Flame of empty eyes / Пламя пустых глаз

      Желтое такси с нескромно шумевшими пассажирами остановилось напротив подъезда. Эмили сидела неподалеку в парке, на который еще пару часов назад она смотрела из окна дома. Тусклый свет фонаря, облепленного наполовину ободранными объявлениями, периодически мерцал, чем поддерживал зудящую мигрень. Глаза после выплаканных слез опухли и сделались тяжелыми, а будь у нее на лице косметика, то непременно бы растеклась, оставляя на щеках грязные разводы. Хотя она и без косметики выглядела не лучше. В этом квартале в такое время суток было не так много народу, что позволяло практически всегда и всем оставаться незамеченным. С одной стороны это было большим плюсом, ведь на нее не пялились жалобно прохожие, прикидывая в голове, что такого могло случиться у бедной девушки. Ох, и до чего же людей притягивает чужое несчастье. Оно словно дает им эмоциональную разрядку, мол «гляньте, у нее в жизни произошло какое-то дерьмо, как интересно». И они идут себе дальше, и их уже не так расстраивает тяжелый рабочий день или испачканная в обед одежда. Ведь они знают, что есть хотя бы один человек, у которого все куда хуже. И это греет им душу. Но с другой стороны мысли девушки не покидали образы изувеченных девушек из новостей. Она постоянно озиралась вокруг и задерживала дыхание от каждого пролетающего мимо шелестящего пакета или внезапно включившейся сигнализацией на авто за пару домов от нее и ждала, что вот-вот к ней подкрадется какой-нибудь худощавый наркоман с закрывающим лицо капюшоном, приставит нож к горлу и утащит в его логово.       Эми с надеждой устремила взгляд на такси. Уже в течение часа она ждала с работы маму, то и дело набирая ее номер телефона. Уайт чувствовала, что родительница не даст ее в обиду, как бы сильно она не была рада появлению мужа. Насколько бы не была ущербна их семья, но где-то в глубине души мама трепетно относилась к дочери, просто не всегда это показывала. И сейчас женщина становилась для нее билетом в теплый безопасный дом. Но из раза в раз девушке отвечал безликий голос оператора, что абонент недоступен и просил перезвонить позднее. Черт, да она позднее может будет уже лежать бездыханная в канаве!       Из машины высыпалась какая-то пьяная компания, видимо изрядно надоевшая водителю, потому что как только они покинули салон, он вдавил педаль в пол и с визгом шин скрылся за ближайшим поворотом. Пассажиры продолжали шуметь теперь на улице, стараясь перекричать дуг друга; в окнах особенно любопытных жителей даже загорелся свет. Мужской силуэт мелькнул и в окне кухни квартиры Эмили. Наверняка отец. Она вжала шею в ворот куртки и затаила дыхание, стараясь по возможности даже не моргать. На какой-то незначительный миг, долю секунды, девушка наивно предположила, что он выглянет в окно, обнаружит ее встревоженным взглядом и позовет продрогшую и расстроенную дочь домой. Он принесет извинения, раскается за свое ужасное поведение, с великим трудом, но она его простит, они вместе дождутся с работы маму и все потихоньку начнет налаживаться. Господи, ну как же мало нужно для простого, но такого неоценимого человеческого счастья. Иллюзии ее идеально спроектированного мира распылились в следующее же мгновение, не дав место глупой надежде даже попытки задержаться. Мужчина махнул прибывшим пассажирам, чтобы они поднимались наверх, и даже не подумал удостоить вниманием единственного подростка, ошивающегося вечером в криминальном парке. Вот она - ценность семьи. Вот забота и переживание о единственном ребенке.       - Ненавижу, - в груди накатила новая волна гнева.       Эмили резко встала, сжимая холодные ладони в карманах. Это был один из тех моментов, когда основываясь на зашкаливших эмоциях, берущих верх над логическими доводами, принимаются поспешные решения. Когда так необходим рядом хоть кто-то, кто остановит, успокоит крепкими объятиями, не даст совершить глупость, которая приведет к необратимым последствиям. Которая все изменит. Но у девушки никого не было. Сейчас она осталась один на один со своей свербящей злостью, которая с каждой секундой лишь сильнее разрасталась где-то в области груди, дикой болью обжигая ребра.       - Отлично, - прошипела Уайт. - Хорошо, - она часто дышала, собираясь с мыслями и набираясь смелости произнести вслух слова, которые станут ее будущим принципом. - Раз тебе твои пьяницы дороже родной дочери, пусть. Вот и живи с ними. Да! Слышишь?! - выкрикнула девушка в сгущавшуюся темноту.       Никому не нужны были её признания, решения. Она как никчемная букашка пыталась придать какое-то значение своей персоне, доказать зачем-то, что она не пустое место, что она кому-то хоть немного дорога. Эти жалкие конвульсии позволяли ей встать утром с постели, не вскрыть вены в течение дня и лечь вечером спать с верой в то, что возможно завтра не будет хуже, чем сегодня. Но раз за разом ее сталкивали на пыльную обочину, намекая тем самым на то, где её место. И не нужна она никому вовсе.       Фонарь предательски моргнул еще пару раз и с глухим треском погас.

