Мир - театр, люди в нём - актёры

А свадьба пела и плясала… «Как можно было назвать слабым пол, который отнимает столько сил?» Нара Шикамару.

  — Туже?   — Да.   — Уверен?   — Есть проблема?   — Если я затяну тебе галстук туже, то придётся справлять поминки, а не свадьбу, — любезно пояснил я, оставляя в покое удавку на шее друга. Тот и без моей помощи выглядел печальнее обычного, то и дело дёргал себя за манжеты костюма и стучал ногой по полу — прикидывал, ныть ли о том, что новые туфли жмут, или лучше не бесить Узумаки, который с утра носится по всей Конохе точно оглашенный. Вызваться быть шафером, проверяющим и подушкой для страдальческих рыданий — кто ещё кроме меня на такой идиотс… Самоотверженный шаг согласится? Потому-то Нара и молчал в тряпочку, тоскливо разглядывая потолок и ожидая конца Ада.   — Ничего не забыл? Имя невесты помнишь хоть? — успокаивать ленивца не стоит, он в состоянии смириться с собственным необдуманным решением сам, а мне ещё нужно сбегать на «женскую» половину деревни, чтобы уточнить, на который час назначены плачи. Ах да, наверное, следует пояснить…   — Помню, не занудствуй, — фыркнул Шикамару, расслабил галстук — вот зараза! — и, плюнув на недавно отглаженный костюм, рухнул на кровать. — Слушай, а оно мне вообще надо хоть?   — Надо, милый, надо, — свадьба в целом занятие весьма забавное. Если не играть в ней главные роли, разумеется. — С жизнью холостяка покончено! Теперь в сёги играть только по выходным, курить на балконе, носки найдут свою пару навечно, как и лебеди, а гениальный мозг используют на благо дома и жены. Ну как, воодушевился?   — Проблематично звучит.   — Это я ещё про брачную ночь не сказал!..   — Иди уже, — Шикамару вытянул из пачки одну мятую сигарету, прикурил и, пуская в потолок дымные кольца, поторопил: — На площади спор как раз идёт о том, кому нас женить. Если не хочешь, чтобы Цунаде, Пейн и Хидан устроили кровавую вендетту, вали с миром.   Да-да, понимаю твоё желание остаться в одиночестве и подумать о вечном, но действовать всем на нервы сегодня — мой долг!   — Хорошо. Только ты не забудь кольцо взять, неудобно будет! Темари тебя попросту взглядом испепелит, — тихо хихикнул я, увернулся от брошенной уверенной рукой коробочки с обручальным кольцом и слинял туда, куда послали.   А теперь обо всём по порядку.   Спустя не месяц и даже не два, а целых три (Джашин троицу любит, но это не в тему) решили счастливые влюблённые сыграть-таки свадебку по всем традициям и обычаям, ибо как гулять, вечера вместе проводить да на свидания бегать — это пожалуйста, а под венец — я ещё слишком молода/молод, чтобы помирааать? Так дело не пойдёт, решили дружно мама Нары и братья Темари, споренько объединились в альянс и достали нашу Пятую настолько, что аж неделю Сенджу выделила под гуляния. Довольны были все, от мала до велика, ну, а что, халявная еда, зрелища, плюс кое-кто из особо активных девиц не прочь оказался и своё личное счастье найти, так сказать, не отходя от кассы. От таких энтузиасток я стараюсь бежать быстрее ветра, Хинаты и Мидори по уши хватает. Если первая ещё тиха и невинна, как лилия в лунную ночь, то второй пришлось доступно объяснять, почему «Нет и точка!». Поняла не сразу, зато надолго. Правда, обиделась, кажется…   Короче, я отвлёкся.   Сваты явились в первый же день, заняли диаспору Учиха (несмотря на протесты коренного населения и переселенцев в виде Красной Луны) и живут там припеваючи. Впрочем, Темари слиняла от них почти сразу, найдя единомышленниц в лице Тентен, Ино и Сакуры. Теперь девушки усердно готовятся к девичнику, который вроде бы и вечером, а вот когда точно — фиг его знает. Собственно, на этом мои проблемы, как главного человека, которому всё надо, не заканчиваются. Как и сказал Шика, на роль священника претендуют аж три личности, и все, куда ни плюнь, божественные донельзя. Хотя Хидан и матами вполне успешно доносит свою мысль до бога, ему как-то не мешает языковой барьер. А вот Пейн и Цунаде что там делят, не пойму, учитывая, что Извращенец и Орочимару недвусмысленно звали подругу детства на маленький междусобойчик для распития горячительных напитков.   