Мир - театр, люди в нём - актёры

Спустя пять лет Темнота друг не только молодёжи, но и разных личностей, которые желают остаться неузнанными по каким-то личным причинам. Коноха погрузилась во тьму, разрываемую серебряными стрелами Луны, трещали цикады, а молодую листву тревожил слабый ветерок. Идиллия. Правда, её мгновенно разрушил силуэт, что крался по крышам домов, ловко перепрыгивая с одной на другую. Удобный костюм, не сковывающий движений, несколько сумок для полезных в бою вещиц и звериная маска — всё выдавало в таинственном типе члена элитного отряда убийц, подчиняющихся исключительно Хокаге. Морда дракона сдвинулась на бок, открыв взору небесного светила вполне симпатичное лицо, прямой нос и глубоко посаженные глаза, которые, впрочем, совсем не портили картины. Бывший мститель звучно чихнул, вытер нос рукой и отправился дальше — у него было немало вопросов к засранцу Наруто. Сам виновник дурного настроения Учихи преспокойно ползал по полу на коленях вместе с другим членом АНБУ — Саем, и оба были довольны и ехидны настолько, что даже краска к ним не особо липла. Во всяком случае, отстирать её от одежды ещё возможно, если поспешить и закончить работу до того, как посланный на все четыре стороны Саске догадается, что что-то тут нечисто. ― Подай кисточку. ― Лови. ― Да не в лоб же! ― Не поймал?.. — злиться на художника долго не получалось. Его покорное судьбе лицо просило кирпича, но воспитательные громы и молнии упорно не сыпались на тёмную головушку. Саевская магия определённо была сильнее Нарутовской, когда дело заходило в дебри рисования. А повод собраться ночью в кабинете Хокаге и ползать, периодически сталкиваясь лбами, был весок и крепок, как те же лбы. Журналу «Вестник Конохи» стукнуло ни много ни мало пять лет, и эту знаменательную дату организатор издания решил отпраздновать выходом эксклюзивных плакатов. Листовки о сем событии ещё вчера облетели всю деревню при помощи универсального почтальона — Дейдара, спасибо, друг! — а работа над, собственно, плакатами кипела и бурлила с шести часов. Осведомлённые о неугомонной и местами больной фантазии своего начальника шиноби лишних вопросов не задавали, кто-то даже предлагал посильную помощь, но Наруто взял в сообщники и подельники одного только Сая. С чего так, сказать сложно, однако глупых обид не было. Джирайя под шумок строчил рассказики не своего профиля, используя Цунаде как музу — та подсказала дельную мысль о том, как расширить и без того огромную аудиторию читателей, включив в неё ещё и девушек. Успех пророчили ошеломляющий, и только Орочимару знал, о чём же таком особом пишет старый извращенец. Когда Монаха вдруг ударил по голове творческий кризис (а может, Муза разозлилась) и он полез к Змею с подозрительными намерениями, за перо взялся уже сам Орочимару… Вот такая литературная вражда, о которой Узумаки легко узнал и довольно потирал руки — материал для следующих номеров возникал сам по себе, ничего делать не приходилось. Но вернёмся к нашим плакатам. ― Думаешь, Орочимару-доно нас не пустит на опыты? — уточнил Сай, отстраняясь от огромного ватмана, чтобы оценить, ровно ли легли мазки. Ему досталась самая сложная часть — волосы обоих персонажей, которые, как назло, сливались с темнотой ночи, вороньим крылом и прочими веществами, изрядно мешая парню работать. Наруто с зажатой во рту кистью и ещё двумя в каждой руке рисовал фон, потому ответить на вопрос друга смог, только когда абстрактная красно-фиолетовая мазня приобрела относительно приличный вид. ― Не, у меня всё схвачено, не волнуйся. — Хокаге задумчиво потёр подбородок, вымазав его краской, но не придав этому никакого значения. Ему хотелось успеть до рассвета, и работа не прекращалась ни на минуту. Даже закурить было нельзя — до высыхания специальная краска, разработанная для коварных планов Мастером, была взрывоопасной, и курить рядом с рисунком строго возбранялось. А после высыхания эта зараза светилась. Так что и кабинет, и плакаты и художники выглядели сюрреалистично и довольно пугающе. ― А вот Саске может и прибить ненароком… Или плакаты спалить. Сколько ещё осталось? ― Мы нарисовали уже девяносто восемь с помощью твоих клонов, — устало вздохнув, ответил Сай. Под глазами у парня залегли круги, отчего он стал похож на панду. Это вселяло в Наруто уверенность в том, что задумка стоила свеч. Не каждый день удаётся увидеть живую панду. ― Значит, осталось ещё два, считая этот. Ручная