Jealousy
Раздался стук в дверь, ровно три раза. — Входи! — крикнул Лу Хань, продолжая крутиться перед зеркалом. На дворе было утро: парень собирался на занятия, но сначала в планах был завтрак. Сехун вошёл и прикрыл за собой дверь. При виде омеги на его губах расцвела влюблённая улыбка. Старший стоял уже почти одетый и застёгивал пуговицы на клетчатой жилетке. Волосы были аккуратно уложены и лежали прядка к прядке, а на ногах красовались белоснежные кроссовки. — Зачем ты опять пришёл? — спросил Лу Хань. — Я же сказал, что сам за тобой зайду. — Ещё чего! — фыркнул альфа. Он прошёл в комнату и присел на заправленную кровать. — Я альфа, а значит я должен за тобой заходить. — Что за дискриминация?! — воскликнул старший; он снял со спинки стула пиджак и принялся надевать. — По-моему, это бред — подниматься на пятый этаж, когда ты живёшь на втором. — Тебя что-то не устраивает? Сехун поднял с пола его сумку и закинул на плечо. — Меня всё устраивает, — улыбнулся омега, застёгивая последнюю пуговицу. — Просто не стоило утруждаться. — Мне это приятно. Младший поднялся с постели и подошёл к своему парню. Тот выглядел значительно лучше, чем несколько дней назад. Бровь и губа уже зажили, а от фингала под глазом почти ничего не осталось; остатки были старательно замазаны тональным кремом. Лу Хань подался вперед и коснулся губами гладкой щеки альфы. — Доброе утро. — Доброе, — парень обнял омегу и поцеловал в губы. Он накрыл его хрупкую ладонь и переплёл вместе их пальцы; большой скользнул выше, оглаживая тонкое запястье. — Где браслет? — Он в ремонте, — грустно вздохнул старший. — Его же порезали… — Тебя это так сильно расстраивает? — Нет, — Лу Хань попытался выдавить из себя улыбку. — У тебя есть нитки? — немного подумав, спросил альфа. — Нитки? — удивился омега. — Есть. А зачем? — Надо. Давай неси. — Ладно. Парень отошёл к столу и принялся рыскать по полочкам. — А цвет какой? — Любой кроме красного. Через пару минут старший вернулся и протянул своему парню катушку с чёрными нитками. — Подойдёт? — Да, — кивнул младший. — Вытяни руку. Лу Хань послушно выполнил его просьбу, всё ещё не понимая, что происходит. Альфа тем временем принялся обматывать нитку вокруг его запястья. Оторвав зубами конец от мотка, он завязал узелок и потянул за получившийся браслет, проверяя, не туго ли. — Теперь ты завяжи мне. Сехун улыбнулся и протянул омеге нитки. Тот забрал катушку и повторил действия, которые минутой ранее совершил альфа. — Ну вот, теперь у нас снова есть парные браслеты. Лу Хань посмотрел на своё запястье и не смог сдержать улыбки. Младший снял свой жемчужный браслет, который остался без пары, и протянул парню. — Пусть он пока побудет у тебя. Омега забрал украшение и спрятал в самый дальний ящик, от греха подальше. — Спасибо, — прошептал омега, обнимая Сехуна за шею. — Я жду более достойное вознаграждение. Тёплые руки бережно обвили тонкую талию, притягивая хрупкое тело ближе. Ресницы старшего дрогнули: он прикрыл глаза и подался вперёд. Губы несмело прижались к губам, чтобы уже через секунду их захватили в сладкий плен. Парни целовались медленно и не спеша, упиваясь трепетной утренней лаской. Лу Хань простонал, когда язык младшего проник в его рот. Он прижался к нему сильнее, запутывая тонкие пальцы в мягких белоснежных волосах. Сехун улыбался в поцелуй и наслаждался им сполна. Это было потрясающе: чувствовать чужой влажный язык, который так чувственно касался его собственного. Старший