Моя миссия, судя по всему, уговорить Хокаге утонуть в неземном блаженстве, спровадить от греха подальше бессмертного и передать права на обряд Лидеру. По крайней мере, последний проведёт всё как надо (теоретически) и не всунет оду Джашину-сама посреди церемонии.   За три месяца, к слову, многое поменялось. К лучшему или худшему, сказать не берусь, однако одна цель достигнута — Хокаге я стал. Неофициально. Если вдаваться в подробности, то заподозрил неладное я из-за странного поведения Харуно. А уж «расколов» её, узнал, какую махинацию провернули Орочимару с Итачи против Старейшин. Помню, как ярко и образно высказал змеиному Саннину всё, что о нём и его хитрости думаю, а он, гадюка такая, вкрадчиво так намекнул, дескать, ты у нас умный, придумаешь, как повернуть всё выгоднее для своей персоны. Придумал. Повернул. Да так лихо, что долго потом бабулька хохотала от выражений лиц старых пердунов. Это я о Старейшинах, да.   Теперь неофициально правлю деревней я, Пятая же является просто символом для других селений, будто бы маячок, что в Листе всё в ажуре и карамели. Сенджу и рада, в общем-то, всю мороку я на свои плечи взвалил, ей только бумажки подписывай да занимайся медициной в своё удовольствие. Они с Орочимару и Кабуто неплохо поладили, помирились, видимо, и обустроили лабораторию в бывших Данзовских катакомбах. Останавливать их было бесполезно, захотят — взорвут всё к Сасориной бабушке, весело будет…   «Ты теперь важная шишка и всеобщий папочка, — вставил пять копеек Лис, ухмыльнулся, встопорщив усы, и звучно чихнул, вызвав у вашего покорного слуги лёгкое головокружение. — Вырос мальчик, аж всплакнуть хочется!»   Не смей реветь, ещё потопа мне для полного счастья не хватало!   «Уже порадоваться за тебя нельзя, бука!» — демон был явно навеселе, предвкушая день, полный событий. Ну да, девичник, мальчишник, а наутро — свадебка. Скорее уж на день, пока народ отоспится, пока вспомнит, зачем вообще сюда пришёл — на недели три застрянем.   Я не бука, я шафер. И вообще, погодь, я уже площадь вижу. Где там наши претенденты в святые отцы?   Рядом с резиденцией главы деревни, на площади, где обычно объявляли нечто важное или прилюдно наказывали провинившихся учеников (со мной один раз так сделали, брр, не самые приятные воспоминания), собралась немаленькая толпа. Продравшись сквозь неё, я оказался за спиной Пейна, который уверенно вещал, что лучше него с почётной миссией никто не справится. Судя по тому, как терпеливо ждали соперники, они свои речи уже сказали. Хидан даже не зевал демонстративно, вот уж нонсенс.   — Ребят, давайте жить дружно, — стоило рыжему богу закончить прославление себя, любимого, я вклинился в их дружный тройничок. — Вам самим не надоело спорить из-за пустяка? — честными-честными глазами посмотрев на каждого, я с энтузиазмом продолжил: — Давайте бабулька отдохнёт, она у нас работает не покладая рук, а с вами, — куда более суровый взгляд на нукенинов. — Я разберусь в личном порядке, — резкий переход от лапулечки Наруто до режима «всех порву» немного отрезвил спорщиков, но ненадолго.   — Это мой долг, — упрямо возразила Сенджу, чисто из женской вредности не желая уступать. По глазам же вижу, что компания Орочимару и Джирайи ей милее, чем унылое прозябание в унылой же рясе, которая, кстати, лишает права пить всё празднество. Как говорил Нара, оно вам надо?   — А мне просто делать нечего, — вот Хидан правду сказал, и к гадалке ходить не нужно. Один Лидер молчит, думает, что бы такого умного заявить. Ну-ну, говори, птичка вещая.   — Я считаю, что моего опыта управления и организации, — бессмертный закашлялся, ловко скрыв за кхеканьем что-то в духе «организатор хренов». Рыжий прожёг подчинённого яростным взглядом, вынудив заткнуться, — хватит для того, чтобы провести свадебное торжество. К тому же мне нужно повышать престиж Красной Луны в народе, — народ зачарованно слушал эти бредни, Хидан фыркал, а Цунаде, осознав, что всё равно никто её к алтарю и близко не пустит, умело смылась, предоставив Узумаки, то бишь мне, улаживать проблему.   — Замечательное стремление, — похвала получилась почти что искренней. — Давайте договоримся: Пейн будет священником, а ты, Хидан, на подхвате, если вдруг что…   — Хрен вам! — обиделся джашинист: поджал губы, дёрнул плечом гордо — воплощение оскорблённой невинности. — Больно надо подачки с барского стола ловить! — и мужчина резко развернулся, едва не задев меня по носу длинной серебристой косой — совсем не той, которой траву косят, нет. Это несколько другая история. Напоследок нам показали оттопыренный средний палец и исчезли, видимо, жаловаться Богу на горькую судьбу. Или выдумывать план изощрённой мести. Я ж его знаю.   — Спасибо, — народ рассосался, готовясь к тяжёлым праздничным будням, а рыжий потянулся, разминая затёкшую спину. Я милостиво кивнул, дескать, свои люди, сочтёмся, и уточнил на всякий случай, вдруг не придётся лишний раз куда-то идти: — Ты не знаешь, когда там девчонки назначили свои завывания?   — Без понятия, — пожал плечами Лидер, подумал, а потом с ехидцей предложил: — А ты на звук иди, точно не пропустишь.   — Отличный совет, — бурчу, корчу недовольную рожицу и удаляюсь в сторону дома Сакуры, где прекрасный слабый пол обжился и обустроился лучше, чем в любом бомбоубежище.   — Обращайся! — смеётся Пейн мне вслед, и поневоле я тоже улыбаюсь. Кроме политических изменений за три месяца произошло много чего. Всё не перечислить, зато случай с Хиданом вряд ли кто-то забудет. Во время одной из миссий бессмертный попался сгоряча под технику врага. Нет бы какую смертоносную или разрушительную! Разбежался. Фишка в том, что перепуганный противник перепутал печати и вместо сковывающих цепей вызвал у нукенина ускоренный рост волос — принцесса из сказки отдыхает. Пока акацушник орал благим матом, спотыкаясь об собственную шевелюру, Какудзу без лишних телодвижений выпытал у рукастого шиноби, чем же тот так удачно шибанул напарника и как это вот снять. Оказалось, что достаточно всего лишь обрезать лишнюю растительность. Казначей, не долго думая, выхватил кунай и остриг Хидана на уровне «примерно ниже спины», решив, что остальное можно и позже убрать.   Не всё так просто, как кажется.   Враг коварно захохотал и пояснил удивлённым акацушникам: волосы-то легко укорачиваются, но только один раз. То есть с такой длинной волос джашинисту и щеголять теперь до конца жизни. Ради проверки этого утверждения Какудзу, посмеиваясь, не пожалел извести несколько мечей, сюрикенов и прочего смертоносного добра. Тщетно.   Хидан ругался уже тише — охрип, плюс осознание случившегося непоправимого ударило его по голове не слабее крепкой дубинки. Когда и трёхлезвийная коса спасовала перед гладкими, шелковистыми, но непробиваемыми волосами, мужчина взмолился Джашину. Да так страстно и фанатично, что тот испепелил подлую вражину на месте.   «Нет гада — нет проблемы», — сказал тогда бессмертный, отплёвываясь от спутанных прядей.   Дальше ещё веселее. Вернувшись в Коноху, малиновоглазый снова попытал счастья, на этот раз у парикмахера. Тот почесал репу, походил, да и заявил без обиняков:   — Вам, батенька, косичку научиться бы плести… Надо ли говорить, что ни в чём не повинного цирюльника откачивали медики более часа? А Хидан, гордо задрав нос, крутился у зеркала, дёргая себя за волосы. В конце концов, Сакуре надоело мельтешение на рабочем месте (Харуно была одной из тех, кто прибыл спасать пострадавшего) и она, насильно усадив акацушника в кресло, быстро заплела ему косу.   — Э-э, стой, женщина! — остановил убийца медика грозно. — А как я потом так же сделаю, а?.. — вся грозность куда-то исчезла, сменившись растерянностью и смущением — мужчина ненавидел всей душой, когда его ставили в неловкое положение.  