Cadmea victoria

      Кабинет Хокаге в буквальном смысле трясся и дрожал, из-за бурной деятельности неких личностей, кроме самой Тсунаде, которые нагло оккупировали казенное помещение. Нарушители спокойствия завалились в хозяйские пенаты ранним утром, когда даже петухи не кукарекают, жутко обрадовались присутствию полусонной Сенджу, которая по глупости вчера решила задержаться в кабинете, чтобы как следует привести нервы в порядок бутылкой-другой горячительного напитка. Застали ее прямо в процессе. Хокаге некультурно поперхнулась, вытаращила глаза и чуть ли не схватилась за сердце. А удивляться было чему! Пред ее светлыми, хоть и несколько мутными после выпитого, очами предстали почти все знакомые лица, которые она самолично отправила на миссию. Лица были помятые, злобные и не в полном составе. Еще раз всех пересчитав по головам, Тсунаде нахмурилась, не углядев в поле зрения своего капитана сей компашки, но приметив один рыжий и большой элемент с почти добрыми глазами, на руках у которого возлежал бессознательный Наруто, бормотавший что-то невразумительное и чмокающий губами, словно дитя. Рыжий и ухом не повел, когда джунчурики полез обниматься, не открывая глаз и трогательно дергая ногой, случайно задевая ею всех, кто был в поле досягаемости.       — И что это все значит? — вопросила Хокаге, подобравшись ближе к занимательной парочке. Приложила ладонь ко лбу Наруто, пытаясь понять, все ли с ним нормально. Покосилась по сторонам, снова всех пересчитав, и недовольно сжала губы, совершенно не понимая, что происходит.       — Миссия благополучно провалена, — хмуро заявила Ино, сидя верхом на Кимичи, словно валькирия и с видом соответствующим. Животинка не протестовала, стараясь не замечать ворчливое бурчание нового и уставшего хозяина. Киба только вздыхал, поглаживая по мохнатой голове Досана, весело виляющего хвостом.       По указанию перста Тсунаде, Наруто уложили на рабочий стол — отдыхать. Рыжий, то бишь Джуго, застыл истуканом, избавившись от своей ноши, и лишь глазами посверкивал, в которых читался явный интерес к незнакомой обстановке.       — Где Какаши? — Хината только подпрыгнула от резкого голоса Тсунаде, попыталась ответить, но голос то и дело предательски дрожал, не собираясь выдавать нужную информацию. Бедная девушка покраснела и виновато опустила голову, позволив отдуваться остальными товарищам.       Саю рта открыть не дали. Ему его попросту накрыли тонкой ладошкой, наградили зверским оскалом, который тут же сменился невинной белоснежной улыбкой — это Ино; укусили за ногу и облаяли — это Кимичи. А после отпихнули в сторону и толкнули речь о том, как едва оклемавшийся Какаши-сенсей костьми лег на пути Саске, который умудрился втихаря оглушить Наруто (чтобы, значит, не мешал), и намылился вновь пойти по извилистой дорожке нукенина, дабы спасти Сакуру и открутить голову Итачи. Учиха долго возмущался, грозился угробить сенсея прямо сейчас, но тот предложил сделать все более официально, взял ответственность за своего нерадивого ученика и его двух спутников, и отправился вместе с ними. При этом согласился с планом Саске, попросил Ино вколоть Наруто какое-нибудь снотворное, чтобы можно было дотащить его до Конохи, отправил к остаткам своей прежней команды Джуго для транспортировки Наруто. Киба рвался продолжить поиски, Сай пытался надавить авторитетом Данзо, Хината не знала, чью сторону выбрать. Но в итоге случилось все по плану коварных шаринганистых.       Выслушав длинную тираду, Тсунаде устало уселась в кресле, хмуро тыкнув пальцем в пока спокойного, так как без сознания, Наруто, и тяжело вздохнула.       — Сай, можешь уходить, — она пристально посмотрела на улыбнувшегося ей паренька, видя в нем лишь ядовитого змея, пригретого на груди у Данзо. Впрочем, до Орочимару ему далеко, но от этого впечатление не лучше.       