Мир - театр, люди в нём - актёры

Утром поднимать народ было тяжело: похмелье похмельем, а телу не прикажешь встать и идти на казнь, вернее, навстречу невесте и будущей супруге. Ладно бы один Шика притворялся мёртвым и правдоподобно стонал нечто жалостливое в надежде растопить моё чёрствое сердце, но тащить на себе остальных участников вчерашнего мальчишника я не собирался. Окинув мрачным взглядом картину «тюлени греются на солнышке», ваш покорный слуга пнул мелодично храпящего Хидана. Ночью, зараза, не напелся. Фанатик сквозь сон послал меня в увлекательное путешествие и перевернулся на другой бок. Долго нянчиться с краснолунцами я не мог себе позволить, поэтому повторил пинок, тем самым подняв-таки бессмертного на ноги. С его помощью удалось объяснить всем желающим, отчего надо торопиться и спешно разглаживать складки на праздничных нарядах. Над другом я пыхтел, как та ещё курица-наседка, не меньше. Снова галстук, снова наставления, торжественное вручение коробочки с кольцами и отправление на все четыре стороны. В нагрузку дал Сая — с ним-то точно не выйдет сбиться с пути истинного или потеряться где-нибудь по дороге жизни. Остальные граждане усиленно допивали то, что не было допито ночью, и старались выглядеть более-менее прилично. Слава Джашину, никто не спорил и не пытался качать права на тему «кто в доме хозяин?». Понятно же, что я. «Ох, и скромный ты, удивительно, как я раньше не заметил-то? — ахнул Лис, фыркнул и добавил, вернув меня с небес на землю: — Аккуратнее там, после бурной ночки не жди любви к своей персоне и поклонов до земли не требуй. Им бы доползти и молодожёнов вместе у алтаря увидеть, а там уже и трава не расти». Так-то я понимаю, не учи учёного. Сейчас все организуем, где наша не пропадала! Вообще, странное ощущение не отпускало меня с тех пор, как я открыл глаза и понял, что уже двенадцать часов дня, а ни одна живая душа не озаботилась организацией свадебного торжества. Неужели никому, кроме меня, это не нужно? Ладно, праздник, да и все мы люди, но сваливать работу на других — неописуемое свинство. С другой стороны, чего я ожидал, когда хотел стать Хокаге? Уж точно не самостоятельного исчезновения проблем с моего пути. Когда в доме не осталось никого, кого там быть не должно, я смог облегчённо вздохнуть и перевести дух. Из шкафа был почти пафосно извлечён тщательно запакованный свёрток. Неприлично на свадьбу лучшего друга надевать обноски или банальную майку со штанами. Гулять так гулять, не каждый же день сестра Казекаге становится миссис Нара! Потому придётся соответствовать и себя показать народу. Любоваться собой я не очень люблю (кхеканье Лиса было проигнорировано), но в этот день пренебрёг собственными принципами и проторчал перед зеркалом добрых десять минут. Кьюби успел прочесть наизусть несколько хокку, напомнить, что шафер — птица важная и кое-кому стоит двигать ножками, чтобы успеть везде и всюду. На самом интересном месте явился Саске и испортил всю малину. Но лицо его надо было видеть! ― Узумаки, ты вообще идти собираешься? — недовольно процедил он сквозь зубы, справившись с первым приступом шока и странной зависти, которая огромными иероглифами пропечатались у него на лбу. ― Эм… Жених точно на площади? — учиховская усмешка вышла несколько натянутой и неловкой, но уже лучше, чем звериный оскал или нервное дёргание губ, как сразу после возвращения. ― Нравлюсь? — намеренно провоцирую, крутясь волчком перед другом, чтобы меня было хорошо видно со всех сторон. Пусть внимательно рассмотрит своего босса, начальника, в общем — важное лицо. Одно из немногих, которое не игнорировало гения. Надо сказать, что в деревне Саске приняли достаточно прохладно, без фанатизма. Старый фан-клуб, не имея объекта для восхваления перед глазами, быстро и бестрепетно выбросил Учиху из списка лучших парней Конохи. Девушки, признававшиеся ему в искренних и светлых чувствах, спокойно нашли себе иное увлечение, кто-то вовсе переключился на номер два в списке — Хьюгу Неджи. Ну, а зачем материнскому инстинкту пропадать зря? — Не сверли во мне дырку, я неубиваемый. ― Ты заноза в заднице, — честно признался Саске, спрыгнул с подоконника и подошёл ближе, так, что мы оба отражались в зеркале. Выше меня, чёрт. ― Но отличный Хокаге. Откуда наряд-то взял? — он подёргал меня за рукав одеяния, и пришлось долго и нудно, закатив глаза, объяснять. Под конец мини-лекции Учиха был готов задушить одного умника его же поясом. ― Прости, хотелось тебя поддразнить, — наши отношения нельзя назвать дружескими в прямом