Личные предпочтения
В воскресенье Чонина одолела паранойя. Парню время от времени мерещилось, будто за ним кто-то следил. Всему виной была эта история с Бэкхёном. Отвлечься никак не удавалось: Чанёль и Сехун уехали на выходные к родителям, оставив друга в общежитии одного. Кай бы тоже мог отправиться домой, да только именно сегодня его никто там не ждал. У родителей возникли срочные дела в Гонконге; они очень извинялись перед сыном, но ничего поделать было нельзя. Парню пришлось остаться в одиночестве. Друзья приглашали в гости, но Чонин не хотел портить их семьям выходные — всё-таки не часто им удавалось проводить время вместе. Родители парней были знакомы между собой кто со школы, кто со времён учёбы в колледже. Их дома располагались на соседних улицах, что ещё больше способствовало сближению. У них была и совместная традиция: каждый март они собирались за одним столом, на праздничный ужин. В последние несколько лет к ним присоединился родной дядя Кая, Ким Сухён, вместе с сыном. Чунмён был единственным омегой в компании альф, что делало его особенным в глазах друзей. В детстве они дали ему прозвище «Сухо», что означало «защитник». А всё потому, что старший частенько выгораживал непоседливых мальчишек перед родителями. Чонин, как двоюродный брат, всегда старался защищать Чунмёна от нападок других альф. В детстве тот всегда ласково трепал парня по волосам и целовал в щеку в знак благодарности. Чанёль и Сехун смотрели на Чунмёна с благоговением и обожанием. Омега поражал всех своей утончённой красотой, проявляющейся во внешности и в движениях. Плавные и мягкие черты лица, хрупкая, изящная фигура; обаятельная, лучезарная улыбка и мягкий, спокойный характер. Вниманием его не обделяли даже взрослые мужчины, невольно задерживая взгляды на пленительном силуэте. Несмотря на все достоинства, парень до сих пор оставался один. На то у него были свои, особенные причины.***
Воскресенье Кай проводил в постели. Делать что-либо совершенно не хотелось, поэтому он поудобнее устроился под одеялом с ноутбуком и прогонял один фильм за другим. К середине дня голод заставил его выбраться в столовую и присоединиться к толпе таких же одиночек. Пообедав в обществе самого себя, парень вернулся в комнату и до вечера просидел за книгами. Откинувшись на кресле, Чонин устало потёр глаза: занудные учебники утомляли. Срочно нужно было подышать свежим воздухом, чем он не преминул заняться. Переодевшись в более подходящую для прогулки одежду, альфа затолкал в карман плеер и выскользнул за дверь. На улице было прохладно, небо заволокло серыми тучами. Похоже, собирался дождь. Кай пожалел, что не взял с собой зонтик. Да и одеться стоило потеплее: он вышел в тонких джинсах, тряпичных кедах и лёгкой ветровке поверх толстовки, которая не сильно согревала. Долго гулять он всё равно не собирался. Застегнув ветровку до самого подбородка, Чонин запустил руки в карманы и побрёл в сторону учебного корпуса. Холодный ветер трепал неуложенные волосы и путал провода наушников; ощущений от прогулки это не портило. В кои-то веки можно было расслабиться и ни о чём не думать, пиная ногой камушек в такт доносящейся из наушников музыке. Не думать, как назло, не получалось. Просто прогуливаясь, Кай пришёл к неутешительному выводу — ему хотелось танцевать. С самого раннего детства он страстно полюбил танцы. Однажды увидев по телевизору трансляцию балета «Кармен», Чонин был очарован. Воспоминания казались настолько яркими, словно всё это случилось буквально вчера: он чуть ли не носом уткнулся в экран, с широко разинутым ртом и нескрываемым восторгом наблюдая за происходящим. С того самого момента танец занял в сердце парня почётное первое место. Родителей уговаривать долго не пришлось: они видели заинтересованность сына, поэтому без сомнений отдали того на балет. И