Акаши коротко кивнул и послушно удалился, аккуратно прикрыв дверь. Ино, морщась, сползла со спины Кимичи, чувствуя, как ноет каждая косточка в замученном теле. Лететь на птичках Сая она наотрез отказалась и Хинату не пустила по причине недоверия и испорченного впечатления последними событиями, поэтому пришлось Кибе отодвинуться, чтобы устроить перед собой Хинату, а второго пса отдать в личное пользование наследнице Яманака. Джуго же было по барабану на кого садиться, так что он не побрезговал транспортом АНБУшника, бдительно следя за телом Наруто, чтобы не дать тому сверзиться вниз.       — Ну и как мы до такого докатились? — Сенджу обвела оставшихся взглядом, сама не зная ответ на поставленный вопрос. Ученицу похитили, объявили отступницей с легкой руки чертового Шимуры; за каждый неосторожный шаг Саске по голове будут давать ей, так как именно по ее инициативе парню дали второй шанс… А теперь Какаши нарушил прямой приказ возвращаться и отправился с этим мстителем, да, похоже, еще и в компании.       — По накатанной, — фыркнула Ино, скрестив руки на груди. — Остановить Саске мы не сможем — это ясно, он уже почувствовал запах свободы, поэтому хорошо, что Какаши-сенсей отправился с ним. А Наруто нужно удерживать любыми силами. Я не знаю, зачем Сакура понадобилась Акацуки, но подозреваю, что таким образом они решили выманить Наруто на более благоприятную для них территорию.       Киба вытаращился на нее, как на редкое животное, словно не ожидал подобных выводов от обладательницы светлых волос. Тсунаде лишь хмыкнула, по-новому посмотрев на дочь Иноичи.       — Ты права, его лучше держать на коротком поводке. Что касается Какаши и Саске, то посмотрим, что из этого всего выйдет. А сейчас мне надо подумать, так что можете идти все, кроме Ино, — Сенджу поднялась из-за стола и повернулась в сторону тихого Джуго. — И ты останься.       Тот только кивнул, проводив взглядом удаляющиеся фигуры своих временных сокомандников.       — Бери Наруто и следуй за мной. По пути подумаем, что с тобой делать, — Джуго не обронив ни слова, легко поднял Узумаки на руки и последовал за Хокаге, Яманака пристроилась где-то в хвосте изнуренная и хмурая. Несмотря на ужасное настроение, она и не подумала попросить у Тсунаде разрешения уйти, хотя не отказалась бы от заслуженного отдыха.       Прибыв в госпиталь, Тсунаде распорядилась уложить Наруто на больничную койку в выбранной лично ею палате, а остальных рассадила на стульях, сама же прислонилась спиной к стене и сцепила руки на груди, обдумывая, что же делать. С Яманака все понятно — будет сиделкой у Наруто, пускай опыта набирается. А вот с рыжим пока не все ясно.       — И что мне с тобой делать? — поинтересовалась она, не ожидая даже услышать ответ на вопрос.       — Саске сказал помогать вам во всем, — голос у него оказался грубоватым и подходящим для образа.       — Где же он тебя нашел? — решила не терять нить разговора Тсунаде, пристально всматриваясь в его впечатляющую фигуру.       — Я был подопытным Орочимару, — ответил он, даже и не думая что-либо скрывать.       — А вот это уже интересно, — светлые глаза женщины опасно сверкнули, проснулась душа ирьенина, требующая срочно обследовать, чем же напихал этого паренька бывший сокомандник, и следовало бы тому надрать уши, если бы он был жив.       — Не стоит. — Джуго мотнул головой, несколько печально посмотрев на застывшую Тсунаде. Женщина только поджала губы.       — Ладно, — сдалась она, сделав два неосознанных шага назад, и засунула руки в карманы своего хаори. — Но оставлять тебя без присмотра я не собираюсь, учти.       Джуго только кивнул.       С больничной койки раздался тихий стон — Наруто постепенно стал приходить в себя. Тсунаде обернулась в его сторону, но с места не сдвинулась, бросив короткий взгляд на зевающую от усталости Ино. Девушка вымотана и правильно было бы отправить вместо нее любую из медсестер госпиталя, но Хокаге посчитала, что практика в таком состоянии пойдет только на пользу, а потом Яманака отоспится дома.       — Просыпайся, чудо, — пробормотала Ино, усевшись на край койки, и принялась тормошить что-то бормотавшего джинчурики. Наруто на провокации поддаваться не стал, он попросту перевернулся на другой бок, подставив незащищенную спину под руки девушки. Хокаге, наблюдавшая за ними, только фыркнула и взглядом показала Джуго на выход. И без них справятся.