смысле этого слова, но Саске определённо делает успехи в плане общения. С братом не дерётся, диверсий не устраивает, направо и налево шаринган не использует. И, кажется, начал с кем-то встречаться, но с кем — вот уж умора, — даже я не знаю. ― Пошли, нас уже ждут. На площади образовалось нехилое столпотворение. На стульях для почётных гостей сидели шиноби из Суны, Звука, да откуда их только не было! Все — в нарядных кимоно, просто официально-праздничных одеждах. Ни одного человека в белом я не увидел. Конечно, не траур же, хотя была у меня идейка состряпать для Шики белоснежный костюмчик, дескать, почему бы не пожалеть себя, любимого, напоследок? Нара вроде был не против, но мы оба прекрасно знали нрав Темари, потому решили не рисковать здоровьем. Зря я, наверное, напраслину гнал на своих знакомых. Украсили всё они знатно: ленточки, всякая мишура, цветы, прочие радости жизни. Столы ломятся от яств, но никто к ним не притронулся. Ждут начала и, собственно, конца церемониальной части. Невесты ещё не видно, только подружки её бдительно оглядывают толпу в поисках… Ой, какое небо голубое! ― По твою душу, — хмыкнул Саске и потянул меня в другую сторону, точнее — к жениху в окружении куда более весёлых ребят. Киба в костюме и с галстуком — у меня одного сейчас культурный шок произошёл? Неджи в элегантном наряде, на шее платок, волосы убраны по какой-то чисто Хьюговской традиции. Даже Ли сменил вечное трико на нечто более приличное, и теперь все эти бравые парни на выданье косились в сторону тех, кто им больше всего мил. Один Шикамару тяжко вздыхал и порывался куда-нибудь присесть, прилечь или хотя бы принять горизонтальное положение. К несчастью жениха, ему наотрез отказывались подать стул, а от алтаря банально прогнали — где это видано, чтобы перед самой свадьбой несчастный мог получить хоть капельку удовольствия? А ведь я ему ещё про конкурсы не сказал… ― Явился-таки, — предупредить друга о грядущей свинье не получилось: мне на плечо легла чья-то изящная ручка, и, судя по голосу её хозяйки, меня потащат волоком, если надо. Не рыпайся, мальчик, иначе будет больно — такое выражение лица было у Сакуры, когда я к ней повернулся передом, а к парням задом. ― Нет, комплиментов не дождёшься. Всё равно ведь иллюзией настоящий наряд скрыл? — а то, стану я, что ли, самый сок церемонии раскрывать ещё до её начала. ― Не хлопай глазами, Наруто, не поможет! — кивнув Саске в знак приветствия, девушка потащила меня обратно. Чувствую себя канатом, который к концу дня превратится в мочалку. ― Так, мы продумали выкуп невесты, она уже спрятана. Искать Шикамару будет долго, — на ходу просвещала меня Харуно. Я внимательно слушал, так как отдал всю эту беготню на совесть подружкам невесты, что, мне одному всё делать? ― Мелкие конкурсы, задания, в общем, всё, как надо. Не смей рассказывать ему про тот конкурс, — втолкнув в круг девиц, предупредила Сакура. Ино понимающе улыбнулась и поправила мне воротник. Тентен стреляла глазами в сторону Неджи на другом конце площади, но делала это так невинно и смущённо, что никому в голову не приходило её одёргивать. ― Не буду, — скрестив пальцы за спиной, пообещал я, наивно улыбаясь. Не прокатило. — Ладно-ладно, честно не скажу! А где Темари спрятали? ― Пф, об этом знаю только я, — призналась Сакура, и стало ясно, отчего остальные девушки выглядят несколько обиженно. Зато такие красивые! Все в платьях, при параде, причёски, украшения… Умел бы делать комплименты — захвалил до смерти, но чего нет, того нет. Хината робко мне улыбнулась и поклонилась. Я улыбнулся в ответ, втайне радуясь, что наследница клана начала, наконец, встречаться с Кибой. Одной головной болью меньше, и хоть двое счастливы. Итак, что у нас дальше по плану? А дальше по плану было… ― Разойдись, посторонись! — весело расталкивал толпу Дейдара, по ходу дела извиняясь и раздавая новые тычки. Никто не роптал, зная, что именно подрывник что-то вроде тамады и того добровольного камикадзе, вызвавшегося комментировать, озвучивать, короче — развлекать население на протяжении всего праздника. Кандидатуру выбрали, кстати, ещё вчера, на мальчишнике. Самым верным и надёжным способом — камень, ножницы, бумага, а вы что подумали? ― Давайте начинать, все, кто приглашён, уже прибыли, а остальные потом подтянутся, м, — беспечно заявил Тсукури, отчего Сакура соединила руку со лбом, но ничего не сказала. Девушки развели бурную деятельность, а я сочувственно покосился на Шикамару — тот тихо страдал, изображая фикус. Да, жениться всегда