не прогадали — парень был рождён для того, чтобы танцевать. Свой первый танцевальный конкурс Кай выиграл в десять лет. Потом ещё один и ещё один. Победы сыпались на него, словно из рога изобилия, но юный танцор на этом не останавливался. Изо дня в день Чонин оттачивал своё танцевальное мастерство в одиночестве, но потом он встретил Его. Чжан Исин был поистине богом танцев. Он не танцевал — сам был танцем, говорил на языке тела в совершенстве. Покинув родной Китай, талантливый омега-хореограф отправился на поиски счастья в страну «утренней свежести». Там он встретил лучшего ученика, которого только могла преподнести ему судьба. Кай был идеальной глиной, нашедшей своего идеального мастера. Их совместное восхождение на танцевальный Олимп оборвалось по чьей-то злой прихоти. Чонин не позволял себе вспоминать об этом, дабы не потерять последние остатки надежды. Ему грозила инвалидная коляска на всю оставшуюся жизнь; врачи предполагали, что он вряд ли сможет встать на ноги. Тогда и появился Кай — воплощение его силы и стойкости. Он стал новым человеком в жизни Чонина, позволил не опустить руки, научил дышать. Кай никогда не плакал и не жалел себя. Кай заменил собой Чонина, стерев того с лица земли. Только вот память переделать ему не удалось.***
Смахнув непрошеную слезу, Чонин переключил мелодию на плеере и направился к дверям. Из окна кабинета Студенческого совета исходил свет — очевидно, в здании ещё кто-то оставался. Сейчас это мог быть только один человек — Чунмён. Омега часто задерживался там допоздна, выполняя какую-то работу совета или занимаясь собственными делами в тишине. Он был сыном ректора, но это не давало ему никаких привилегий. От поста Президента Студенческого совета Чунмён имел больше, чем от столь близкого родства с начальством. Порой создавалось впечатление, что тому же Чонину слишком многое было позволено. Даже сейчас охранник пропустил его внутрь без всяких вопросов. Вынув из ушей наушники, Кай стал подниматься по лестнице. Острая необходимость поговорить с братом, чтобы отвлечься от грустных мыслей, заставила его прибавить шаг. Поднявшись на второй этаж, Чонин побрёл в сторону заветного кабинета. На середине пути его внимание привлёк странный звук, а именно — чье-то тяжелое дыхание. В пустынном коридоре он отскакивал от стен и эхом разносился по округе. Кай резко замер на месте и осмотрелся: метрах в двадцати от него виднелся кабинет совета. Дверь была приоткрыта, из образовавшейся щели вырывался приглушённый свет лампы. Рядом кто-то стоял — и не просто стоял, а будто приклеился к ней, заглядывая в комнату через образовавшийся «глазок». Тихо, чтобы не спугнуть того человека, Чонин попытался подойти ближе. Ему бы удалось остаться незамеченным, если бы не одно неосторожное движение. Скрипнула подошва кед — незнакомец тут же отскочил от двери и уставился на альфу. Лица видно не было — половину закрывала маска, на голову был накинут капюшон. Но обоняние Кая не обмануло: это был омега, и его запах показался знакомым. — Эй! — окликнул он незнакомца, смело приближаясь. — Ты что здесь делаешь? Ответа не последовало: заметив движение в свою сторону, омега отступил, а затем развернулся и бросился наутёк. Чонин тут же рванул за ним, но неожиданно затормозил около таинственной двери. Тело действовало на автомате — не успев опомниться, альфа уже занимался тем же, чем и омега, застуканный несколько минут назад. Он зажал рот ладонью, стараясь дышать тише и не производить громких звуков. Картина, открывшаяся перед ним, повергла в шок. Кай не поверил своим глазам. На письменном столе Президента совета вальяжно развалился не кто иной, как его нынешний хозяин. Белоснежная кожа Чунмёна словно сияла в тусклом свете настольных ламп. Из одежды на нём не было ровным счётном ничего. Копна тёмно-русых волос разметалась