Сакура покосилась на парикмахера, которого уже привели в чувство и даже увели в соседнюю комнату от греха подальше, а теперь этот самый грех сидел и тоскливо пялился на кончик косички. Пялился и вздыхал, правда тихо, свидетель ведь есть.   — Хочешь, научу? — сжалилась сердобольная куноичи, подбрасывая в руке расчёcку точно оружие. — Не волнуйся, никому не скажу… — кроме меня, ибо устоять перед столь обаятельным человеком невозможно.   — Хочу, — решительно кивнул Хидан, покосился на расчёску, а затем с подозрением спросил:   — А это не больно?..  Как потом рассказывала всё та же Сакура, бессмертный проявил удивительное мужество: терпел, когда волосы сбивались в колтуны; вытягивал расчёску из серебристых локонов, даже не особо ругаясь при этом — девушка предусмотрительно затыкала уши; разрешил над собой поэкспериментировать (медик соскучилась по собственной длинной причёске, а отращивать банально неудобно для шиноби её специальности); плюс научился-таки плести косичку и завязывать волосы лентой на манер Неджи. Кроме этого Хидан выдал гениальную идею, без сарказма — пускай «хреновина» не болтается как… Эм, я опущу нецензурное сравнение. А используется по прямому назначению. В битве. Где краснолунец собирался найти железку, которую нужно крепить к косе, неизвесно, но задумкой своей загорелся тогда не на шутку.    Вернувшись к нашим баранам… То есть дням, конечно же, замечу — убойное оружие он-таки нашёл. И прицепил к косе в виде затейливого украшения. Миленький такой полумесяц, без излишеств, только посеребрён как-то хитро, с медным отливом. Не совсем понимаю, как так можно, но смотрится эффектно. А уж врагам завидовать тем паче не стоит.   Ладно, отступление от темы заканчиваю. Дом Сакуры уже показался на глаза румяным боком. Недавно отец девушки обновлял краску, запах почти выветрился, зато выглядит точно новенький. О, и половичок постелили, и цветочки в коридоре для услады глаз! Не, обойду-ка их, памятуя нереальную любовь флоры к одному неофициальному Хокаге.   — Тук-тук, кто в теремочке живёт? — стучу чисто для приличия, чтобы девоньки успели попрятать что-то уж шибко лишнее, что парню вроде меня видеть не следует. Увижу, сделаю выводы и Саю расскажу — будет у комикса продолжение…   В коридор вышла Тентен. Сперва хотела, наверное, возмутиться, но вовремя вспомнила, что прогнать можно было старого Наруто, а новый — наглый, вон, уже обувь снимает в дом пробирается, аки тать, — не того поля ягода. Потому девушка приветливо кивнула и указала рукой направление, а сама шла позади. Шаги её были лёгкие и плавные, необученный человек фиг услышит. Идеальный сообщник для воровства и убийства. Джашин, о чём я, мы и есть убийцы!   Пусть мысль и не особо весёлая, зато улыбка не повредит при вваливании в комнату к будущей невесте и миссис Нара. Суровые дамы не любят идиотов, лишь тех, кто ими притворяется. Или им лень.   — Ну что, когда намечены плачи и стенания? — в комнате собрались слабые и хрупкие создания, которые могут при желании свернуть горы, а потом жаловаться, что ноготь сломался. Сакура читала книгу, надев очки в тонкой роговой оправе — из-за большого количества работы она посадила себе зрение. Но линзы, изобретённые Орочимару, спасают во время миссий. Бытовые же мелочи легко разрешаются при помощи красивых очков.   Ино добросовестно и с видом самого счастливого человека в мире поливала цветы на подоконнике из маленькой леечки. Рядом со шкафом стояла трёхногая дура, на которой красовалось сногшибательное платье. Лазурного цвета, расшитое узорами по подолу и ещё чем-то непонятным у воротника, приталенное и вообще такое всё красивое — самое оно, что ни на есть, свадебное. Рядом с Темари Шика почувствует себя если не принцем, то королём точно.   