***
От лица автора.
До следующей песни — The Hush Sound — You Are The Moon
Прозвенел звонок, и студенты, уставшие и голодные, со скоростью пули понеслись в буфет. Хлою вытолкнуло из кабинета потоком бешеных одноклассников и понесло в школьную столовку. Войдя, она взяла пару бутербродов и принялась, как обычно, искать друзей среди многочисленных столовских столиков. Через несколько минут она распознала знакомые макушки в самом дальнем углу и поплелась к ним. Видимо, они сидели и вправду далеко, ибо девушка, как ни старалась, не могла добраться до своих товарищей, то и дело возвращаясь туда, где стояла, и ещё в добавок ноги стали как-будто ватные. Что за чертовщина? Хлоя так и осталась стоять на месте, покусывая бутерброд. В помещении как всегда было очень шумно, но девушка, на удивление, могла расслышать, о чем беседуют её друзья. — …Вот считаю, что быть оборотнем — не круто. Ну сами посудите: каждое полнолуние ужасная трансформация, куча шерсти, а ещё надо постоянно стричь ногти. Эти ужасные, длинные волчьи ногти. Брр! — Энни брезгливо поморщилась. Ребята рассмеялись. — Типичные девчонки, — подал голос Саймон, друг детства Хлои. — Ногти — это фигня. Зато ты гиперсильный, устрашающий, и можешь порвать глотку абсолютно любому, если захочешь. Видите, у каждой твари есть свои плюсы. — И все-таки я не хотела бы быть оборотнем, — сказала Джанин, лениво ковыряя рыбу в тарелке. — А кем бы ты хотела быть? — Не знаю. Кем нибудь…добрым? Саймон улыбнулся. — Пасхальным кроликом, например? — Можно и так, — девушка кивнула. — Он ведь никому не рвет глотки, и вообще приносит только пользу. — Откуда ты знаешь? Может, это очень кровожадный пасхальный кролик, который съедает непослушных детишек… — Энни изобразила на своём лице гримасу психа. Наверное, в её представлении именно так и выглядит кролик-убийца. Друзья рассмеялись, и впервые за время своего разговора заметили стоявшую вдалеке Хлою. — Ну, а ты бы кем хотела стать? — спросила Энни. Девушка опешила от такого, казалось бы, просто вопроса. Он правда не знала. — Ну, я… — ей захотелось ответить как-нибудь по философски, но, видимо, не получалось. Ребята выжидательно уставились. — Как бы…Не знаю даже. Самой собой? — неуверенно предположила Кросс. Энни заливисто рассмеялась. — Не надо, Энни! Она все правильно сказала, — Джанин тоже начала посмеиваться, и прикрыла рот рукой. «Я сказала что-то смешное?» — Ты не должна быть здесь, — строго сказал Саймон. — Вампирам не снятся сны, забыла? Хлоя почувствовала себя неуютно. Вся эта ситуация казалось ей очень глупой. — Ты не сможешь быть самой собой, дорогая. Хотя бы потому, что у тебя все руки в крови! — Джанин пыталась сделать сочувствующее выражение лица, но было видно, что ей очень смешно. Хлоя недоуменно уставилась на свои руки, с которых на паркетный пол отдельными каплями капала кровь. — Ты же вампир! У тебя даже клыки торчат! Вот умора! — ухахатывалась Энни. Хлоя нащупала рукой в районе рта острые клыки, которые, кажется, становились больше с каждой секундой. Девушки яро перешептывались, а Саймон смотрел на неё так, будто очень сильно разочаровался. — Это не смешно! — протестующие крикнула Хлоя, но её жалкий крик перекрыл громкий хохот двух подруг… Я открыла глаза. Не распахнула от испуга, не села на кровати, тяжело дыша, не закричала. Просто открыла глаза, как любой человек, проснувшись ясным утром. Ещё один странный сон, уже второй со времени обращения. Марк говорил, что вампирам, по идее, ничего сниться не должно.От лица Хлои.
