Мир - театр, люди в нём - актёры

Коноха. Кабинет Цунаде. Стоило юному шиноби вылететь за дверь, женщина вздохнула и тяжело опустилась в кресло у окна. Ещё ни разу она не испытывала такого морального давления на свою особу со стороны обстоятельств: дела, казалось, в один миг вспомнили про Пятую и всей немалой кучей свалились на голову, требуя немедленного решения. В самой деревне Старейшины настаивали на поддержании нейтралитета в различных вопросах касательно других скрытых селений, но эти нападки Цунаде пока могла парировать. Однако не это главная проблема. Окружающий мир будто бы с ума сошёл! Акацки, Орочимару, Суна… Женщина не знала, за что ей хвататься в первую очередь: за голову или за бутылку с саке, ведь столь хитро завёрнутых неприятностей она раньше не получала. И при этом не стоило забывать про финансы, которые, как показала практика, отнюдь не бесконечны. Хокаге не стала сообщать всем жителям про сложившуюся ситуацию, но от этого она не исчезла — деньги нужно было откуда-то брать, а проклятая Красная Луна мало того что демонов ворует из-под носа, так ещё и пытается монополизировать экономику. Что с этим делать — уму непостижимо. Одно хорошо — Узумаки Наруто исчез на некоторое время из поля зрения и не будет лишних неприятностей. Куда уж больше? Цунаде снова вздохнула и посмотрела на экстренное сообщение из Суны, что так взволновало Наруто. Неожиданно — это не то слово, которым можно было описать состояние Хокаге, когда она узнала про похищение Гаары. Сложно сказать, насколько сильны Акацки, но одно то, что носитель Однохвостого проиграл им — явный показатель их опасности. Пятая, бесспорно, доверяла своим шиноби, не раз проверенным в деле, но червячок сомнения грыз душу, точно яблоко, изнутри, и с каждой минутой всё больше и больше. Интуиция женщины, обычно благополучно дремлющая во время участия в лотереях, сейчас кричала не своим голосом, чтобы хозяйка не просиживала штаны, а отправила к группе Какаши подмогу. Легко сказать! Кто будет полезен им в подобной ситуации? Кто проследит и убережёт, причём не только от врагов, но и от непредсказуемого демона внутри Узумаки? Вывод напрашивался сам собой.  — Шизуне! — Сенджу знала, что помощница находится где-то рядом и в состоянии услышать её крик души. Иначе бы женщина никогда бы не стала портить себе голос и нервы. — Подойди ко мне, дело есть.  — Да, Цунаде-сама, — в кабинет зашла девушка-медик, и спокойным тоном продолжила: — Что-то важное?  — Не то слово, — Пятая несколько горько усмехнулась. Ученице она безоговорочно доверяла, однако сваливать на неё все проблемы не хотелось. Редко когда одна из трёх Великих Саннинов испытывала порывы к самостоятельному решению своих бед, и сейчас наступило именно такое время. Она ведь Хокаге и в ответе за деревню. Пусть внутренний голос и твердит, что некоторым жителям Конохи будущее родины гораздо важнее, чем ей самой. Впрочем, к делу это не относится. — Будь добра, позови Ямато.  — Но вы ведь направили его следить за Саем, человеком Данзо… — возразила Шизуне, не слишком радуясь резким переменам желаний начальства. Медик считала, что всё должно быть чётко по плану и без импровизаций, чем Цунаде частенько грешила.  — Это сейчас не играет роли, — покачала головой женщина, устало опустив подбородок на скрещённые руки. — Просто позови Ямато и можешь быть свободна.  — Вы так просто от меня не отделаетесь! — фыркнула брюнетка, упрямо сверкнув глазами. — Сейчас позову, а потом вернусь к работе. Благодаря вам, — в голосе ответственной куноичи прорезались нотки недовольства, — отчёты за три месяца до сих пор нетронуты. Хотя я вам говорила!..  — Шизуне, иди уже, а? — кричать на ученицу Цунаде не хотелось, ведь та могла и ответить, пусть вежливо, но всё равно. — Я всё помню, не нужно повторять. Ниндзя-медик побурчала немного для вида, однако быстро сменила гнев на милость и покорно вышла, даже не хлопнув дверью. Пятая закрыла глаза, пытаясь привести мысли в порядок. Ей как никогда раньше хотелось всё бросить и промотать бюджет Конохи на азартные игры, но чувство долга, чтоб его Орочимару забрал, не давало совершить столь опрометчивый поступок. Всё равно удовольствия ни грамма, а потом ещё больше проблем и укоров на светлую голову сильнейшего врача Конохи. Что же, значит, остаётся терпеливо ждать и уповать на то, что Ямато хотя бы немного улучшит ситуацию.  — Звали? — нетривиальный способ появления многих шиноби: из воздуха. Цунаде открыла глаза, потянулась и, привыкнув вновь к яркому окружающему миру, ответила.  — Тэндзо, у меня для тебя есть очень важное задание.  — Я весь внимание, Цунаде-сама, — полный уважения взгляд и готовность слушать и слышать. Пятая довольно улыбнулась. Похоже, член АНБУ действительно может оказаться полезным. Нужно только расставить приоритеты и уточнить, что джинчурики Девятихвостого должно уделяться повышенное внимание. Как бы Хокаге ни была привязана к Наруто, безопасность людей — превыше всего. Обговорив с Ямато детали миссии, женщина почувствовала себя окончательно уставшей и разбитой: как морально, так и физически. Покинув жёсткое кресло, которое явно было придумано для того, чтобы лидер Конохи меньше сидел и больше двигался, Цунаде подошла к окну. Вечер уже захватил власть над деревней, всё плыло и двоилось, хотя, возможно, причина лишь в самой Пятой, и её истощённом волнениями организме. Ветерок играл с занавесками, шевелил пряди волос саннина и был настолько приятным, что хотелось стоять так вечность, если не больше. Не думать, не решать проблемы, а просто наслаждаться покоем и тишиной. Пусть они длятся так недолго…  — Привет, красавица, — Цунаде сразу догадалась, кто явился к ней. Да ещё не один — с цветами. Случайность, или этот жабий извращенец специально выжидал нужный момент, когда женщина не станет бить его этим колючим розовым веником по наглой физиономии? — Чего печалишься? — Джирайя ловко запрыгнул в помещение, так же, как и Ямато, игнорируя принятые в обществе способы хождения в гости. — Я тебе подарок принёс! — улыбка до ушей, напомнившая Наваки, вызвала противоречивые чувства. С одной стороны, в душе женщины поднялась тёплая волна, ведь ей приятно такое внимание и память о любимом брате, с другой — ох, как же иногда бесит непосредственность и легкомыслие этого «взрослого ребёнка»!  — Лучше бы саке даме принёс, чем цветы, — попытка сделать серьёзное лицо провалилась, и Цунаде с улыбкой приняла букет роз. Банально, но, как и было сказано, чертовски приятно. А Жабий отшельник лукаво взглянул на подругу детства и достал из-за пазухи запотевшую бутыль алкоголя. Где он её разыскал, холодную, с капельками конденсата на тёмном стекле — неизвестно, но Пятая догадывалась, что не купил в магазине. У людей с творческим беспорядком на голове точно такой же беспорядок в мозгах плюс хронически нет денег, как у студентов Академии ниндзя.  — У меня и цветы, и саке, — заявил Джирайя, сел на стол, подвинув пятой точкой документы и добавил: — Я же умею ухаживать за девушками!  — Зато совсем не умеешь за ними подглядывать, — напомнила другу о его «успехах» на данном поприще Цунаде и села рядом на многострадальный стол. Из ящичка она достала две маленькие пиалы для саке, одну протянула гостю, вторую оставила при себе.  — Я с каждым разом делаю достижения, не нужно вспоминать то, что было в прошлом! — возразил учитель Наруто, разливая алкоголь в ёмкости. Саннины чокнулись и выпили.  — Ладно, верю, — кивнула женщина, подставляя пиалу для второй порции. — Так зачем явился, обольститель? Джирайя без долгих увиливаний сказал:  — Хотел тебя подбодрить и развеселить. Ну, и сообщить информацию про Акацки, естественно. Пятая, не донеся саке до рта, нахмурилась.  — Говори, — решительный тон. — Иначе полетишь из окна как бумеранг.  — Но я вернусь, ты же знаешь, — парировал извращенец, прекрасно понимая, что на большее количество шуток медик может и разозлиться. — В общем, если быть кратким, то их Лидер украл Гаару не просто так.  — Это очевидно, — фыркнула Пятая.  — Дослушай сначала! Дело в том, что, как мне кажется, Акацки специально нас провоцируют. Они умные ребята, знали, что за Песчаным тут же полетит Наруто, и надумали и его тоже захватить. Женщина допила саке, поставила пиалу на стол и задумалась. Это что же получается, она лично отправила Узумаки в лапы к врагу? Но не успела она озвучить эту мысль, как Джирайя как-то помрачнел и негромко сознался:  — Но вот в чём фишка… Опять-таки мне кажется, и всё, возможно, выдумки, ну, а вдруг Наруто не такой дурак, как мы думаем?  — С чего ты взял? — изумлённо переспросила Цунаде, приподняв бровь. Головная боль Конохи не проявляла ни одного признака гениальности, даже спокойно проанализировать ситуацию парень не может.  — А ты видела, как он Саске опустил? — вопросом на вопрос ответил писатель. — Честно, ни я, ни кто-либо ещё его этому не учили. Либо в Шикамару спит злой гений, либо Наруто обвёл нас вокруг пальца. Хокаге замотала головой, не желая верить в подобную чушь.  — Нет, ты ошибаешься, — уверенно заявила она, пытаясь успокоить друга. — Мы столько лет его знаем, да и ты сам три года его учил… Неужели не смог бы заметить? Шиноби устало потёр виски и вымученно улыбнулся, отбрасывая временно прочь подозрения.  — Может, ты и права… — протянул он, возвращая себе беззаботность. — Кстати, я тут книгу новую начал, — подозрительно ласковым голосом пропел жабий отшельник, смотря на Цунаде с хитринками в глазах и затаённой нежностью. — Вот застрял на моменте, когда главный герой, что с детства любил одну красивую девушку, пришёл к ней и не знает, как пригласить на свидание. Говорит далёкие от темы глупости, думает, а правильно ли он поступает, и мечется в сомнениях. Как думаешь, что писать дальше? Блондинка задорно рассмеялась, так, что слёзы из глаз брызнули. Под осуждающим взглядом маститого литературного деятеля она успокоилась, вытерла слёзы и, наконец, выдавила:  — Я бы на месте главного героя прекратила маяться ерундой и позвала бы любимую в ресторан, — женщина она была неглупая, столь наивное признание раскусила сразу, хотя от него в голове прояснилось, а сердце сладко защемило. Несмотря на боль от утраты жениха, Цунаде видела то неравнодушие к своей особе со стороны Джирайи и понимала, что рано или поздно ей придётся что-то решать. Впрочем, оба они это знали и не торопили события. Эта не та любовь, что сворачивает горы и меняет течение реки. Она гораздо спокойнее, взрослее и нежнее, не терпит неожиданностей и бурных страстей. И саннинов такое положение дел вполне устраивало.  — А она согласится? — обняв Пятую за плечи, вопросил мужчина.  — Не спросишь — не узнаешь ответ, дурень. Пока бывшие друзья выясняли отношения, позабыв про реальность, окружающий мир не оставался статичным. В раскрытое окно также заглядывал ветер, играя с занавесками и задирал уголки бумаг, лежащих на столе, а кроме того — на уровне кабинета Цунаде, только чуть ниже, висела птица, будто бы нарисованная углём на холсте мира. Ни звука не издавало существо, покорно ожидая, пока хозяин услышит всё, что хочет. Слабая улыбка растянула бледные губы птичьего наездника. Небольшой блокнот в руках пополнился несколькими записями и зарисовкой двух склонившихся друг к другу людей. Удовлетворённо кивнув своим мыслям, парень спрятал блокнот и бесшумно улетел, не выдав своего присутствия перед Легендарными Шиноби. Может быть, они что-то и заподозрили, но поймать шпиона было уже невозможно. *** Жарко. Господи милосердный, как же жарко!  — Ещё долго? — чувствую себя упорным дятлом, что вместо деревьев долбит мозг окружающим. Спрашиваю уже в пятый раз, получаю раздражённый ответ, каждый раз от разных людей, и затыкаюсь ещё на десять минут пытки окружающей средой. Сандали утопали в песке, вынуждая через каждые несколько шагов останавливаться и вытряхивать из них песчинки, которые к тому же прилипли к вспотевшей коже. Приятного мало, а я не мазохист, чтобы терпеть эту муку. В конце концов, почему бы не полететь на веере Темари? Или хотя бы обувь закрытую купить? Нет же, как идиоты плетёмся по пустыне, глотаем проклятый песок и буквально таем на солнцепёке. Я понимаю, конечно, что ночью будет адский холод, а то и вовсе песчаная буря возникнет, но всему же есть предел! И моему терпению в том числе.  — Заткнись, Наруто, — в очередной раз огрызнулась на моё нытьё Темари, которая, похоже, ни капли не страдала от жары. Если с детства жить в таком климате, то неудивительно, но я-то не она. Мне воды надо, отдыха и, желательно, нормальных напарников, что не будут посылать меня к чёрту на кулички при самой незначительной жалобе.  — Но мне действительно жарко! — доводы разума не повлияли на мнение суровой куноичи. И что в ней Шикамару нашёл, спрашивается? Язвительная, упрямая, своевольная и никакого почтения к ближнему своему. Будь моя воля — закопал бы в песке, но перед Нара стыдно будет. «Ты и стыд — понятия несовместимые, — напомнил Кьюби, который за неполный день пути превратился в хвостатого шута, няньку и психотерапевта в одном лице. Ибо я личность неуравновешенная, на такой жаре могу и крышу потерять. Для окружающих это обстоит именно так, и я стараюсь чётко следовать амплуа. А чтобы не помереть со скуки, общаюсь с Лисом, ведь умные беседы с Шикамару на виду у всех — такое палево, что лучше и не думать. — И вообще, ты знаешь, как собираешься у Пейна из лап вытягивать Гаару? За красивые глазки он его тебе не отдаст». Это-то понятно, чай не дурак, на халяву не надеюсь. Знаю, конечно, но уж больно всё смутно вырисовывается… Я же тебе детали рассказал, зачем второй раз мусолить? «Скучно мне, — гениальный ответ, зато правдивый. — И хочу иметь точное представление о том, из какой задницы мне придётся тебя снова вытаскивать!» Ой, вот только не надо нравоучений, умоляю. Не маленький я уже, сам знаю, в какую бяку лезу. И что говорить Пейну тоже примерно в уме составил, если уповать на эффект неожиданности, то может сработать. «А ты не забыл, — Лис за клеткой разлёгся, как человек: лапой морду подпёр, заднюю лапу в колене согнул, хвосты распушил — не демон, а красавец! На рынке бы за такого кучу денег дали. — Что после извлечения Шукаку Гаара будет при… Чего ты только что подумал?! — читать мысли друг друга мы можем без преград, так что рыжая бестия ожидаемо взбесился, услышав слова „рынок“ и „деньги“. — Неблагодарный, да без меня ты дырка от бублика, — бушевал он, потеряв всякий лоск, вскочил и метался по клетке. — Как можно такого красивого, сильного, мудрого, доброго…» Скромного, подсказал я, усмехаясь. Благо что моей улыбки никто из напарников не видел: шёл я позади группы, нехило отставая и периодически мыча нечто вроде «дайте попить… умираю…». «И скромного! — не уловил насмешки Кьюби. — Продать? Да я же бесценный кадр!». Так я же за бесценок и хотел кому-нибудь в хорошие руки вообще-то. «Гррр…» Ну-ну, не злись! Видеть в который раз обиженного лиса было не то чтобы неприятно, но в какой-то степени жалко. Зверь же не виноват, что ему попался такой хозяин как я. Для того чтобы хоть как-то повысить настроение демону и заодно немного ввести окружающих в шок, я стащил сандалии, полные песка и почти вприпрыжку побежал вперёд. Наверное, со стороны это выглядело жутко, странно и вообще так, будто я слетел с катушек. Ну, а что, коноховцы привыкли, Шикамару продлит себе жизнь, а Темари пусть