Виновница торжества забралась в кресло с ногами и методично уничтожала печенье. Ужаса перед грядущими переменами я на её лице не увидел. Пришлось вежливо кхекнуть, снова напомнив о себе.   — Наруто, — Сабаку подняла на меня светло-голубые очи, оценивающе осмотрела, подметив и потрёпанные «рабочие» штаны, и рубашку навыпуск, и бардак на голове, и недовольно прикрикнула: — Ты в сарай пришёл, что ли? Идиот! — печеньем в меня кидать не стали, однако же сестра Гаары заметно оживилась.   — Плачи будут вечером, часов в восемь, чтобы спать никому не позволить, — фыркнула Яманака, брызгая на меня из леечки. Да что такое, они сговорились?! — О, помылся зато!    И эти заразы звонко рассмеялись, а Тентен, хихикая в кулак, принесла несчастному шаферу полотенце — лицо вытереть. Пофыркав, я повесил влажное полотенце на спинку кресла и уселся в него же. В ногах правды нет, а стоять весь разговор не очень хочется.   — Спасибо, без вас я как без рук!   — Ну, а как же? — согласилась Сакура, потягиваясь. — Мужчин во всём опекать нужно!   — Бедный Шика, — подперев щеку ладонью, я тоскливо закатил глаза. — Его будут опекать — кошмар!    Темари гордо фыркнула в ответ на это. Но затем слабо улыбнулась, негромко заметив:   — Кто кого опекать будет, — и по этой вроде бы незначительной фразе можно было понять многое. Хотя бы столь банальную истину — она любит Нару. Сильно, до гроба ли — не знаю, зато искренне и от души. Иначе своенравная куноичи Суны ни за что не позволила бы увидеть себя слабой и счастливой. Женщины!   — Надеюсь, вы друг о друге позаботитесь, — на этот раз я был предельно серьёзен. Темари посмотрела мне прямо в глаза, без уклонений от ответа, без кокетства и жеманства.   — Я не дам тебе повода сомневаться во мне, Шестой Хокаге.   Вот такой разговор мне по душе.   — Поверю на слово.   Из дома Сакуры я рванул прямиком на площадь. Да-да, снова. Там уже выставляли столы для блюд, стулья, украшали всяческой мишурой и конфетти. Дети визжали от восторга, как-никак, их освободили с занятий в Академии, и тоже помогали творить праздничный бедлам.    Каждая хозяйка в Конохе посчитала своим долгом что-нибудь да приготовить на свадебный стол. Отовсюду веяло ароматами блюд, специями, душистым мясом и сладкой выпечкой. Сложно сказать, как народ терпит эту пытку, но пока никто не покусился ни на одно блюдо. А причину этого феномена нельзя было не заметить — Акамару возлежал недалеко от столов и с достоинством оглядывал свои «владения». Естественно, рисковать целосностью шкуры никто не решился, обходя уже готовые яства десятой дорогой.   — Наруто! — передо мной вдруг появился Какаши-сенсей собственной персоной. Что удивительно, без книги. — У меня к тебе несколько вопросов…   — Что случилось? — сумасшедшая неделя ещё только начиналась, так что я закономерно ожидал проблем. В нашей… Нет, уже моей деревне просто не может всё идти по плану!   — Потеряли ключ от погреба, — сообщил мужчина удручённо. — Подозреваю, что виноваты детишки — Конохомару, Удон и Моеги, но это ещё доказать нужно. Ах да, ещё Дейдара просил уточнить, сколько нужно фейверков, плюс ко всему гости уже начинают подтягиваться, не дожидаясь официального начала, и…   — Всё-всё, я понял, — ух, голова гудит от обилия информации! Ладно мелкие, поиграются и вернут ключ, а вот допустить взрывы по всей деревне я не могу никак. Значит, путь-дорога к Тсукури… — Спасибо! — Какаши махнул рукой мне вслед, и тоже исчез. Практически никто в этот день не сидел без дела. Ну, может только жених с невестой, но им-то по статусу положено. ~ ~ ~   Проблемы нужно решать по мере их поступления, это известно даже детям. Только вот проблемы считали явно по-другому, не желая решаться в срок. В итоге, к восьми часам, когда были назначены завывания, они же девичник и мальчишник, я явился недовольный, усталый как собака и жутко злой. И кусачий, как горячий чай, который ненароком отправляешь в рот в задумчивости. Конечно, народ не обрадовался перспективе страдать от моей язвительности, посему общими усилиями решили развеселить Узумаки Наруто.    