— «Ломай систему! Иди вперёд, меняй хоть что-то в этом мире, пусть твой призыв появится в эфире, ломай систему!» — мозг подогнал подходящую песенку и я улыбнулась. Кстати о Марке. С того случая в ванной прошла неделя, и за это время у меня хорошо развился стокгольмский синдром. Странно, раньше я ничем подобным не страдала. Это хорошо или плохо? Плохо, наверное…Но мне все равно. Я ведь больная и безнадёжно влюбленная. «Общаясь с психами, сам становишься безумным» сказал какой-то мудрый дедушка с длинной бородой. Его дом такой огромный и пустой. Хотя Марк говорит, что не такой уж он и большой, бесконечные лабиринты коридоров создают такую иллюзию. В течение этих семи дней я хотела составить план всевозможных ходов и выходов, но передумала и решила просто исследовать особняк, узнать, чем тут можно заняться, потому-что я правда не представляю, что тут делать. Попробую сегодня разыскать библиотеку. Я уже говорила про слишком много комнат? Он до сих пор не признаётся, зачем они ему в таком большом количестве. Теперь я ночую в разных каждую ночь. Сегодня вот проснулась в тридцать первой. Она немного готская, но в целом оформлена со вкусом, как и все остальные. Фиг его знает, сколько здесь этих комнат. Моя любимая — комната номер «3». Она довольно милая, из неё выходит отличный вид на ближайший лес и, кажется, по ночам я слышу оттуда вой… Поднявшись с постели, по привычке первым делом открываю доисторический шкаф, где хранится моё красное барахло. Этот дурак спрятал мою рубашку и джинсы и всюду развешал бордовые платья с жуткими вырезами. В них даже ходить иногда неудобно, ибо дурацкие карсеты заставляют твои кишки вываливаться наружу. Ну что за дела, я же ему не кукла! Одев более менее приличный наряд (естественно, без карсета), спускаюсь на «завтрак», где уже сидит Марк и с умным видом читает газету. На столе стоит пара бокалов с тёмной жидкостью, и несколько муляжов человеческой еды. Мне все-таки удалось добиться не-совсем-адекватного ответа на вопрос, зачем весь этот маскарад. Оказывается, он очень любит играть в людей. Больше я не задавала подобных вопросов, мало ли, какие ещё у него тараканы в голове. — Бонжурно, сеньерита! — Марк подскочил и закружил меня в шутливом танце. — Как «спалось»? — Замечательно, — я поцеловала его в щеку. — Снилась какая-то упоротая ерунда про пасхальных кроликов. Марк заметно напрягся. — Ты обеспокоен? Он выпустил меня из свои объятий и потер переносицу. — Да. Я слегка обеспокоен, что тебе снятся подобные сны, ведь пасха ещё не скоро, — он принялся ходить по комнате взад-перед. Его лицо выглядело очень серьёзным и напряженным, как-будто десятки шестеренок в голове пришли в движение, совершая тяжелую умственную работу. — Ты не смотрела в соннике, что бы это могло значить? Я невольно улыбнулась. — Что у нас на завтрак? — Специально для вас, миледи, прямо из ближайшего человеческого поселения, свежайшая и удивительно вкусная кровь! Сам пробовал, за качество ручаюсь. — Благодарю, — я приняла бокал из его рук. — Вампир — это когда на завтрак кровь, на обед кровь, на полдник кровь, а на ужин… — Арбуз, — Марк кивнул. — С кровью? — Можно и с кровью, — он улыбнулся и обнял меня за талию, слегка щекоча. Под воздействием его нежных движений мозг услужливо вспомнил сцену недельной давности, когда эти же руки непонятно зачем разорвали моё бедное нижнее бельё. Будто прочитав мои мысли, Марк ухмыльнулся и легонько шлепнул меня по заднице. — Пореже бы ты одевала такие красные обтягивающие платья, чтобы я тебя не лапал. Сама провоцируешь. Я чуть не подавилась воздухом от такой наглости. — Вини того, кто засунул во все шкафы дома эти откровенные наряды, заранее спрятав мою повседневную одежду. — Хочешь, ходи голая. Ты мне любой нравишься. — Дурак! — я дала ему подзатыльник. — А если серьёзно: где мои вещи? Я соскучилась по своим джинсам. — Они же грязные. — Видимо, понятие «постирай» тебе не знакомо. Найми тогда дом.