Первый снег
— Ты уверен, что хочешь этого? — спросил Кёнсу. Они с Чонином сидели за столиком в кофейне, а за окном лило, как из ведра. — Да, — ответил альфа и сделал глоток кофе. — Твои родители должны знать, с кем ты встречаешься. — Можно подумать, им есть до этого дело… — вздохнул омега и оторвал глаза от салфетки в своих руках. — Ты же понимаешь, что это будет непросто? — Понимаю, — ответил Чонин и накрыл его ладонь своей. — Даже если что-то пойдёт не так, то я буду к этому готов. Я говорил с вашим врачом, и он объяснил мне, как вести себя с твоим папой… — Почему ты делаешь такие вещи за моей спиной? — неожиданно возмутился Кёнсу. — Потому что ты никогда бы мне этого не позволил, — легко ответил альфа и улыбнулся. — Кёнсу, не волнуйся… Я уверен, всё будет хорошо. — Ладно, — вздохнул омега. — Я позвоню отцу.***
— Мне страшно, — признался Кёнсу. Они стояли на пороге некогда родного для него дома, а теперь просто места, в котором жили воспоминания. — Не бойся, — приободрил его Чонин и крепко сжал ладонь в тонкой перчатке. — Я не видел папу несколько месяцев, — пояснил омега, — а с отцом в последний раз виделся на его день рождения, весной… — Перестань! — скомандовал альфа. Кёнсу вздохнул и сдался. Он протянул руку и надавил на кнопку звонка. По ту сторону двери раздалась громкая трель, а спустя пару минут она распахнулась. — Добрый день, господин До, — поздоровалась преклонного возраста дама. — Прошу вас, входите… Парень кивнул и прошмыгнул мимо неё в коридор. Чонин учтиво поклонился женщине и вошёл следом. — Госпожа Чан, это мой альфа, Ким Чонин, — представил Кёнсу своего гостя, освобождаясь от верхней одежды. — Чонин, это госпожа Чан, сиделка Ёнджэ. — Очень приятно, — кивнул Кай и получил в ответ вежливую улыбку женщины. — Ваши родители уже ждут вас, — сказала сиделка, наблюдая за тем, как парни раздевались. — Спасибо, — кивнул Кёнсу, — дальше мы сами. Женщина поклонилась и удалилась, оставив их наедине. Чонин поймал омегу за плечи, когда тот крутился перед зеркалом, и развернул к себе лицом. — Что за приказной тон? — удивлённо спросил он. — Давно я его не слышал… — Это только с тобой я белый и пушистый, — ответил Кёнсу и поправил галстук альфы. — Забыл? — Видимо, да, — вздохнул тот. — К хорошему быстро привыкаешь, знаешь ли… — Знаю, — усмехнулся омега. – Всё, пошли! И схватив парня за руку, он повёл его вглубь дома. Чонин, не стесняясь, осматривался; ему было интересно, в каком мире вырос его омега. Всё вокруг было серым и блёклым, без единого яркого пятнышка. Строгие и прямые линии, стиль «хай-тек», много стекла и металла. Парню казалось, словно он попал во дворец Снежной Королевы, но даже там было больше тепла, чем в этом доме. Кёнсу привёл его в просторную залу — судя по набору мебели, ею оказалась гостиная. Здесь все было белоснежным, начиная от мебели и заканчивая занавесками на окнах. Чёрные рамы картин, висящих на стенах, казались каплями смолы на снегу. Кай невольно поёжился, словно его обдало холодом, и крепче стиснул горячую ладонь омеги в своей. — Мне неуютно здесь, — признался он, склонившись к уху Кёнсу. — Мне тоже, — выдохнул в ответ парень, — поэтому я и сбежал отсюда… — Понимаю. На диване Чонин заметил двух мужчин. Один из них, высокий и статный, очевидно, был альфой. Второй же, омега, был худым и бледным, словно смерть. Оказавшись прямо перед ними, парень поразился — Кёнсу не был похож ни на одного из них. — Добрый вечер, — поздоровался отец омеги и поднялся, чтобы пожать Каю руку. — Пак Хэджин. — Ким Чонин, — ответил младший альфа и стиснул его ладонь. — Приятно познакомиться. — Взаимно, — улыбнулся мужчина и перевёл взгляд на Кёнсу. — Привет, сынок. — Привет, — кивнул парень и уголки его губ едва заметно изогнулись в подобии улыбки. Он потянул Чонина за руку, и