думает что хочет. Мне самому нравится вытворять бред на благо актёрского таланта, значит, буду. Тем более что фантазия, как я уже говорил, несколько больная, вновь порадовала сочной картинкой — вместо пустыни зелёное поле, кругом ромашки и одуванчики, и тут такой весь из себя радостный Узумаки Наруто медленно, очень медленно бежит в закат, расставив руки так, будто хочет обхватить небосвод. На голове — венок из одуванчиков, в зубах — самокрутка из них же, и вредный Лис, простив обиды, комментирует, что это не цветы семейства Астровых, а самая настоящая конопля. Иначе с чего бы меня так колбасило? Псих, вот и колбасит. А если серьёзно, то молчание и мрачная атмосфера меня угнетали. К тому же, как это так: головная боль Конохи не сотворила ничего необычного? Не заболел ли? Да и отмазка есть — солнышко светлую голову напекло, ага. Мне поверят. Скажу сразу: поверили. Но тумаков надавали… Столько, что я даже не успел все сосчитать. В основном усердствовали в моём перевоспитании в «адекватную личность» Темари с Сакурой, хотя первая делала это лишь из любви к своему брату, спасательная операция которого затягивалась из-за меня и, может быть, потому, что просто стоять и смотреть — это не в её стиле. В общем, вправив мне мозги, как им показалось, девушки успокоились, и мы продолжили путь по пустыне. Как мне подсказывал Лис, идти осталось недолго, и я надеялся, что так оно и есть. Сандалии пришлось надеть обратно и уныло шлёпать вслед основной процессии, изредка мысленно ругаясь на всех и вся. Вот вдруг резко захотелось сначала воды, потом покурить, затем — дёрнуть сестру Гаары за хвостик, но эти желания настолько быстро сменяли друг друга, что уделить внимание чему-то одному банально не получилось. Мне хотелось многого за всю свою жизнь, но не так сильно, как сейчас. Словно в один миг желания вылезли из потаённых уголков души и захватили разум, требуя внимания. Нет, определённо, мне напекло голову. Или я уже схожу с ума со скуки. В конце концов, я же джинчурики, и, наверное, тот же Гаара не разговаривает с Однохвостым так, как я говорю с Кьюби. Разница в силе? В количестве хвостов? Или же мне, Узумаки Наруто, изначально не нужны были другие собеседники, кроме рыжего демона и самого себя? Ну вот, снова забрёл в философские дебри. Хотя отчасти это правда. Окружающие думали, что несчастный ребёнок страдает от одиночества. А я, может, и страдал, только вот никому не показывал этого. Своих слёз и обиды. Зачем открывать душу перед людьми, что могут в неё плюнуть? А Лис же не может плюнуть. И я сам не могу. Это как пытаться укусить себя за локоть. Постепенно вера в людей сменилась верой иного толка. Я верил в то, что всего добьюсь сам, а односельчане, дети, их родители интуитивно чувствовали, что не имеют власти над неизведанным, и боялись и ненавидели меня ещё больше. Странная штука получается, верно? Но ладно. В следующий раз, когда соберусь в Суну, надену шляпу, как у Акацки. А то ещё и не до такого додумаюсь. До Деревни Скрытого Песка мы добрались лишь к вечеру. На второй день после захвата Красной Луной Гаары Песчаного. Что-то подсказывало мне, что либо его там пытают, либо… Либо наши представления об этой организации далеки от истины. Потому что Кьюби, скалясь во все сорок два зуба, намекнул, что может чувствовать состояние других биджу на расстоянии. И что с Шукаку пока ничего не сделали. Плохого, в смысле. А раз так, то связь улавливаете? Гаара жив. И это делает мой план, импровизацию чистой воды, не таким уж провальным, каковым он кажется на первый взгляд. В Суне нас обрадовали: Канкуро, погнавшегося за Акацки, нашли раненым и с признаками сильного отравления. Понятное дело, что Темари тут же кинулась в лазарет, ибо сестра из неё диво как хороша, а мы остались не у дел. Вернее, одному мне было скучно, а Сакура, Какаши и Шикамару