работницу, в чем проблема? Марк вздохнул и отвел взгляд, всем своим видом показывая, что не хочет разговаривать на эту тему. — Ну, я тогда это…Пойду поищу, — я развернулась и направилась к двери в надежде найти хотя-бы одну из десяти ванных комнат. Марк ещё немного помолчал, а затем выпалил: — Хлоя! Я обернулась. Он стоял все там же, в такой же позе, что и несколько секунд назад. — Я люблю тебя. Просто, чтобы ты знала. Я внимательно посмотрела на него, немного удивившись. — Да… Да, — я кивнула, — я тоже. Через пол часа я (наконец-то!) нашла свои шмотки, бесформенной кучкой валяющимися возле стиральной машинки. Недолго думая, запихнула их в вышеупомянутую и отправилась на поиски приключений по таинственному и загадочному особняку. Пункт назначения: библиотека. Если она, конечно, имеется. Хотя во всех особняках из фильмов обязательно есть библиотеки. «Ну, раз тут десять ванн, то почему не может быть хотя бы комнаты для чтения?» — с этой вполне логичной мыслью я переступила порог третьего этажа, где начинались всякие комнаты отдыха. Этот этаж был такой же, как и предыдущий: длинный зелёный ковёр, пепельные стены, несколько искусственных растений в расписных вазах и небольшое количество холстов, изображавших незнакомых мне личностей. Родственники, наверное. Моему детскому любопытству не было предела, и я подошла к какой-то тетке, грозно взирающей на меня сверху вниз. В правом нижнем углу аккуратным почерком было выведено: «Вирджиния Фаррелл. 1905-1989» Женщина приклонных лет недоверчиво смотрела на меня с холста, сложив руки в чёрных лакированных перчатках одну на другую. На её лице уже проступили морщинки в районе рта и глаз, появились старческие пятна, однако бледный оттенок кожи, едва видимая сеточка сосудов и красные глаза выдавали эту леди с потрохами — вампирша. Наверняка какая-нибудь пра-пра-бабка Марка или что-то вроде того. В какой-то момент мне показалось, что она моргнула, и я поспешила удалиться на поиски библиотеки. Обойдя бильярдную, тренажерный зал и кабинет, я отыскала заветную дверь. Библиотека оказалась не такой большой, как хотелось бы, но достаточно вместительной и уютной. Справа и слева стояли стеллажи с книгами, по бокам — кожанные кресла, в самой середине комнаты стоял электрический камин, и всю эту простенькую красоту дополняла шкура убитого медведя, служившая в качестве ковра. Сделав выбор в пользу стеллажа справа, я наугад взяла одну из книг. — «Улисс» Д. Джойс, — вслух произнесла я, разглядывая красную обложку. Кажется, моя мама когда-то читала эту книгу… Или папа. Мысль о родителях неприятно отозвалась в районе грудной клетки. Они до сих пор не знают, где я и что со мной. Я несколько раз звонила маме, но она не брала трубку. Папа вечно недоступен. На секунду я подумала, что, возможно, им действительно наплевать… Отогнав неприятные мысли, я провела рукой по одной из полок, выискивая что-нибудь знакомое. Внезапно мой взгляд поймал фамилию любимого автора. — Ого, «Ночь нежна» Фицджеральда! — сказать, что я была удивлена, это ничего не сказать. Не думала, что такой, как Марк, читает такие интересные книги. Среди знакомого также попались «Великий Гэтсби», «Пролетая над гнездом кукушки», «Гадюка» русского писателя Толстого. Подойдя ко второму стеллажу, я увидела полку с книгами под общим названием «Вампирские хроники» и усмехнулась: зачем ему это? Глаза разбегались, выискивая знакомые названия и имена, пока не наткнулись на… — «Сумерки» Стефани Майер. Серьёзно? К несчастью, книга была на самой верхней полке. Я попыталась дотянуться, но мой рост, к сожалению, не дотягивал до потолка. Почему вампиры не могут становиться выше, если захотят? Было бы очень полезно. Неожиданно рука, появившаяся у меня из-за спины, лёгким движением достала нужную книгу с верхней полки. Ого…я, конечно, хотела бы до всего дотягиваться, но длинная третья рука — это немного не то, что мне нужно. «Третья» рука открыла рандомную страницу книги и зачитала голосом Марка: — «Ты мой личный сорт героина…». Вот кто так говорит? Я ухмыльнулась и спросила: — Зачем тебе