Ложь во благо
Ресторан гостиницы постепенно заполняли сонные студенты, которые только проснулись и заставили себя выползти из своих кроватей. Преподаватели уже давно были на ногах и рассаживали подтягивающихся ребят по местам. Ближе к концу завтрака просторное помещение наполнили десятки голосов и весёлый смех. Остальные отдыхающие с улыбкой наблюдали за этой картиной, вспоминая свои юные годы. Кай не сводил взгляда с Чунмёна, который сидел за преподавательским столом. Исин осторожно пытался вывести его на разговор, но парень никак не хотел поддерживать беседу. Альфа видел, что брат с утра был явно не в духе. Он подпирал рукой бледную щеку и печально вздыхал, устремив взгляд в собственную, почти полную, тарелку. Чонину надоело наблюдать эту удручающую картину. Он пару секунд размышлял, как вывести брата из этого состояния. На глаза попался сочный аппетитный персик, и буквально через мгновение бархатный плод оказался зажат в его смуглой ладони. — Ты куда? — бросил Чанёль, когда друг поднялся со своего места. — Я сейчас. Кай направился к столу преподавателей. Друзья принялись с интересом наблюдать за ним. Они увидели, как альфа подошёл к чужому столу и одарил всех сидящих за ним обаятельной улыбкой. Он что-то сказал Исину и Чунмёну, а потом протянул брату ароматный персик. На красивых губах тут же расцвела нежная улыбка. Сухо чуть привстал и поцеловал брата в щеку, выражая тем самым свою благодарность. Чонин смущенно рассмеялся и откинул чёлку назад, а Исин одобряюще похлопал его по плечу. Альфа ещё немного постоял рядом с ними, занимая омег непринуждённым разговором и заставляя Чунмёна смеяться. Когда на бледных щеках уже расцвел румянец, Кай попрощался с ними и вернулся к своим друзьям. — Это было чертовски мило, — сказал Бэкхён. Альфа улыбнулся и опустился на своё место. — У Чунмёна было плохое настроение, я должен был что-то с этим сделать. — Какое благородство! — усмехнулся Чанёль. — Заткнись, животное! — возмущённо бросил Лу Хань; никто не удивился такому выпаду. – Кай, а что с ним? Почему он грустит? — Потому что он не смог улететь на все каникулы в Китай, — без запинки соврал парень и поймал на себе насмешливый взгляд Кёнсу. Только они вдвоём знали истинную причину плохого настроения Чунмёна. — А что в Китае? — поинтересовался Бэкхён. Вся их компания сидела за самым большим столом, который располагался в дальнем углу помещения. Их разговоры мало кто мог услышать, поэтому парни позволяли себе болтать о чём угодно. — Там его папа, и совсем недавно родилась сестрёнка. — Ух ты! — восхищённо выдохнул Лу Хань. — Дети — это так здорово! Я бы тоже хотел ребёнка. Над столом раздался хриплый кашель; Сехун принялся хлопать себя по груди, потому что подавился. — Милый, — прохрипел альфа, когда получилось прочистить горло. — Ты это, по аккуратнее со словами. — Прости, — смущённо улыбнулся омега, а все за столом взорвались от хохота. — Вы как обычно, — сказал Чондэ, смахнув притворные слёзы. — Зато всё стабильно, — усмехнулся Пак. — Кстати, Кай. Когда ты улетаешь? — Через две недели, — ответил парень. Он внутренне напрягся, но постарался всеми силами это скрыть. Ему не хотелось распространяться о своей поездке. — Куда ты? — удивился Бэкхён; друг ему ничего не говорил. — В Германию. — Зачем? — снова встрепенулся Лу Хань. — На обследование, — ответил за альфу Сехун. — Ты болен? — спросил Кёнсу; дрогнувший голос заставил альфу посмотреть в его сторону. Он увидел в глазах омеги отражение беспокойства и поспешно