***

      Эмили все шла и шла вперед. Сначала все ее движения были резкими, даже какими-то дерганными, она словно рывками старалась выплыть из окутывающего ее болота. Она даже едва не умудрилась сбить с ног какую-то девушку, попавшуюся ей на пути. Та что-то крикнула ей в спину, но Эми не слышала практически ничего вокруг. Лишь то, как бьет по барабанным перепонкам бурлящая кровь. Она никак не могла выкинуть из головы слова, небрежно брошенные отцом; его голос повторял их снова и снова, словно куда бы она ни пошла, он рядом, тут, за спиной, шепчет ей, что она фатальная ошибка, его давнишний просчет. И стоило ей только немного притупить свой гнев, ядовитое облако обиды как кнутом подхлестывало ее ярость.       «Ненавижу, ненавижу, ненавижу…», - с каждым шагом повторяла она про себя. Чтобы почерпнуть где-то силы идти дальше, а не броситься под первую проезжающую мимо машину. В левом боку сильно кольнуло, девушка шумно выдохнула, сгибаясь пополам, и вцепилась пальцами в железный прут кованого забора, ограждающего чей-то сад. Уайт совершенно не заметила, что практически бегом удалялась от опротивевшего ей подъезда, дома. Куда она идет? Она как побитая собака, понятия не имела куда приткнуться, где найти безопасное место. И есть ли вообще такое место, где ни у кого не будет умысла ее обидеть, пнуть, бросить в нее камень.       Карман куртки отдался вибрацией от входящего звонка; Эмили трясущимися пальцами достала телефон и сквозь пелену слез постаралась разглядеть высвечивающееся на дисплее имя. Вдруг это мама, пришла с работы и обнаружила, что ее нет дома, и сейчас волнуется, где она может быть. Вдруг она позовет ее обратно домой, а дочь не сможет ничего внятно объяснить, захлебываясь в истерике, и мама приедет за ней на такси, заберет ее, обнимет, пригладит волосы и скажет, что все будет хорошо, что она никогда больше не даст ее в обиду, ее маленькую девочку.       Кира. Всего лишь Кира. Уайт глупо продолжала пялиться на экран мобильного, не решаясь поднять трубку. Она знала, зачем ей звонит подруга и совершенно не хотела сейчас уходить куда-то в загул, где она будет лишь портить всем настроение своей кислой миной. Она и видеть-то сейчас никого не хотела, не то что слушать слова утешения или поддержки. Ей просто нужна была тишина ее комнаты, немного одиночества. Но на смену ее желаниям пришла следующая мысль – а куда собственно она еще может пойти, кроме как к ней? В приют для бездомных?       «Ну нет, к этому я еще не готова. Уж лучше Кира», - только Эмили поднесла палец к зеленой кнопке, чтобы принять вызов, дисплей погас. Нет, ну как такое вообще возможно!? Как? В такой трудный жизненный момент ее подвел даже этот никчемный аппарат, решив, что это самое подходящее время, чтобы разрядиться! Девушка с силой сжимала телефон в руке, находясь на грани того, чтобы просто швырнуть его куда-нибудь подальше.       – Эй, ты, - хозяин частного дома, около которого она уже стояла неизвестно сколько, вышел на крыльцо, – да, ты, – обратился он к Эмили; в этом она убедилась, когда огляделась вокруг и никого другого не обнаружила. – Тебе чего надо?       Девушка медленно расцепила окоченевшие пальцы, все еще сжимавшие забор, и сделала шаг назад.       - Я… - кое-как выдавила из себя Эми; она не представляла насколько нелепо сейчас выглядела вся эта ситуация и уж тем более как это все объяснить этому человеку. – Извините, - вот и все, на что ее хватило.       - Пошла прочь отсюда, - тут же ответил мужчина, - или я вызову полицию.       - Нет, не надо, - испуганно выкрикнула Уайт. – Я уже ухожу.       Она живо представила, как офицеры отвозят ее в участок до выяснения обстоятельств, а потом везут ее домой, где сидит пьяный отец и его друзья. Отцу естественно сделают какой-нибудь выговор, а ее, как беглянку и нарушительницу частных владений, скорее всего, поставят на учет; отец будет зол на нее и неизвестно чем закончится для нее вся эта история. Холодные мурашки пробежали по спине Эмили, и она, сунув выключенный телефон обратно в карман, попятилась назад, следя за действиями мужчины, чтобы в случае чего, перейти на бег.       - Еще раз увижу, тебе не поздоровится! – выкрикнул напоследок мужчина ненужную угрозу.       Она и даром бы сюда не пришла в такое время суток, да и возвращаться была не намерена. Отдалившись на приличное расстояние, девушка поспешно определила, что дом Киры находится примерно в пяти кварталах западнее отсюда. Какая ирония судьбы – ее прогнали даже из чужого дома, не говоря про свой собственный. Сейчас оставалось, чтобы подруги не было дома, и тогда вообще все будет лучше некуда.       Однако дважды в дверь ей звонить не пришлось.       - Ох! – Кира застыла в дверях как вкопанная, когда увидела внешний вид Эмили; хотя могла бы она посмотреть что творится у нее внутри, ее бы вообще инфаркт хватил. – Милая, - прошептала она, - что с тобой случилось? Ты заходи давай, замерзла вон вся, - ее голос окреп, когда оцепенение прошло.       - Прости, - устало ответила Уайт, скидывая сумку с плеча; она грузно упала рядом с ногами. – Мне больше некуда пойти.       Ей отчего-то было стыдно. И больно. Она никогда ни у кого не просила помощи или поддержки и меньше всего на свете хотела, чтобы ее видели вот в таком вот подавленном состоянии. А из гостиной доносилась легкая музыка и негромкие разговоры, что означало лишь одно – у подруги гости. Еще бы им не быть, ведь Кира планировала сегодня какую-то грандиозную тусовку.       - Приветствую вновь прибывших, - расслаблено смеясь, в коридор вышла Вики, но и она не ожидала, что Эмили будет в таком виде. – Ой! Ты в порядке?       Черт! Да почему все задают такие идиотские вопросы, когда видят, что на человеке лица нет? Что они ожидают услышать в ответ? Что она тут же упадет на колени и начнет исповедоваться? Или проведет ладонью по лицу, после чего станет жизнерадостной и веселой?       - Нет, не в порядке, - огрызнулась Уайт. – А как ты заметила?       Она тут же прикусила губу и отвела взгляд в сторону. Эмили не хотела быть как зверек в зоопарке, на которого сейчас прибегут посмотреть. Неловкое молчание затягивалось.       - Пойдем ко мне в комнату, - подала голос Кира, запирая за ней дверь. – А ты Вик побудь пока с ребятами, я скоро спущусь.       Как бы не хотелось этого избежать, но им все равно пришлось проходить сквозь гостиную, где в мгновение ока повисла тишина, как на похоронах. Лишь музыка продолжала играть, безразличная к ее появлению здесь. Вот взять бы им пример с нее и просто продолжить сплетничать. Но нет, даже нашелся один самый умный, который не преминул удостоить вниманием Эми.       - Привет, - Илай улыбнулся настолько приветливо и добродушно, словно мимо него проходила красотка колледжа, а не заплаканная и потрепанная девушка, желающая остаться неприметной.       