тяжело, друг. ― Эй, ты не узнал про конкурсы, что эти фантазёрки придумали? — толкнул меня локтем Дейдара, для прикрытия насвистывая что-то вроде похоронного марша — за маршем свадебным было сложно разобрать. ― Ничего, кроме того, что Наре придётся поиграть в Изуми-путешественницу* и найти спрятанную Темари, — проворчал я, достал пачку сигарет, вытянул одну и закурил. Вообще-то, нельзя было, время поджимало, но меня почему-то охватил странный, непривычный мандраж. Руки, держащие сигарету, мелко дрожали. Да что за нафиг, не я же женюсь! ― И то хлеб, — разумно возразил подрывник и, взглянув на меня, посоветовал: — Валерьянки выпей, что ли. А то откачивать придётся, м. ― Не придётся, — уверенно бурчу в ответ, быстро докуриваю, не ощущая вкуса дыма во рту, и сжигаю остаток чакрой Лиса. На площади стараниями АНБУ и Акацки стало потише. Главные действующие лица расположились там, где им положено, не хватало лишь невесты, тамады и, собственно, того, кто обязан произнести вступительную речь для молодожёнов. В наступившей тишине и практически гробовом молчании я направился к алтарю — солидному такому сооружению, которое строители Конохи отгрохали за какие-то жалкие две недели. Ажурная арка, похожая больше на беседку со столбами, цветы по ним вьются стараниями семьи Яманака. Десять невысоких ступенек, которые покрыли мягким ковром, в центре беседки — место для жениха с невестой, а сам алтарь чуть дальше, за ними. Плоский выступ для того, чтобы положить коробочку с кольцами, свиток с речью, или просто пафосно за ним встать и произнести несколько слов. Чего я делать не стал. На третьей ступеньке ваш покорный слуга замер, повернулся к терпеливо ждущим гостям. За столом ярко выделялась кроваво-красная голова Гаары. Он едва заметно кивнул мне и первым захлопал, запуская цепную реакцию аплодисментов. Вздохнув и переждав бурю оваций, я снял иллюзию с одежды — Хокаге я или кто? Белоснежный плащ с языками пламени на подоле, широкими рукавами и воротником-стойкой шёл мне просто не передать как. Было от чего Саске дар речи потерять. Насладившись шоком публики, я извлёк из воздуха и знакомую шляпу. Старик Третий, жаль, что ты умер и не видишь того, что вижу я. Деревня расцвела, её листья растут и наливаются силой, и ни один враг никогда не посмеет напасть на нас. Будь спокоен. Надев шляпу, я прокашлялся и, собравшись с духом, начал говорить: ― Дорогие друзья, я собрал вас здесь, чтобы сообщить одну радостную весть… ― Наруто, хватит импровизировать! — единодушно зашипели справа девчонки, и так же дружно зашлись хохотом парни слева. Гости хихикали в кулаки, кто-то прикрывался веером; их глаза светились весельем. Ладно, а теперь серьёзно. ― Честно говоря, я не умею произносить речи. За меня это сегодня сделает Пейн, так что буду краток, — спокойствие, только спокойствие. Почему я так взволнован? Вроде бы ничего такого… Нет. Все они — моя деревня, моя семья. Я обязан защищать их, и не могу, чёрт возьми, быть спокоен! ― сегодня у нас важное событие: свадьба. И оно важно не только тем, что через пару лет я стану крёстным папой, но и потому что мой лучший друг и товарищ действительно повзрослел, а не остался ленивым гением, каким мы все его знали до сих пор. Я счастлив видеть всех вас здесь, ― инстинктивно обвожу руками пространство, и вижу, как за мной следят все без исключения. Равнодушных глаз не было. ― И хочу, чтобы вы от души повеселились вместе с молодыми и чтобы этот день запомнился навсегда! И ещё: я правда хочу понянчить твоего сына. Или дочку, ― серьёзность из моего голоса таинственным образом улетучилась, сменившись беззлобным юмором. Шикамару, к которому я обращался, сперва опешил, затем зарумянился и тихо пробурчал что-то вроде «Дети — это так проблематично…». Фыркнув и переждав новый шквал аплодисментов, я добавил: ― Давайте поднимем бокалы заранее! Тост — за детей! ― За детей! — смеясь, подхватили гости и отпили из бокалов. Между столов носились ученики Академии, которые честно послушали речь Хокаге и теперь хотели дальше расходовать энергию, носиться, и играть. ― А теперь — конкурсы! — вскочив на ступеньки рядом со мной, громко объявил Дейдара и словил положенную долю внимания и радости. Всё ещё смущённый Шикамару покосился на меня и, не произнеся ни звука, панически спросил: что за конкурсы?! Пришлось виновато пожать плечами и освободить больше места для тамады, который объявил первое испытание. Под шумок слиняв и спрятавшись в толпе, я наблюдал за действом со стороны: друга заставили тянуть за верёвочки, вытаскивая по