отвёл взгляд. Ему не хотелось всего этого видеть. — Нет, со мной всё в порядке. Это же обследование, а не лечение. — Всё в порядке? — усмехнулся Сехун, сложив руки на груди. — Три года назад ты едва заново научился ходить, а сейчас тебя снова мучают боли. Ты считаешь, что это называется «в порядке»? — Сехун-а, прекрати! — Кай хлопнул ладонью по столу. — Я не желаю об этом разговаривать, тем более в такой обстановке! — Ты никогда не хочешь об этом говорить! — вставил слово Чанёль. — Даже с Исином. — Да причём здесь Исин?! — А при том, что он считает себя виноватым в том, что с тобой произошло, — не унимался Сехун, — но ты же у нас всегда лучше всех всё знаешь… — Сехуна-а, — тихо позвал Лу Хань. Он впервые видел того таким взбешённым после случая с его избиением. — Пожалуйста, не надо ссориться… — Прости, — вздохнул альфа. Он заключил своего возлюбленного в объятия и поцеловал в лоб. — И ты, Кай, прости. — Закрыли тему, — бросил парень; за столом повисла гнетущая тишина. Бэкхён протянул руку и коснулся пальцами ладони альфы, выказывая молчаливую поддержку. Чонин ободряюще улыбнулся ему и сжал его ладошку в своей. Никто так и не заметил, как вздрогнули от этого жеста Кёнсу и Чанёль.***
За спиной раздались шаги, послышался шелест песка под ногами. Над сидящим на полотенце парнем нависла тень, а потом рядом кто-то присел. — И с чего это вы, Минсок-сонсенним, решили почтить меня своим присутствием? — усмехнулся Чондэ и прищурился от яркого солнца. — Не паясничай, — фыркнул омега. — Нет, ну правда, — сказал парень и обнял супруга за плечи. — Ты же сам говорил, что мы должны соблюдать дистанцию при других студентах. — Я соскучился. — Я тоже, мышонок, — улыбнулся альфа, — хотя мы виделись всего пятнадцать минут назад. — Перестань! — недовольно протянул Минсок. — Тебя что-то не устраивает? Я могу уйти. — Я тебе уйду! Сиди. — Милый, — через минуту произнёс омега, — с нашими мальчиками что-то происходит. — Это трудно не заметить. — Кай и Кёнсу… Между ними висит странное напряжение. Когда они смотрят друг другу в глаза, у них такие взгляды… — Какие? — Словно они умоляют друг друга о помощи. Это боль и что-то ещё. Как думаешь, они влюблены? — Вполне возможно, — ответил парень, — но Кёнсу встречается с Чанёлем, а у Кая какие-то странные отношения с Бэкхёном. — Вот же идиоты, — вздохнул Минсок. — Любимый, я хочу мороженого. Сходи купи, а? — Сейчас. Альфа поцеловал мужа в макушку и поднялся с песка. — Тебе какое? — Ванильное. Чондэ кивнул и направился к отелю, где его догнал крик: — И чего-нибудь солёненького возьми! И попить! Омега вздохнул и нервно закусил губу, а рядом с ним присел Исин. — Ты ему ещё не сказал? — спросил он, глядя в сторону удаляющегося альфы. — Нет. — Какой уже срок? — Месяц. Ещё есть время решить. — Что решить? — Делать аборт или оставить ребёнка. — Ты же это не серьёзно? — осторожно поинтересовался омега. — Нет, я серьёзно. Исин, а что ты мне предлагаешь? — раздражённо выпалил Минсок и прикоснулся тёплой ладонью к своему животу, прикрытому тонкой тканью футболки. — Я предлагаю тебе не делать глупостей и рожать. Чондэ что, не хочет детей? — Как раз-таки наоборот, — усмехнулся омега. — Он очень хочет ребёнка, уже год мне с этим мозги выносит. — Ну вот и замечательно, — с улыбкой сказал Исин. – Мин, перестань себя накручивать. — Не могу, — вымученно простонал Минсок. — Исин, я боюсь. — Глупый, чего ты боишься? — Неизвестности. Я боюсь того, что может потом случится. Как мы будем его растить, если