***

      Ситуация Сакуру до жути забавляла, хотя в глубине души она понимала, что тут нет места смеху. А все потому, что она опять лицом к лицу с Итачи, сверлившим ее странным взглядом, как будто ожидал очередного подвоха от полной сюрпризов бывшей берлоги Змеиного саннина. Судить можно было уже и по его напряженной позе. И лишь глаза оставались так же темны и равнодушны.       Сакура неуверенно поерзала на полу, поджав под себя ноги, пытаясь понять, с какого края начнет разговор нукенин. Выходило, что с того самого лечения. Впрочем, в общую картину вплетались и недавние события, в которых девушка отличилась.       — Тебе придется изменить свои условия. — Сакура вздрогнула от его голоса, неуверенно подняла взгляд и заметно стушевалась.       — Тебе тоже, — пробормотала она, оглянувшись через плечо, чтобы убедиться, что мечник продолжает безмятежно спать на излюбленном им диване, укрывшись лишь своим плащом. Он не пошевелился даже тогда, когда Итачи вытащил Сакуру из выделенной ей комнатушки.       Неяркий свет лампы не мог охватить всего огромного зала, в котором они сейчас находились, но его хватило на то, чтобы Учиха и его пленница видели друг друга. Харуно все еще не слишком уверенно чувствовала себя, поэтому она нисколько не брезговала пребыванию на холодном полу. Смущал лишь Итачи, возвышающийся над ней, как айсберг. Да, холод от него шел соответствующий сравнению.       — Джинчурики девятихвостого все равно будет схвачен — не мной, так другими. — Сакура от его слов вздрогнула. Пальцы впились в плотную ткань плаща, пропахшую дымом и кровью. — А твоя собственная деревня отреклась от тебя, объявив отступницей. Все, что ты можешь сделать — это помочь мне.       — Р-разве? — не своим голосом произнесла девушка, внутренне сжавшись. Теперь ей было не до забав.       — Если хочешь жить – да, в иных случаях — жалкая попытка выжить, скрываясь от охотников за головами. — Итачи приблизился к ней еще ближе. Она упустила тот миг, когда он сел перед ней на корточки и вытянул руку вперед, коснувшись ее плеча. Сакуру этот жест испугал: она готова была сорваться с места, но крепкие пальцы нукенина не дали ей даже сдвинуться, буквально пригвоздив к полу.       — То, что я сейчас в обществе двух чертовых убийц не вернет мне былой репутации. Я — не вы. И я ни за что не предала бы Коноху, — почти прошипела она, почувствовав прилив сил откуда-то изнутри себя, почти бесстрашно смотря в темные глаза убийцы собственного клана.       — Ты слишком слаба для этого. — Уголок его губ дернулся. Сакура ожидала, что он разозлится, но его ответ оказался куда неприятней и больней. Почему-то все Учихи считают ее слабой и при любой удобном случае напоминают ей об этом. Больно, черт возьми, понимать, что они правы… Были. Она-то ведь не зря тренировалась последние годы. И эта проклятая гордость, которую пинали все, кому ни лень, теперь подняла голову и устремила уничтожающий взгляд на человека, посмевшего сказать ей о недостатках прямо в лицо.       — А вот не надо делать таких поспешных выводов! — выкрикнула Сакура и тут же закрыла себе ладонью рот, нервно обернулась в сторону всхрапнувшего Кисаме. Кажется, тот только притворялся.       — Тогда докажи все действиями, — вкрадчиво промолвил Итачи, не сводя пристального взгляда с ее лица.       — А вот и докажу, — весь облик девушки сейчас был полным воплощением оскорбленной невинности. — Рассказывай, я тебя внимательно слуша…       Договорить Сакура не успела из-за внезапного появления в глазах Итачи Мангеку. Она хотела возмутиться, но рот словно завязали, а из тела вынули все кости, чтобы она не смогла еще и двигаться. Понятное дело, что все это было невозможным, но выяснять оказалось некогда. Мир перед глазами завертелся в бешеном вихре и темные стены стали походить на серые спирали с рисунками скрученных теней. Сакура почувствовала, как ее голову поймали перед тем, как она чуть не ударилась своим многострадальным лбом об пол. Ирьенин моргнула — и теперь уже не чувствовала даже своего тела. А все вокруг окрасилось в темно—красные и черные цвета. Неясные белые силуэты бродили вокруг нее с едва заметными очертаниями одежды и оружия. Ее зазнобило.       «Что за…» — пронеслось у нее в мыслях. Сакура приподнялась на локтях, обнаружив, что находится теперь уж не в знакомом зале убежища, а вообще в непонятном месте. Подняла голову, а вверху такие же тени, но более мелкие и почти невидимые.       Она дернулась от внезапного шороха совсем рядом с собой и резко повернула голову на звук. Стаи черных как сама ночь ворон летели со всех сторон, появляясь буквально из ниоткуда с противным карканьем и громким шелестом крыльев. Птицы летели лишь в одну точку, сбиваясь в одну кишащую и орущую массу, представляя собой довольно омерзительное зрелище. Сакура не теряла ни мгновения: резко подскочив и обрадовавшись вновь приобретенному ощущению своего совершенно целехонького тела, она подорвалась с места с немыслимой скоростью в надежде не увидеть того, во что превратятся падальщики.       Попытка оказалась глупой, потому что за поворотом ее ожидало то же зрелище. Вороны раскричались еще сильнее, словно насмехались над самодеятельностью Сакуры. Намекали, что ей не убежать куда бы она не ринулась. Этот мир не был в ее власти.       — Успокойся. — Холодное прикосновение к руке вырвало из горла Харуно предательский тонкий визг. Ноги подкосились; она осела на пол, и подняла на говорившего полные страха глаза.       — Чертов Учиха! — обличающее ткнув пальцем в сторону стоявшего, словно мраморная статуя, Итачи, выкрикнула она, зло сощурившись. Такие игры ей никогда не нравились, в их ситуации они вовсе лишние, если, конечно, Учиха все еще хочет добиться взаимопонимания.       — Лишь здесь мы можем поговорить и не бояться быть услышанными, — свернув глазами, промолвил Итачи, явно намекая на Кисаме. С чего это ему не доверять своему напарнику? Выходит, в Акацуки все гораздо сложнее, чем ей казалось. Впрочем, говорить в присутствии Хошигаки ей тоже не улыбалось.       — Тогда мог бы не пугать. — От приложенной руки помощи от внезапно галантного нукенина она благоразумно отказалась, ограничившись своими силами.       — Сразу к делу. Мой клан сам обрек себя на уничтожение. Они планировали переворот в деревне, что не осталось незамеченным. Я тогда был членом АНБУ и служил лишь во благо деревни. Узнав про переворот, Третий Хокаге поставил меня перед выбором: погибнуть вместе с кланом или встать на защиту Конохи. — Итачи замолчал, и Сакура не стала его торопить. Наверняка, слова давались ему нелегко, хотя по лицу похожему сейчас на белое полотно мало что можно сказать.       — Я выбрал роль палача и добровольное изгнание взамен на жизнь Саске.       — Клан… оказался менее важным, чем Коноха, да? – нет, она его ни в чем не упрекала. Мир, окружающий ее сейчас, пугал теперь меньше, чем те страшные слова, что он говорил. Было трудно им поверить. В деревне все сходились на том, что из-за гордыни и проклятых глаз Учиха Итачи прикончил остальных, совершенно не собираясь пробиваться сквозь тернии сомнений дальше. Проще назвать человека психом, чем понять его мотивы.       — Если бы переворот удался, то погибло бы больше людей, — все таким же пустым голосом продолжил он говорить, глядя как будто сквозь Сакуру. — Раньше в Конохе существовала полиция, в которую входил мой клан. Несмотря на то, что Отцы Основатели были из Учих и Сенджу, нас боялись и не хотели признавать. Нас теснили все дальше и дальше, стараясь не пугать остальных жителей деревни. Как думаешь, что было бы, если переворот удался?       «Учихи были одним из сильнейших кланов, но у них не было союзников. В итоге восстание подавили бы, но с огромными жертвами. Так или иначе, они были бы уничтожены», — догадалась она, нервно прикусив губу. Итачи только хмыкнул, поняв, что можно двинуться дальше.       — Я принял на себя ответственность за действия клана. После той резни Старейшины и Третий преподнесли все жителям деревни так, как им это выгодно. Никакого заговора не было. А для них я всего лишь обезумел и оставил собственного брата сиротой, с уничтожающей его ненавистью в сердце. Я хотел умереть от его руки, когда он станет достаточно сильным, чтобы самостоятельно добиться правды, но боюсь, что умру раньше, — его губы дрогнули, на миг исказившись в подобие легкой улыбки. Только сейчас Сакура поняла насколько болезненный у него вид и обругала себя, — а еще медик.       — Если я тебя вылечу, то, что ты будешь делать? — На негнущихся ногах она двинулась вперед, прижав руки к груди, чтобы не выдать собственной позорной дрожи.       — Попытаюсь исправить хоть немногое из того, что испортил. Я убил всех, не думаю, что Саске простит меня, но он узнает правду, а не продолжит следовать теми неверными путями, что выбрал. — В глазах Итачи все также горел Мангеку. Он стоял неподвижно, равнодушно следя за неуверенным приближением девушки. — Ты веришь мне? Сакура сглотнула и слабо улыбнулась.       — С трудом.       — Я знаю, кто причастен в том, что тебя назвали отступницей. Ты приближенная Хокаге, он не хочет, чтобы все узнали истинной предыстории той ночи. Готовься к тому, что тебя ищет Корень.       — Ты крепко привязал меня к себе. Я не справлюсь, — Харуно облизала пересохшие губы. Да, пора взрослеть, Сакура, и привыкать к тому, что в этом мире полно лжи даже в стенах родной Конохи. И все-таки, правильно ли она делает, поверив его словам? Она имела право сомневаться во всем, но что-то подсказывало ей, что нужно просто посмотреть, что будет дальше, а уже потом делать выводы. Сейчас-то ей терять нечего.       Очередной внезапный приступ отвлек девушку от мыслей, заставив ее ринуться к застонавшему от боли нукенину. Она не дала ему упасть на пол, ухватившись за его плечо. Тело Итачи била мелкая дрожь, он рвано дышал, стараясь не задохнуться кровью, вырвавшейся из его горла. Темно-багровыми линиями она медленно стекала по подбородку.       — Отмени технику! — Паника накатила волной на ирьенина. Она не представляла, что будет с ней, если Итачи скончается прямо у нее на руках, оставив в этом страшном мире иллюзий, созданном его проклятыми глазами. Ее медицинские техники здесь просто не действовали. Не чувствовалась даже чакра.       Итачи только что-то невнятно прохрипел и обмяк прямо в ее объятиях.       В следующее мгновение Сакура почувствовала острую обжигающую боль на правой щеке и резко открыла глаза.       — Какого хрена вы тут устроили?! — прогрохотал Кисаме, вцепившись в ее плечи мертвой хваткой. Кости от напора жалобно хрустнули, и тут же пришло осознание, что она наконец вернулась в реальность.       — Где… — продолжать не пришлось. Бессознательное тело Учихи было совсем рядом. Даже в слабом свете лампы было видно, как еще бледнее стало лицо нукенина. Она с трудом отцепилась от взъерошенного мечника, склонилась над Итачи, приложив светящуюся целебной чакрой ладонь на его лоб. — Кисаме, тащи его на диван! Аккуратно!       Мечник перечить не стал. Он бережно, словно грудного ребенка, поднял Учиху на руки. Уложил того на диван.       — Дальше что? — спросил он нетерпеливо, ожидая следующих приказаний. Кровь бешено бурлила в жилах Сакуры, не давая сосредоточиться на чем-то одном. Да соберись ты уже, в конце концов, ты же медик, ученица самой Тсунаде Сенджу. Итачи всего лишь очередной твой пациент.       «Пациент, который болен неизвестной болезнью! И я совершенно не знаю, что делать!» — в глазах защипало от подступивших слез.       — Я не знаю, что делать. У меня нет никаких лекарств и знаний… — сбивающимся голосом сказала Сакура, боясь смотреть в их сторону.       — Так! — рявкнул Кисаме, мигом преодолев разделяющее их расстояние, и вцепился ей в руку, сильно тряхнул. — Ты тут гребанный ирьенин! Так что собери свои целительские мозги в кучу и делай свое дело, иначе готовься к тому, что я сделаю из твоих кишок ожерелье.       Сакура удивленно захлопала ресницами, во все глаза уставившись на возвышающегося над ней мужчину, чувствуя наливающийся болезненный синяк на руке.       — Я поищу что-нибудь в комнатах, — тихо пробормотала Харуно: слова давались ей с трудом. Кисаме кивнул, отпуская ее.       Вот только она боялась, что не найдет ничего.       Кисаме дал ей полную свободу действий, но теперь Сакура даже не вспомнила о побеге.