занятия себе нашли. Нара, разумеется, спал на скамейке, привалившись спиной к стене, и тихо храпел, Харуно ненавязчиво обрабатывала медсестру, чтобы та её пустила к кукольнику и дала осмотреть раны. Разговор сначала не клеился, но всё уладила Темари, заявив, что ученице Цунаде нельзя ставить палки в колёса. Медсестру, фигурально выражаясь, снесло ветром гнева вспыльчивой куноичи, и теперь обе девушки и целая орава врачей спасали жизнь юного камикадзе. И ежу станет ясно, что против таких противников не выстоит и самый крутой генин или чуунин. Тут нужны кадры калибром повыше. Какаши же читал книгу, изредка подозрительно оглядываясь по сторонам. Кого он там опасался увидеть, я не знаю, но могу предположить, что всё это родом из тёмного прошлого, стрёмного настоящего и туманного будущего. И никак иначе. А я… Мне было скучно. Вытворять что-то в больнице у меня рука не поднималась — столько медиков в одном месте меня не только в смирительную рубашку запакуют, но и таким количеством успокоительного накормят, что я буду спокойным и вялым, как вчерашний пельмень, до конца жизни. А это не есть хорошо, так что я сидел тихо и не отсвечивал. Но надо отдать должное моей Фортуне, что вдруг вспомнила про свои обязанности и подкинула развлечение, пусть и не лично для вашего покорного слуги. Дело в том, что люди вокруг засуетились больше обычного, забегали, а потом вытянулись по струнке и стали ждать как минимум явления Антихриста народу. Вместо сына Сатаны я увидел бабульку доисторического возраста, сморщенную, как гороховый стручок, полежавший на солнце, маленькую ростом и, ко всему прочему, имеющую скверный нрав и хроническое желание бить ногами первых встречных. Как по-другому объяснить её внезапное нападение на Хатаке, который вроде бы ничего не сделал плохого, кроме того, что читал книгу недетского содержания?  — Белый Клык Конохи! — шипела старушка совсем не божий одуванчик, пытаясь снова попасть по Какаши-сенсею, который уже отошёл от удара и уворачивался от новых атак. В кои-то веки бьют не меня, так что лучше насладиться этим редким зрелищем, но где-нибудь в безопасном месте. Я разбудил Шикамару, и мы с ним слиняли за угол, где достать нас, не прибегая к дистанционным техникам, будет проблематично, и смотрели бесплатный спектакль, разыгравшийся практически из-за пустяка. Подумаешь, тёмное прошлое. Я вот вообще не понял, с чего бабуля взбесилась, однако же не психую по этому поводу.  — Слушай, что за фигня происходит вообще? — хрипло после сна спросил Нара, прикрывая широкий зевок ладонью. Заразившись от друга, я тоже зевнул, но уже от остатков скуки.  — Если бы я сам знал, — хмыкаю. — Похоже, что эта особа не любит моего учителя. В чём-то я её понимаю — от его литературного вкуса становится дурно. Брюнет почесал затылок, прикинул, что можно сделать в такой ситуации, видимо, пришёл к выводу, что все идеи слишком проблематичные, и только выдал равнодушное:  — Мы сейчас в игноре, пошли куда-нибудь на свежий воздух, а? Что?.. Опять на жару? Не хочу! Увидев страдание на моём лице, Шикамару смилостивился:  — Тенёк найдем, не волнуйся. Тем более вечер почти… И вообще! Чтобы я, да не нашёл где тихого места без солнца? — ироничный хмык. — За кого ты меня принимаешь?  — За умного, но ленивого засранца, — честно ответил я. Получив в отместку шлепок по макушке, я тихо ойкнул, показал Нара язык, и мы благополучно покинули опасную территорию. И без нас, чай, справятся. Не маленькие же. На улице было всё также жарко и душно, воздух казался застывшей клейкой массой, при попадании в лёгкие намертво закупоривающей их и не дающей сделать ни вдоха. Жуть. Ненавижу такую погоду. Еле-еле плетясь под снисходительные взгляды шиноби Суны, мы с другом нашли-таки кусочек стены, от которого падала небольшая, но тень. Рухнув на чуть менее тёплый песок, чем под палящим огненным шаром, я вытянул ноги, прислонился к зданию измученным за день телом и дал себе обещание, что раньше, чем через десять минут отсюда не уйду. Солнце светило в глаза, хотя, по сути, сейчас около семи вечера. Может, оно просто об этом не знает?  — Проблемный у них климат, — вздохнул Шикамару. По его взгляду я понял, какую парень решает дилемму: если всё у них с Темари сложится как надо, то не придётся ли Нара переселяться к невесте, или можно будет притащить её в Коноху? Пусть даже с братьями, но это лучше, чем существовать в столь антигуманном месте.  — Согласен, — по периметру больницы, или что это было за здание, я не уточнял, а на вид всё одинаковое, стояли дозорные, бдительно высматривающие врагов. Ни суслик, ни паук не проберётся, только если с воздуха супостаты явятся. Собственно, я понимаю, что Дейдара сделал именно так, но Красный Скорпион, про которого Темари нам все уши прожужжала… Неужели его пропустили? Или, что вероятнее, в Суне есть предатель? Впрочем, это совсем не мои проблемы.  — Сигаретку бы.  — Курение вредно для здоровья, — сарказм удался на славу: Шикамару поперхнулся жалобой и посмотрел на меня, как на больного. Затем приложил руку ко лбу и припечатал:  — Точно солнечный удар схлопотал. Я отталкиваю нехотя его руку и смеюсь:  — Конечно, если трогать бандану, то я буду, несомненно, больным на голову. Металл же нагревается, не знал, что ли?  — Знал, — засовывает руку в карман, отворачивается, но в глазах скачут черти. Знакомое состояние, я точно такой же, если что-то задумал. — Но всё равно сигаретку хочу.  — Хоти, разрешаю.  — Спасибо, мамочка. Мы помолчали ещё пару минут. Я закрыл глаза, чтобы не видеть проклятого солнца, которое хотелось накрыть большой тёмной крышкой и насладиться прохладой и темнотой хотя бы пару минут. А Шикамару тоже ничего не говорил, лишь подозрительно сопел, а потом, когда мне надоели эти звуки, сказал:  — Глянь, там кто-то идёт. Не понял. В чём прикол? Раскрываю ясные очи, впериваюсь в горизонт, немного размытый благодаря ветру и песку, им вздымаемому. Точно: фигура. Навскидку — человеческая. За нами слежка? Так как неизвестный был ещё достаточно далеко, мы не шелохнулись в его сторону, а когда расстояние сократилось, в дело вступила охрана Суны. Я уже думал, что врага хорошенько побьют и закопают в песок, но не тут-то было. Недолгий разговор, какие-то телодвижения, и незнакомца пропускают дальше. Что странно: движется он не ко входу в больницу, а к нам. Блин, отдохнуть нормально нельзя, вечно что-то происходит! «Смирись…» Да знаю я! Мужчина приблизился. Навис над нами, создавая дополнительную тень. Я, догадываясь, что увижу, поднял голову. Ну вот, снова по мою душу.  — Здрасте, Ямато-сенсей, — машу ручкой и улыбаюсь, мысленно покрывая АНБУ всеми известными мне ругательствами. Только этого дитя леса мне не хватало для полного счастья. Будет таскаться везде, точно десятый хвост, и следить, чтобы первые девять не вылазили зря. Чёрт. «Хочешь, поговорю с ним? — смешок. — Но тогда твой обман раскроется». Не стоит. Сам справлюсь, и не такое случалось. «Как знаешь…»  — Привет, Наруто. Шикамару, — наш второй капитан сел возле меня, внимательно так прищурился и потребовал: — А теперь расскажите мне, что тут у вас происходит и каков план дальнейших действий? Началось. Господи, Джашин, да хоть кто-нибудь, дайте мне сил и терпения, чтобы не совершить деяний противоправных. Нет, ну честное слово: если меня станут доставать, я точно уйду в Акацки! И Шикамару с собой прихвачу за компанию. Будет весело. Мне. А вот другим — не очень… Примерно с такими мыслями я рассказывал Ямато всё, что он хочет. Второй день после похищения Гаары клонился к завершению. Я ему завидую уже, честно. Вот бы меня украли… «Надежда умирает последней!» Хотя кому такое «счастье» нафиг сдалось, а?