Эффект Пилота

      Около четырех часов пополудни в небе над нами появились транспорты противника. На бреющем полете пролетело звено десантных челноков. А затем еще одно, и еще, и еще.       И мы ударили.       С громким скрежетом развернулись снятые с танков и на скорую руку переоборудованные в зенитную артиллерию рейлганы. Развернулись - и через секунду выдали по залпу в челноки. Двое взорвались сразу, еще один задымился и где–то упал.       Следом за рейлганами последовали залпы «Стингеров», которые, соответственно, отправили в небытие еще парочку транспортников.       На секунду все замерло.       А затем перезарядившиеся рейлганы дали второй залп.       Мы с моей частью подразделения, засели на правой стороне площади. Шепард с командой – на левой.       В самих казармах сидел резерв и парочка снайперов.       Судя по общему хаосу, что стоял в эфире наземных войск, подобное непотребство с высадкой ну ОЧЕНЬ многочисленного десанта творилось еще в куче мест.       По сообщениям из космоса, батарианцы умудрились собрать нехилый такой флот в пять с лишним десятков разномастных кораблей, среди них – аж пятнадцать крейсеров и десять тяжелых эминцев. Были правда и броненосцы, но в количестве, всего двух штук.       Но самое плохое, что у батарианцев есть много десанта. ДИКО много десанта. Притом десанта такого, основательного. С техникой и авиацией.       Короче говоря, мы остались практически без поддержки против многократно превосходящих сил врага, а за нами – бункер с десятком тысяч гражданских. Блеск. Что-то мне эта ситуация напоминает…       Когда я выложил всю сложившуюся ситуация бойцам, в толпе поднялся ропот. Кто-то из бойцов закричал:       - Это Безумие! Мы все тут умрем!       - Нет, это СПАРТА! А насчет смерти – можешь не волноваться. Мы все умрем, но это будет чуть–чуть попозже. Еще тупые вопросы, гневные восклицания есть?       - Никак нет, сэр!       - Окей, по позициям, ребятки. Скоро тут будет чуток жарковато.       Еще через полчаса напряженного ожидания мы увидели противника. Батарианцы с видом победителей победно шествовали по полупустому городу, мародерствуя в магазинах и раскидывая мусор.       Как раз одного такого «злостного нарушителя», я поймал в перекрестие оптического прицела.       Мягко надавливаю на курок и вижу картину красиво взорвавшейся головы.       Вот так–то. Гринпис не одобряет мусор.       Открывают огонь автоматчики.       Первые ряды батаров ложатся не очень аккуратными трупиками. Ну, не зря мы кроме полониевых достали еще и «розочку». Милая модификация обычного патрона заставляет его «раскрываться» прямо в теле жертвы. Выглядит мерзко, но убийственно эффективно. Конвенции не одобряют, но на войне, как на войне.       Выжившие после первого залпа, но все еще дезориентированные батары мечутся по площади в поисках укрытия. Удается далеко не всем.       С третьего этажа, где мы и засели, открывается прекрасный обзор на площадь. Так что батары на площади – это движущиеся мишеньки в тире.       Один за одним я снимаю батаров. Действую как бездушный механизм. За два года это чувство как–то притупилось, ушло. Но теперь оно возвращается. Впрочем, я считаю, что дело мое право, поэтому особых угрызений совести я как–то не испытываю.       Площадь медленно, но верно начинает покрываться ковром из трупов. Но живых батаров меньше на площади не становится. Даже больше, ибо они прут изо всех щелей, словно крысы.       Будь у этих дятлов нормальный командир, то наши позиции уже бы накрыли из тяжеляка. Но пока этого самого командира нету, либо прибили мы его в начале, но факт остается фактом – сообща и организованно эти четырехглазые бараны не действуют ваапще.       На долю секунды отвлекаюсь от стрельбы, чтобы проверить состояние артиллерии. Рейлганы, которые управляются при помощи свеженаписанной программы с моего инструметрона, еще держатся, вот только перегрев уже близок. Все же у батаров неприлично много кораблей и десанта.       У Кассандры все в порядке. Справляется не хуже моего, а может даже и лучше. Я все таки пилот, а не десантник или пехотинец.       Рядом со мной падает солдат. Не оглядываясь, понимаю, что он мертв. Я видел траекторию пули.       Прямо в голову.       Человек с пулей в голове может означать только одно…       - «Джокер» - «Лучнику». У нас тут жмурик–индус. Начинайте поиск Робинзонов.       Переводя на нормальный язык – у нас тут мертвый с пулей в голове. Начинайте поиск снайперов.       Батарианцы с человеческой культурой знакомы слабо, поэтому для них эти радиограммы – не хуже любого шифра. Лучники – это отряд снайперов, сидящих в центральном здании колонии.       Сквозь грохот канонады слышу звуки бронетехники. Меня опережает голос Шепард.       - «Синька» - «Фейерверку». У нас гости в праздничном торте. Готовьте хлопушки!       Вылезшие из прохода БМП спустя несколько секунд радужно взрываются в результате попадания парочки кумулятивных гранат.       Меня очень беспокоит отсутствие авиации. У батарианцев ее либо нет (в чем я сильно сомневаюсь), либо она на других направлениях (вполне может быть), либо батары готовят какую–то очень большую бяку, и это самое хреновое.       - «Джокер»-«Маяку». Вы там неправильных пчел не видите случаем? - «Маяк» - «Джокеру». Нет. На часи… Нет!!! «Джокер», фиксируем на радаре множественные объекты, это бомбардировщики. Это бомбардировщики!!! Как слышите!       Приехали. Я тут пророком, что ли, работаю? Это зв***ец.       - Время подлета?       - Двадцать четыре секунды.       На общем канале ору:       - ЛОЖИСЬ!!!       Спустя несколько секунд поле боя замирает. Батары с удивлением пялятся на здания, откуда только что вели огонь.       А мне уже слышится далекий, но уже заметный гул атмосферных бомбардировщиков.       Гул все нарастает и с каждой секундой становится ближе.       Я вжимаюсь в пол поближе к несущей балке.       Гул проходит прямо над нами.       Секунда - и меня вырубает взрывной волной.