они вместе опустились на диван напротив старших. — Это мой бывший супруг, — представил второго мужчину Хэджин, — Пак Ёнджэ. — Он знает, — неожиданно произнёс омега; на его лице не было и тени приветливости. — Не так ли, господин Ким? — Прекрати, — шикнул на него альфа. — Чонин, не обращайте внимание… Он всегда такой. — Всё в порядке, — заверил его Кай и краем глаза взглянул на Кёнсу. Тот сидел, вытянувшись в струну, словно готов был в любую секунду совершить бросок. Его взгляд был прикован к Ёнджэ и на первых порах парню почудилось, что в нём скрывалась злоба. Только потом, спустя какое-то время Чонину удалось разглядеть в нём тоску и боль. — Итак, времени у нас немного, — заметил Хэджин. — К сожалению, характер моей работы не позволяет располагать большим запасом свободного времени… — Я понимаю, — отозвался Кай. — Может быть, хотите что-нибудь узнать о нас? — Хотим, — подал голос Ёнджэ. — Как вы познакомились? — Учимся вместе, — холодно бросил Кёнсу. — Не помнишь, что ли? Я же рассказывал тебе… — Что ты творишь? — прошипел ему на ухо Чонин, дёрнув парня за рукав пиджака. — Ты же сам его провоцируешь… — С ним бесполезно любезничать, — так же тихо ответил омега. — Он сейчас в своём ненормальном состоянии… Я понял это, как только увидел его глаза. Мы для него сейчас совершенно другие люди. — Хорошо, — вздохнул альфа и обратился к отцу парня. — Господин Пак… Раз уж у вас ещё дела, то мне не хотелось бы вас задерживать… — Я не так уже сильно тороплюсь… — Просто я хотел перейти к тому, ради чего, собственно, и попросил Кёнсу собрать вас здесь. От его слов омега заметно занервничал и поёрзал на диване. Он бросил вопросительный взгляд на своего альфу, но тот проигнорировал его, продолжая в упор смотреть на родителей парня. — О чём вы? — удивился Хэджин. — Я бы хотел официально просить у вас руки вашего сына. Неожиданно раздался громкий треск, от которого все, кроме Ёнджэ, вздрогнули. Омега же усмехнулся и бросил на столик перед диваном обломки карандаша, который до этого держал в руках. — Интересно, — вкрадчиво произнёс он и заглянул Чонину прямо в глаза. — Сколько ещё раз ты собираешься просить его руки? — Папа, — обеспокоенно позвал Кёнсу, а его глаза шокировано распахнулись. — Папа, это другой человек… — Однажды ты уже сделал это, — не унимался Ёнджэ, а в его взгляде Кай увидел злобу. — Ты хотел забрать его у меня, и посмотри, что получилось! Он умер! — Ёнджэ, прекрати! — закричал его бывший муж и схватил подскочившего с места омегу за руку. — Уходим отсюда! — взволнованно произнёс Кёнсу и подтолкнул своего альфу коленом, вынуждая подняться с дивана. Тот, всё ещё не понимая, что происходит, послушно встал и подал омеге руку. Взгляд Кая не отрывался от вмиг ощетинившегося Ёнджэ, который резко перегнулся через стол и схватил Кёнсу за локоть. — Никуда ты не пойдёшь! — закричал он и дёрнул парня на себя. — Папа, нет! — отозвался омега и попытался отцепить его пальцы от своей руки. — Прошу тебя, перестань! — Ёнджэ, отпусти его! Кому я сказал! Во всём этом хаосе и крике Чонин не знал, что ему делать, куда бежать. Действуя на одних рефлексах, он резко потянул Кёнсу на себя и прижал к груди, вырвав его руку из хватки старшего. Он чувствовал ладонями, как омегу трясло, и в последний момент подхватил его, не дав упасть. — Уходите! — крикнул Хэджин и поймал рванувшего в их сторону Ёнджэ. — Сейчас же! Со стороны коридора послышались торопливые шаги, и в комнату забежала сиделка. В её руке Чонин заметил чемодан с лекарствами и отвернулся. Всё ещё действуя на автомате, он обхватил Кёнсу за плечи и торопливо вывел наружу. Свои вещи они забирали впопыхах, уронив на ходу вешалку, но никого это не волновало. Оказавшись на улице, альфа накинул на шею омеги шарф и быстрым шагом направился к машине. Он усадил