Эффект Пилота

Спустя четыре дня       Через несколько часов мы прибудем на Мендуар. Мы уже вышли из поля эффекта массы и сейчас направляемся к небольшой желто-синей планетке. Я бы не сказал, что Мендуар это курорт, но это лучше чем космическая станция. Свет звезды XC-42, отражаемый Мендуаром, придает его атмосфере желтоватый оттенок. Океан, покрывающий часть планеты, имеет насыщенный синий цвет, потому, как почти полностью состоит из растворенного сульфата меди. И вот к этой планете мы сейчас и направляемся.       Спустя некоторое время, мерный гул реактивных двигателей, неизменно сопровождавший нас во время внутрисистемных полетов, сменился ревом тормозных двигателей. Из этого следовало, что мы уже вошли в атмосферу и скоро сядем.       Вскоре и рев тормозных двигателей затих, а мы ощутили мягкий толчок о поверхность планеты. Спустя секунду безликий голос ВИ оповестил нас о прибытии к месту назначения и попросил освободить каюту в течении часа. На счастье, мы начали собирать вещи при выходе из масс-поля, так что мы уже «сидели на чемоданах».       Быстро пройдя по коридорам корабля к шлюзовому отсеку, мы вышли наружу.       Как описать, что такое планетарный воздух для человека сидевшего пусть на большой, но все же на космической станции? Это очень и очень трудно. Вдыхая полной грудью этот пусть не земной, но все же свежий планетарный воздух, я ощущал себя свободным. Я был волен пойти и направо, и налево, и по диагонали. Я не должен был ориентироваться в лабиринте коридоров и это доставляло поистине невероятное удовольствие. Почувствовав чей-то внимательный взгляд, я обернулся и увидел улыбки родителей смотрящих на мое восторженное лицо.       Я поочередно подошел к маме и папе и обнял их. Отец взлохматил мою короткую шевелюру и сказал: - Все для тебя, сынок. - Спасибо, пап.       Конечно, в условиях более мощной гравитации, двигаться было тяжеловато, но все же не настолько я был слаб, чтобы устать от этого.       На выходе из космопорта нас ждала тетя Мэнди, с которой я прежде виделся лишь по визору. Тетя обнялась с мамой, поцеловала папу и аккуратно обняла меня говоря: - О боже, Джефф, я боялась, что никогда тебя не увижу. Твоя мама слишком беспокоится о твоем здоровье. - Мэнди! – возмущенно крикнула мама. - Я конечно беспокоюсь, но это не повод считать, что у меня паранойя! - Все, все дамы. Повозмущались и хватит, я между прочем есть хочу. Не оставишь же ты нас Мэнди голодными? - спросил папа, со своей неизменно-пиратской улыбкой.       Тетя что-то проворчала и повела нас к своему аэрокару. Погрузка вещей не заняла у нас много времени, и спустя несколько минут мы поднялись в воздух и полетели в сторону жилых блоков.       Я как самый настоящий маленький ребенок не отлипал от стекла, разглядывая планетарный рельеф, чем вызвал искренний смех у родителей.       Летели мы где-то около часа, ориентируясь по береговой линии, на которой и расположилась основная часть колонии. Синего цвета океан завораживал. То тут, то там сновали различные машины. Местная радиостанция проигрывала какую-то модную музыку от очередной Вирт-группы. В общем, колония жила своей жизнью, не обращая внимания на путешественников.       Долго ли, коротко ли, но мы прилетели к блоку, в котором жила Мэнди с мужем. Джодж (а именно так звали мужа Мэнди) вышел встречать нас и помог нам занести вещи домой.       Надо сказать, что блок в котором проживала Мэнди находился в ряду с многими другими блоками такого типа, поставленным практически на берегу океана. Как жаль, что в такой «воде» не покупаешься. Но выглядит чрезвычайно красиво. Свет закатывающейся местной звезды окрашивал воды океана в зеленоватый оттенок. Мы все собрались посмотреть на это зрелище, прежде чем идти ужинать.       Местная звезда, почти такая же как Солнце, быстро ушла за горизонт, оставив нас стоять в вечерней мгле, обдуваемые морским бризом.       Мы зашли в дом, где нас ждал прекрасный ужин. За столом все веселились и смеялись, и никто и думать не смел о том страхе, что ждал нас впереди.