Чондэ ещё даже академию не окончил? А если меня уволят, когда узнают о беременности? — Не уволят, — Исин успокаивающе погладил друга по плечу. — Хочешь, я поговорю об этом с Сухёном? — А он тебя послушает? — Всё может быть, — загадочно улыбнулся парень, на что друг подозрительно прищурился. — Подожди… Вы что, переспали? — Что? — недоуменно воскликнул Исин. – Нет! — Ну Исин! — Минсок сокрушённо покачал головой. — Ну сколько можно уже бегать от него? Вы же взрослые люди. — Я понимаю, Мин. Я всё прекрасно понимаю. — Но выводов не делаешь. — Нет, — улыбнулся Исин, — я решил, что пора заканчивать с убеганием. Чунмён после поездки улетает в Китай до конца каникул, а Сухён забрасывает все дела на две недели. Он предлагает отправиться с ним в плавание на его собственной яхте. — Так это же круто! — поражённо выдохнул Минсок. — Круиз по морю — это так романтично… — Оно-то конечно так, — вздохнул Исин, — но на яхте мы будем одни. — Ого! — омега игриво улыбнулся и поиграл бровям, — готовьтесь к глубокому погружению, господин Чжан. — Дурак! — рассмеялся парень. — Чёрт, Мин, у меня так давно никого не было, что я, наверное, уже и забыл, что как делается. — Что там можно забыть? — фыркнул Минсок. — Тем более ты танцор, а значит очень гибкий. Думаю, у тебя будет чем удивить нашего обворожительного директора. Кстати, ты хотя бы перестал обращаться к нему на «вы»? — Да куда там, — усмехнулся омега. — Я его вчера по телефону по привычке назвал «господин Ким». — Я всё понимаю, но мне кажется, здесь ты перегибаешь палку. Хотя, это обращение можно будет оставить для жарких разговоров в постели… — Боже, Мин, прекрати! — рассмеялся Исин. — Я ещё не собираюсь с ним спать. — Зато он собирается. Исин, перестань загоняться и займись уже наконец умопомрачительным сексом с мужчиной своей мечты в каюте шикарной яхты прямо в открытом море. — Да я смотрю, ты у нас законченный романтик… По пошлым стонам, доносящимся из твоего кабинета, и не скажешь. Минсок хотел уже было сказать что-нибудь язвительное в ответ, но вернулся его супруг. — Вот, твоё мороженое, — сказал Чондэ и протянул своему омеге холодное лакомство. – О, Исин-сонсенним, и вы тут. Может тоже хотите? — Нет, спасибо. Мне нельзя, у меня непереносимость лактозы. — Серьёзно? — удивлённо воскликнул Минсок. — Так вот почему ты в школе никогда не пил молоко. — В школе? — Да, — улыбнулся Исин. — Видишь ли, Чондэ, мы с твоим благоверным учились вместе в средней школе, когда он жил в Пекине. Сказать, что Чондэ был удивлён — ничего не сказать. — Вот ведь правду говорят — земля круглая. — Не то слово, — усмехнулся Минсок. — Мы же даже в одном классе учились. — И сидели рядом, — подхватил второй омега. — Помню, как ты постоянно что-нибудь жевал на переменах. Кстати, знаешь, какое у него было прозвище? — Ну не надо, Исин! — Все называли его «баоцзы». — Что это значит? — Это такие булочки на пару, — ответил Исин, за что получил пяткой по коленке. — Предатель! — обиженно буркнул Минсок, на что два других парня рассмеялись. — Я не виноват! Это всё твои милые пухлые щёчки, которых сейчас, к слову, уже нет. — Я всю старшую школу пытался похудеть. А кстати, где ты был в это время? Ходили слухи, что ты не пошёл в старшую школу. — Так и было, — улыбнулся Исин. — Я поступил в хореографическое училище, а после уехал в Корею. Здесь я, кстати, закончил Университет Искусств. — Исин-сонсенним, а почему вы переехали в Корею? — спросил Чондэ. — Милый, кончай с этим, — рассмеялся омега. — Когда