The Day
Когда работаешь, не замечаешь течения времени. Когда отдыхаешь, оно пролетает ещё быстрей. Казалось бы, они только пару часов назад сошли с трапа самолёта, а теперь уже подходила к концу первая неделя пребывания делегации академии на Чеджу. Кто-то успел обгореть, кто-то получить нагоняй от преподавателей, кто-то подраться, а кто-то влюбиться. Воскресенье, десять часов утра. Исин и Минсок собрались наведаться в ближайший торговый центр и пригласили с собой всех желающих. До отправления оставалось достаточно времени, поэтому студенты расползлись по холлу и устроились на удобных диванчиках. В кресле рядом с одним из таких сидел Чанёль, а между его ног устроился Кёнсу. На самом же диване сидели Кай и Бэкхён; последний пытался научить альфу одному из болевых захватов хапкидо. Ученик ему попался нерадивый, да и из самого омеги вышел тот ещё преподаватель. На дальнем краю дивана сидел Сехун, на плече которого спал Лу Хань. Тому даже не мешали крики, доносящиеся сбоку. — Чего делаете? — спросил подошедший к ним Чондэ. — Очень оригинальный вопрос, — усмехнулся Кёнсу. — А главное, есть над чем задуматься, — отозвался Пак. — Спелись, — фыркнул альфа. — Ну ничего, это лечится. Чего хотел спросить… Вы идёте на «Ночь роз»? — Что это? — вопросительно зашипел Кай. Его руку больно сдавили хрупкие пальцы, а большой надавил на какую-то болевую точку. — Чёрт, Бэк, отпусти! — Слабак! — усмехнулся омега, но просьбу всё-таки выполнил. — И что это за ночь? — О! — протянул Чондэ. — Я смотрю, вы вообще не в курсе событий. «Ночь роз» — это тематический вечер в самом дорогом клубе этого города. Суть в том, что гости должны одеться во все оттенки красного, символизируя тем самым розу. Цвета могут быть от розового до бордового, форма одежды — дело вкуса. Но самое интересное, что в эту ночь весь алкоголь бесплатный. — И как мы сможем туда попасть? — поинтересовался Сехун. Лу Хань в его руках заворочался, просыпаясь. — С этим проблем нет, — ухмыльнулся альфа, — я достал флаеры. Там будет много наших. — А как же преподы? — спросил Кёнсу. — Они ничего не узнают, зуб даю. — Странно слышать это от того, чей муж как раз один из них, — усмехнулся Сехун. — Ну, в жизни всякое случается. Так как? — Ну ладно, идемте, — пожал плечами Чонин. — Правда, у меня красного почти ничего нет. — Да не проблема! — улыбнулся проснувшийся Лу Хань. — Мы же всё равно сейчас поедем за покупками. Вот и возьмёшь себе что-нибудь. — Что-то мне подсказывает, что не только он один, — усмехнулся Бэкхён, вспоминая наличие таких вещей в своём гардеробе. — Короче, идём все, — огласил приговор Чондэ и все дружно с ним согласились.***
Торговый центр находился от отеля в часе езды на автобусе. По прибытии на место Исин отвел студентам на всё про всё четыре часа. Как только был дан старт на начало марафона покупок, ребята тут же расползлись по огромному комплексу, условившись встретиться в кафе на первом этаже. Всего их было человек двадцать, не считая Минсока и самого хореографа. Первого утащил в отдел детских товаров его супруг, а второй отправился за новой сумкой. Все разошлись кто куда, радуя продавцов кругленькими суммами, оставленными в том или ином бутике. Сехун снова заставил своего парня примерять очередную пижаму. Кажется, это стало их личным фетишем. Сегодня было кое-что более откровенное, чем в прошлый раз. Комплект, выбранный альфой, уж очень походил на женский: короткие шортики, обнажающие красивые стройные ноги, а вместо футболки — майка, стянутая тонкой веревочкой на спине. Потянув за неё, можно было заставить обнажиться желанное тело. Пижама была выполнена из нежного алого шёлка, что ярко контрастировал с бархатной молочной кожей. Лу Хань задрожал под голодным взглядом своего парня и почувствовал себя полностью обнажённым. Он не смог отрицать, что пижама ему шла, словно шилась специально для него. — Мне нравится, — шепнул альфа. Старший стоял к нему спиной и наблюдал в зеркале, как Сехун протянул руку к белой верёвочке. Пальцы потянули за тонкую полоску ткани, и майка разошлась в стороны, явив миру изящную спину с россыпью трогательных родинок на бледной коже. — Что ты делаешь? — томно выдохнул Лу Хань. Прохладные пальцы накрыли его плечи и потянули майку вниз. Ткань с тихим шелестом упала к стройным ногам, омега затаил дыхание. Он боялся сделать вздох и спугнуть это наваждение, которое сейчас царило в тесной кабинке примерочной. — Беру то, что мне принадлежит. Кожу на шее опалило горячим дыханием, мягкие губы оставили влажный след. Старший закатил глаза от трепетного удовольствия, которое с каждым жарким поцелуем