Дом у обочины

Отлетевшая острая щепка царапнула итальянца по скуле. Юноша, вскрикнув, отскочил, Гилберт же наоборот весь подобрался, как зверь перед прыжком. Как дверь еще держалась под таким напором — загадка. Но в ней уже образовалась внушительная дыра, и теперь было видно их внезапного гостя. Вернее, гостью. Бледная девушка в темно-синем платье и с распущенными пепельными волосами яростно наносила удары по почти развалившейся деревяшке. Сил ей явно было не занимать. — П-по-моему она настроена очень решительно, — дрожащим голосом сказал Феличиано. Липкий страх снова опутал его своей паутиной. — Мы же заперты здесь, что нам делать?! — Цыц. Не истери. С этой сучкой я сам разберусь. — Гилберт предвкушающе оскалился. — А ты, парень, полезай-ка в вентиляционную шахту. Тут и так не развернуться, а с тебя пользы, как с козла молока. Итальянец изумленно посмотрел наверх. А ведь правда, как же он не подумал… Гилберт прав, у него в такой ситуации никаких шансов выстоять против этой маньячки. Но он же не может оставить своего товарища одного! — А как же вы? — набравшись смелости, выдохнул Варгас. Ему очень хотелось уйти поскорее, но совесть мешала. — Я, по-твоему, не справлюсь с какой-то психованной бабой? Давай уже, мальчик, иди. Не раздражай меня, я тут собираюсь повеселиться. Феличиано с ужасом смотрел на своего спутника. Тот, судя по всему, совсем не боялся, наоборот. Он был полон какого-то мрачного нетерпения. Черты лица заострились, придавая облику хищность. Алые глаза будто стали насыщеннее, ярче. А уж эта улыбочка… Гилберт вздрогнул, когда его лицо сжали теплые, подрагивающие пальцы. Феличиано умоляюще смотрел на него. — Пожалуйста, останьтесь в живых, — прошептал он и добавил уже более тихо: — Не ведите себя так, вы становитесь похожим на них. Секунду немец с недоумением рассматривал его, после чего хохотнул, хлопнув по плечу, отчего субтильный итальянец пошатнулся. Не давая ему времени прийти в себя, Гилберт подхватил его под мышки и, без особого труда сорвав решетку, практически запихнул Феличиано в вентиляционную шахту. Дверь, последний раз жалобно скрипнув, сорвалась с петель. *** Варгас никогда не страдал клаустрофобией, но сейчас приступ паники заставлял его ощущать себя рыбой, выброшенной на берег. Юноша уже и не помнил, сколько он полз. Все лицо, волосы и одежда были в пыли и паутине. Итальянец искренне понадеялся, что на него не выскочит из-за угла какой-нибудь огромный паук. Дышать все тяжелее. Где он сейчас? Даже невозможно определить, в какой части отеля он находится. Мерзкие шепотки снова начали отдаваться в сознании. Голову будто стянули стальным обручем. Еще парочка метров… Где-то здесь должен быть выход. Если находясь в кладовке и трясясь от ужаса, Феличиано ощущал, что его сердце колотится, как бешеное, то теперь было чувство, что он в какой-то вязкой жиже. Как муха в киселе. Осознание пришло резко. Да этот чертов дом пытается раздавить его! Если поначалу в шахте было довольно свободно, учитывая хлипкое телосложение Варгаса, то сейчас он едва мог протиснуться. Металлические стенки давили со всех сторон. «Если я не выберусь прямо сейчас, оно меня расплющит». Юноша с трудом прополз вперед. Он уже затылком ощущал это чудовищное давление и невольно сравнил себя с мышкой, которую душит змея, прежде чем съесть. Кости жалобно затрещали, перед глазами мелькали темные мушки. Впереди замаячил тусклый свет. Когда Феличиано дополз до выхода, места в шахте почти не осталось. Хлипкая решетка поддалась неожиданно легко, словно в насмешку над юношей, которого чуть не раздавило серое чрево этого ужасного дома. Естественно, выпрыгнуть нормально не получилось. Он вывалился из шахты и с гулким звуком шлепнулся на пол, неудачно ударившись плечом. Еще с минуту Феличиано просто лежал на полу, судорожно хватал ртом воздух. Тупая ноющая боль пульсировала в предплечье, но он почти не замечал ее. Главное, он мог дышать. Кто-то подошел к нему и, сжав плечи, весьма ощутимо тряхнул. Юноша с трудом сфокусировал взгляд на человеке и облегченно выдохнул. Над ним, хмурясь, стоял встревоженный Антонио. *** Гилберту с его-то образом жизни не привыкать попадать в переделки. Поэтому он здраво рассудил, что мальчишка будет только мешаться под ногами. Да и жалко его. В небольшой комнате, заваленной всякой всячиной, он без труда нашел старую клюшку для гольфа, прикинув, что из нее выйдет отличное импровизированное оружие. Прохладная металлическая рукоять легко легла в руку. О да. Если что он и умел в этой жизни, так это выживать. Хотя