Девушка резко остановилась, обернулась на его голос и посмотрела остекленевшим взглядом. Она догорала, но не как благородная птица феникс, которая переродится и станет прекрасной, а как дешевая восковая свеча, от которой потом останется лишь уродливый огарок, впоследствии выброшенный в мусорное ведро за ненадобностью.       - Меня сейчас стошнит, - прошептала Эмили, прежде чем Кира поспешила утянуть ее за руку на второй этаж.       Ее действительно стошнило. Она сидела на коленях на холодной кафельной плитке перед унитазом, вцепившись в ободок, подруга держала ее волосы, а желчь непрекращающимся потоком лилась из нее. Счет времени потерялся, и казалось, что еще один приступ, и она упадет в обморок от обезвоживания.       - Я скажу ребятам, что все отменяется, - мягко сказала Кира, когда приступы тошноты Эми прекратились.       Она по-прежнему сидела на полу, стараясь привести сбитое дыхание в норму.       - Нет, - девушка резко схватила подругу за запястье, когда та собиралась выйти из ванной.       - Не переживай, я скоро вернусь, - она присела на корточки рядом с ней и погладила по спине, как маленького ребенка.       - Нет, не отменяй ничего, - Эмили могла говорить уже более-менее внятно. – Я не хочу быть причиной срыва твоих планов.       Она отползла к бортику ванной, опираясь на него спиной, и обеими ладонями вытерла практически высохшие слезы.       - Ты хоть слышишь себя? – рассерженно ответила та. – Не будь тебе так плохо, я бы дала тебе приличную затрещину.       Девушка видела, что она искренне за нее переживала и действительно хотела помочь хоть чем-то. И никто не сможет понять, насколько это было ценно. Кира протянула ей руку помощи, когда рядом никого не осталось, когда все от нее отказались, предали. Но все, что от нее требовалось в данный момент, это уйти, забрав с собой свою свиту. Молча. Без пререкательств.       - Кира, - со вздохом сказала Уайт, - я просто хочу побыть одна, наедине со своими мыслями, понимаешь? Мне не нужно сейчас абсолютно ничье внимание или забота.       Подруга внимательно слушала и смотрела в ее глаза, пытаясь разглядеть за ними, что это лишь пустая отговорка. Но это была правда чистой воды. И зацепиться ей было не за что.       - Примешь душ? – предложила она, поддаваясь уговорам. – У меня есть шорты и майка твоего размера.       Эмили одарила ее благодарным взглядом, что она смогла ее понять и не начала нудить, что нельзя ей одной оставаться и все в том духе. У нее не хватило бы сил сопротивляться, убеждать. У девушки вообще сейчас не осталось ни грамма эмоций, просто бездна безразличия. Она ухватилась за край ванны и, наконец-таки, встала на ноги, стягивая куртку.       - Пообещай мне только одно, - Эми разглядывала оставшиеся на локте синяки и не заметила, как подруга зашла в ванную с одеждой и чистым полотенцем; та в свою очередь не оставила без внимания увиденные увечья.       - Обещаю, - Уайт не дура, понимала, что она потребует объяснений всему произошедшему и увиденному. – Честное слово. Но не сегодня.       - Ладно, - согласилась Кира, передала ей вещи и поцеловала в лоб. – Отдыхай. Можешь остаться в моей комнате, я приду поздно, лягу в спальне родителей.       - Спасибо, - она вымучено улыбнулась. – За все.       Эмили сидела на бортике ванной, прислушиваясь к звукам на первом этаже. Буквально уже через 10 минут все стихло, после чего она услышала звук открывающихся ворот и уезжающих машин. Наконец-то она одна. Вернее так она думала.