По правде говоря, сначала у них ничего не получалось. Едой меня не задобрить, всё съем и добавки ещё потребую. К алкоголю отношусь холодно, если не сказать отрицательно. Игры, шарады и прочая радость ждёт на свадьбе, сейчас одно желание: чтобы не трогали.    Но Шикамару и Сай не сдавались. Постепенно я отогрелся, развалился на кровати друга точно морская звезда и стал чувствовать себя почти счастливым. Художник пристроился сбоку, видно, ракурс для наброска удачный был, и старательно зарисовывал меня, любимого. Виновник торжества в это время бурчал что-то о загубленной слишком рано жизни и молодости, упорно дымя в открытое окно.    Так бы мы тихо-мирно сидели бы до самого часа «икс», не ввались в дом немаленькая толпа народа. Я подумал, что брежу, но щипок не убрал Кибу, Неджи, Ли и Шино с глаз долой, из сердца вон. Они довольно ухмылялись и заманчиво чем-то звенели в сумках. Как я понял, без выпивки мальчишник справлять не комильфо.   — У вас тут кто-то умер? — скривился Хьюга, которому запах курева, похоже, не понравился.   — Умирает потихоньку, — пояснил Сай, переворачивая лист блокнота и запечетлевая для потомков картину в дверях. — С чем пожаловали?   — С саке, — на стол вытащили несколько пузатых, запотевших бутылок, закуску, онигири и ещё что-то в подозрительной упаковке. Киба расставил гостинцы по мере убывания градусов в них и громко заявил: — Гулять так гулять!   — А убирать потом кто будет?.. — поинтересовался уныло Шика, выкидывая бычок от сигареты в окно. — Ладно, оставайтесь, хотя гости — это так проблематично… — друг взглянул на меня с немой просьбой: или вытурить нахалов из дома, или занять их чем-нибудь ради спокойствия будущего мужа. Я вздохнул, потянулся и, почёсывая в затылке, подошёл к бутылкам. Изучив их самым тщательным образом, вынес вердикт:   — Ли не наливать! Здесь алкоголя на пять Извращенцев хватит…    В ответ парни дружно хохотнули и полезли в закрома родины за стаканами.    Спустя час стало гораздо веселее и безумнее. Половину саке уничтожили буквально подчистую, а оставшаяся часть была, как заметил Абураме, «для духа скорейшего увеселения и атмосферы подходящей». Атмосфера получилась что надо. Рассевшись кто где, шиноби ели, пили, смеялись над своими же шутками и даже умудрились втянуть Шикамару в свой кружок. Шино с Нарой играли в сёги, а Инузука с Неджи поглядывали с интересом на блокнот Сая. Догадываюсь, что обладатель бьякугана давно узнал о содержании рисунков бывшего «Корня», но молчит как партизан, дабы не портить малину Кибе.   Как ни странно, но от искреннего веселья, беззлобных подтруниваний и ошеломляющих идей в духе пойти пошпионить за «лагерем» девушек мне стало гораздо лучше и морально, и физически. К саке я не притронулся, зато успешно вливал в себя третью кружку кофе, заедая пряниками. Где в доме Шики хранится заначка, я знаю даже лучше его самого.   Дойдя до нужной кондиции, парни вспомнили, что у нас тут вроде бы траур и затянули нечто унылое и печальное — Кьюби оценил, страдальчески застонал и попытался закрыть уши всеми девятью хвостами. Не помогло. Страдать, так обоим, да и заткнуть разошедшихся гуляк сейчас сложно. Впрочем, не всё так плохо, как показалось с первого раза: у Неджи приятный голос плюс есть музыкальный слух, у Кибы нет ни того, ни другого, а Ли с энтузиазмом стукал по пустым бутылкам ложками и вилками, изображая фоновую музыку а-ля фортепиано с оркестром. Соседи прониклись, однако соваться к нам не рискнули, видимо, жизнь им была дороже.   А там и новые музыканты… гости пожаловали.  — Йо! — фамильярно и как-то по-подростковому поздоровался Кисаме, полюбовался на наши вытянутые лица и, фыркнув, посторонился, пропуская в дом остальных желающих попеть на халяву. — Кто тут у вас выл так жалобно, а?    