Холод

- Когда я болею, ты превращаешься в маньяка, - Земфира высморкалась и, надув распухшие губы, выдохнула через рот. - Это страшно. Ты видела свои глаза? - А что с глазами? - Рената посмотрела на себя в зеркало и поправила любимую прическу "сунула две шпильки и пошла". - Я неотразима. Как, впрочем, и всегда. - Такие глаза у новоиспеченных мамочек, зависающих на форумах по деторождению. - А ты откуда про них знаешь? - Литвинова отвлеклась от лицезрения себя и обернулась, нахмурившись. - Ну, я все-таки женщина. Старая и больная женщина, - Рамазанова вытащила из-под футболки градусник. - Или ты сомневаешься? - Ты гениальный человечек, который внезапно заболел, - заумилялась Рената и отняла градусник. - Тридцать восемь и пять. Кажется, это много. Не совсем разбираюсь в температурах. А какая нормальная? - И ты взялась меня лечить?! - А что? У женщин это в крови: забота, ласка... - Поиск кореньев, - продолжила Земфира и упала на подушку. - Ты про огороды? - Рената положила градусник на тумбочку. - Коренья... Или это травы всякие? - Ты разговорами будешь меня лечить, женщина? Или мы перейдем от психотерапии к лекарствам? - Ой, у меня же чайник! - Литвинова исчезла на кухне. Земфира прикрыла лоб ладонью и расплылась в улыбке. Озноб к тому времени прошел, тело, хоть и было разгоряченным, но уже расслабилось, поэтому хотелось шутить и улыбаться, хотя Ренату она встретила так грубо, что та стояла в дверях около минуты, хлопая глазами, с маленькой баночкой меда в руке. Рамазанова взяла эту баночку и, рыкнув дружеское "Чего встала-то?", пригласила войти. Когда Рената, снимая сапожки, начала рассказывать, как прошел этот день: съемки, подруги, съемки, подруги, "а ты знала, что...", Земфира посмотрела так, что гостья сразу метнулась на кухню, дабы попробовать себя в роли ведуньи, хотя, скорее, так она решила спастись. Все, на что хватило ее фантазии, заключалось в чае с медом и лимоном ("Боже, а куда их класть? Прямо в чай? А если нет? А если положу в чай, и вдруг неправильно? Вдруг вприкуску надо? Что ж так сложно все!") и две таблетки парацетамола ("Все дают по две штуки, даже жевательную резинку. Наверное, надо две таблетки. Ой, можно же загуглить..."). Рената закусила губу и, изредка посматривая в сторону двери, чтобы ее не "спалили", стала искать в интернете дозировку парацетамола. Вообще, ее не привлекал интернет, но тут была совершенно безвыходная ситуация: или интернет, или смерть любимого человека. - Литвинова! - донеслось из комнаты. - Ой! - на автомате отозвалась та. - Тебя только за смертью посылать! - Не за смертью, а за лекарствами, - педантично отреагировала та и, размешав мед в горячем чае, поставила кружку на блюдце, а то - на поднос, где уже был нарезан лимон и лежал проклятый парацетамол. - Знаешь, о чем я подумала? - А ты когда-нибудь не думаешь? - На твоих концертах я всегда без мозга, - Рената села на диван и поставила поднос себе на колени. - Я подумала, что, когда мы болеем, превращаемся в обычных людей. Таких в этом мире миллиарды. - Больных? О да! - Ну, я же серьезно сейчас, - с обидой заметила Литвинова и протянула кружку больному гению. - Может, это даже доказывает факт нашей "людевости". - Ты считаешь себя обычным человеком? - Земфира пригубила чай. - Горячо, блять... Ты? Снимающая фильмы, которые понимают человека два от силы? Я про тебя и меня сейчас. Ты, которая родилась, а там, наверху, уже задумались, как ты дальше жить-то будешь, ведь "не от мира сего"? - Когда я пришла к тебе с лимоном и медом, то надеялась услышать нытье, чтобы