парня на переднее сидение и, не рассчитав силы, громко захлопнул дверь. Кёнсу вздрогнул и словно бы выпал из оцепенения, в котором пребывал всё это время. Он принялся судорожно оглядываться, выискивая глазами Кая, и облегчённо выдохнул, когда тот сел рядом. В салоне автомобиля воцарилось гробовое молчание. Парни смотрели друг на друга, совершенно не понимая, какие слова сейчас уместны. Кёнсу трусило, словно в лихорадке, и парень обхватил себя руками за плечи. Чонин протянул руку к приборной панели и включил печку, хотя сам понимал — трясло парня не от холода. Это был шок. Время тянулось, как густая резина — до противного медленно. Дрожь Кёнсу так и не прошла, но взгляд постепенно становился осмысленным. Кай не знал, можно ли к нему прикоснуться, могло ли это утешить, поэтому ничего не делал. Просто сидел и смотрел. — Лучше бы ты плакал, — неожиданно прошептал он. — Я хотя бы знаю, что в таких случаях делать… — Да, — хрипло выдохнул Кёнсу. — Было бы проще, но знаешь… слёз больше нет. Всё, наплакался. Хватит. — Поехали отсюда? — предложил альфа. — Да… — Куда ты хочешь? В общагу? — Нет, — замотал головой омега. — Там слишком людно… Поехали к тебе, в твой дом. — Хорошо, — вздохнул Чонин и отвернулся, чтобы повернуть ключ в зажигании. — Ко мне так ко мне.***
Просторный двор встретил их горами строительного мусора и арматуры. — Ты что, ремонт затеял? — удивлённо спросил Кёнсу, прикрыв за собой дверь автомобиля. — Да, — ответил Чонин и протянул ему руку. — Он ведь до сих пор не отделанный, вот я и решил этим заняться. — Понятно. Они поднялись на крыльцо, и альфа отпер дверь электронным ключом. Пропустив омегу вперёд, он вошёл следом и щёлкнул выключателем. Просторный холл озарился светом одинокой лампы, что качалась на проводе посреди потолка. — Так странно, — неожиданно произнёс Кёнсу, остановившись в дверях. — Что именно? — поинтересовался Кай и расстегнул куртку. — Ощущение, словно я вернулся домой. Альфа на его слова улыбнулся, но решил промолчать, чтобы не сболтнуть лишнего. Он отвёл омегу в гостиную и усадил на стул у камина, предварительно сняв с того защитный чехол. — Растопишь? — с надеждой спросил Кёнсу, поймав его за рукав. — Хорошо, — ответил Чонин и поцеловал его в макушку, — только за углём схожу… И он скрылся на кухне, а через пару минут вернулся с пакетом древесного угля и спичками. В камине уже лежали дрова и этого хватило, чтобы заставить его разгореться. Спустя какое-то время возле него стало и вовсе жарко, поэтому Кёнсу скинул прямо на пол пальто и пиджак, оставшись сидеть в одной рубашке. Альфа вздохнул, поднял его вещи и закинул на одиноко стоявшее в углу кресло; другой мебели в этой комнате не было. Омега слышал шаги Кая за спиной, но словно бы не замечал их. Его взгляд был прикован к языкам пламени, а пальцы цеплялись за дрожащие плечи. Он ушёл глубоко в себя и, казалось, ничто не способно было вытащить его оттуда. Тем временем Чонин чем-то гремел и хлопал дверцами шкафов на кухне. Вернувшись, он стремительным шагом направился к омеге и впихнул ему в руки стакан. — Что это? — спросил парень. Он поднёс стакан к носу и поморщился — пахло спиртом. — Водка, — ответил Чонин и погладил его по голове. — Выпей, полегчает. Кёнсу спорить не стал: он в один глоток опустошил стакан и вернул его альфе. Во рту резко запекло, в горле встал горячий комок и стало нечем дышать. Омега отчаянно хватал губами воздух, желая остудить это пламя, и таращил глаза. — Чёрт! — хрипло выдохнул он и закашлялся. — Гадость какая! — Ещё та дрянь, — согласился Чонин и похлопал его по спине. — Как ты? — Нормально, — кивнул парень и схватился рукой за горло. — Пробрало прямо… — Может воды? — всерьёз обеспокоился альфа. — Нет, не надо… Сейчас пройдёт. И пока Кёнсу приходил в себя, Кай снова скрылся на