очереди то Анко-сенсея, то какого-то щенка, то Таюю (она обозвала Шику нехорошим словом, но потом подобрела и поцеловала в щёку, очаровательно порозовев). Невесты, естественно, не нашлось. Затем были выкупы, деньги, ставки и самые настоящие торги: Канкуро, как представитель «товара», яро повышал цену, расхваливая сестру так, что я бы на её месте уже превратился в рака. Гений вяло отбивался, а под конец ошарашил всех: назвал цену в три раза большую, чем предлагали, и потребовал сей же час отдать ему его супругу. Такого в сценарии не было, и Канкуро завис, а Дейдара, подло потирая руки, огласил предпоследний конкурс, который ему нашептала Сакура. Суть его заключалась в том, чтобы назвать сто качеств, за которые Шикамару любит Темари и вообще решился на столь опасное дело — женитьбу. И здесь мой друг всех оставил с носом. Усмехнувшись ничуть не хуже злодея, он достал из кармана небольшой такой блокнотик, и стал с выражением зачитывать качества. Харуно из-за спины подрывника взвыла и показала мне кулак: на что я пожал плечами, дескать, я не я, и хата не моя. Кьюби ухмылялся в усы. Мысленную связь с другом он мне не обрывал. Осталось последнее испытание, в котором приняли участие практически все желающие. Искать невесту пытались в самых странных и неожиданных местах: начиная от столов для еды, заканчивая крышей библиотеки. Нара хотел смыться в Суну, но ему не дали подружки невесты, схватившие парня под белы рученьки и отправившие во главу процессии. В конце концов, гению это надело, он сел на свободный стул, сложил руки в свой фирменный знак и погрузился в раздумья минут на пять. Тамада не растерялся и вовсю шутил, развлекая гостей. Я и не подозревал, что в Дейдаре проснётся талант юмориста и комика. Ладно, не буду вас долго томить. Разум Шики его не подвёл, как и интеллект: Темари нашлась в кабинете резиденции Хокаге. Знаете, с кем? Легендарные Саннины дружелюбно отнеслись к потерявшейся невесте и предложили выпить для храбрости. Куноичи гордо отказалась, не дело это — пить до первой брачной ночи. Всё же выветрится! Зато девушку уговорили сыграть в карты двое на двое. Джирайя с удивлением узнал, что неудача Тсунаде не распространяется на невесту Нары, и все четверо азартно боролись за фату девицы, пока не явился жених и не пресёк беспредел. ― Долго же ты меня искал, — нарочито недовольно упрекнула парня Собаку, но по её взгляду было ясно: она готова ждать хоть вечность. ― Но ведь нашёл, — пожал плечами Шика и повёл суженную к алтарю. Проголодавшиеся гости только этого и ждали, раньше положенного заладив «Горько! Горько!». Шикнув на них, организаторы свадьбы с умилением смотрели на парочку, которая, мило смущаясь, встала рядом, чтобы получить благословение от священника. Пейн появился без лишнего шума и понтов: просто возник перед алтарем, выложил на него свиток с ужасающе длинной речью и приготовился читать. По мере того, как шло вступление, лица новобрачных вытягивались, гости грустнели, а друзья и той, и другой стороны заходились истерическим смехом. Судя по количеству страниц, Пейн вздумал испытать жениха и невесту на прочность и силу духа. Стоять предстояло долго. Однако на очередном выверте изящной словесности рядом в клубе дыма возник Хидан, обвёл всех присутствующих насмешливым взглядом алых глаз и выдал: ― Благословляю, дети мои! — он начертил пальцем в воздухе знак Джашина, который вспыхнул пламенем и завис, что означало либо непоколебимую веру последователя, либо настоящее чудо. ― Плодитесь и размножайтесь, короче. А, да, ты можешь поцеловать невесту. И на книжечку, пригодится ночью, ― бессмертный всунул офигевшему Шике томик, подозрительно смахивающий на Камасутру, и исчез так же внезапно, как появился, прихватив с собой речь Лидера. Рыжий очнулся первым, скрипнул зубами и кинулся догонять паршивца с целью… В общем, не при детях. Шикамару благоговейно возложил книжицу на алтарь, как жертву Джашину, и притянул к себе невесту. Целовались они в своё удовольствие, не обращая внимания на крики «Горько!». Им и без того было очень хорошо. *** Свадьба продолжалась. Наступила самая важная и судьбоносная часть для некоторых из девушек или парней. Ну да, бросание букета невестой. Ваш покорный слуга пропустил всех желающих в первые ряды перед аркой, а сам забился куда подальше. Хотелось курить и кушать. Не дай Джашин букет поймает Мидори — я же повешусь, честное слово. А что, похороны тоже праздник, только очень специфический. Чтобы лучше видеть всю кутерьму, тамада взобрался на птичку и летал над площадью, комментируя