на ворохе бумаг, а стройные ноги были постыдно раздвинуты в стороны. Над омегой, сжимая пальцами молочные бёдра, нависал альфа. Он двигался быстро и размашисто, выбивая из лежащего под ним парня короткие хриплые стоны, переходящие в мелодичные и протяжные. Лицо альфы закрывала блондинистая чёлка, но Чонин узнал в нём Криса — Вице-президента совета. Осознав происходящее, Кай отскочил от двери, как ошпаренный. Сердце бешено стучало в груди, мысли путались. Чёрт возьми, что он только что увидел?! Это же Чунмён! Его братишка-омега! Ко всему прочему, давно просватанный. В первый момент альфа думал ворваться в комнату и устроить разборки, но тут же одумался — ничего хорошего из этого бы не вышло. Собравшись с мыслями, Кай вспомнил о парне — виновнике происходящего. Этот паршивец видел всё, что происходило в кабинете. Теперь его нужно было поймать и заставить молчать; с братом он разберётся потом. Тихо прикрыв дверь до самого конца, Чонин двинулся в направлении, где скрылся омега. Он не мог далеко уйти. На улице начался дождь. Капли с шумом барабанили в окна, а чёрные тучи затягивали небо всё сильней. В неосвещённых коридорах стало темно — жуткая картина, достойная какого-нибудь триллера. Кай старался идти как можно тише, дабы не спугнуть свою жертву. Разносящийся по этажу тонкий аромат выдавал омегу с головой. Направляясь по запаху, альфа отчаянно пытался вспомнить его обладателя. В голове крутился, но никак не хотел всплывать на поверхность образ загадочного парня. Свернув за угол, Чонин оказался в тупике. Напротив располагалось окно, справа — дверь в помещение туалета. Он хотел было уйти, как заметил Его. Беглец стоял в углу и прислонился спиной к стене, скрестив руки на груди. Половину его тела закрывала тень, отбрасываемая стеной. Символично для такого момента за окном блеснула молния и усилился дождь. — Стой, где стоишь, — спокойно сказал Кай. Омега на это лишь усмехнулся и вышел из тени. Лицо всё также продолжали закрывать маска и капюшон, оставив на обозрение лишь глаза. Большие и темные, они горели маниакальным блеском. Такие знакомые глаза. — Какие мы грозные! — произнёс парень. — Я весь дрожу. Впрочем, не вижу смысла сейчас убегать. Его руки взметнулись вверх: одна откинула капюшон, а другая сорвала с лица маску. Перед альфой предстал не кто иной, как До Кёнсу. Тот самый, тихий Кёнсу, лучший друг Бэкхёна. Отличник, по успеваемости входящий в пятёрку лучших студентов академии. Посредственный омега, скрывающийся в тени привлекательного Бёна. Одним словом, типичная серая мышь. Сейчас же Чонин видел перед собой другого человека: насмешливый взгляд прищуренных глаз, ехидная ухмылка на губах, уверенная поза и ни капли страха. — Ты? — поражённо выдохнул Кай. — Какого чёрта? — Ну-ну, — Кёнсу снисходительно покачал головой. — Не пристало мальчикам из высшего общества так выражаться. Родители будут тобой недовольны. Чонин дёрнулся вперёд, нависая над омегой. Тот и бровью не повёл, продолжая так же смело смотреть ему в глаза. И снова ни намёка на страх. — Я жду объяснений, — произнёс парень, отчеканивая каждое слово. Мысли в голове смешались в невообразимую кашу: возник ворох вопросов, на которые требовалось получить ответы, и немедленно. — Что конкретно я должен тебе объяснить? — Что ты делал возле кабинета совета? — С какой стати я должен отвечать? Чонин сделал ещё шаг, оказываясь стоящим к парню вплотную. — Не зли меня, Кёнсу. Я могу и не посмотреть на то, что ты омега. Слова альфы прозвучали достаточно убедительно. Звук его голоса отскочил от стен и эхом разнёсся по пустому коридору. — Интересно, — хмыкнул омега. Он отступил назад, увеличивая объём своего личного пространства. — Хорошо, я подглядывал. Такой ответ тебя устроит? Теперь я могу идти? Кёнсу сделал шаг в сторону, но тут же был схвачен за плечи и прижат