Бездушная голубка

«Тебе я безраздельно доверяю, Мне дан ты за потери прошлых дней. Но любишь ли? Ответа я не знаю, Сгораю в пламени чужих огней. Я вспоминаю дни, когда тебя узнала, Но не вернет мне это мой покой; В толпе давно я лик твой потеряла, Так почему вновь грежу лишь тобой?»

      — Зачем, зачем ты это сделал? — возмущенно пыхтела Карлотта, пытаясь скрыть довольную улыбку. Её щеки коварно разрумянились, и сейчас она была похожа на цветущую, неопытную девушку, оказавшуюся в руках тайного воздыхателя. О, она не была напугана, нет-нет, она была очарована тем, что Призрак похитил её перед самым носом Убальдо, да так, что она сама только не поняла, что происходит.       — А я должен давать отчет своим поступком? — насмешливо сказал мужчина, сверкая из-под маски глазами. В этот момент было совершенно не ясно, зол он или это азарт игры придавал ему некую импульсивность и опасность.       — Твои поступки меня просто поражают! Сначала ты выставляешь меня полной дурой, продвигая эту смазливую певичку, потом лишаешь голоса на спектакле, что я теперь даже говорить по-человечески не могу, и вот похищаешь меня на глазах у ведущего тенора! Ты понимаешь, что теперь обо мне будут судачить? Какие сплетни пойдут! Моя репутация…       — Репутация? — мужчина засмеялся. — И это мне говорит женщина, что хотела уединиться с этим толстячком у себя в квартире! Похищение… Этот инцидент только привлечет к тебе внимание! Разве ты не этого хотела?       — Ни с кем я не собиралась уединиться…       — Не важно. Я не поэтому хотел тебя видеть. Это ты подговорила виконта? — прошипел Призрак, резко схватив женщину за руку.       Дело в том, что премьера новой оперы прошла немного не так, как это подразумевала труппа и новые директора. Неожиданно, в середине оперы, у Карлотты пропал голос перед выходом на сцену (бедняжка даже и не подозревала, что те милые песочные корзиночки со сливочным кремом прислали отнюдь не из добрых побуждений), и её срочно пришлось заменять испуганной Кристиной. Чтобы как-то исправить ситуацию и дать возможность мадемуазель Даэ переодеться, на сцену выпустили балерин. Но видимо в тот день звезды сошлись так, что не благоволили новым начинаниям: несчастный случай с работником сцены окончательно сорвал постановку. Такой «веселый» день пережила сегодня Карлотта: свое фиаско, слабость во всем теле из-за нервного потрясения и проблемы с Убальдо и Эриком. — Какого виконта? Я знаю достаточно виконтов, перечислить всех? — женщина явно стала издеваться, полагаясь, что нападение — лучшая защита. — Ты прекрасно знаешь, кого я имею в виду! Отвечай на поставленный вопрос: это ты подговорила виконта де Шаньи сбежать с Кристиной Даэ? — неожиданно мужчина стал как-то спокоен и сосредоточен. Его глаза неожиданно стали пустыми, а лицо — непроницаемым. — С чего бы вдруг мне подговаривать виконта на такое? Зачем? Они разве… хм… встречаются с мадмуазель Кристин? — Не паясничай, ты прекрасно всё знаешь! Карлотта, я спрашиваю последний раз, это ты подсказала Раулю де Шаньи увезти Кристину Даэ? — Даже если и я, то что? Неужели ты сам не видишь, что эти двое пожирают друг друга глазами, словно вокруг никого нет рядом? Не надо убеждать меня в том, что она настолько талантлива, насколько ты её пытаешься показать. Она очередная экзальтированная барышня, которая не продержится в опере надолго, ты и сам это знаешь. Она не полюбит тебя, пойми ты это, не полюбит, потому что её сердце занято другим. Он не лучше и не хуже тебя, он просто другой, другой во всем. Не обижайся, но Кристина не так глупа и наивна, как ты себе представляешь; она прекрасно знает о чувствах виконта к ней. А вот сам де Шаньи еще совсем мальчишка и мне его действительно жаль — скорее всего, он никогда не повзрослеет. Эрик молчал, обдумывая слова своей спутницы. Всё это было ему и так вполне ясно, но Карлотте необязательно было знать об истинных намерениях гения подвалов Оперы. — Ты поговоришь с виконтом и скажешь ему, что отъезд сейчас может повредить репутации мадмуазель Даэ. Он должен подождать. Пусть прежде сыграет в моей опере, которую я скоро продемонстрирую директорам. Ты все поняла?       