в рупор малейшие изменения в обстановке и настроениях. Рядом со мной за столом сидел его напарник и флегматично ковырялся вилкой в салате. ― Что вы делаете? — спросил я у Сасори с любопытством. ― Ищу яд, — также флегматично пояснил Мастер, отрываясь от своего занятия и всматриваясь в светловолосую фигурку на птице. — А то от его голоса у меня болит голова. ― Не жалко? ― Кого? Дейдару? ― Яд. ― Есть такое. Но еда не отравлена, я дважды проверил. Видимо, благословения Хидана правда действуют… Логику красноволосого понять было весьма трудно, потому я снова упёрся взглядом в злосчастный букет. Ромашки, васильки, несколько хризантем. Красиво подобранный к платью букет, никаких напыщенных колючих роз. Идеальный объект для ловли. Спалить бы его в полёте… ― Три! Два! Невеста приготовилась!.. Один! Букет в полёте! Кому же играть следующую свадьбу?! — азартно кричал Дейдара, так же, как и я, не сводя глаз с букета. А летел, он, мать-перемать, прямо в руки Мидори. Наверное, на моём лице что-то проступило — отчаяние, ужас и желание найти-таки яд в салате, но это выражение не оставило Акасуну равнодушным. Мужчина лениво двинул пальцами, и букет, следуя его воле, изменил направление, упав в руки высоко подпрыгивавшего Ли. Бровастик раскрыл рот, неверяще уставившись на цветы в своих руках, как на некое божество, сошедшее с небес, а затем, подбежав к Сакуре, опустился на одно колено. Его глаза светились надеждой и неописуемой никакими словами любовью, готовой затопить Харуно с головой. Гай рыдал от счастья, шумно сморкаясь в платок, но даже он не портил прекрасного момента. ― Сакура-сан, Вы прекраснее, чем все цветы мира, и я недостоин наслаждаться вашей красотой, но позвольте мне сделать Вам предложение! — дрожащим голосом сказал Ли в лучших традициях странствующего рыцарства. Сакура покраснела, прижала ладони к пылающим щекам. Ли терпеливо ждал, протягивая ей букет, как будто он был его собственным сердцем и жизнью. Наконец девушка оторвала руки от лица, нежно, ласково, расцветая от счастья, улыбнулась своему будущему мужу, и прошептала: ― Согласна. Совет да любовь вам, ребята. А я всё же покурю. Сигареты уж очень крепкие, слёзы выбивают… *** Гуляния не стихали до самого вечера. Танцевали все, кто как умел, зато от души. Канкуро бдил над сестрой, видно, волновался за первую брачную ночь или просто мстил за выразительное чтение со сцены. Темари отмахивалась от брата, обнимала его и весело обещала, что муж будет вести себя хорошо. В его же интересах. Шикамару фыркал, курил с позволения миссис Нара и послушно не лез целоваться и не распускал руки. Новобрачным уже столько раз кричали проклятое «Горько», что они на …цатый вопль дружно скрутили фиги и спрятались под стол, чтобы зачинщика поцелуев ловили без их помощи. Сай невинно улыбался и скрывался от погони как подобает шпиону — легко и умело, на ходу рисуя карикатуры на гостей и зарисовки особо выдающихся событий для меня. Идея с комиксом прижилась, и мы выпускаем уже третий, почти юбилейный номер. Но первый, посвящённый Саске и Орочимару, всё равно остался притчей во языцех, и одно упоминание о нём вгоняет младшего Учиху в краску. Кроме того, мне настолько нравится его дразнить, что при незнакомых я обнимаю друга за плечи и томно так говорю что-нибудь нараспев, и от этого полегают все, кто в курсе, а те, кто ещё не знает сути штуки, крутят пальцем у виска и называют Саске нехорошим словом. Ох, сколько потом бывает криков и обид! Зато весело. С ноги Шикамару пытались украсть ботинок, чтобы пустить его по кругу с саке или томатным соком, но увы, парень был настороже и горе-воришки светили отпечатками каблуков до следующего утра. Бедные Конохомару и Удон, за что с ними так жестоко?.. Это сарказм, если что. Несколько раз появлялись среди танцующих Пейн с Хиданом. Первый — помятый и всё ещё злой, со следами порезов, а второй — довольный, точно кот, практически целый, и добрый, как сам Джашин во время кровавой бойни. Бессмертный щедро одаривал всех благостью своего Бога, творил пылающие алым знаки веры, и многие, кстати, получали желаемое. У кого-то вылечилась нога, кто-то вернул утраченный на задании глаз, кому-то даровали крепкое здоровье… Джирайя пытался всунуться, притворившись паствой, под сияющую длань, но получал от ворот поворот с гневной отповедью «Ты упал в бочку с саке, когда был маленький, давай до свиданья!». Потом оба скрывались, и разочарованная паства с Жабьим Монахом во главе кидались искать полезную во всех смыслах парочку по улицам Конохи. Какузу, знавший