к стене крепкими руками. — Воу, не так же быстро! — рассмеялся парень. — Я ещё не готов! Он выставил руки вперёд, упираясь ими в грудь нависшего над ним альфы. — Я с тобой ещё не закончил. Подглядывал, говоришь? И с чего это вдруг? Только не говори мне, что просто мимо проходил. — И не собирался. Я знал, что они будут заниматься этим именно сейчас. — Откуда? — зло прошипел Чонин. Пальцы против воли сжали худые плечи омеги — тот даже не поморщился. — Они делают это всегда примерно в одно и то же время; зачастую, в одном и том же месте, — губы Кёнсу изогнулись в сумасшедшей улыбке. — Можешь считать, что я за ними следил. На мгновение Кай впал в ступор: происходило что-то весьма странное и определённо из ряда вон выходящее. Он только что поймал своего однокурсника за подглядыванием, а жертвой слежки оказался его двоюродный брат, который занимался сексом со своим подчинённым на собственном рабочем столе. Такое сложно было быстро переварить. — Ты что, извращенец? — спросил Чонин. В его голосе неприкрыто сквозило презрение, но Кёнсу, казалось, это совершенно не волновало. Парень довольно облизнул губы и привалился к стене, одарив альфу томным взглядом. — Я бы не назвал это извращением, — ответил омега; его голос дрогнул в попытке скрыть улыбку. — Это что-то вроде хобби. — Хобби? Тебе доставляет удовольствие наблюдать за людьми, которые занимаются сексом? — Да, — Кёнсу пожал плечами. — А что в этом такого? Вот ты же смотришь порно? — Нет! — возмутился альфа. — И это не имеет ничего общего с порно — ты вторгаешься в частную жизнь людей! — И что? — омега вопросительно выгнул бровь. Во взгляде парня было столько наглости — Чонин с трудом сдерживался, чтобы его не ударить. — Что с того? Если ты думаешь, что сможешь достучаться до моей совести, то спешу огорчить — у меня её нет. — Я даже не сомневался, — сказал Кай; он схватил однокурсника за грудки. — Значит, слушай сюда, маленький вуайерист. Если хотя бы одна живая душа узнает о том, что происходило в кабинете совета, я собственноручно надеру тебе задницу. Всей академии станет известно о твоём маленьком хобби. Я доходчиво объясняю? Альфа ожидал в ответ на свою пламенную речь чего угодно, но только не смеха. Скинув с себя его руки, Кёнсу расхохотался. — О Боже! Ты сейчас что, серьёзно? — парень смахнул притворные слёзы. — Ничего ты мне не сделаешь, понял? Ровным счётом ничего. — Откуда такая уверенность? Чонин пришёл в смятение — омега перестал смеяться, но насмешливая улыбка не желала сходить с его лица. — Стоит тебе только рыпнуться, как твои родители тут же узнают о своём сыне нелицеприятную правду. За окном раздались громкие раскаты грома, вновь засверкала молния — лицо альфы приняло серьёзное выражение. Кажется, запахло жареным. — Тебе никто не поверит. — Думаешь, я ограничусь голословными обвинениями? Не надейся — у меня есть доказательства. — Что ты имеешь в виду? — альфа насторожился. — Вот это. Кёнсу запустил руку в карман и вынул смартфон. Пробежав пальцами по экрану, он нажал необходимые «кнопки» и протянул Каю аппарат. Перед альфой предстало очередное видео порнографического содержания, на этот раз с ним самим в главной роли. Его глаза расширились от удивления и шока, а пальцы с силой сжали гаджет. — Откуда это у тебя? Альфа поднял полный ярости взгляд, прожигая им однокурсника. Телефон тут же покинул его ладонь, возвращаясь на своё законное место. — Я же сказал: это моё хобби. У меня таких ещё много. Омега закусил нижнюю губу и состроил невинные глаза; на дне его зрачков плясали дьявольские огоньки. Чонин на мгновение поразился, как в одном человеке могут умещаться такие несочетаемые вещи, как посредственность и сумасшествие. — Хорошо, давай договоримся так: я оставляю тебя в покое, а ты уничтожаешь все, что имеешь на меня. И мы расходимся, все счастливы