В этот момент время будто остановилось для этих двоих заблудших душ: мужчина поедал взглядом женщину, ожидая очередного приступа желчи, но неожиданно она кинулась к нему и стала бить кулаками, как-то по-детски и неловко, говоря, что был ей все это время так нужен, а он, жестокий, совершенно про неё забыл, увлекшись этой пустышкой Кристиной. — Пусть забирает её, пусть! А ты должен быть моим! — плакала Карлотты, снедаемая горькой обидой. Призрак оттолкнул её, а потом сорвал маску, обнажая обезображенное лицо. Тогда он так и не открыл ей своего лица, а теперь… Теперь он открылся перед ней, словно наказывая, тем самым, за плохое поведение. Ему хотелось вознести между ними стену, которую женщина не посмела бы разрушить. Он был ужасен: конечно, съежившаяся бугристая кожа с красными воспаленными рубцами и глубокими шрамами представляли неприятную для женского глаза картину, но в дополнении с грозным взглядом, продавленной линией скул и словно бы разорванным с одной стороны ртом это было действительно неприятно и страшно. Бровь на обезображенной стороне отсутствовала, а ноздря носа была вывернута и устремлена к переносице. Даже здоровая половина показалась певице обезображенной — настолько отталкивающее впечатление производил её собеседник.       Она поступила так, как поступила бы любая женщина её времени — закричал во всю силу легких и возможности пострадавшего голоса, Карлотта лишилась чувств, и стремительно стала заваливаться на пол. Мужчина подхватил её, вздрагивая от рвущихся наружу рыданий. Разве не этого он ожидал? О, нет, он хотел унизить, растоптать, но не был готов увидеть эту нескончаемую боль в её глазах. Неужели она наконец-то поняла, что он отнюдь не романтический герой всех этих бульварных романов, а искалеченный судьбой мужчина, который никак не может найти своё счастье? Да и будет ли он счастлив после всего, что пережил… А она? Какого ей? Быть совершенно одной в этом мире, скрываться под чужими именем, прятать своего ребенка, выдавая его за несчастную сиротку… Как она пережила предательства, насмешки, грязные слухи о себе и смерть близкого человека? Впервые за очень долгое время Призрак пожалел кого-то кроме себя, и это чувство переродило её, заставило взглянуть на женщину совсем другими глазами. А что если она сможет его полюбить? Вдруг рядом друг с другом они наконец-то исцелят свои раны?       Призрак прижал к себе красавицу, пытаясь представить, как он её целует, обнимает, говорит, что полюбил её… Карлотта стала приходить в себя, и Эрик быстрым движением натянул на себя маску. Увидев, что он сжимает её в своих объятьях, женщина испуганно вскрикнула. — Прости меня, пожалуйста, Лотта. Я знаю, что меня нельзя оправдать, и я… — печально вымолвил мужчина, — Я сделаю всё, что ты мне скажешь, Призрак Оперы, — певица перебила мужчину, отведя взгляд, — потому что противостоять тебе не в силах. Я не имела право вмешиваться в ваши взаимоотношения с Кристиной Даэ, поэтому постараюсь это исправить и отговорить виконта де Шаньи от попыток ускорить события. Несмотря ни на что, даже на твоё отношение ко мне и твою… твою внешность, я искренне… испытываю… точнее, я тебя… я уважаю твоё мнение и отношусь к тебе… воспринимаю, как мужчину… — певица, кажется, была не в себе, и её бессвязная речь, бледное лицо и обескровленные губы наводили на мысль, что она вновь может потерять сознание. Лоттой её почему-то называли все мужчины, с кем у неё были близкие отношения: это было похоже на какой-то рок, преследовавший её; но с чего вдруг Призрак стал называть её так, женщина смутно представляла.       Она путалась в словах, будто бы они сковывали её, связывали по рукам и ногам. Признаться? А в чем признаться? В том, что она любит его, но боится принять это как данность? Что её вкусы на мужчин опять оказались своеобразными? — Пожалуйста, отвези меня домой. Я сегодня очень устала и не знаю, смогу ли вновь выйти на сцену в ближайший месяц. Пусть меня заменяет Кристин Даэ — она это заслужила.