кухне. Вернулся он с чистым стаканом и непочатой бутылкой виски. — Откуда это? — удивился омега. — Из родительского бара позаимствовал, — ответил парень и присел прямо на пол. — У них всё равно этого добра навалом… И они замолчали. Кёнсу наблюдал за тем, как Чонин отвинтил крышку, плеснул янтарную жидкость в стакан и сделал небольшой глоток. Альфу заметно передёрнуло от терпкого вкуса, но это его не остановило, и он выпил ещё. — Мне кажется, уже пора, — произнёс Кай, когда стакан в его руке опустел. — Что пора? — не понял омега. — Озвучить финальную часть этой истории. Кёнсу усмехнулся и отвернулся от альфы, устремив взгляд на огонь. Алкоголь сделал своё дело — его больше не трясло, в теле чувствовалась приятная лёгкость и только камень на душе не давал спокойно дышать. — Мой пиджак, — неожиданно произнёс омега, – там, во внутреннем кармане… посмотри. Чонин просверлил его недовольным взглядом, но всё же поднялся на ноги и схватил с кресла пиджак. В том месте, на которое указал Кёнсу, он нашёл фотографию. Она была старой и чёрно-белой: такие делали ещё до их рождения. На снимке были изображены двое, а точнее — они сами, только словно на пару лет моложе. А ещё эта странная, старомодная одежда, и причёски… — Что это? — недоуменно спросил альфа, не сводя напряженного взгляда с улыбающихся лиц. — Удивляет, правда? — с лёгкой усмешкой спросил Кёнсу. — Это мой папа со своим альфой. На этом фото они, кстати, младше, чем мы с тобой сейчас… — Подожди! — перебил его Чонин и вернулся. — Это же не Ёнджэ! — Совершенно верно, — ответил омега и развернулся к парню лицом. — Получается, что твой отец… — Не мой отец, — кивнул Кёнсу. — Хэджин мой отчим. — А Ёнджэ тогда кто? — совершенно запутался Кай. Омега не ответил. Он протянул руку и забрал фотографию. Чонину удалось разглядеть, как в свете пламени в его глазах заблестели слёзы. — Это вещь, о которой знают только три человека, — неожиданно произнёс Кёнсу. – Я, Хэджин и Ёнджэ… Хотя последний, наверное, уже не помнит. Ты станешь четвёртым… Его голос дрогнул, наполненный слезами, но омега глубоко вздохнул, не позволив себе расплакаться. Чонин присел рядом и накрыл ладонью его дрожащие пальцы, но Кёнсу вытянул из-под неё свою руку. — Сначала дослушай до конца, — сказал он, — а потом уже примешь решение… — Хорошо, — вздохнул альфа и отстранился. — Как скажешь. — Я не такой, как ты, — наконец начал омега. — Подобных мне в нашей стране привыкли презрительно звать «эти»… Как будто мы не люди, а монстры какие-то, честное слово! — Так ты… — Да, — перебил его Кёнсу, — я сын двух омег. Пак Ёнджэ — мой отец, а этот человек на фотографии — мой папа. На мгновение он замолчал, словно дав альфе возможность обдумать услышанное. На деле же он попросту собирался с мыслями перед тем, как раскрыть Чонину свою последнюю тайну. Больше у них не будет друг от друга секретов… — Наверное, тебе хочется узнать, как же так вышло… — усмехнулся парень и шмыгнул носом; кажется, слёз всё-таки не избежать. — Они познакомились в колледже. Ёнджэ и папа хотели стать архитекторами и оба питали страсть ко всему недоступному, ненормальному. К тому моменту папа уже встретил своего альфу… — На фото… — судорожно выдохнул Чонин. – Тот, что похож на меня… — Да, — улыбнулся Кёнсу, — это он. Так вот, в чём же вся соль… Ёнджэ влюбился в папу, просто до безумия. Он не отходил от него ни на шаг, буквально преследовал. Папа считал это дружбой, но его альфа видел Ёнджэ насквозь. Он сделал папе предложение и тот, конечно же, согласился, но, когда альфа предложил ему уехать за границу, дал заднюю. Они тогда разругались вдрызг, альфа улетел первым же рейсом, а папа остался в Корее… — Почему он так поступил? — удивился Кай. — Он же принял его предложение… — Да потому что Ёнджэ ему в уши заливал, что это