обнять тебя, пожалеть, приласкать. - Так ты повод искала, - Земфира ткнула в нее указательным пальцем. - Знаешь же, что я не люблю сентиментальные "сопли". - Это не "сопли", Земфира, это любовь, - закатила глаза Рената, взяв ее за влажную руку. - Вот в носу у тебя как раз сопли, самые настоящие. - Фи, Рената. Как же это неэстетично с вашей стороны. - Это с вашей стороны, Земфира, неэстетично разбрасывать всюду салфетки, - Рената обвела взглядом "гриппозный бардак" и с обреченностью вздохнула. - Это же мне все убирать, а не вам. - Парацетамол? - взгляд Рамазановой упал на упаковку таблеток. - А что? Им не лечат? - замешкалась гостья. - Признаюсь, я искала дозировку, но нашла лишь то, что лучше в бане попарить, дубовыми вениками. А разве есть дубовые веники? Я думала, березовые только есть. Может, нет в интернете информации о дозе? В аптеке не сказали ничего. Или "Гугл" неправильно находит? Ой, ведь еще "Яндекс" есть... - Сломался, - кивнула больная и отпила из кружки еще раз. - Голова начинает болеть. - Ой, это, наверное, из-за меня. - Сейчас я выпью весь чай, съем весь лимон и сниму с тебя все обязанности. - Боже, ну какие обязанности? Я вылечить тебя хочу. Знаешь, как я переживала? Эти сообщения. От них же больно. Физически больно - где-то в области сердца. Даже не знала, что в аптеке купить. Настолько растерялась. - Я не ныла тебе в сообщениях. Я никогда не ною. - Лучше бы ты ныла, а то я везде ищу подтекст. - Отлично, - покачала головой певица. - Прости, но... парацетамол ты тоже весь съешь? - Только не это, - Земфира зажмурилась. - Я сплю. А еще лучше, если все это - бред. - Это не бред. Можешь меня ущипнуть, - Рената протянула ладонь. - Я реальная. Рамазанова с силой ущипнула ту за запястье. Литвинова отдернула руку и прижала к груди. - Ай! Ты с ума сошла? У меня же синяк останется. - Вон отсюда, - Земфира указала на дверь. - Ясно? Если хочешь, ущипну сильнее. - Никуда я не уйду! - вскочила Литвинова, продолжая придерживать руку у груди. - Вызывай полицию, если нужно. Но не уйду. И все тут. - Тебя никто не звал. - А я сама вот пришла. Ты всегда говорила, что я противная и упрямая. Вот они, подтверждения. - Почему ты пришла именно сейчас, когда я разбитая и с соплями, а? - Почувствовала, - Рената гордо задрала подбородок. - И как бы ты меня ни обзывала и не щипала, я выполню долг - вылечу человека, который мне небезразличен. - Серьезно? Все это напоминает дурно поставленную сценку театра "Самоделкин". - И твои плохие слова не затронут моего сердца, - продолжила Литвинова. - Все равно вылечу. - Ты меня выбесишь и вылетишь отсюда, когда я вытолкну тебя за дверь. - Агрессия лучше уныния. Продолжай злиться. А еще злость не вечная, - Рената отправилась на кухню. - Как и любовь! - вдогонку ответила Рамазанова и звучно выдохнула через рот, потому что в носу стояла практически московская пробка. - А где Эль? - А что, она была здесь? Я ее не встретила. - Свалила. Отлично. - Я не свалю. Даже не надейся! - Рената вела с ней "перекличку" из кухни громким голосом. - Ты что, и ночевать у меня собираешься? - А почему бы и нет? - Литвинова улыбнулась. - Почему я не могу поболеть в одиночестве? Почему весь свет сбегается? Что за хуйня? - Я засекаю время! Буду знать, за сколько из тебя зло выходит! - Пока ты здесь, оно не выйдет! - Как ты вообще можешь на меня злиться? - Рената зашла в комнату с тем самым подносом. - Посмотри на меня. Кто я? - Предательница, наглая и лживая персона. - А вот и нет, - Литвинова села на диван. - Я страдающая женщина. - Это твой