работа для главных актёров твоего театра. ― Вот и ладушки, — глаза блондина загорелись красным от восторга. Он с годами не утратил желания устраивать пакости ближнему своему. Эта особенность просто поменяла масштабы на «вне границ и рамок». К сожалению всех жителей Конохи и дружелюбных деревень. Впрочем, Хокаге они выбрали сами. Так что пусть теперь не жалуются! ― О, смотри, тут рукав слишком светлый. Добавь-ка теней. ― Не учи художника рисовать, — погрозил Сай начальнику кисточкой, ничуть не обидевшись. ― Сам чуть всё лицо не перекривил! ― Ой-ой, оно и в жизни не особо ровное было… Сойдёт! — легкомысленно отмахнулся Наруто и тут почувствовал за спиной чужое присутствие. Парень замер, демонстративно не оборачиваясь и лениво мазюкая кисточкой по ватману. На его губах змеилась хитрая усмешка. И что же ты скажешь, а? ― Сойдёт, да? — в тишине голос Саске прозвучал угрожающе и с шипящими нотками. Шиноби надвинулся на друга, намереваясь придушить и сказать, что так и было, но несостоявшаяся жертва вдруг вскочила и с криком: «Спасай плакаты, я его задержу!» повисла на шее ошалевшего Учихи. Сай понятливо кивнул, быстро свернул лавочку и был таков. Он и без контроля джинчурики успеет всё закончить, осталось-то всего ничего. За сто раз Наруто уже мог с закрытыми глазами нарисовать ту эпичную сценку, которой они планировали развеселить народ завтра. ― Ох ты зазнобушка моя, как я по тебе скучал! — заголосил Наруто, творчески подходя к процессу задержания. Отцепить Хокаге от шеи оказалось ещё той проблемой — засранец вцепился клещом, прижался и явно старался доставить другу массу приятных минут. Но оба знали, когда наступит пора остановиться, и спектакль продолжался ровно столько, сколько хотелось его зачинщику. Повисев в своё удовольствие на вымахавшем гении клана, Наруто, который был меньше на сантиметров десять точно, спрыгнул, точно обезьяна с дерева, на мягкий диванчик и растянулся на нём во весь рост. Учиха мрачно вытер лицо, куда хитрец умудрился ещё и поцелуев наставить, плюхнулся рядом, потеснив начальство, и вытянул ноги. ― Засранец ты, Наруто. Опять надо мной издеваешься. ― Как можно?! — праведно возмутился Узумаки, бессовестно перекладывая ноги на колени друга. Действительно друга. Подколы на голубую тему оставались всего лишь подколами. Иногда Саске был этому рад, иногда — чувствовал странную, иррациональную обиду. Приятно, когда тебя любит хитрожопый и сильный Хокаге. Но в этом парень никому не признавался, даже своей девушке. ― Я же тебя люблю! — Ну вот, а он о чём? ― Ага, а потом где бы я ни шёл, меня встречают смешками и пальцами тыкают. Ещё затеял что-то непонятное с плакатами этими… Не надоело? ― Честно? — Наруто загадочно улыбнулся. — Ни капли. К тому же, если бы я хотел над тобой издеваться всерьёз, то твоя жизнь превратилась бы в ад. Саске хмыкнул, ничуть не сомневаясь в способности собеседника выполнить угрозу со всем старанием и креативом. Пожалуй, не зря враги боятся его как огня. После невинных с точки зрения Узумаки шуток, все недоброжелатели долго не могли вылечить заикание и кучу психических болячек. С возрастом размах у парня стал откровенно пугающим, разум из стилета превратился в карающий меч, а ехидству позавидовали бы придворные шуты. Оно и к лучшему. Деревня процветает, люди живут в мире и покое, а шиноби с каждым годом оттачивают свои навыки. Учитель из Наруто тоже вышел прекрасный. ― Охотно верю. А как сумел отпросить Сая у Ино? — сменив тему, красноглазый почувствовал себя намного комфортнее. Завтра всё равно всё станет ясно, так зачем мучить себя, любимого, выпытывая подробности будущего позора? ― Пообещал, что пущу её специальным приказом Хокаге в оранжерею к Зецу. Он, ты же знаешь, страсть как не любит, когда к нему паломники-цветолюбы наведываются, вот и щетинится как может. Так что Ино с чистой совестью отдала мне муженька в кратковременное пользование. — Наруто поёрзал пятой точкой по дивану, устраиваясь поудобнее, закрыл глаза и продолжил отвечать на вопросы сквозь дымку сна. ― Почему же не взял с собой Шикамару? ― Нафиг? Он мне помог сценарий придумать, пусть отдыхает. Сынок их жутко капризный, только с отцом ведёт себя прилично, а с Темари они вечно ссорятся. — Вспомнив, похоже, что-то смешное, блондин улыбнулся. Затем широко зевнул, прикрыв рот рукой. На его штанах, рубашке и лице красовались яркие пятна разных цветов, которые светились в темноте не хуже лампочек. В