и довольны, — он развёл руками. — Хм, дай подумать, — протянул Кёнсу. Он изобразил задумчивость, подперев кулаком подбородок. – Нет, это было бы слишком просто. Я в такие игры не играю. — И чего же ты хочешь? — вздохнул Кай. — Денег? Омега оскорблено фыркнул: — За кого ты меня принимаешь?! Деньги — это последнее, что мне может быть нужно. — Тогда чего ты хочешь? — Тебя. В помещении воцарилась тишина, нарушаемая лишь шумом грозы за окном. Кёнсу улыбался уголком губ, засунув ладони в карманы джинсов. Чонин же застыл в глубокой задумчивости, глядя будто бы сквозь него. — Что ты имеешь в виду? — подал голос альфа. — Секс. Просто и понятно. — Нет, — Кай ответил, даже не раздумывая. — Знаешь, делай что хочешь. Можешь показать это видео, или что там у тебя ещё есть, моим родителям. Думаю, я смогу с ними объясниться. Он развернулся и сделал несколько шагов по направлению к выходу. Спустя мгновение его догнали слова омеги, которые заставили замереть на месте. — А как твой брат будет объясняться перед своим отцом? В ту же секунду Кёнсу оказался прижат к стене телом разъярённого альфы. Длинные пальцы до красных отметин впились в его хрупкую шею, заставив подняться на носках. Даже сейчас на лице парня не было и тени страха. Он продолжал ядовито улыбаться, вызывая у Чонина едва ли не впервые в жизни непреодолимое желание поднять руку на омегу. — Не смей, — деланно спокойно прошептал парень, глядя собеседнику прямо в глаза. — Посмею, — Кёнсу подался вперёд. Хватка на шее усилилась, отчего альфе пришлось отступить назад. — Посмею, если ты не согласишься. Я не так много от тебя требую — всего лишь секс. То, что ты так любишь. — Ты ни черта не понимаешь! — задохнулся Кай. На него накатила безысходность. — Я не выношу, когда меня принуждают! — У тебя нет выбора, — холодно сказал омега. Он оторвал руку альфы от себя и потёр пострадавшую шею. — Либо секс со мной, либо твой дядя узнает правду о любимом сыночке. Твоего брата ожидает скандал мирового масштаба, не мне тебе об этом говорить. Советую согласиться: я тебе не человека убить предлагаю, в конце-то концов. Чонин отшатнулся от него, с каждой секундой ощущая переполняющее душу отвращение. Не столько к Кёнсу, сколько к себе самому. Неужели он был настолько опрометчив, что так попался? Да ещё и кому? Этой серой мыши! Только в свете последних событий зверушка оказалась далеко не мышью, если быть совсем уж честным. Оставалось только решить, что же со всем этим делать. За себя Кай не боялся — его родители люди понимающие. Даже если и накажут на недельку-другую, то потом всё равно простят. Но с Чунмёном дела обстояли иначе. Стоит только дяде узнать, что его сын крутил роман с альфой — парню не поздоровится. Последствия представлять не хотелось: Ким Сухён всегда отличался довольно вспыльчивым характером. Чонин не мог позволить себе оставить брата в беде. Чунмён не должен страдать из-за какого-то глупого мальчишки, возомнившего себя шантажистом. — Хорошо, — ответил альфа. Сердце гулко стучало в груди, как будто парень готовился спрыгнуть с обрыва в бушующее ледяное море. — Один раз, и мы расходимся: ты уничтожаешь весь компромат на меня и Чунмёна, а я навсегда забываю о твоём существовании. — Месяц, — безапелляционно выдал омега. Смерив Чонина холодным взглядом, он посмотрел на наручные часы. — Ну что ж — как бы ни хотелось мне ещё немного поболтать с тобой, но я уже опаздываю. Детали сообщу завтра, а пока будь хорошим мальчиком. Кёнсу склонил голову в шутливом поклоне, затем натянул на голову капюшон и направился к выходу. — И не вздумай простудиться! — эти слова донеслись уже из-за угла. Кай дёрнулся, словно от удара, и вырвался из холодного оцепенения. Он обернулся, взглядом пытаясь отыскать тёмный силуэт. Альфа и не заметил, как остался в коридоре совершенно один. Ноги сами собой подкосились, вынуждая парня осесть на холодный пол. Прислонившись спиной к стене, он запустил пальцы в волосы и оттянул длинные пряди в приступе отчаяния. «Во что ты ввязался, Кай? Ты ведь не Чонин, чтобы так попадать впросак…». Но слова согласия были произнесены, а значит обратной дороги не было.***