образ. - Этот образ - самый настоящий. Пей. - А вдруг там яд? - Тогда мы примем его вместе, - Рената отпила из своей кружки. - Я не хочу вести с тобой миленькую беседу. Иди ты лучше к черту. - Давай будем общаться хотя бы мирно. Я не требую от тебя любви. Мне нужен всего лишь мир. Общение без оскорблений. - Слишком несправедливо для меня, - Земфира отвернулась к спинке дивана, не притронувшись к чаю. - А чай? Я же так старалась. - Не дави на жалость. - Я и не давлю. Я говорю, что старалась для тебя. Ты не последний человек в моей жизни. - Но и не первый. - Это ты так думаешь. Я думаю иначе. - Уйди ты. И чай свой забери. - А вот и нет. Я буду сидеть здесь и горевать, пока у тебя не проснется совесть. - У нас разные взгляды на эту самую совесть. А твоя совесть продалась давно. - Моя совесть во мне и сидит сейчас на твоем диване. Эта совесть хочет, чтобы ты начала лечиться. - Скажи ей, чтобы к черту шла. - Она отвечает, что не уйдет. Она же совестливая. Земфира зажмурилась и сжала кулаки. Сейчас в ней было столько ненависти, что она вполне могла бы стать источником электроэнергии для всей техники, находившейся в квартире. Эта ненависть смешивалась с жалостью, образуя прочный - который уже не распутать - клубок, и только где-то внутри тоненько пищала зажатая насмерть любовь. Хотелось взять гостью за воротник и вышвырнуть за дверь, и она, безусловно, сделала бы это, но не было сил: ноги были ватными, как и все тело. Она даже смотреть на Ренату не могла, потому что поддавалась внешности, собственному желанию прикоснуться к щеке и первый раз за время бешеной разлуки обнять, отбросив принципы, по которым та жила все эти годы. Не могла слышать ее голос - сразу вспоминала их бесчисленные разговоры, истории, рассказываемые Ренатой, которая сначала сама смеялась всласть, а после уже дорассказывала успевшей заскучать Земфире, но часто они смеялись вместе - сколько же было таких, незабываемых и близких сердцу, моментов! Эти худые колени - сколько раз она прижималась к ним щекой и закрывала глаза? Нет, сейчас не время думать об этом, иначе она поддастся, упадет в своих же глазах из-за бесхребетности. "Пусть все уляжется. Мне нужен покой. Главное - это покой", - думала Земфира, кусая губы. Но ведь этой женщине покой неведом. Да и был ли он в их совместной жизни? - Ты будешь ругаться. - Куда уж больше? - буркнула Рамазанова себе под нос. - Я прочитала твое сообщение. - Какое? - В черновиках которое. - А кто тебе разрешил брать мой телефон? - Никто. Просто взяла и прочитала, - Рената опустила взгляд. - Боялась, что у тебя кто-то есть. - Так, - Земфира резко развернулась и села. - Что еще произошло? - Ничего. Я всего лишь прочитала сообщение. Мне было интересно. - И давно ты в мой телефон заглядываешь? - Признаю, это не в первый раз. - Отлично. Никакой свободы в жизни. И ты - главный ее ограничитель! - Причем здесь свобода? Да, я поступила неправильно. Но он лежал прямо на виду, а ты спишь... Я признаю, что так нельзя было делать. - И? Прочитала и прочитала. Это ничего не меняет. - Меняет. "Я люблю тебя. И даже если я буду говорить тебе..." - Вот давай не будем. Я знаю, что в этом сообщении. Писала его я. - А я его выучила. И в блокнотик перепишу. И читать буду перед сном, чтобы согревать себя. - Я не могу с тобой бороться. Я так устала. - Пожалуйста, выпей чай, а то он остывает. - А где парацетамол? - Земфира взяла кружку и сдержала улыбку. - Я так и не узнала дозировку, - улыбнулась Рената, пожав плечом. - Зато узнала, что веники можно делать из многих деревьев. Это ж надо!