своего напарника как облупленного, мудро усмехался и неспеша цедил вино из запасов Орочимару. Змей ради такого праздника расщедрился на угощение, хотя мне думается, что Бабулька его, мягко скажем, уговорила не зажимать спиртное. Вокруг Итачи образовался кружок восторженных фанаток, желавших одного взгляда тёмных глаз, прикосновения к бледной руке или хотя бы автографа. Гений клана не возражал против внимания к своей персоне и явно подбирал будущую миссис Учиха, так как среди фанаток были дамы вполне в его вкусе и подходящей возрастной категории. Ли с Сакурой я больше не видел, но подозреваю, что у них всё, как говорится, хорошо. Искать их и мешать счастью что-то не хотелось — гораздо интереснее было наблюдать, как Киба ухаживает за Хинатой, а та смущённо принимает все его комплименты и жесты, улыбаясь кротко и нежно. Не девушка, а ангел, честное слово. Ко мне самому подошли Асума и Куренай, и мы мило беседовали, потому что, во-первых, беситься мне не по чину, во-вторых, всё, что можно, я испортил (задумки конкурсов, к примеру), а отдых необходим даже таким талантливым личностям, как ваш покорный слуга. ― Уже придумали имя? — живот у Куренай-сенсей неоднозначно указывал на девятый месяц своими размерами и круглостью. Погладить его считают едва ли не долгом все молодые девушки, а сама Юхи только смеётся, говоря, что им будет полезно осознать, как приятно быть матерью. Она сидела на специально для неё приготовленном стуле, обнимала живот, так, видно, было удобнее, и переводила взгляд с меня на мужа, который в свою очередь задумался над вопросом. ― Честно говоря, нет, — признался он наконец, а Куренай понимающе улыбнулась. — Но у нас были варианты! ― Какие же? ― Саюри, Аи, Яко… — стал перечислять счастливый папаша, загибая пальцы. Я тихо спросил, прикрыв рот рукой: ― Ему хватит двух десятков? ― Нет, — ответила Куренай, посмеиваясь. — Вообще-то, я хотела попросить тебя выбрать ей имя. — Да, у них будет девочка. Представляю её, когда родится: черноглазая, с волнистыми волосами и задорной улыбкой, как у отца. Весёлая и жизнерадостная, но серьёзная малышка, которая станет новым листом на могучем дереве Конохи. — Ты не против?  — Как я могу отказать? — это огромная честь и не меньшая ответственность. Чёрт, что же придумать?.. «Подбери синоним к тому, какой ты видишь их дочь на самом деле, — вдруг посоветовал мне Кьюби, обернувшись всеми девятью хвостами и лукаво поблёскивая глазами из темноты клетки. — Уверен, девочка проведёт детство не среди подружек и куколок. Вообрази, кто станет её крёстным отцом, матерью, кто научит её держать оружие, будет встречать из Академии и давать советы… Кроме родителей, конечно». Ты говоришь про Акацки? Шутишь? Куренай пусть и неплохо к ним относится, но ни за что не позволит воспитывать дочь так, как им угодно. «Не загадывай наперёд, парень. Кто знает, вдруг всё случится наоборот?» Ладно. Синоним, значит? Ничего в голову не идет, кроме одного имени… Оно просто всплыло в памяти, как светлячок разогнав ворох других возможных имён. ― Назовите её Арими. Арими Сарутоби, звучит, да? — Я произнёс это, похоже, вслух. Асума рассмеялся и благодарно потрепал меня по голове. ― Мне нравится. Спасибо, Наруто. ― И мне, — Юхи погладила живот, обратившись к ребёнку в нём по новому имени. За них больше не нужно беспокоиться. Однако я ошибся: Куренай вдруг изменилась в лице и плотно сжала побледневшие губы. Учитель подержал её, взволновано спрашивая, что случилось, а я искал хоть одного вменяемого врача среди танцующих, пьющих или едящих. Ну не Тсунаде же вытаскивать из резиденции, пьяную и совершенно бесполезную? Паника запустила липкие лапки в сердце и мысли, путая их ещё больше. А что если?.. А вдруг?.. ― Что за шум, а драки нет? — рядом возник Хидан, снова смывшийся от паствы и жутко довольный собой, любимым. Хвалить его не было ни времени, ни желания. ― Куренай плохо, не видишь, что ли?! ― Она что, рожает? — удивился фанатик, несколько иным взглядом смотря на бледную женщину. — Блядь. — Сказал — и исчез, мотнув косой, но спустя миг вернулся, волоча за руку ошарашенного, но вполне трезвого Какузу. Казначей мгновенно оценил ситуацию, раздал указания профессиональным тоном циничного доктора и обратился ко мне: ― Найди кого-нибудь из девушек, они помогут. И притащи жениха, если не хочешь, чтобы крёстный папа пропустил момент, которого так ждал. ― Откуда ему известно, что Шикамару волновался о малышке едва ли не больше Асумы-сенсея, сейчас не выяснить, потому я без промедлений полетел