Киба насупился, обиженно засопел и отвернулся. Под окном его поддержал Акамару — пёсик по габаритам не совпадал с комнатой, так что его всё-таки скрепя сердце оставили на улице. Хьюга с трудом натянул привычное безэмоциональное выражение, но быстро сдался: алкоголь подействовал благотворно, выбив временно спесь и тараканов из тёмной головы.    Кроме Хошикаге заявились ни много, ни мало, практически все Акацки. Конан, естественно, была на женской половине, а шиноби, похоже, захотели разнообразия и хорошей компании. Даже Хидан соизволил явиться, хотя на меня он косился несколько обиженно. Я показал ему язык, а бессмертный, вдруг просияв, мстительно ухмыльнулся и достал неизвестно где спрятанную гитару.   Всё, тушите свечи. Соседям уже можно не соболезновать…   В любой плачевной ситуации есть обязательно что-то хорошее. Конкретно — Акацки кроме гитары принесли ещё и много еды, вкусный чай, тортик и ни грамма алкоголя. Шикамару благодарно хмыкнул и передвинул деревяшку по доске, празднуя пятнадцатую победу за неполных два часа. Абураме печально вздохнул, тихо пробормотал какое-то хокку и ушёл за новыми чашками, а его место занял Сасори.    — Завтра будет весело! — оптимистично заявил Тсукури, разрезая тортик как-то странно. На его месте, правда, я бы тоже завис, прикидывая, как поделить десерт на такое количество народа. — Только почему ты запретил использовать настоящий динамит? — передал полагающуюся мне тарелку подрывник, с укоризной помахивая ножом, зажатым во второй руке. От холодного оружия не шарахались, лишь привычно уклонялись, когда нож описывал откровенно ненормальную дугу.   — Я ещё хочу жить, — торт оказался вкусный и даже свежий. Они что, ограбили кондитерскую? — И желательно в своей деревне, а не на её руинах.  — Ничего страшного не произошло бы! — запальчиво возразил Дейдара, едва не срезав Итачи прядь волос. Учиха так выразительно уставился подрывнику в спину, что Акасуна не выдержал и, пошевелив пальцами, заставил напарника положить нож в пустую коробку из-под торта. Всё равно уже кончился.   — Ага, конечно, — Итачи успокоился, закатил глаза и переместился от подрывника подальше на всякий случай. — Нет уж, лучше я перестрахуюсь!   — Вот зануда, — скривился Дейдара, но ненадолго: его внимание быстро переключилось на новую жертву в виде Неджи, которому ничего не оставалось делать, кроме как с видом великомученика слушать об устройстве бомб направленного действия. Через некоторое время брат Хинаты заметно оживился, видно, заразившись от подрывника тягой к своей работе, и начал задавать вопросы.   — Этих двоих можно вычёркивать, — флегматично заметил Какудзу, который занял единственное кресло в комнате и отдавать его без боя не собирался. Ну, а что, Пейн-то речь пишет на завтрашнюю церемонию или учит уже имеющиеся, сказать сложно. Зецу уже вторую неделю зависает в магазинчике Яманака, чему родители Ино радуются безмерно. Конечно, редкий вид, такого только пригреть, полюбить, в землю посадить и поливать из леечки.    В общем, по сути, среди нас напарника Хидана можно бы считать самым главным. И разумным. И, если быть совсем уж честным, старым.    «Я старше! — возмутился Лис, но его протест длился недолго. — Хотя ладно, егоза, прощаю… Смотри! — вовремя озадачил он меня. — Бессмертный гитару настраивает. Сейчас спою…»    Нет уж, кто-кто, а ты петь не будешь!   «Завидно, да?»    Ещё чего! Просто пугать народ завываниями из живота не хочется. Потом валерьянкой отпаивай…   «Хм!» — фыркнул демон, отвернулся, но уши всё равно чутко поворачивались, чтобы лучше слышать песни в исполнении верователя Джашина.   — Сидим тухло, — заявил Хидан, когда торт был съеден, чай выпит, саке же давно кончилось, а идти за ним всем было банально лень. — Ну что, устроим поминальные плачи по второму кругу?   — Как будто ты лучше нас поёшь, — уязвлённо фыркнул Киба, однако на него шикнул уже Нара, прекрасно помнивший концерт в больничной палате. — Всё, молчу я, молчу!    