направлял его, но не пытался доминировать. Он плавился под прикосновениями горячих рук, которые скользнули по его спине вниз и замерли на пояснице. Омеге ужасно захотелось, чтобы они опустились ещё ниже. — Нам нужно идти, — горячо прошептал альфа, когда разорвал ставший чересчур страстным поцелуй. — Мы опаздываем? — томно выдохнул Лу Хань; он задрожал от прикосновения влажных губ к шее. — Нет, у нас достаточно времени, просто мы должны идти. Иначе все твои старания пойдут насмарку. Сехун тяжело дышал и комкал пальцами ткань его пиджака. — В каком смысле? — Может оказаться, что ты зря одевался. Эти слова привели парня в чувство. Он залился краской до самых ушей и отстранился, вызывая тем самым улыбку на губах младшего. — Да, ты прав, — Лу Хань смущенно заправил прядку волос за ухо, — нам пора. Ты отдашь мне мою сумку? — Нет, — спокойно ответил альфа, стараясь не выдать своего возбуждённого состояния. Он протянул руку старшему, и тот сразу же принял её, переплетая их пальцы. — Я ведь не беспомощный. — А я ведь люблю тебя. Это был первый раз, когда Сехун сказал о своих чувствах. Такой поступок стал неожиданностью даже для него самого, но на душе потеплело. Лу Хань замер, глядя своему парню прямо в глаза. Его сердце заходилось в бешеном ритме, готовое в любой момент выпрыгнуть из груди. Омеге казалось, что его буквально разорвёт на части от переполняющего тело счастья. Сил хватило только на то, чтобы хрипло выдохнуть: — Я тоже тебя люблю.***
В столовой сегодня отчего-то было не протолкнуться. Лу Хань с трудом пробирался через толпу, подгоняемый сзади своим парнем. Они направлялись к столу Сехуна; омега всё никак не мог привыкнуть к тому, что теперь они завтракали и обедали все вместе. Какого же было удивление парня, когда, наконец пробравшись к заветному столику, он увидел за ним своих друзей. Бэкхён и Кёнсу сидели напротив Кая и Чанёля. Пак и До вели беседу, а другие два парня молча ели. — Всем привет, — как можно дружелюбнее поздоровался Лу Хань и улыбнулся. Со всех сторон послышались приветствия в ответ. — Привет, моя прелесть, — пропел Бэкхён, за что получил гневный взгляд от Сехуна. Тот отодвинул своему парню стул и сел рядом. — Бэкки, ты нарываешься, — как можно спокойнее сказал омега, сверля друга рассерженным взглядом. «Видимо, у кого-то сегодня плохое настроение, что не удивительно…». — О нет, я тебя не боюсь! И даже не пытайся пучить на меня свои очаровательные глазки, грозный взгляд у тебя всё равно не выйдет. — Бэк! — зашипел на друга Кёнсу, заметив потемневший взгляд Сехуна. Тот сжимал в кулаке салфетку, стараясь успокоиться. В конце концов, это друг его парня. Может быть, они всегда так общаются… — Что? — усмехнулся омега, откидываясь на стуле. — Он такой милый, когда злится, что мне хочется наброситься на него и изнасиловать… — Заткнись! — рыкнул Чанёль, заставив всех присутствующих за столом замереть. Взгляды устремились на этих двоих, прекрасно зная их отношения. Парни ожидали криков и ругательств, но никак не того, что случилось. Бэкхён только фыркнул и вернулся к еде, даже не удостоив заткнувшего его альфу взглядом. Это показалось странным даже Паку, который долго не сводил с парня напряжённого взгляда. За столом повисло неприятное напряжение, и все молча взялись за еду. — Привет честной компании! — раздался веселый голос над их головами; на шее Лу Ханя повис Чондэ. — Бэмби, ты куда пропал? — О, ты заметил моё исчезновение? — усмехнулся