таком же состоянии находились книжные полки, ковёр и местами потолок. Ну кто так красит, а? ― Мог бы меня ради шутки с плакатами не отсылать на липовое задание, — как бы между прочим пробормотал Учиха, тоже вымотавшийся за день. Откровенно паршиво было, когда, прибыв на место, он узнал, что никто его не ждал и вообще — Хокаге гад. Но обиды не было. На коварного интригана никто не мог дуться дольше одного дня, если ему не нужна была истинная ненависть к своей особе. Намеренно лучи любви он ни у кого не выпрашивал, вёл себя так, как считал нужным, но почему-то добивался диаметрально противоположного эффекта. Дурацкий человеческий фактор! ― Извини. ― Забей. И что, завтра планируется что-то грандиозное? ― А то! Всё, больше ничего не скажу, — показав язык другу, Наруто отвернулся к спинке дивана и показательно захрапел. Саске покачал головой, скинул ноги парня с колен, поднялся и, перешагивая через коварно светящиеся кляксы, скрылся в ночи. *** ― Где ты был? ― Бегал, дорогая, бегал, — усмехаясь, пояснил Саске для Мидори, которая встретила его дома. Убийца сама недавно вернулась с задания, ещё переодеться не успела. Волосы её отросли, красиво подчёркивая форму лица, а движения стали ещё более мягкими и опасными. Если бы Саске был обычным парнем, то давно бы свихнулся с такой девушкой под одной крышей, но у них на двоих вместо тараканов в головах был целый серпентарий, так что волшебным образом за все пять лет у пары не произошло ни одного скандала. Считать таковыми незлобные ревнивые одёргивания парня по поводу симпатии Мидори к Наруто язык не поворачивался. ― Как миссия? ― Неплохо, всего пять трупов, ничего особенного, — потянулась ассасин всем телом, и уточнила, стягивая рубашку: ― Кто первый в душ? Саске благородно пропустил даму вперёд, откопал в холодильнике такояки, принесённые несколько дней назад Итачи, перекусил, плюнув с высокой колокольни на вредность ночных перекусов. Ему уж точно не надо следить за фигурой и следовать дебильным диетам. Подумав, он себе ещё и горячего шоколада заварил, уселся в кресло и стал миролюбиво читать книгу по анатомии, пока Мидори не освободила душ. Когда Учиха скрылся за дверью в ванную, девушка заняла его место, блаженно вытянула ноги и допила остаток шоколада. Книгу она начала читать с того места, где остановился её, только её парень. О Наруто убийца сначала долго сокрушалась, виня себя в том, что не поймала злосчастный букет, но, понаблюдав за предметом мечтаний подольше, пришла к выводу, что Хокаге и так неплохо живётся. «Он слишком любит деревню, чтобы найти в душе место для кого-то ещё, — Мидори перевернула страницу, внимательно разглядывая картинку-вкладыш с подробным изображением трепанации черепа. — Так что мне повезло найти себе пару и даже приятно, потому что нам обоим есть, что вспомнить про человека, который столько сделал…». Про завтрашний юбилей она, конечно же, знала, но Саске не проболталась о подробностях — сам всё узнает, когда придёт время. Ночь за книгой пролетела незаметно. *** А утром по всей Конохе висели яркие, светящиеся плакаты с изображением Саске и Орочимару. Как и тогда, на площади, гений клана щеголял семейниками в милые кунайчики, Змеиный Саннин накинул на бледное тело халат, а подпись под картинкой и вовсе заставляла тех, кто был в теме, валиться на землю от хохота: «Не хотите ли чаю-сссс?». Не смеялся первые три плаката только герой сюжета, но, обнаружив на остальных огромных ватманах отклонения от основной фабулы, пришёл в неописуемый восторг. Акацки, таскающие печенье из миски, Хидан, сидящий в высокой башне и спускающий косу, чтобы по ней кто-нибудь забрался, Кисаме в аквариуме с рыбками и прочие радости жизни веселили жителей деревни ещё долго, а продажи «Вестника» взлетели до небес. Орочимару только хмыкал, переходя от плаката к плакату, и отпускал язвительные комментарии, Джирайя уныло брёл следом, так как узнал, что стал писать конкурент и почему анонсы нового номера вызвали такой ажиотаж. Кабуто с Шизуне не рискнули следовать за Саннинами, заперлись в кабинете Хокаге, распили бутылочку валерьянки на двоих, а затем, закусив корвалолом, принялись за генеральную помывку помещения. Медик поправлял очки и хмуро косился на заляпанный потолок, костеря Наруто и Сая на все лады, но опасаясь произносить проклятия вслух. Свойство художника появляться не в то время не в том месте стало практически притчей во языцех, и чтобы избежать карикатуры