Опасные, кровожадные и вообще жуткие преступники расселись неровным кружочком, отыскав более приятные для тела места, чем пол, Инузука и Ли последовали их примеру, так что музыкальный кружок по интересам можно считать открытым.    Для того, чтобы занять руки, я притащил с кухни ещё один пакет пряников, уселся поудобнее и приготовился слушать.    Хидан оглядел всех ожидающих, цыкнул, пристроил гитару на коленях (акацушнику по доброте душевной принесли стул, водрузили по центру комнаты, не дав и шанса забиться в угол и вещать оттуда) и только хотел тронуть струны, как за окном недовольно заворчал Акамару. Народ же, знакомый с характером этого пёсика, справедливо рассудил, что просто так животное подавать голос не будет и повернулся на звук.   — Извините, что не через дверь, — ухмыльнулся Орочимару, запрыгивая в комнату. Ошарашенный визг Акамару саннин хладнокровно игнорировал. — Не помешал? — особой вины в голосе мужчины я не расслышал, краснолунцы тоже. В учёного и бывшего напарника вперились с такой «любовью», что иной на его месте уполз бы быстрее, чем кто-нибудь успел дёрнуться. Но не на того напали!  — А если и так? — Сасори и Шика играли уже одному Джашину ведомо какую партию, и Акасуна ненадолго всё же оторвался от доски, чтобы взглянуть в чьи-то жёлтые, наглые и совсем уж подозрительно блестящие глаза.   — Скажу ещё раз «извините», — пожал плечами Орочимару, кивнул мне, поискал что-то в комнате и уверенно, будто хозяин, направился в соседнюю комнату.   — Эй! — возмутился Дейдара. — Ты куда?   — Спать, — лаконично ответил саннин, насладился повисшей тишиной и продолжил свой путь. Больше его никто не рискнул останавливать.   — Совсем оборзел, — буркнул подрывник, показывая сразу три языка в сторону благополучно скрывшегося вторженца. — И каким это ветром его занесло, м?  — Попутным, — послышалось со стороны окна совместно с печальным скулежом Акамару — пёс не понимал, почему странные люди ходят именно в окно и почему не боятся его, такого страшного и большого. Кусать нахалов он, правда, не решался, чуя ауру опасности, исходящую от гостей. — Орочимару-доно не по своей воле пришёл, всему есть разумное объяснение, — Кабуто тоже запрыгнул в комнату, но с его появлением краснолунцев смирило два торта и подозрительная бутылка.   — Бухло? — уточнил временно подзабытый Хидан, что его, в общем-то, не особо тяготило.   — Витамины, — бесстрастно отозвался Якуши, и комната буквально взорвалась от смеха. — Полезный сок, между прочим!  — Не ядовитый? — это уже я поднялся навстречу медику, забрал бутылку, открыл и понюхал. Пахло вкусно и сладко. Как раз к пряникам.  — Обижаешь, — хмыкнул Кабуто, поправив очки. — Если так, то вы бы и не заметили отравы…    Хошикаге погрозил парню кулаком, тот намёк понял, однако уходить пока не спешил.   — Так чего Орочимару-то пришёл? — вспомнил про свои обязанности хозяин дома. Мальчишник как-то плавно и незаметно перетекал в просто дружественные посиделки.   Якуши вздохнул, усмехнулся и пояснил, вызвав новый приступ хохота.    Оказалось, Саннины решили вспомнить молодость и сыграть в карты на желание. Джирайя с Орочимару успешно обыграли Легендарную Неудачницу, потратив на то едва ли минут десять, однако разгневанная женщина не пожелала выполнять извращённые выдумки Жабьего Монаха, устроив уже своим соседям бессонную ночь. Милые бранятся, только тешатся, — так решил Орочимару и благоразумно свалил досыпать часы, проведённые в лаборатории. Почему именно к нам, медик не знал, но пообещал, что спросит, когда Змеиный саннин проснётся.    На том и порешили. А прогонять Кабуто не стали, честно разделили на всех принесённые торты и всё-таки послушали песни. И даже подпевали невпопад, что было весело и забавно. Сай же под шумок рисовал компромат, и пришлось изрядно постараться, чтобы его потом добыть.    Но это потом. У нас… Тьфу ты, у Шикамару ещё свадьба на носу. Если она пройдёт так же здорово, то за психическое состояние несчастных коноховцев я не ручаюсь.