парень, скидывая с себя родственника. Альфа усмехнулся и стащил из-за соседнего стола свободный стул, усаживаясь рядом. — Конечно! Как я мог не заметить, когда у меня наконец-то появился нормальный секс. — А хён тут причём? — спросил Кёнсу, отправляя в рот кусок кимпаба. — Притом, что эта зараза перестала его обламывать. — Может хватит с ним так разговаривать? — не выдержал Сехун. — Прекратите, все вы. — Мне показалось, или кто-то что-то сказал? — усмехнулся альфа. Лу Хань почувствовал себя неуютно, потому что становился причиной ссоры. — Тебе не показалось, — холодно ответил парень. — Мне не нравится, что ты так отзываешься о моём парне. — Слышишь, парень, — голос Чондэ стал серьёзен. — Давно ли он плакал из-за тебя в подушку, а я его успокаивал? Так что будь добр закрой свой рот и радуйся, что Лу Хань сейчас рядом с тобой. — Да кто ты вообще такой?! Сехун уже было подорвался с места, но был остановлен хрупкой рукой, сжавшей его запястье. Альфа ждал поддержки от своих друзей, но те не встали на его сторону. Прошлые его ошибки были очевидны для всех и только Лу Хань способен был его оправдывать. — Я муж его брата, — ответил Чен. — И я человек, который жил с ним в одном доме и ел из одной тарелки на протяжение долгих лет. Я имею право с ним так разговаривать. Потому что мы семья, а ты ему пока никто. И если ещё хоть раз он заплачет по твоей вине, обещаю, я сверну тебе шею. Голыми руками. — Да хватит вам! — встрепенулся омега и ударил ладонью по столу. — Чондэ, ты чего вообще припёрся? Скандалы разводить? Вали отсюда! — Эй, ты чего?! — надулся альфа, обиженный таким поведением. – Я, между прочим, пришёл сказать, что Мин просил тебя зайти к нему сегодня вечером. — Сказал? Теперь проваливай! Я ему ещё расскажу, как ты себя ведёшь! — Ну, хён! — парень подскочил на ноги. — Это не честно! Этот первый начал! — Чего это я первый начал?! — не остался в стороне Сехун. С другого конца стола донёсся истерический смех, заставивший всех замереть и обратить внимание на Бэкхёна. Тот схватился за живот и смахнул притворные слёзы. Да что там говорить: Чанёль, Кай и Кёнсу тоже с трудом сдерживали смех, наблюдая за разворачивающейся «драмой». — О, Байсянь, — гаденько улыбнулся Чондэ, заставив парня перестать смеяться. — Бэкхён. — Байсянь. — Перестань меня так называть! — вымучено простонал омега. — Иначе я снова тебя отпинаю, как в прошлый раз. — Не правда! — возмутился альфа. — В последний раз я тебя сделал! — Лу Хань… — Я с вами не разговариваю, — бесстрастно бросил старший. — Вы посмотрите на него, обиделся, — усмехнулся Чен. — Ножкой только не лягай, — подхватил Бэкхён. — Я повырываю им языки и засуну в задницы*, — тихо зашипел Лу Хань, с силой стискивая палочки в пальцах. — Успокойся, — Сехун погладил его по руке. — Я помогу тебе это сделать*. — О, наша сладкая парочка теперь воркует на китайском! — воскликнул Чондэ. – Что, обсуждаете где, когда и в какой позе? — Ты смеешься? — ухмыльнулся Бэкхён. — Ты посмотри на этих законченных девственников! Они, наверное, и не знают, что куда вставляется… — Моя школа! — хмыкнул альфа. — Ой, иди ты, Ким Чондэ… — Кажется, мне пора валить, — рассмеялся парень, — а ты заходи как-нибудь, поваляемся. Я надеру тебе задницу! Последнюю фразу он прокричал уже у выхода из столовой. — Даже не мечтай, неудачник! — крикнул в ответ Бэкхён и с улыбкой откинулся на стуле. Пока все увлечённо наблюдали за этой сценой, Кай не сводил глаз с Чанёля. Он смотрел на то, как друг сверлил взглядом омегу и альфу, когда те весело и очень фривольно беседовали. Длинные пальцы с силой сжимали металлические палочки, но лицо Пака оставалось бесстрастным. Чонин даже прикинул, кого он убьет первым: Бэкхёна или его друга. Как ни крути, умрут оба.***