охватывало тело всё сильней. Сехун обхватил руками его талию и прижал парня к своей груди, упоённо целуя в шею. Омега млел в его руках, растекался сладким сиропом на коже. С его губ сорвался тихий стон, когда младший прикусил чувствительную мочку уха. — Сехун… — сквозь сбитое дыхание протянул Лу Хань, накрыв руки альфы своими. — Нам нельзя… — Почему же? — игриво улыбнулся парень и заскользил ладонями по вздымающейся от частого дыхания груди. — Ты мой парень, и я хочу касаться тебя везде, — пальцы накрыли аккуратные бусинки сосков, принимаясь чувствительно гладить. — Я хочу ласкать тебя и слышать, как ты стонешь. Хочу знать, что тебе хорошо… Омега сходил с ума от волнующих слов. Он прогнулся в спине и упёрся ягодицами в бугорок на джинсах младшего. Ощущение возбуждённого по его душу члена ещё больше затуманило сознание, вызвав в теле такую же реакцию. Тонкие шёлковые шортики уже откровенно топорщились, выдавая старшего с головой. Сехун плотоядно облизнул губы и скользнул взглядом по их отражению. Он мягко прикусил кожу на плече омеги и опустил ладони на стройные бёдра. Пальцы подцепили резинку пижамных шорт и потянули их вниз, оставив Лу Ханя в одних чёрных хипсах. Он неловко выступил из одежды и ногой отпихнул вещь подальше. Не хватало ещё испортить товар… — Хороший мальчик, — прошептал альфа; он подул на влажную кожу, чем вызвал мурашки по спине. У старшего подогнулись ноги, и он упёрся руками в стену. Их взгляды встретились на поверхности зеркала, послав разряды тока по возбуждённым телам. Омега выглядел невообразимо развратно: с затуманенным взглядом, растрепавшимися волосами и чуть размазавшейся под глазами подводкой; влажные губы приоткрылись в тяжёлом дыхании и по ним периодически пробегал розовый язык. Сехуна от этой картины накрыло дикое желание сорвать тормоза и взять парня прямо здесь и сейчас. Тем не менее, младший не хотел делать их первый раз таким, поэтому решил остановиться на малом. Лу Хань упирался своим соблазнительным задом в его пах и сам сходил с ума от этого восхитительного ощущения. Ему безумно хотелось почувствовать этот член в себе. Чтобы тот двигался яростно и размашисто, выбивая из него мелодичные стоны. Фантазия парня рисовала жаркие картины секса в примерочной; омеге откровенно стало наплевать, что это был бы их первый раз. Он хотел Сехуна, тот хотел его, и зачем тогда думать вообще? Пальцы невесомо заскользили по ткани хипсов, очерчивая контур возбуждения омеги. Тот дёрнулся от этого чувствительного прикосновения, но невольно подался бёдрами ему навстречу. Альфа оттянул резинку трусов и приспустил их вниз. Лу Хань застонал, когда член обдало прохладным воздухом. Затем его обхватила жаркая ладонь: Сехун оттянул крайнюю плоть и прошёлся большим пальцем по чувствительной головке, собирая выступающие капельки смазки. Омега задрожал и прикрыл глаза, полностью отдаваясь на растерзание альфе; тот сходил с ума от власти над желанным телом. Неизвестно откуда, но в младшем поселилась уверенность в правильности своих действий. Его пальцы принялись медленно скользить вверх-вниз по возбуждённому члену, посылая по хрупкому телу разряды удовольствия. Старший протяжно застонал, на что Сехун был вынужден прикрыть его рот ладонью. Им ведь не нужно было, чтобы их услышали. Лу Хань запрокинул голову назад и принялся плавно двигать бёдрами навстречу ласкающей руке. В воздухе тесного помещения повис букет из ароматов возбуждённых тел, секса, смазки и духов. Он туманил разгорячённые головы, заставляя нарушать запреты. Пальцы младшего очертили контур губ омеги; когда те приоткрылись для очередного томного вздоха, они проникли внутрь. Старший обхватил их губами и заскользил по коже языком, дразня и лаская. Сехун зарычал ему в макушку и ускорил движение своей руки на возбуждённом члене. Омега сладко простонал, послав вибрации по пальцам у себя во рту. В уголке губ скопилась вязкая слюна — альфа видел это в зеркальном отражении. Он вынул пальцы, развернул раскрасневшееся лицо омеги к себе и впился страстным поцелуем в любимые губы. Лу Хань застонал ещё громче, когда влажный язык младшего встретился с его собственным языком. Он завёл руку назад, запустил пальцы в мягкие волосы своего парня и прижал его голову к себе. Альфа уже во всю тёрся пахом о соблазнительные ягодицы, желая ощутить на себе тесноту податливого тела. Рука на члене омеги все ускоряла и ускоряла движение, подводя того под черту. Оба парня ощутили приближение оргазма Лу Ханя. Пара влажных скольжений по жаркой плоти — омега кончил, излившись на свой живот и блестящее зеркало. Стон наслаждения утонул в мокром поцелуе, а старший абсолютно потерялся в своих ощущениях. Никогда прежде ему не было так хорошо… Парни разорвали поцелуй: они тяжело дышали, глядя друг другу в глаза. Ладонь Сехуна скользнула по подрагивающему животу и собирала капли спермы. Он поднёс пальцы к губам и слизнул с них вязкую жидкость; Лу Ханя от этого зрелища тряхнуло. Он мог бы снова возбудиться, если бы не был так расслаблен. На ослабевших ногах омега развернулся к своему возлюбленному и поцеловал в губы, пробуя себя на вкус. Сехун улыбнулся и обнял его за талию, не давая упасть. — Мне понравилось, — выдохнул альфа в покрасневшие губы Лу Ханя и кивнул на брошенную на пол пижаму. — Берём.***
