?

- Слава, - начал тренер, чуть сдвинув брови. Надо сказать, он был молодым мужчиной (лет 27 примерно), с коротко стриженными черными волосами, слегка узковатыми глазами. Абсолютно обычный такой японец, - с чего-то решил я. – Он что домогается к тебе? - Нет. – Выдавил я неуверенную улыбку и чуть запнулся. – С чего это вы в-взяли? - Сколько тебе лет? Четырнадцать? - Пятнадцать… - Прячу взгляд. Тренер вздыхает. - Слава, не позволяй им помыкать тобой! – Мне показалось, он разозлился. – Ты не их игрушка. Киваю. - Это домогательство с его стороны. Пока не поздно, напиши заявление. - Это было всего один раз, сенсей… - Ты хочешь, чтобы повторилось? – Тренер перебил меня. – Ему восемнадцать. Он уже может быть наказуем за такое. - Я не хочу, чтобы все узнали об этом! – Неожиданно, слезы подступают к глазам. Акада видит мое замешательство и стыд, словно насквозь. Вздыхает. Теребит мои волосы, взъерошивая их. - Тебе учиться с ним ещё два класса. Понимаешь? - Два класса? – Я в недоумении уставился на тренера. – Как два класса? Он разве не выпускник? - В нашей гимназии двенадцать классов. – Спокойно отвечает Акада. Все провалилось куда-то вниз. Никак не был готов к такому. Два года я не вынесу. - Я тебя освобождаю от занятий. Можешь идти домой. Подымаю на него глаза. - Спасибо Акада – сенсей. Иду домой. На улице все такой же ветер, но дождя нет. От душевой воды заложило ухо. Вздыхаю. Акада - сенсей – первый человек, с которым я так открыто разговаривал. Задумался. У меня и друзей то нет толком. Даже родителям никогда не мог рассказать все о том, что со мной твориться. Он ведет себя, как мой отец, или брат, скорее. Почему-то потянуло на улыбку. Иду, как идиот, улыбаюсь – это нервное. Аллилуйя! Дома никого не оказалось. Швыряю сумку куда-то в сторону. Разуваюсь. Падаю на диван. Сон застает меня сразу же, я даже не успеваю о чем-то подумать.