Чанёль бегал по комнате и усердно наряжался. Это насторожило Кая: на дворе был ясный день, а значит друг собирался явно не заняться сексом. Он не слышал, чтобы у Пака на сегодня были запланированы важные дела, а значит оставался только один вариант… — Куда-то уходишь? — как бы между прочим поинтересовался Чонин. — Да, на свидание, — ответил альфа из шкафа, куда забрался с головой в поисках одежды. — С кем это? — усмехнулся парень, уже предполагая ответ на свой вопрос. — Опять с Кёнсу? — Именно. Чанёль вынырнул из своей норы и принялся переодеваться в то, что в ней откопал. — Прямо даже не знаю, как ты догадался. — Он так легко согласился на второе свидание? — в голосе Кая ясно звучала обида. — Почему бы и нет? Я же ему не секс предложил. — Но секс ты тоже собираешься предлагать. — Это да, но всё должно быть постепенно. Пак застегнул молнию на брюках и принялся укладывать волосы. — Новый метод обольщения? — усмехнулся Чонин. — Ага, решил поэкспериментировать. В конце концов, Кёнсу не такой уж плохой вариант… — Да ладно? — фыркнул альфа. — Ты так решил после единственного свидания? Чанёль ничего не ответил. — И куда вы идёте? — не унимался Кай. — В кино, а потом пойдём гулять. Альфа чудом сдержался, чтобы не разразиться злобным смехом. Он отчего-то был уверен, что в тёмном зале кинотеатра Кёнсу будет думать явно не о парне, с которым туда пришёл. «Тебе осталось оступиться ещё пару раз, и Бэкхён сойдёт с ума от счастья». — Ну, удачи, наверное. — Знаешь, что? — Чанёль уже взялся рукой за дверную ручку. — Оставь-ка ты её себе, друг. Он покинул комнату, оставив альфу наедине с самим собой. «Что ж», — невесело усмехнулся Чонин, разворачиваясь в кресле. — «Похоже, в ближайшее время она мне действительно понадобится».***
Вернулся сосед со свидания на удивление рано — на часах было всего восемь часов. Кай уже думал, что не увидит его как минимум до одиннадцати. «Что, Кёнсу пора делать уроки и баиньки?» — усмехнулся он про себя, но не рискнул озвучивать свои мысли. — Что, уже всё? Кончил? — с ехидной улыбкой спросил альфа. Пак, не разуваясь, плюхнулся на свою кровать и повернул голову к другу. — О Боже, какая шутка… Весь день придумывал? — Да иди ты! — Ты сегодня как никогда оригинален, — усмехнулся Чанёль; на Чонина пахнуло лёгким алкогольным душком. — У тебя недотрах? — Ты что, пьян? Пак рассмеялся и сгрёб в охапку подушку. — Не сказал бы, что я прямо пьяный. Ну так, чуть-чуть захмелел… — Кёнсу тоже с тобой пил? — Нет, — альфа отрицательно замотал головой, разбрасывая кудри по постели. — Он сказал, что вообще не пьёт. Кай усмехнулся, вспоминая, как этот непьющий выдул почти полную бутылку дорогого вина в одно лицо и даже был ещё в состоянии соображать. «Какую роль ты играешь, Кёнсу? Хорошего мальчика? Мы же оба знаем, что это не так…». — Что ж, этого я и ожидал. — Знаешь, что странно? — голос Пака стал серьёзным. — Он сегодня у меня кое-что спрашивал. — И что же? — насторожился альфа. — Кёнсу спрашивал об Исине. Чанёль сел на кровати и повернулся к соседу лицом. — Ну и что? — как можно непринуждённее сказал Чонин. — Это может быть простой случайностью, но мне почему-то кажется, что это не так. Очевидно, его