нет посторонних — можешь обращаться ко мне на «ты» и звать просто Исином. — Хорошо, — улыбнулся альфа. — Так почему ты уехал из Китая? — Это очень долгая история, когда-нибудь потом я вам обязательно её расскажу. Рядом с ними приземлился волейбольный мяч, своим падением подняв в воздух песчаную пыль. Над парнями возвышался Кёнсу, который приставил ладонь к глазам козырьком, закрываясь от солнца. — Исин-сонсенним, — выдохнул запыхавшийся омега, — нам не хватает одного человека. Сыграете с нами? — А почему бы не сыграть? — ответил Исин и встал, поднимая с земли мяч. — Ладно, я пошёл, — махнул он чете Ким и ушёл. — Булочка, значит, — задумчиво произнёс Чондэ, когда они остались одни. — Ещё хоть одно слово об этом — и я оторву тебе яйца, — холодно сказал омега. — Ты же врач. Твоя задача лечить людей, а не калечить. — Тебя это всё равно не спасёт. — Твоё мороженое растаяло. Оно уже течёт, — заметил альфа, кивая на рожок в чужой руке. – Ешь. — Чёрт! — выругался омега. Он поднялся с земли, отошёл к урне и выбросил молочное угощение. Вернувшись назад, парень взял бутылку воды и принялся мыть руки, сливая воду прямо на горячий песок. — Что не так? — усмехнулся Чондэ, отобрав у него бутылку. — Я уже не хочу мороженое. Минсок раздражённо дёрнул плечом и стряхнул влагу с рук. — Что-то ты нервный в последнее время, — сказал парень, закручивая крышку. — Потому что ты всё время выводишь меня из себя. — Ким Минсок, ты думаешь, я совсем тупой? — О чём ты? — спросил омега, прищурившись от яркого солнца. — Твой запах изменился, — спокойно сказал альфа. Минсок вмиг напрягся, по спине пробежал холодок. — И даже не пытайся выдумывать отмазки, я тебе всё равно не поверю. Омега опустил глаза, совершенно не зная, что на это ответить. — Когда ты собирался мне всё рассказать? — Когда бы решил. — Что? — Делать ли аборт. Минсок повернулся и встретился с любимыми медовыми глазами. — Теперь, видимо, однозначно нет. — Глупый мышонок, — с улыбкой выдохнул Чондэ и взял его хрупкие влажные ладони в свои. — Чего ты так боишься? — Будущего, — омега нервно кусал губы. — Милый, ну как мы будем дальше жить? — Долго и счастливо, — ответил парень, прикасаясь губами к тонким пальчикам. — Ты станешь пузатеньким и невероятно милым, а я буду любить тебя в два раза больше. Потом родится наш ребёнок, ты выйдешь в декретный отпуск и будешь спокойно сидеть с ним дома. Я закончу академию, как ты этого хочешь, а потом найду высокооплачиваемую работу. Я тебе не говорил, но недавно я доделал один проект и продал его за неплохие деньги. Сейчас набегают проценты, и к родам соберётся кругленькая сумма. Мы продадим вашу с Лу Ханем квартиру и купим большой дом недалеко от академии, чтобы ты потом смог вернуться обратно на работу, когда малыш подрастёт. А когда Лу Хань с Сехуном поженятся… — Стоп, стоп, тормози! — рассмеялся Минсок. — Давай пока остановимся на том, что у нас будет ребёнок. — Мне так нравится, как это звучит, — улыбнулся Чондэ. — Спасибо, Мин. Я тебя очень сильно люблю. — И я тебя, — тихо выдохнул омега и обнял мужа за шею. — Боже мой, я так счастлив… Альфа нежно улыбнулся и припал к его губам, бережно обвивая руками тонкую талию. — Эй, голубки! — донёсся из-за спины веселый голос Исина. — Имейте совесть, людям же завидно! Чондэ улыбнулся в поцелуй и опрокинул супруга на горячий песок. Он запустил руку под тонкую футболку и бережно коснулся пальцами пока ещё плоского живота, внутри которого теперь теплилась новая жизнь. — Не при детях же!