Эффект Пилота

Джефф «Джокер» Моро. Рубка «Нормандии»       Последние минуты перед посадкой Нормандии около колонии я удерживал себя на месте лишь силой воли.       До ужаса хотелось перекинуть все управление на имплантат, а самому стремглав мчаться в ангар, чтобы встретить пополнившуюся десантную команду с бессознательной Шепард на руках.       Также очень хотелось дать в морду Дженкинсу за его просто дикий тупизм во время миссии. Неподчинение приказам вышестоящего! Если Шепард захочет, то Дженкинсу ничего хорошего не светит, это уж точно. - Капитан Андерсен? - Да, Джокер? - Через тридцать секунд будем приземляться около космопорта. - Состояние Шепард? - Судя по данным со скафандра, она без сознания, хотя сенсоры фиксируют крайне высокую, прямо даже аномальную активность мозговых центров, отвечающих за восприятие и память. - Ясно. Забираем Шепард и остальных, включая эту Уильямс, ее фамилия чем–то мне знакома. И улетаем отсюда. - Осмелюсь возразить… - Что? - Может быть стоит собрать осколки маяка? Сомневаюсь, что он разлетелся в атомарную пыль. Конечно, вряд ли получится извлечь хоть какую–то информацию, но в качестве подтверждения нашей работы… - Неплохая идея. Я распоряжусь. Ты давай, сажай корабль. - Есть, сэр! - И да, Джокер. Чтоб без синяков! - Принято.       За что я обожаю находиться под командованием капитана, так это за его понимание всех сторон жизни солдат и умение решать вот такие вот конфликты этики и Флотского Устава. Андерсен сам прошел непростой путь от рядового солдата Альянса до флотского командира не самого маленького ранга, так что кому как не ему уметь решать проблемы такого рода.       Бить придется аккуратно, но и то хорошо.       Судя по данным наружных сенсоров, мы прибыли.       Аккуратно активирую нижние жидкотопливные двигатели и иду на снижение.       Перекидываю управление этим процессом на чип, быстро встаю с кресла и двигаю в сторону ангара.       Жаль, что лифт находится практически в другой части корабля, потому как мне приходится ловить удивленные, а в некоторых местах даже злые, взгляды команды корабля.       Ну да. Оно и понятно, я, как никак, злостным образом рискнул их жизнями пару недель назад, после чего меня не только не наказали, так еще и поставили пилотом этого самого корабля. Поэтому в ближайшее время любви и понимания от большей части команды я не дождусь.       А сейчас я вообще, по их мнению, филоня своими обязанностями, иду куда–то во время выполнения одного из самых важных и сложных маневров.       Ну и пофиг в принципе. Потом разберемся. Сначала – узнать, что с Шепард.       Прошел БИЦ, после чего спустился по лестнице в камбуз, от которого шел лифт прямо в ангар.       Стоя в лифте, отдавал последние команды системе. Выпустить посадочные опоры. Открыть шлюз ангара.       Заодно послал запрос к корабельному доктору на принятие нового пациента с неизвестным типом повреждения.       Наконец, двери лифта (он тут чертовски медленный) открылись, и я оказался в ангагре.       Справа от меня на магнитных опорах стоял наш штатный бронетранспортер – М-35 «Мако», неплохая машина, с повышенной проходимостью. Вот только управление у нее… не дай бог.       Гермодверь шлюза пошла вниз открывая доступ воздуху. По носу сразу же ударил стойкий запах гари. Чувствовалось, что на колонии что–то произошло.       Спустя тридцать секунд гермодверь полностью опустилась, образовав своеобразный пандус, по которому тут же начала подниматься десантная команда.       Кайдан, идущий впереди, бережно нес в руках Шепард, которая все еще находилась без сознания.       За ним шла Уильямс, с интересом разглядывающая секретный фрегат (А сколько ей подписок о неразглашении придется дать…)       И замыкал всю эту процессию главный виновник сегодняшнего дня – Дженкинс. Но вот его вид… Поднимаясь по пандусу, капрал все время оглядывался назад.       Я посмотрел туда, куда был устремлен его взгляд.       Колония была разрушена.       Даже не так. Она была уничтожена.       Здания, продырявленные пулями, пожары, начавшиеся от взрывов. Кровь колонистов и синтетиков, что сошлись в бою.       Бесчеловечные «Зубы Дракона», что лишают человека нормального посмертия и превращают его в жаждущего чужой плоти хаска.       Глядя на эту картину, я словно перенесся во времени на добрые полтора десятка лет назад.       Берег моря с водой цвета свежей, артериальной крови. Продырявленные пулеметными выстрелами стены домов. Запах смерти и свежей крови. Батарианцы, туда–сюда снующие по пустынным улицам в поисках выживших.       И двое раненных подростков, стоящих на холме и глядящих на ужасающую картину.       