Наутро Кай не смог вспомнить, как вчера вернулся в общежитие — все было словно в тумане. Оставалось только надеяться, что он ни во что больше не вляпался. Стоя у умывальника, Чонин уперся руками в холодный мрамор и изучал своё отражение в зеркале. С мокрых волос капала вода, стекала по шее и убегала за ворот пижамной футболки. Под глазами залегли тени, а губы потрескались от ветра. «Тоже мне, красавец альфа!» — усмехнулся Кай и отстранился, принимаясь вытирать волосы полотенцем. Завтракал парень в гордом одиночестве, не обращая внимания на пристальные взгляды. Он с головой ушел в себя, прогоняя в памяти вчерашний разговор с Кёнсу. Всё это походило на дешёвый голливудский фильм, да и требования не отличались особой оригинальностью. Чонин усмехнулся и отправил в рот ложку риса. Осмотрев столовую, он наткнулся взглядом на своего шантажиста. Тот сидел в компании Бэкхёна, потягивал сок через трубочку и увлеченно слушал рассказ друга. Альфа откинулся на стуле и принялся разглядывать предполагаемого любовника; увиденное ни капли не поразило. Кёнсу был низкого, даже для омег, роста и обладал нескладной фигурой подростка. Да и выглядел он лет на шестнадцать, если не меньше. Отметить можно было разве что большие глаза и пухлые губы, но даже они терялись на общем фоне. Одевался омега неряшливо, словно его совсем не волновал свой внешний вид. Неухоженные руки с вечно обгрызенными ногтями и пыльные, потрёпанные кеды, у которых подошва едва ли не отрывалась. Такие мелочи составляли в глазах парня образ До Кёнсу — тихони-отличника, который неведомым способом заполучил в лучшие друзья и соседи по комнате одного из самых красивых парней-омег академии. Кто бы мог подумать, что этот образ был лишь личиной, жалкой маской. Покончив с завтраком, омеги покинули столовую. Через пару минут Кай последовал их примеру. У входа в учебный корпус он встретился с Чанёлем. Друг налетел на него с объятиями и принялся увлечённо рассказывать о том, как провёл выходные. Позже к ним присоединился Сехун, не уступавший Паку в болтливости. Чонин с удовольствием слушал друзей, заряжаясь от них хорошим настроением; за пять минут до звонка они разошлись. Посреди пары телефон в кармане завибрировал. «Пришло новое сообщение» — гласила надпись на экране. Некий пользователь с никнэймом D.O переслал ему фрагмент чьего-то группового чата: «butt_135: Кай вчера вечером ходил на свидание! В дождь, представляете?! Это был кто-то из академии! luluexo: о, я тоже его вчера видел strong_heart: вот это да о.о надо срочно рассказать Нане!» Внизу была приписка: «В этом террариуме новости разносятся со скоростью света, Кай-щи. Так что будь осторожнее и не делай глупостей.К.»
Чонин внимательно перечитал странное послание, задерживая взгляд на загадочном «К». Очевидно, оно должно было ему о чём-то говорить. Ничего в голову не приходило, но, если хорошенько подумать… Подняв глаза, Кай посмотрел на Кёнсу. Омега сидел на втором ряду, как всегда в компании Бэкхёна. Словно почувствовав на себе его взгляд, парень обернулся. Буквально на одно мгновение их глаза встретились и на губах Кёнсу расцвела ядовитая ухмылка. Это длилось каких-то несколько секунд — омега поспешно отвернулся, возвращаясь к разговору с другом. Над ухом продолжал раздаваться голос Чанёля, а внутри всё клокотало от нахлынувшего раздражения. «Этот засранец!» Остервенело нажимая на кнопку, Чонин отключил телефон и закинул как можно глубже в рюкзак. Похоже, мышка возомнила себя кошкой. Что ж, посмотрим, кто кого.