться на поиски, но не решалась сейчас сделать и шага без спроса. А так бы и правда пошла, прекрасно помня о местных зубастиках в коридорах (впрочем, их численность стараниями Кисаме и Итачи явно сократилась), но ведь Учиха сам говорил, что они слабы, значит, бояться нечего.       Когда Сакура, устав терпеть и держать себя в узде, потянулась к небольшой темно-синей книжке на краю стола с простым названием «Классификация ядов» с благородной целью ознакомления и повышения знаний, Итачи опустил ладонь на ее плечо, вызвав мурашки по всему телу куноичи. Харуно тут же отдернула руку и шарахнулась в сторону, сделавшись вмиг похожей на взъерошенного воробья. Учиха лишь невозмутимо повел плечами.       — Я могу говорить только за себя, а не за всю организацию. Это невозможно, — заговорил он тихо. На лице его плясали тени, делая обладателя точеного лица на несколько лет старше.       — Тогда ищи другого ирьенина, — девушка тряхнула волосами и пренебрежительно фыркнула, совсем позабыв, с кем находится в одной комнате.       — Тогда я заставлю тебя силой, — буквально пропитанный холодом голос заставил вздрогнуть и непроизвольно поежиться. Но то ли упрямство, то еще что, не позволило Сакуре испугаться в очередной раз. Она отступила назад, больно ударилась бедром об стол и сморщилась, при этом, не сводя настороженного взгляда с ничего не выражающего лица Итачи. Он мог напасть в любой момент, скрутить её руки, оглушить… Да просто убить, в конце концов! Но Учиха только смотрел и темные глаза его, смотревшие прямо в душу, пронизывали до самых костей.       Оба знали разницу между своими возможностями. Итачи выигрывал даже в небольшом зрительном сражении и не сказать, что получал от своей победы удовольствие. Он внимательно следил за тем, как она осторожно огибает стол, шаг за шагом, приближаясь к выходу. Надежда на побег была глупой по нескольким причинам: во-первых – подземелье имеет просто огромную площадь и уходит глубоко под землю; во-вторых – ему удалось обойти не все коридоры, а это значит, что несчетное число неизвестных тварей бродит поблизости, и пусть отдельно друг от друга они слабы, как котята, то вместе способны изрядно потрепать противника; в-третьих – от двух Акацуки просто так не убежать. И вообще Учиха не мог понять, зачем эта девчонка только зря создает себе трудности.       Пора уже заканчивать эту возню. Итачи сделал шаг в ее сторону.       Светло-зеленые глаза Харуно расширились, движения стали неуклюжими и судорожными. Она знала о страшных способностях, которыми наделял Мангеку шаринган своего владельца. Меньше всего ей сейчас проверить на себе силу Тсукиеми и испытать те же муки, что и Саске. Подлый ход, но нужно верить в свои силы.       — Предупреждаю в последний раз… — заговорил он, приближаясь, и фраза его тут же оборвалась на середине. Пол под ногами дрогнул, пошел ходуном, обрушивая шкафы и столы. Черный провал раззявил свою страшную пасть, поглощая все на своем пути, пуская нити трещин на серые ободранные стены. Все случилось так неожиданно, что прежние мысли тут же вылетели из головы, и оставалось лишь желание выжить и выбраться отсюда.       Тусклый свет ламп все отдалялся от них. В ушах свистел ветер, а перед глазами были только разломанные вещи и мебель. Сакура чувствовала, как стремительно земная сила тащит ее вниз. Дно, казалось, никогда себя не явит и не подарит долгожданного освобождения. Обвал произошел так быстро, что ирьенин до сих пор не могла опомниться, продолжая держаться побелевшими пальцами за ободранный стол, который так же, как и она несся в неизвестность, навстречу своей погибели.       