***
- До чего же сильное заклинание, - сказала она после очередной попытки отодрать плакаты на стене Сириуса. - Спокойно, мама, не напрягайся, - сказал Джордж. – Эти плакаты не смогло сдвинуть даже легендарное семейство Блэков, так что твои попытки останутся тщетными. - Должен же быть какой-то выход… - Джордж прав, - сказал Гарри, стоя в проходе. – Вы, конечно, можете посоветоваться с портретом Вальбурги, но даже она с этим не справилась. Мы оставим все, как есть. Последнюю фразу он произнес с нажимом, и миссис Уизли тут же поняла, к чему идет дело: даже если она найдет выход, Гарри не позволит менять комнату крестного. - Ну и ладно, - тут же произнесла она. Как ни крути, Молли обожала Гарри. Всех поражало то, как быстро она соглашалась с будущим зятем. – В конце концов, это твой дом. Она окинула Джинни выразительным взглядом. Ее младшая дочь стояла в дверях рядом со своим молодым человеком. Та сделала вид, что не заметила взгляда матери. С окончания битвы за Хогвартс прошло три года, и они с Гарри давно жили вместе. Молли ожидала услышать заветную фразу о помолвке, но дети, кажется, с этим не торопились. Она вернулась к плакатам. - Да, - сказала она, взирая на полуголых девиц, радовавших когда-то глаза Сириуса. – Детскую из нее не сделаешь. - И слава Богу, - произнес Рон, уплетая очередной кулинарный шедевр матери. Он стоял возле окна, держа в руках книгу Сириуса о мотоциклах. – Им не нужно столько детей, как у вас… Он выбрал неверные слова, и тут же пожалел об этом. - Я не жалею о своих детях, - холодным тоном сказала ему Молли. – Ни об одном из них. Все знали, что она имела в виду. Прошло три года, а боль в ее душе не утихла. И эта рана уже не затянется. Фред Уизли больше не расскажет ни одной шутки. - Прости, - попросил он тихим тоном. Молли утирала глаза платком. Джордж стоял возле матери, обнимая ее. Он с упреком смотрел на младшего брата, как бы говоря: «Ну почему мы с Фредом не убили тебя, когда у нас был такой шанс?» - Ну, ладно, - сказала Молли, приходя в себя. – Идемте на кухню, все уже давным-давно готово. Ужин стынет. - Правильно, - сказала Джинни. Гарри пропустил их вперед. - Только, пожалуй, придется сменить вывеску. Или… Молли вопросительно посмотрела на Гарри. - Это больше не комната Сириуса. Но вывеску можно оставить. А из комнаты сделаем что-то вроде кабинета. Оставим там все, что накопилось здесь за многие годы. - Точно! – поддакнул Рон. Он все еще чувствовал себя виноватым из-за своих слов. Ему хотелось сменить тему. – Можно сделать что-то вроде кладовой. Или кабинета. Хранить там фотографии, кубки и все прочее. Нечего им пылиться у вас в гостиной. - У вас в гостиной, - передразнила его Джинни. - Не волнуйся, сестренка. Когда-нибудь это будет и твой дом, - прошептал ей на ухо Джордж. - Мне нравится эта идея, - подытожил Гарри. Он подумал о том, что все воспоминания о родных и любимых могут остаться здесь. В этой комнате. Он мог будто бы навещать их. - Комната Мародеров, - прошептал он себе под нос.***
Тед по привычке стал рассматривать старые фотографии. Вот одна из самых редких: маленький Гарри летит на метле, а его отец, Джеймс, ловит его по комнате. Сходство между отцом и сыном было поразительным: Гарри унаследовал от матери только глаза. Тед повернулся к фотографии, оставленной здесь еще Сириусом. Четверо Мародеров, держащихся за руки. Слева от Джеймса стоит его отец, Римус Люпин. С самого детства он разглядывал это фото, продолжая гадать: похож ли он на своего папу? Но ему не о чем было волноваться. Он унаследовал его рост и фигуру. Глаза и нос также достались ему от Римуса, но улыбкой он напоминал мать. В итоге – общее сходство с отцом, его интеллигентность и добрый взгляд, и лукавая улыбка Нимфадоры, умевшая растопить сердце даже великого Аластора Грюма. Что касается характера… Как говорила бабушка, он унаследовал всего понемногу. - Удивительно, что творят гены, верно? – произнес Гарри, стоя в дверях комнаты. - Бабушка говорит, что я больше похож на отца, - в который раз повторил Тед. Гарри улыбнулся. - Это верно. Если бы не знал, что это ты, подумал бы, что здесь стоит Римус. Только его цвет волос был другим. Тед посмотрел на крестного. Секунда – и волосы поменяли форму и цвет. Они приобрели коричневый оттенок, а на боках проявилась седина. Черты лица тоже стали меняться. Вскоре перед Гарри предстала точная копия Римуса, и лишь глаза выдавали правду. В них стояли одиночество и боль, и внезапные слезы, подступившие к горлу… Тед отвернулся. Гарри подошел ближе. - Они могут тобой гордиться. - Я очень на это надеюсь. - Ты молодец. Ты справишься. Римус и не мечтал о таком сыне… - Я так боюсь не оправдать их надежд, Гарри. Что я могу сделать? Крестный посмотрел ему в глаза. - Ничего. Просто радуйся каждому дню, который у тебя есть. Время – лучший подарок, который может преподнести жизнь. Тед обнял крестного. Черты лица стали меняться на его собственные. - Спасибо. У меня нет никого, ближе тебя. Гарри был его лучшим другом. Как ни крути, бабушка не могла заменить ему семью, и Гарри занимал много места в его жизни. С самого начала. Он стал не только крестным, но фактически заменил ему отца, за что Тед был ему очень благодарен. - Я пришел, чтобы отдать тебе кое-что. Гарри вытащил из кармана пиджака документ и протянул его Теду. - Точно не передумал? - Точно. На прошлой неделе Теду пришла сова с письмом, подтверждающим его поступление в Академию Мракоборства. - Твоя учеба в Академии еще не началась, но тебя уже зачислили, так что экскурсия в отдел тебе точно не повредит. - Спасибо. Гарри похлопал его по плечу. - Жду тебя в понедельник здесь, возле Площади. И не опаздывай. - Не буду, - пообещал Тед, возвращаясь к фотографии. Он сделает все, чтобы родители им гордились.