интерес непосредственно связан с тобой. — С чего ты взял? — альфа изобразил удивление. — Не знаю, — Пак мотнул головой, прогоняя сонливость. — Возможно, это моё воображение. Я пару раз видел, как он смотрел на тебя… — Как? — словно завороженный, прошептал Чонин. — Будто хочет тебя трахнуть. На долгие пять минут в комнате воцарилось молчание. Кай пребывал в прострации от слов друга и пытался решить, как же поступить. Чанёль тем временем прислонился спиной к стене и как-то странно улыбался. — Знаешь, ты был прав, — нарушил он молчание. Голос соседа вывел Чонина из оцепенения и заставил поднять на него глаза. — В чем? — Как ты и говорил, Кёнсу — та ещё штучка. — Что ты имеешь в виду? — С этим парнем оказалось интересно общаться. У него на всё есть своя точка зрения; в отличие от многих, он слишком сильно не пытается мне понравится. Скорее, старается быть естественным. — Довольно странно для того, кто ни с кем до этого не встречался. Похоже, он слишком уверен в своих силах. «Поверь мне, друг, ты себе даже и представить не можешь, какой он настоящий. И похоже, что я тоже». — Он напоминает мне тебя, — Чанёль игриво подмигнул другу. — Когда с ним разговаривал, складывалось впечатление, что я говорю с омежьей версией тебя. Вы даже ухмыляетесь как-то одинаково жутко, но сексуально. — Что между нами может быть общего? — усмехнулся Кай. — Как оказалось, уйма всего. У вас даже фразочки одинаковые проскакивают. Если вас поставить рядом, то получится красивая пара. — Странно слышать это от тебя. — Я пьяный, мне можно, — пожал плечами Пак. — Мне это не нужно, — устало вздохнул альфа. — Что? — Отношения. Мне не нужны отношения… больше. — Зря. Найти такого человека — большая удача. — Тебе, вроде как, тоже не горело. — Вот здесь, друг мой, ты очень заблуждаешься, — вымученно улыбнулся Чанёль. — Я ни с кем не встречаюсь не потому, что не хочу и мне это не нужно. Просто я жду человека, с которым смогу построить отношения, не опасаясь за их скорый провал; хочу надёжности и крепкого чувства — пусть не любви, но большой симпатии, в которой буду уверен. Я не бегу от отношений, в отличие от тебя. А ты несёшься сломя голову, как перепуганный заяц, словно твоя боль — это неизлечимая болезнь. Но это не так. — Для меня это так! — взорвался альфа. — Ну вот и страдай дальше в одиночестве! — огрызнулся Пак. — Жалей себя, как любишь это делать! — Можно подумать, ты понимаешь, что я чувствую! — Понимаю, — прохрипел парень; его взгляд потускнел, превращаясь в тоскливый и наполненный болью. — Поэтому, если у меня ничего не получится — не теряй возможность. У Кёнсу может не хватить терпения. — Причём здесь…? — Я не слепой, — усмехнулся Чанёль, поднимаясь с постели. — Я вижу, как вы пожираете друг друга взглядами. Ты хочешь его, друг, и даже не пытайся это отрицать. Не понимаю, как ты позволяешь мне находиться к нему так близко. — То есть ты что, специально? — ошарашенно выпалил Чонин. — Ты дразнишь меня, Пак? Сосед ничего не ответил. Он скрылся в душе, прихватив с собой полотенце, а Кай снова остался наедине с самим собой. Из головы никак не хотели выходить слова друга, к которым примешивались слова Исина. Неужели всё на самом деле так плохо? Неужели он снова оступился и теперь летит в пропасть? Ему чудилась чёрная, холодная бездна, которую разрывал режущий сердце крик: «Иди к чёрту, Чонин!». — К чёрту, именно, — горько усмехнулся альфа. — Только после тебя, Кёнсу. * — говорят по-китайски.