Она чувствовала, что это ее вина. Ведь знала же, что простое на вид помещение может скрывать в себе неприятные подарки, кому же захочется даже после смерти расставаться с результатами своих трудов, с потом и кровью добытых знаний. Орочимару наверняка напичкал каждый вход и выход охранными техниками и ей «повезло» натолкнуться на одну из них. Уж лучше было отдаться в руки Итачи, подумала Харуно, понимая, что слишком поздно, проклиная свою слабость и осознавая, что ничего она поделать не может. Что вверх, что вниз – слишком далеко, не хватит ни сил, ни возможностей. И это даже не гендзюцу… Она с опаской покосилась вниз, и от вида бескрайней темной бездны ей сделалось нехорошо. Еще никогда Сакура не чувствовала себя такой беспомощной.       От сильного давления закружилась голова, но она нашла в себе силы, чтобы осмотреться по сторонам, надеясь найти хоть что-нибудь, чем можно воспользоваться. Пусть она шиноби и всегда готова с честью погибнуть, но сейчас девушка не видела ничего благородного в том, чтобы умереть где-то глубоко под подземельем чокнутого саннина.       Перед помутневшим взором мелькнула тень, и чьи-то заботливые руки осторожно обняли её за талию, прижав к чему-то теплому и гладкому. Харуно не сопротивлялась, а лишь доверчиво прижалась к неожиданному вторженцу в ее личное пространство, радуясь, что умрет не одна.       — Спи, — по векам провели кончиками пальцев, мягко, словно стараясь успокоить. Но ей сейчас так было хорошо и уютно, что даже это нескончаемое падение отошло на задний план.       — Так и быть… согласна. Про клан потом расскажешь, — пробормотала она, приоткрыв на миг один глаз. Их окружало что-то большое и темно-красное, от которого исходил чудовищный заряд чакры. Она дернулась, уже не чувствуя желания забыться сладким сном, а внимательно рассмотреть странное явление. Сбоку послышался недовольный вздох, и на глаза Сакуры легла ладонь. Куноичи лишь недовольно пискнула перед тем, как безвольно обмякла в его руках.       — Пространственная техника. Кто бы мог подумать, — пробормотал Итачи, поднимая голову вверх, где виднелся знакомый обшарпанный потолок со старыми лампами. Кисаме наверняка сейчас умирает от скуки. Хотя, скорее всего он просто решил вновь размяться с Семехадой в руках и сократить часть монстрообразного населения.

***

      — Не надо на меня так смотреть, я ж не удушить ее собираюсь, хм, — недовольное ворчание было первым, что она услышала, очнувшись.       Сакура прислушалась к ощущениям своего тела, отметив, что находится в полном порядке. А ведь опасалась больше никогда не проснуться или остаться навсегда калекой. Обвал в библиотеке теперь казался страшным сном, и при упоминании о нем ей захотелось лишь усмехнуться своей слабости. Но сейчас она лежала ни жива ни мертва, под тонким одеялом, которым ее кто-то предусмотрительно укрыл. Ей было тепло и уютно, она никуда не падала, и никто ее не планировал убивать – и лишь надоедливые жужжащие, словно деловитые пчелы, голоса опускали настроение ниже некуда.       — Отойди лучше. И так мелкий, а если я тебе укорочу? – бас Кисаме не узнать было невозможно. Губы непроизвольно вытянулись в улыбку, но девушка тут же взяла себя в руки, глубоко вздохнула, словно и правда спала. Сладко причмокнула губами и перевернулась на другой бок, повернувшись спиной в сторону, где предположительно находились говорящие.       — Тогда ты в полной мере познаешь мое искусство, да! Мхмр, мм! – ирьенин только злорадно усмехнулась, поблагодарив Кисаме за то, что тот все-таки заткнул не в меру говорливого Тсукури, которого она порой сравнивала с Наруто. И тут Харуно поняла, что что-то здесь не так. Она нахмурилась, стараясь припомнить, когда это Дейдара вновь умудрился влиться в их ряды, и сколько времени прошло с ее неожиданного путешествия к центру земли. И как ни старалась придумать что-нибудь более интересное и фееричное, все сводилось лишь к тому, что это чудо блондинистое пришло/прилетело своими силами. Перспектива терпеть общество ходячей бомбы в прямом смысле этого слова не прельщала.       — … отказываюсь. Я сам разберусь.       Девушка навострила уши и даже затаила дыхание. Эти интонации могли принадлежать только старшему брату Саске. Как бы она не пыталась понять, о чем они говорят, но все попытки оказались провальными, а для исполнения запасного плана пришлось бы плюнуть на конспирацию и то не факт, что они продолжат разговор при ней. И почему бы им не приблизиться хоть чуть-чуть, чтобы позволить ей подслушать?       — Хватит уже симулировать, мм, — в высунутую по глупости из-под одеяла ногу тут же вцепились стальным захватом и бесцеремонно дернули, увлекая следом и саму Сакуру на холодный и необщительный пол зала, бывшего когда-то внушительной лабораторией, под гулкий смех большого и грозного Хошигаки. Ушибив все, что можно было, куноичи злобным взглядом обвела двух Акацуки, мечтая как минимум их придушить. Особенно вдохновляла на подвиги и бурную деятельность до безобразия довольная физиономия Дейдары.       — Ты-ы… — почти прорычала она, чувствуя вспыхнувшее в груди недовольство, что сразу же сменилось подозрительностью, когда подрывник неожиданно распахнул объятия и целенаправленно поспешил заключить в них опешившую девушку.       — С нукенинством, овца ты глупая, да! – радостно известил он, сграбастав-таки её и принявшись тискать, как какую-нибудь игрушку, как будто специально позволяя ртам на руках кусать нежную кожу. Харуно слабо сопротивлялась, стараясь переварить полученную информации, с удивлением косясь на уже вовсю хохочущего мечника, от смеха которого даже стены тряслись. Все казалось просто глупой шуткой.       Тем временем в комнату явился хмурый Итачи и темная сгорбленная фигура за его спиной.       — Глупо полагаться лишь на одну девчонку. Я предлагал тебе шанс получить тело неподверженное болезням и ранениям… И раз уж ты отказываешь и от миссии и от моего предложения, то нам больше не о чем говорить, — проскрипел безжизненный голос, в котором без труда можно было признать марионеточника. Массивная конструкция медленно направилась к выходу.       — Какое нукенинство? – в наступившей тишине голос Сакуры прозвучал совсем жалко и тихо. Дейдара резво выпрямился, наконец, отпустив ее, и в ответ только хитро усмехнулся, поспешив догнать Сасори.       — В Конохе кому-то очень не понравилось твое отсутствие, — хмыкнул Кисаме, присаживаясь на диван, при этом, не сводя с нее странного взгляда. – Наши… — он задумчиво посмотрел в сторону, стараясь подобрать более подходящее определение команде Сасори и Дейдары, — кхем, коллеги расправились по пути с кем-то из АНБУ Листа. Так вот там у него в специальной книжонке была твоя фотография и приличная сумма рё под ней.       «А это значит, что Какудзу про неё лучше не знать», — заключил про себя мечник, ласково погладив радостно заурчавшую Семехаду.       — Да не может такого быть. Хокаге-сама не позволила бы, — Сакура нахмурилась, прижала колени к груди и уставилась в пол. Впрочем, чего она еще могла ожидать, ведь сколько времени уже прошло с ее исчезновения. Да еще этот чертов плащ с красными облаками наверняка сыграл с ней злую шутку, причем дважды. Без вины виноватая, так посчитала она и горько усмехнулась. А ведь когда-то и сама хотела убежать за Саске, чтобы только быть рядом с ним. И желание сбылось, но совсем не так, как хотелось бы. Повзрослевшая Сакура теперь знала истинные свои ценности в лицах учителя, родителей и друзей. А теперь она такая же жалкая отступница, как и все здесь находящиеся.       — Она, может, и нет, а вот есть люди, у которых больше власти, — глухо отозвался Итачи. Уж он-то точно знал, кто во всем этом замешан.