В соседней кабинке скрипнул затвор на двери. Судя по шороху одежды и влажным звукам поцелуев, в тесное помещение ворвались двое. — Чанёль, обязательно делать это прямо сейчас? — послышалось тихое шипение. — Обязательно. — Я не хочу сейчас. — А я хочу, — выдохнул альфа. — Не играй со мной, а то я возьму тебя силой. — Не возьмёшь. — И ведь не поспоришь… Чонин услышал звук расстёгивающейся ширинки и смешок Чанёля. — Господи, почему именно здесь, в туалете для альф? — Потому что в туалете для омег всегда толпа. И вообще, что за показательные выступления? Ты меня всю неделю обламываешь! — Потому что ты всегда хочешь этого в самых неподходящих местах. — Я не виноват, что больше негде… — Чёрт с тобой! — усмехнулся Кёнсу; его голос ударил по нервам. — Только, надеюсь, на этот раз у тебя есть с собой презервативы? — Обижаешь, — усмехнулся альфа. — А если нас кто-нибудь услышит? «Поздно», — про себя усмехнулся Чонин и обречённо упал на крышку унитаза. Он не хотел всего этого слышать, но не мог найти в себе сил выйти из кабинки и убежать отсюда как можно дальше. Ему нужно было удостовериться, что всё происходящее — правда. — Похуй, — сказал за стенкой Пак. — Можно подумать, мы одни такие. Дальше послышалась возня; Кёнсу протяжно застонал и схватился рукой за стену. Чонин невольно бросил взгляд на его побелевшие от напряжения пальцы и зажмурился — это было выше его сил. — А я и забыл, какой он большой, — усмехнулся омега. — Кто? — Твой член. Двигайся давай уже… Тесное помещение заполнили протяжные вздохи, шелест одежды, звон пряжки ремня. Чонину хотелось закрыть уши, но руки его не слушались. Ладони, сложенные на коленях, тряслись как у артритного старика. За что ему всё это? Почему именно сейчас? — Чанёль, помедленнее… — Прости. Они не стеснялись выражать свои эмоции: сладко стонали, иногда прерываясь на звонкие поцелуи. Чонин не знал, сколько времени прошло — ему казалось вечность. Он старался не слушать, старался абстрагироваться, чтобы не делать себе больней. Но когда слуха коснулся протяжный стон Кёнсу, оповестивший альфу о конце представления, Кай выпал из реальности. — Иди первым, мне ещё надо привести себя в порядок, — раздался голос омеги спустя какое-то время. — Хорошо, — выдохнул Пак. Когда он ушёл, Кёнсу вышел из кабины и, судя по удаляющемуся звуку шагов, направился к раковине. За шумом воды парень не расслышал скрипа двери и чужие гулкие шаги. — Он всегда так много болтает во время секса? Омега вздрогнул и резко развернулся, встречаясь взглядом с потемневшими глазами Чонина. Альфа остановился в нескольких шагах от него, запустив руки в карманы. — Что ты здесь делаешь? — По-моему, идиотский вопрос. Тебе так не кажется? Чонин сделал пару шагов в сторону парня, ноги которого словно приросли к кафельному полу. — А вообще, я зашёл использовать это помещение по назначению. И тут оказалось, что некоторые не знают, для чего людям нужен туалет. — Ты не должен был этого слышать, — хрипло выдохнул Кёнсу. Альфа сделал ещё один шаг навстречу, завёл руку ему за спину и закрыл кран. — Не должен был, — шепнул Кай ему в губы и заглянул в испуганные глаза, — но я слышал. Кстати, может быть ответишь? Он всегда так много болтает? Мне казалось, ты тоже не любишь болтовню. — Прекрати… Голос омеги сорвался, а тонкие пальцы до побеления костяшек стиснули край мокрой раковины. — Какая же ты сволочь, — усмехнулся альфа, — а ведь я до последнего отказывался верить… Надеялся, что в прошлый раз меня подвело зрение. — Чонин, — начал было Кёнсу, но Кай его перебил. — Хватит, — поморщился парень. — Меня это не касается. Он развернулся и ушёл, оставив парня стоять у раковины и хватать ртом воздух. Оказавшись в коридоре, Чонин поднёс кулак к лицу и впился в пальцы зубами. Боль, раздирающая сердце, волной пробежала по телу. Невольно брошенный взгляд в не до конца закрытую дверь выхватил Кёнсу, который осел на пол и обнял колени. «Это замкнутый круг».