или нового, сто первого плаката на себя и помощницу Цунаде, проще всё вымыть и не отсвечивать. К слову об уборке… Переполох, вызванный юбилеем журнала, не коснулся одного квартала в Конохе. На воротах, где раньше красовался герб Учиха, нынче было криво, зато с любовью нарисовано красно-белое облако, а из внутреннего дворика поднимались тучи пыли и какого-то мусора. У прохожих складывалось ощущение, что Акацки вздумали переезжать и спешно складывают вещи, но всё было намного прозаичнее. Вместо того, чтобы хохотать над плодами рук Наруто, кровожадные нукенины устроили себе веселье: генеральную уборку. ― Конан-сан, может, не надо? — печально вопрошал Кисаме, разглядывая метлу с таким видом, будто ему подсунули под нос заклятого врага и приказали убить того детской лопаткой или ведёрком. ― Давайте сходим лучше к резиденции, там Узумаки обещал нечто интересное… ― Ага, наши физиономии на плакатах, — фыркнул подрывник, который успел смотаться на птичке в магазин, купить средство для мытья окон и сфоткать под шумок несколько особо удачных шедевров кисти двух энтузиастов. ― Мети лучше, м! ― Сам ещё мусор не вынес, — беззлобно огрел метлой Дейдару по голове мечник, отчего оба закашлялись и разошлись в разные стороны, как дуэлянты. В самих домах тоже кипела жизнь вместе с работой. Переворачивались столы, стулья, мылись окна, выгребалась грязь, а инициаторша всего этого безобразия лежала на шезлонге, пила коктейль и принимала солнечные ванны. На жалобы подчинённых своего супруга она не обращала ни капли внимания. Женщины. ― Да блядь, пошло оно всё нахуй, заебало! — примерно такими словами крыл всех и вся Хидан, которому вручили в руки какую-то стрёмную фигню и поручили вымыть стекла во всех зданиях. Мужчина ругался уже полчаса кряду, иногда в целом предложении у него получались одни маты. Стёкла от такой специфичной музыки мыться отказывались наотрез, по ним шли разводы, и приходилось начинать заново. Хидан бесился, злился и ругался с каждым движением тряпкой всё больше и громче, под конец швырнув тряпку в ведро и направив на Конан распрыскиватель со средством для мытья. ― Получи, фашист, гранату! — Мыльный раствор подействовал на женщину не хуже освежающего душа: она мгновенно вскочила с шезлонга, отфыркиваясь, как кошка, но бессмертного засранца уже и след простыл. Дейдара, заинтересовавшись происходящим, скинул плащ организации и в одних коротких штанах и майке с закатанными рукавами полетел искать себе такой же пистолет. ― Выходи, подлый трус, стрелять буду! — прыскалка с раствором нашлась, парень быстро прикрутил все части оружия куда нужно и отправился воевать с Хиданом, который вошёл во вкус и уже второй раз облил Конан. Женщина Лидера обтекала рядом с шезлонгом, сердито смотрела на веселящихся работничков, однако долго хмурить брови и желать им смерти она не смогла. Махнув рукой на недомытые стёкла, единственная дама среди мужчин гордо удалилась в дом, чтобы не попасть в третий раз под обстрел. А подрывник, крадучись, преследовал альбиноса, правда, последний не чувствовал себя загнанным зверем — он тоже приближался к цели, и когда оба выскочили из своих укрытий и облили водой вышедшего из дома Какузу, стало как-то не до смеха. ― Лучше вам разбежаться кто куда, братцы-кролики, — с нехорошей усмешкой проронил казначей, невозмутимо вытирая раствор с лица. Он сделал несколько шагов в сторону напарника, но тот мигом сообразил, какая кара его ждёт, и дал стрекача вокруг дома, надеясь, что более грузный напарник не станет его догонять. Не стал. А Дейдара, спрятав «пистолет» за спину, невинно засвистел и бочком, бочком двинулся прочь. ― Не свисти, идиот, денег не будет, — проворчал ему вслед Какузу, закатил глаза и обратился к Сасори, который как раз заканчивал отдавать приказы марионеткам. ― И что нам с ними делать, Мастер? ― Как что? — делано удивлённо переспросил Сасори, копируя совсем незлобную, но многозначительную улыбку взрослого, умного человека, который стоял перед ним. ― Обнять и плакать. Но перед этим… Жестоко отомстить. Надо ли говорить, что оружие, созданное Акасуной, стреляло дальше, било больнее, и, в конце концов, залило водой всё так, что несчастный Кисаме с горя решил, что это знак, и попытался выпустить поплавать акул. Бедных хищников возвращали в естественную среду обитания всей организацией под одобрительные хлопки Пейна, который продлил себе жизнь за счёт самой обычной, зато незабываемой уборки.