рискованно! — ответил омега. — Они ведь ещё даже не выпустились, впереди было два года учёбы, какая тут заграница… Короче, отговорил он его, а папа тоже дурачок — послушался. Когда альфа уехал, он с горя напился и заявился к Ёнджэ домой. Плакался у него на плече, а потом вдруг раз! — и они уже в одной постели оказались. Уж не знаю, как Ёнджэ удалось его уломать, не знаю! — Ну, а как так получилось, что твой папа забеременел? — У Ёнджэ была повышенная активность сперматозоидов, ему ещё в школе диагноз поставили. Конечно же, о предохранении тогда никто не подумал и вот, что вышло… Поздравляем, вы скоро станете папой! — скривился Кёнсу. — Ну, ладно тебе… — вздохнул Кай. — С каждым может случить… Мы вон с тобой тоже в последний раз не предохранялись… — Чонин, — твёрдо сказал омега и бросил на него колкий взгляд. — Ты — альфа, это другое дело. — Не для всех, — возразил парень. – Мне, например, абсолютно плевать, кто твои родители — альфа и омега или же два омеги. — Не все думают так, как ты, — холодно произнёс Кёнсу. — Дальше рассказывать или ты всё, наслушался? — Извини, — вздохнул альфа. — Я слушаю тебя… — Папа решил оставить ребёнка. Не понимаю, чем он думал вообще… — Сердцем, — сказал Кай. — Как его семья на это отреагировала? — Никто не знал, — ответил омега. — Его родители умерли, когда папе исполнилось шестнадцать. Он был самым младшим ребёнком в семье, и старший брат забрал его к себе, но после совершеннолетия отпустил на все четыре стороны. Всем было плевать на него и ему самому не особо хотелось общаться с роднёй. Разве что со своей двоюродной сестрой он иногда созванивался… с моей тётей. — Ты знаешь её? — Да, — улыбнулся Кёнсу. — Это мама Бэкхёна. — Что?! — шокировано выпалил Чонин. — То есть ты хочешь сказать, что Бэкхён… — Мой троюродный брат, — закивал омега. – Да, совершенно верно. Наверное, поэтому судьба и свела нас вместе. В детстве я не догадывался, почему Ёнджэ запрещал мне общаться с ним, но, узнав всю правду, понял. — Его мама могла узнать тебя, — догадался альфа. — Да, потому что я был маленькой копией папы…, но сейчас речь не об этом. Короче, он решил меня оставить, и никто кроме Ёнджэ об этом не знал. Тот весь светился от счастья, строил в голове у себя воздушные замки, но даже не замечал, как тяжело было папе. Ну ты представь — забеременеть от нелюбимого человека, да ещё и омеги… Пусть Ёнджэ и любил его, но ведь это совершенно не то! — А его альфа? — Он так ничего и не узнал, — ответил Кёнсу. — Папа не рискнул подойти к его друзьям и взять его контакты. У него не было ни адреса, ни номера телефона, чтобы как-то с ним связаться. Папа решил просто плыть по течению… — Что с ним случилось? — задал Чонин вопрос, что с самого начала этой истории вертелся у него на языке. — Обильное кровотечение, — хрипло выдохнул в ответ омега. — Во время родов он потерял слишком много крови, и врачи не смогли его спасти. Меня спасли, а его нет… Как проклятие какое-то! — Так случается, — прошептал альфа и всё же взял его за руку. — От этого никто не застрахован… — А знаешь, что самое смешное? — усмехнулся Кёнсу и смахнул с щеки слёзы. — Это был день его рождения. Мы родились с ним в один день, только он в него ещё и умер… — Мёнсу, — выдохнул Кай, — так ведь его звали? — Откуда ты знаешь? — удивился парень. — Я никому этого не говорил… — Говорил, — ответил альфа. — Ты говорил своему врачу, помнишь? Это есть на видеозаписях ваших сеансов… — Не помню. — Почему ты не зовёшь его по имени? — Потому что мне так проще, — признался омега. — Так он мне кажется не настоящим, словно это чужой человек. Не мой папа, с которым мне даже не довелось встретиться… С человеком, чью жизнь я отнял. — Не смей так говорить! — прошептал Чонин и развернул его к себе лицом. — Никогда не смей, слышишь? Ты ни в чём не