книги про вампиров? Там они более интересны, чем в реальности? — Нет, — Марк улыбнулся. — Суть в том, что все, описанное в них — неправда. Забавное чтиво, чтобы поржать, только и всего. Я взяла одну из книг вампирской хроники и покрутила в руках. — «Интервью с вампиром«…Кстати, ты бы мог тоже дать интервью, чтобы люди потом написали правдивую книгу о том, какие мы на самом деле. Марк удивленно вскинул брови. — А потом куда мне девать интервьюера? — Как куда? Обратить! Не убивать же. Иначе никакого смысла, да? И вообще, не факт ещё, что он поверит в твои росказни про муляжи еды. Он кивнул, улыбаясь своим мыслям, а я вдруг задумалась, что теперь никогда не смогу поесть нормальной еды, потому-что мне это не надо, никогда не стану старше, навсегда застряв в цифре «семнадцать», не увижу первые седые прядки в своих волосах, не смогу в полной мере наслаждаться солнцем и загаром, не буду мазать обгорелое на солнцепеке лицо кремом, мне теперь не надо спать, медленно ходить, покупать очки, если испортится зрение, по телу не разливается тепло, моё сердце не отстукивает спокойный ритм. Оно просто молчит… Я почувствовала, как невовремя подступают слёзы, и прикусила губу. Ладно, соберись. Нечего горевать о том, что уже не вернешь.До следующей песни — Skillet — Hero
— Эй, может, искупаемся? — предложил Марк и взял меня за руку. Через несколько минут он уже тащил меня к бассейну на заднем дворе. — Я не умею плавать! — я протестующие брыкалась и вырывалась. — Я научу. — Нет уж, спасибо. Сдался мне такой учитель. На улице смеркалось и уже заметно похолодало, однако это не смутило моего горе-парня и он, стянув с себя джинсы и футболку, юркнул в прозрачную водичку. — Прыгай! — прокричал радостный и мокрый Марк. — У меня нет купальника, — перебрав в голове список самых глупых отмазок, я решила остановиться на этой. На самом деле, его правда не было. А ещё просто не хотелось плавать. Не хотелось и все. — У меня тоже нет. Да и зачем он? — Марк подмигнул и нырнул с головой в воду, изображая русалку. Я вздохнула и присела подле бассейна, опустив ноги в холодную воду. Его макушка виднелась сквозь прозрачную водную пелену. Кажется, Марк решил поиграть в игру «Кто дольше продержится под водой не дыша» А ведь я могла бы утопить его прямо сейчас, и никто ничего бы не заподозрил… Движимая нехорошими мыслями, я протянула руку к его голове, но тут же отдернула, ибо синдром влюбленной дурочки «задавил» остатки здравого смысла. Марк вынырнул и положил голову мне на колени. Он смотрел на меня полным доверия взглядом, даже не представляя, что я хотела сделать секунду назад. — Если долго смотреть на тебя в упор, можно утонуть в твоих охрененных глазах, — сказала я и потрепала его по голове. Марк хмыкнул и аккуратно взял меня за ноги, выводя на них пальцами какие-то узоры. На самом деле, есть кое-что, что я давно хотела ему сказать… — Послушай, Марк, — начала я, не обращая внимания на его хитрый взгляд, — я месяц не общалась с родителями, они не берут трубку. Ты должен понимать, что держать меня вдали от родных, без возможности общаться с ними — нереально. Небольшая пауза. Он внимательно смотрел на меня, не отводя взгляд, и все так же щекотал мои ноги. Кажется, он не совсем понимал, к чему я клоню. Вздохнув, я решила намекнуть немного прозрачнее. — Я подросток, Марк. Фактически ребёнок. Мне очень важно общение с родителями, понимаешь? Он едва заметно кивнул, хитро прищурившись. — И поэтому, — продолжала я, — я думаю, может ты…мы, то есть я, я хочу… Внезапно он резко дернул меня за ноги, и я с оглушительным визгом свалилась в воду. Вода тут же попала в нос и рот, забивая дыхательные пути. Я схватилась за его плечи, как за спасательный круг, и закашлялась. Не знаю, как я потом оказалась на его шее, но Марк не удержал равновесие и, громко смеясь, упал на дно. Я закричала, барахтая ногами, как ненормальная, а он все ржал и ржал. Через несколько минут мы уже плыли к лестнице. Точнее, он плыл, а я вцепилась в его руки и болталась