бить людей тоже выходило неплохо. Резко развернувшись, Гилберт внимательным взглядом окинул своего противника. Хрупкая девушка с тонкой талией и длинными светлыми волосами. Как куколка. Вот только для слабенькой девушки она как-то подозрительно легко справлялась с тяжелым, даже на вид, топором. — Ну что, цыпа, поиграем? — ухмыльнулся немец, поудобнее перехватывая клюшку. Лицо девушки исказилось от гнева. По нему будто прошла рябь, и сквозь правильные точеные черты проступила ужасная скалящаяся морда. Гилберт весьма флегматично наблюдал за тем, как девушка протянула руку, оперевшись на дверной косяк, и оставила на дереве глубокие борозды от когтей. А потом она кинулась на него, мгновенно преодолев расстояние в пару метров. Гилберт выругался, чувствуя, как ее острые когти распарывают одежду и врезаются в плоть. Кровь теплыми струйками потекла по руке. Девушка принюхалась, как-то совершенно по-звериному, после чего вытащила свои «ногти» и с наслаждением слизнула алую жидкость. Меж бледно-розовых губ мелькнул раздвоенный язык. «Твою мать. Надеюсь, она не ядовитая», — Гилберт пошатнулся. По телу разливалась сонливость, и мужчине стоило больших усилий сохранить концентрацию. Кажется, вкус крови ввел девушку в состояние ступора. Она застыла, как восковая фигура, и ужасная морда вновь трансформировалась в кукольное личико. Немец внезапно ощутил необычайный прилив сил. Злость заставляла кровь кипеть. Байлшмидт готов был поклясться, что Иван сейчас наблюдает за ними. Ну что же, покажем ему шоу. Смотри не пропусти самое интересное, красавчик. Стремительный рывок, и блондинка с каким-то детским удивлением смотрит на пронзившую ее насквозь клюшку. Словно она бабочка, которую коллекционер решил пришпилить к картонке. Темно-синяя ткань стала бурой, а из горла вырвался неясный хрип. Тонкие пальцы сжались на клюшке, пытаясь вытащить инородный предмет, но Гилберт не дал ей этого сделать. Он резко толкнул девушку к стене и еще глубже протолкнул железку. Та с противным хлюпающим звуком вошла в плоть, как нож в растаявшее сливочное масло. Воздух пропитался запахом ржавчины и соли. Альбинос широко ухмыльнулся, рассматривая поверженного противника. Светлые волосы девушки веером разметались на полу, став серыми, с грязно-розовым оттенком. Мужчина только сейчас заметил, что вся его одежда и руки были испачканы. Алый контрастировал с его снежно-белой кожей. Гилберт провел языком по ребру ладони, слизывая кровь. — А ты права, оно просто дьявольски хорошо на вкус. *** Феличиано чувствовал просто небывалое облегчение. Как же хорошо среди этого ужаса наконец увидеть адекватного человека! Антонио нашел его в гостевой комнате и помог дойти до своего номера, попутно расспрашивая о произошедшем. Выглядел испанец встревоженным лишь первые минут десять, а потом вновь преисполнился беззаботной радостью. Но даже сейчас, сидя в номере друга, итальянец не мог расслабиться. Его бил озноб, воспоминания о «путешествии» по вентиляционной шахте и беспокойство за Гилберта не выходили из головы. Как он там? Жив ли? Смог справиться с той пугающей блондинкой? Поэтому-то шатен и не сразу заметил некоторые странности. А именно то, что весь номер Карьедо был завален бутылками из-под алкоголя. Сервировочный столик на колесах завален уймой еды, а сам испанец сейчас жадно присосался к очередной таре с вином. Часть еды, кажется, уже была испорчена. Точно, как он сразу не заметил этот гнилостный запах! Испанец был странно бледным и пил жадно, как путник, пришедший из пустыни. Вот только, кажется, ему бы уже давно полагалось напиться… Звон стекла. Феличиано вздрогнул. Это бутылка из-под вина разбилась о стену совсем рядом с юношей. На дорогих чуть выцветших обоях расползалось розовое пятно. «Как будто кому-то мозги вышибли», — подумал Варгас, чувствуя в горле комок. Страх опять протянул к нему липкие щупальца. Испанец яростно сверкнул глазами. — Не могу остановиться… Хочу еще… — хриплый надтреснутый голос походил на скрежет наждачной бумаги. Тони буквально подполз к сервировочной тележке и начал запихивать в себя еду, почти не пережевывая ее, а просто глотая. Итальянец с ужасом смотрел на это. Меньше всего сейчас его друг напоминал человека. Варгас начал тихонько отползать к двери. Карьедо издавал жуткие чавкающие звуки, склонившись над тележкой. Услышав шорох, он повернулся к Феличиано. Рот искривился, обнажая зубы. По подбородку капала слюна вперемешку с кровью из прокушенной губы. — Знаешь, а ведь я никогда не пробовал человеческое мясо. Наверное, оно очень вкусное.