виноват… — Я знаю, — всхлипнул Кёнсу и ухватился ладонями за его запястья, словно ища опору, — но меня не отпускают эти мысли… Что, если я и правда не должен был родиться? Если я проживаю его жизнь… — Это бред! — покачал головой Кай; он чувствовал, что сам оказался на грани истерики. — Такого не может быть… — Почему? Нет, ты посмотри! — отозвался омега и дрожащими пальцами поднял фотографию. — Ты ведь так похож на его альфу! — Это всё просто совпадение, слышишь меня? — прошептал парень и взял его лицо в ладони. — Всего лишь навсего совпадение… — Я не знаю, — покачал головой Кёнсу и шмыгнул носом. — Чонин, я правда не знаю… — Что было дальше? — попытался отвлечь его альфа. — После смерти Мёнсу… — Ёнджэ похоронил его в безымянной могиле, — ответил омега. — В больнице он заплатил санитарам, чтобы ему выдали его тело, а потом и заведующему, чтобы меня оформили как его сына. Он забрал меня где-то через неделю и воспитывал сам… — А Хэджин? — Они познакомились, когда мне исполнилось три года. Ёнджэ устроился к нему работать секретарём. Поначалу между ними закрутился служебный роман, но потом обнаружилось, что они истинные. Свадьбу сыграли очень быстро; Хэджина даже не смутило то, что у него уже был ребёнок. Ёнджэ не стал от него ничего скрывать и сразу рассказал правду о моём рождении. Хэджин слишком сильно влюбился, чтобы это остановило его… Так у меня появилась полноценная семья. — С ума сойти… — поражённо выдохнул Чонин. — В какой-то момент я был близок к этому, — усмехнулся Кёнсу. — Когда обнаружилась болезнь Ёнджэ, мне было лет двенадцать. Она прогрессировала вместе с тем, как я рос. Чем больше я становился похож на Мёнсу, тем больше шарики Ёнджэ закатывались за ролики. Сейчас мы разные, но тогда я был его точной копией — даже родинки на тех же местах… — Всё, хватит! — не выдержал альфа. — Перестань себя мучить! — Не могу, — прошептал омега. — Это моё прошлое, Чонин, и оно всегда будет со мной… — Неправда, — покачал головой Кай. — Это не твоё прошлое, а их. Ты не Мёнсу, а я не его альфа. Мы с тобой Чонин и Кёнсу, понимаешь? Единственные в своём роде и это наша с тобой история. Только наша и ничья больше. — Ты был серьёзен? — неожиданно спросил Кёнсу. – Там, в доме Ёнджэ… Ты серьёзно просил у отца моей руки? — Конечно, — ответил Чонин и полез в карман пиджака. Омега с замиранием сердца следил за тем, как он вынул и раскрыл маленькую коробочку, обтянутую чёрным бархатом. — Это кольцо моего дедушки по маминой линии… — Красивое, — прошептал Кёнсу и осторожно прикоснулся к украшению. Это был тонкий обруч из белого золота с вкраплениями граната, которые складывались в бутон до боли знакомого цветка. — Ты выйдешь за меня? — с надеждой в голосе спросил альфа. Омега в ответ закусил губу, но коробочку захлопнул и сжал вокруг неё пальцы парня. — Слишком быстро… — Почему? — удивился Чонин, глядя на него с испугом во взгляде. — Объясни, Кёнсу, что не так… — Всё так, Чонин, всё так, просто… Дай мне подумать, хорошо? Хотя бы немного. Мне надо привести мысли в порядок… — Ты врёшь. — Нет, правда, — устало вздохнул омега и едва заметно улыбнулся. — Столько всего навалилось в последнее время… Ты, наши чувства, парность; я до сих пор не могу привыкнуть к тому, что нужен кому-то. — Ладно, — сдался альфа. Он отстранился от Кёнсу и потянулся за бутылкой и стаканом, убрав кольцо обратно в карман. — Вот и славно, — прошептал омега и поймал его за подбородок, заставив взглянуть на себя. — Я люблю тебя, Чонин. Прошу тебя, верь мне.***