вытаскивать друга из объятий невесты. Темари сперва меня чуть не убила, но когда щекотливое положение Куренай было расписано в двух, максимум трёх словах и паре жестов, она легко отпустила Нару. В нагрузку к нему отправилась Ино, которую неизвестно откуда принёс Сай на птице. Щёки художника были в следах помады, удивительно похожей на помаду Яманаки, однако над этим шутить я буду потом. Если вообще буду. Решили отвести роженицу в больницу, там и оборудование, и стол, и полотенца будут. Не самое приятное в плане атмосферы место, но не дома же рожать, право слово? На такое предложение Какузу едва не начал ругаться словарным запасом Хидана. Фанатик, к слову, плёлся следом, словно бесплатное приложение, и задавал бестактные вопросы напарнику, на что казначей рычал, плевался, но отвечал. Таким образом мы и добрались до приличной палаты, уложили сдерживающую болезненные стоны женщину и столпились кружком, не зная, что делать и куда приткнуться. Слава Джашину, хотя бы один мужчина из нас имел представление о том, как принимать роды, да и то, похоже, лишь в силу богатого жизненного опыта. ― Все, кроме Ино, пошли вон! — процедил сквозь зубы Какузу, закатывая рукава тёмной рубашки. На его руки в шрамах Яманака уставилась в немом благоговении, а Хидан попробовал возмутиться. — Заткнись, идиот! От вас толку, что с козла молока. Мне каждого в личном порядке за дверь выпихивать? ― Но… — Асума держал жену за руку, взволнованно смотрел на её вспотевшее лицо и шептал что-то неразборчивое, но однозначно успокаивающее Куренай. — Ей же больно… ― Иди, — вымученно улыбнулась Юхи, сжимая ладонь Сарутоби почти до крови во время особенно сильной схватки. — Подожди… Вместе со всеми… ― Пойдёмте, учитель, — Какузу скривился и угрожающе размял кулаки. Пришлось тянуть Асуму прочь. Ино проводила меня каким-то затравленным взглядом: ей явно было страшнее и хуже, чем самой роженице. Впрочем, как и нам. В коридоре мы остались вчетвером — я, муж, Шика и Хидан. Последний тихо ругался, странно косясь на захлопнутую дверь. По его лицу я не мог понять, что чувствует бессмертный, но что волнуется, было видно невооружённым взглядом. Асума сел на стул возле безликой серой стены и схватился за голову — мужчину била крупная дрожь. Если честно, то и меня тоже. В голову лезли сплошные гадости: о том, что женщины умирают во время родов, о том, что дети рождаются мёртвыми. Что происходит множество всяких отвратительных вещей, и прогнать эти мысли никак не получалось. Я сполз по стене вниз, уткнулся лбом в колени и сидел так, в позе зародыша, пока не раздался нервный, дёрганый голос Хидана: ― Дать закурить? ― Давай, — сразу три руки протянулись к напарнику внезапного акушера. Дорогие сигареты, непонятно что делающие у некурящего убийцы, перекочевали в наши дрожащие пальцы. Зажигалкой работал я. Пепел от сигареты падал на штаны, пол, кожу, но никто не обращал на такие мелочи внимания. Правду говорила мне Мидори, мужчины — что дети, не готовые к тому, что девушками и женщинами воспринимается как должное. Они ведь сильнее нас. На их хрупкие плечи столько всего возложено! И дом, и семья, и очаг, и непутёвый муж, и новая жизнь… Какой, к чертям собачьим, тогда слабый пол, а?! Всё, у меня истерика. ― А кто-нибудь видел детей… Ну, мелких совсем? — вновь спросил Хидан. Судя по его бледному виду, говорить альбиносу нужно было, чтобы не впасть в неистовство. Разговор — лучшее средство от нервов. ― Я видел, — признался Асума, докуривая сигарету и бестрепетно бросая фильтр на пол. Хидан протянул ему следующую. — Они крохотные совсем, все в крови, сначала молчат так, что думаешь — всё! — но потом открывают ротик и закатывают серенаду… И смотрят очень по-взрослому, мудро смотрят. — Учителя понесло, но никто из нас не пытался его остановить или перебить. Пусть выговорится. Руки дрожат сильнее, чем у нас. Шикамару, ослабив галстук, курил медленно, смакуя каждую затяжку, и косился на дверь, из-за которой иногда прорывались сдавленные крики. Складывалось ощущение, что Куренай там заживо режут. От каждого вскрика мы вздрагивали и переглядывались, как загнанные звери. Было почему-то очень страшно и муторно. Праздник отошёл на второй план — по другу это было видно лучше всего. Он ждал появления малышки едва ли не больше Асумы. Прикипел к ней всей душой, даже разговаривал, пока она в животике мамы была… Золотой ребёнок. Заставляет переживать главу деревни, отца, крёстного и двух жестоких, бессердечных убийц. Странное дело: Хидан теребил свой кулон и беззвучно шевелил губами — молился, что означало одно. Лис, зараза ты шерстяная, был прав. Похоже, судьба у Арими сложится совсем не так, как у обычных девочек. Никаких куколок, конфет, рюшек и бантиков. Эта малышка ещё перевернёт вверх дном всю Коноху, как делал я в детстве. «Ну, а я что говорил?» Накаркал. Прошло полчаса в гробовом молчании. Никто больше не задавал вопросов, не кричал и не рвался вышибить дверь. Кучка окурков росла в геометрической прогрессии. Коридоры были пусты — конечно, вся деревня на площади и рядом с ней, никто не работает, даже дворники освобождены специальным указом Пятой и моим неофициальным согласием. Только четыре человека во всей больнице сидят и ждут, пока примет роды пятый, шестая вынесет маленький плачущий комочек, а седьмая — мать комочка — не забудется спокойным, безмятежным сном. Эх, если бы всё было так. Когда распахнулась дверь, все подорвались, как будто решался вопрос жизни и смерти. На Какузу с окровавленными руками, которые казначей невозмутимо вытирал полотенцем, смотрели с откровенным ужасом, кроме Хидана, пожалуй, но и тот заметно переживал. ― Да не молчи, блядь, Кузя! — первым нарушил он тишину, гневно сверкнув глазами. ― А что ты хочешь услышать? — хмыкнул Какузу, развернулся, ушёл вглубь отчего-то абсолютно безмолвной комнаты, и вернулся с небольшим свёртком. Вымотанная Ино проскользнула мимо мужчины к нам. Её глаза были шальными, но безумно счастливыми. — Вот, полюбуйтесь. Нервные какие… ― бурчал зеленоглазый, хмурясь по-стариковски, однако и его губы тронула ласковая, непривычная для этого человека улыбка. — Здоровенькая, нас всех переживёт. Три килограмма двести грамм. Любите и не жалуйтесь, если описается прямо на вас. ― Циничности врачам не занимать, это точно. Младенца передали на руки новоявленному папочке, и тот неловко, будто бы не понимая, что с ним, взял свёрток. Оттуда на него взглянуло сморщенное личико, небольшие глазки и курносый носик. Крохотные ручки деловито потянулись к непонятному светлому пятну, которым для девочки было лицо отца, и коридор разразился довольным криком: ― Агу! — это Арими папу за нос схватила. ― Нихрена себе, — выдал следом Хидан, с интересом и долей опасения заглядывая в свёрток. — Вот это и есть ребёнок, да? ― Агу! — подтвердила малышка и попыталась поймать забавную косичку мужчины, которая весьма удачно свесилась к ней. Но альбинос оказался умнее… Или глупее, как сказать. Он протянул девочке косу, светясь от счастья ничуть не меньше, чем Асума. ― Она забавная! — Арими дёрнула за косичку и засунула её кончик в беззубый рот. — Выплюнь, ― посоветовал, ничуть не злясь. Мы с Шикой наблюдали за этой умилительной картиной со стороны, и только у друга нашлось, что сказать по поводу вышеописанного безобразия: ― Я, кажется, знаю, кто станет вторым крёстным папой. ― Радостный идиот, — припечатал веско Какузу, и все присутствующие, кроме новорожденной, зашлись смехом облегчения. Что ни говори, а праздник удался. ____________________________________________ * Даша-путешественница, естественно. Итак, я дописала этот фик. Да. Точно. Два послесловия не в счёт, но они обязательно будут! Во-первых, хочу попросить прощения у тех, кто ждал продолжения, за мою долгую лень, за невозможность писать из-за сессии, из-за простого отсутствия идей. Надеюсь, что кому-нибудь всё же интересно, чем закончилась эта работа. Во-вторых, я благодарю всех тех прекрасных людей, которые читали Мир, комментировали, поддерживали, хвалили и критиковали. Благодаря этой работе я нашла несколько верных друзей, новых знакомых, получила ни с чем не сравнимое удовольствие и ощущение важности того, что я делаю. Спасибо вам от всего сердца! И Насте, автору заявки. Пусть Мир не стал идеальным её воплощением, но я создала свой мир канона, своих персонажей, ставших родными и любимыми, и всего этого не было бы без твоей чудной заявки. Всего самого-самого изумительного и доброго тебе! Я благодарна за ошибки, за пинки, за советы и пожелания. Я писала для себя и для вас, дорогие мои читатели. Надеюсь, послесловия, которые я напишу в скором времени, придутся вам по душе. Спасибо моей бете, ты чудесный человечек. Спасибо Оле и Владу. Я вас обожаю. Спасибо моему коту, который ходил по клавиатуре, зато терпеливо слушал идеи о новых главах. Ждите послесловия. После них «Мир — театр, люди в нём — актеры» будет официально закончен. Кроме грамматических правок никаких изменений я в него вносить не буду. Если есть пожелания насчёт пар или продолжения — пишем в личку. Автор счастлив, правда. На этом всё.