Я помню взгляд Шепард… Я помню свой взгляд… И я помню, кем я стал.       И у Дженкинса он сейчас такой же взгляд.       - Кайдан.       Немой вопрос во взгляде.       - Дай ее мне. Сам донесу.       Снова незаданный вопрос.       - Посмотри на него. И скажи, стоит ли?       Он оборачивается и с полминуты изучает глядящего на свой родной дом Лироя. После чего отдает мне бессознательную Шепард и хлопает по плечу.       - Ты прав. Не стоит. Я сам с ним поговорю.       Так, здесь мои дела закончены. Теперь надо и Шепард к медику оттащить.       Женское тело в металлокерамической броне весит не так уж мало. Но я как–то справляюсь. Все же я солдат, как никак.       Снова долгая работа корабельного лифта, и я вновь оказываюсь на камбузе, с которого ушел буквально пару минут назад.       Странно…       Я говорил про взгляды, которые кидали на меня. Вот теперь они и вправду завистливые. Ага, как же. Несу на руках самую известную женщину в Альянсе. И мне это преспокойно доверяют. Ну, многие смогли сложить два и два и определить мои отношения с Шепард. Теперь я негласно самый ненавидимый человек на корабле, как–то так.       Впрочем, как я и говорил – мне без разницы. Как-нибудь да переживем.       Дверь медблока открывается? и мне навстречу выходит наш корабельный док – Карин Чаквас. Секунда уходит у пожилого медика на то, чтобы визуально оценить ситуацию, после чего освободить проход в медблок.       - Так, давай ее на кушетку. И сними броню заодно.       Никоим образом не смутившись, аккуратно кладу Шепард на кушетку, после чего нажимаю на сенсоры на предплечье, вводя «аварийную» команду на снятие брони.       Щелкают затворы, и грудная пластина снимается, освобождая… грудь, как бы тавтологично это ни звучало.       В общем, еще пару минут я провозился снимая с Шепард броню, попутно молясь, чтобы никто не зашел внутрь, ибо картина была бы слишком… двусмысленной. Определенно.       Спустя пяток минут после того, как я завершил сие действо, в медблок возвращается Чаквас.       - Закончил? Молодец, а теперь выметайся отсюда, мне еще разбираться, что с ней произошло.       Строгий докторский голос отревзляюще подействовал на меня, так что я отошел от Шепард и пошел в пилотскую рубку, присутствие в которой для меня не было столь важно для управления кораблем.       Снова чертовы ступеньки.       Вот мне очень интересно, что было бы, будь я на «Нормандии» в неотремонтированном состоянии? Пришлось бы мне вечно торчать в рубке, не отходя от нее ни на шаг. Весьма печальное было бы зрелище, я так думаю.       Но я здесь, и я здоров, цел и полон сил.       Спустя минуту я уже усаживался в пилотское кресло и вызывал стандартные голографические терминалы, к которым уже привык. - Прессли? - Чего вам, Джокер? - Скоро там закончат перетаскивать останки маяка? - Минут пять еще. Уже погрузили последний крупный обломок. Осталась мелкота, с которой они быстро справятся. - Хорошо, тогда начинай расчет маршрут до Цитадели. - Принято.       Спустя десять минут мы уже выходили из атмосферы, оставляя разрушенный Иден Прайм далеко позади. В воздухе так и витала атмосфера обреченности. Свободный от вахты экипаж столпился у немногочисленных иллюминаторов и с ужасом и тоской взирал на место кровавой бойни. Я сам был… неадекватен. Слишком много у меня таких воспоминаний. Слишком.       Необходимо было что–то, что вернет хоть какую–то иллюзию спокойствия на корабль. И такая вещь произошла. Как только мы покинули геостационарную орбиту Иден Прайм, на связь вышел капитан. - Джокер. Дай общекорабельную.       Быстро нажал несколько сенсоров на голограммической панели. - Интерком включен. Говорите, сэр. - Говорит капитан ККА «Нормандия» Андерсен. Вы все знаете, какой путь прошло человечество, чтобы занять то место, на котором оно находится сейчас. Мы перелистнули многие страницы истории пропитанные кровью наших граждан, но мы продолжали бороться. Как продолжим и сейчас. Атака на Иден Прайм – эта наша плата за беспечность, но мы заплатили ее сполна. Теперь мы будем готовы. Когда геты снова попробуют напасть, мы дадим им отпор. И они пожалеют, что высунулись из своей Вуали Персея. Они познают, что такое Гнев Человечества. Я Девид Андерсен – и я вам говорю, что я это так не оставлю. Конец Связи.       Умеет же мужик задвигать речи, ох как умеет. Пафосные, наполненные громкими словами, но тем не менее берущие за душу и заставляющие верить в то, что он говорит.       Будем надеяться, что это сработает, и нам не придется успокаивать команду.       Ну да ладно, сейчас не суть. Мне надо сосредоточится на управлении. У нас проход через ретранслятор на носу.