И Чонин верил. Они остались в доме на ночь, а наутро альфа проснулся один. Пошарив рукой по постели, он нащупал ещё тёплую простыню и примятую подушку. От постельного белья пахло вишнёвым шампунем, который он купил специально для Кёнсу. Это значило, что парень поднялся с постели совсем недавно. На ходу надевая футболку, альфа всунул ноги в тапочки и поторопился спуститься вниз. Холл встретил его дивным ароматом свежесваренного кофе, что доносился из кухни. Следуя за запахом, парень вскоре застыл на пороге. От двух белоснежных чашек на столе ещё поднимался сладкий дымок. Тосты и салат своим аппетитным видом заставили желудок Чонина заурчать. И только взгляд, зацепившийся за чёрную коробочку на столе, скользнул по комнате и уткнулся в макушку Кёнсу. — Так вот, для чего ты затеял ремонт, — произнёс омега, даже не обернувшись. Альфа почувствовал в его голосе улыбку и облегчённо вдохнул. — Да, — ответил он и двинулся к окну. — Мне захотелось привести тебя в место, которое можно будет назвать домом. — Оно стало для меня домом и без ремонта, — сказал Кёнсу и улыбнулся, почувствовав на своей талии тёплые руки. — С добрым утром, соня… — С добрым утром, — прошептал в ответ Чонин и поцеловал омегу в щёку. Его ладонь тут же поймала ладонь омеги и нащупала кольцо. — Не волнуйся, оно на своём месте, — усмехнулся Кёнсу. — Просто проверил, — отозвался альфа и зарылся лицом в мягкие волосы на макушке парня. — Смотри! — неожиданно позвал омега и дёрнул его за футболку. — Снег пошёл! — И правда, — хмыкнул Чонин и устроил голову на плече Кёнсу. — Так красиво… — улыбнулся омега. — Ты всё равно прекрасней… Пошли завтракать, я ужасно голоден.***
Исин замер посреди своего кабинета, напряжённо глядя на красивый букет у себя на столе. Это были те самые жёлтые розы, и омега готов был поклясться, что в этот момент он испытал дежавю. Неожиданно вокруг его талии сомкнулись тёплые руки. Исин почувствовал знакомый запах и сразу же расслабился. — Что это? — спросил омега, указав на букет. — Цветы, — ответил Сухён. — Я вижу, — усмехнулся Исин. — Что за повод? — Обязательно нужен повод? — фыркнул альфа. — Я что, не могу подарить тебе цветы просто так? — Можешь, — ответил Исин, — но это вызывает опасения… — Смотри! — перебил его мужчина. — Кажется, там есть записка! — Детский сад, — закатил глаза омега, но всё-таки подошёл к столу. Тонкие пальцы вытащили из гущи нежных лепестков небольшой красный конверт. Вопросительно изогнув бровь, парень вскрыл его и вынул записку. «Выходи за меня замуж» — сообщили ему золотистые буквы, причудливо выведенные на белоснежной бумаге. Не успел Исин ничего сказать, как на карточку в его руках опустилось золотое кольцо. — Что скажешь? — выдохнул Сухён ему на ухо, всеми силами сдерживая накатывающее волнение. Всё-таки, он впервые в жизни делает кому-то предложение… Омега ещё пару раз пробежался глазами по содержимому записки и невесомо прикоснулся к дорогому украшению. Это было тонкое кольцо из золота, усыпанное причудливой россыпью сверкающих белоснежных камней. Парень с замиранием сердца взял его кончиками пальцев и принялся разглядывать. — Что думаешь, маленький? — усмехнулся он и накрыл свой живот ладонью. — Мне стоит согласиться на такое заманчивое предложение твоего отца? — Я думаю, он будет только «за». — Что ж, — улыбнулся омега, — устами младенца глаголет истина… Большие и смуглые ладони накрыли его, белоснежные и хрупкие. Сухён осторожно надел на тонкий палец кольцо и оба поразились тому, как идеально украшение село на нём. — Ты хочешь мальчика или девочку? — спросил Исин, продолжая любоваться неожиданным подарком. — Мне не важен пол, — признался мужчина и поцеловал его в щёку. — Главное, чтобы наш малыш родился здоровым. — Всё будет зависеть от вас, господин Ким… — Я люблю тебя, — прошептал альфа и прижал омегу как можно крепче к себе. — Обещаю, что больше никогда не причиню тебе боль. — Не обещай того, что не в твоих силах, — отозвался Исин. — Просто люби нас с малышом и старайся всегда оставаться рядом. Это лучшее, чем ты можешь отплатить за мою любовь.