следом. — Не смешно! — сказала я, вылазя из бассейна. Но тон, каким я это сказала, как раз таки говорил, что все очень смешно. Не выдержав, мы оба прыснули и засмеялись. — Больше…так…не…делай, — сквозь смех сказала я, присаживаясь на траву. Мокрая ткань платья по дурацки прилипла к телу, и Марк посмотрел на меня этим мальчишечье-извращенским взглядом, от которого сразу захотелось замотаться в шубу. Кое-как прикрыв себя руками, я залилась румянцем. — Ты говорила что-то про родителей только-что, — все ещё улыбаясь, сказал Марк. — Да. Я думаю, ты обязан отпустить меня встретиться с ними. Улыбка тут же сошла с его лица, а на лбу проступила едва заметная морщинка. — Зачем? И снова я офигеваю от его наглости. — Я же только-что прямо сейчас говорила…Ты…чем слушал? — я убрала мокрые прядки за ухо, зло уставившись на него. — Не думаю, что это хорошая идея. Прости, — тихо ответил он и, подхватив вещи, направился в сторону дома. Нет, чувак, это отличная идея. — Стой! — я встала и схватила его за локоть. Марк удивленно посмотрел сначала на свой локоть, затем на меня. — Извини, — я немного ослабила хватку. — Мне это правда очень-очень важно. Без родных мне одиноко, поймешь ты или нет? — шепотом спросила я и аккуратно поцеловала его в щеку. Его ледяные глаза немного подтаяли. — Где гарантия, что ты не сбежишь? — Можешь пойти со мной. Я правда не собираюсь сбегать. Это уже было бы нечестно. — Родители убедятся, что со мной все хорошо, и благославят нас. Я без этого не могу…ну, ты понимаешь. Он кивнул, уставившись куда-то сквозь меня. Видимо, соображал. — Ладно. Один день, — он вздохнул. — И я иду с тобой. Я благодарно улыбнулась и обняла его.***
От лица Хлои.
До следующей песни - Scars On Broadway – Insane
— Держись крепче за мою руку и старайся не отставать, — командовал Марк. Я кивнула и прижалась к его холодному телу. Мы быстро шагали через еловый лес в сторону города. На улице была глубокая ночь, полная луна освещала нам путь. Не желая ждать ни секунды, я решила отправиться к родителям прямо сейчас, предварительно переодевшись в то, в чем ходила месяц назад в этом самом городе. Марк постоянно нервно оглядывался и крепко держал меня за руку. Кажется, он обеспокоен. — Что такое? — спросила я, проследив за его взглядом в темноту. — Не знаю…ничего. Все в порядке, не волнуйся. Просто держи меня за руку и не отставай. Думаю, идти через лес было не самой хорошей идеей. Спустя ещё пять обеспокоенных взглядов я услышала треск веток позади себя. Боясь обернуться, я дернула Марка за рукав и зашептала: — Там кто-то ходит. Посмотри. Марк стиснул мою ладонь и ускорил шаг. — Я говорю, там что-то трещит. Пожалуйста, Марк! Он дернул меня в свою сторону, заставляя идти быстрее. — Не разговаривай, — также шепотом ответил он. Становилось немного жутковато. Треск все не прекращался. Я определённо чувствовала присутствие кого-то третьего… — Марк, остановись, прошу! Не гони так! Вдруг это олень или белка какая-нибудь, давай просто посмотрим! Я протестующие остановилась и сразу же пожалела. — Что ты наделала, Хлоя? Я же сказал не останавливаться, — дрожащим голосом сказал Марк. — В чем дело? Я обернулась, и последнее, что услышала, это протяжный крик: «БЕГИ!», а затем пустота.***
От лица автора.
До конца главы — Scars On Broadway — Whoring Streets
Девушка сидела на холодной земле, обняв себя за колени. Ее дрожащие пальцы неровно выводили ручкой в какой-то тетрадке: «10 августа 2032 года. Меня зовут Хлоя, мне 17 лет и мне страшно. Не так давно я была заперта в доме своего нынешнего парня, все было более менее нормально, а сейчас… Сейчас я не знаю, что делать. Я боюсь. Кругом темно, кажется, я в лесу. Я не знаю, где мой парень и что они сделали с ним. Наверное, они скоро придут за мной и убьют. Если я умру, передайте эту тетрадь местной полиции, пусть она послужит вещественным доказательством.» «Есть здесь кто-нибудь Кто слышит как я рыдаю? Я умираю … Есть здесь кто-нибудь? Когда все закончится, закончится?» — слова из песни.***