Темный, темный лес

Оно ушло. Прошелестело, влажно чавкая, по полу кухни, громыхая посудой, сваливая ее со стола и полок, и, так и не найдя ничего полезного для себя, убралось восвояси. Я сидела, выжидая. Слишком опрометчиво было бы сейчас выскочить из своего убежища и попытаться добежать до дома Алехандро. Кто знает, не попыталось или оно где-нибудь затаиться? За каким-нибудь углом? В ушах словно бухал поршень — так сильно билось мое сердце, пульс частил. Я уже и думать позабыла про вонь гниющего мусора, и напряженно вслушивалась в тишину. Ничего. Кажется, что-то громыхнуло где-то снаружи, но затем все стихло. На самом деле ушло? Или я сейчас отворю дверцу, а передо мною возникнет… Мне не хотелось представлять, как могло выглядеть нечто, выбившее кухонную дверь, и елозившее чем-то шлангоподобным по полу. Совсем не хотелось. Прошло минут десять, а, может, и больше, прежде чем я все-таки осмелилась приоткрыть дверцу, молясь про себя, чтобы она не заскрипела. Кухня была разгромлена, но пуста. Теперь все, что разлагалось на столе, воняло на полу, разбитое и подавленное. Кастрюли, тарелки — все было перевернуто вверх дном. А посреди валялся перевернутый холодильник, из-под него текло что-то темное. Я осторожно перешагнула через него, нацепила мокрые джинсы, даже не почувствовав холод, и вышла в коридор через пустой дверной проем. Дверь была не просто выбита — расколота в щепки. За углом меня, вопреки всем сомнениям, никто не ждал. Я перевела дыхание и осторожно прокралась к выходу. Хотелось бежать из этого места, да, вообще из гребанного леса. Припустить до машины, плюнуть на все и уехать обратно в Лос-Анджелес. Я не знаю, что за чертовщина тут творится, и знать не желаю! Ледяные струйки дождя освежили разгоряченное лицо и мысли, отрезвив меня. Даже если я и соберусь отсюда уехать, в такую сырость в одиночку вытащить машины из грязи просто невозможно. Пешком до ближайшего городка — километров тридцать, не меньше. Нужно успокоиться. Прийти в себя и все хорошенько обдумать. Решить, что мне делать дальше. Для начала необходимо вернуться к дому брата. Я порадовалась своему решению отмечать дорогу на импровизированной карте. Благодаря ей, я довольно быстро добралась до сторожки, от которой до дома было рукой подать. Лес под дождем шумел, словно живой. Мне совершенно не нравились эти деревья. Скрюченные ветки напоминали лапы чудовищ, и я то и дело оборачивалась, словно меня кто-то преследовал. Один раз мне показалось, что я вижу среди деревьев высокую и очень худую темную фигуру. Когда я моргнула, то поняла, что это всего лишь дерево, но желание поскорее убраться отсюда только усилилось. Из-за сильного сердцебиения, отдававшегося в ушах, мне все время слышались шаги за мной. Тихие, крадущиеся. Этот чертов дождь и этот чертов лес с его чертовыми ветками, похрустывающими от тяжести скопившейся на них воды! Я буквально влетела на крыльцо и скрылась за дверью с такой скоростью, словно за мной и в самом деле кто-то гнался. Дверь была тут же заперта на засов и забаррикадирована шкафом из спальни. До меня дошло, что было бы неплохо сперва проверить сам дом внутри на наличие нежелательных гостей, только когда я услышала странные звуки из ванной. Я замерла на месте и прислушалась. Звук повторился. Тихий, малозаметный за барабанной дробью дождя по крыше, но он встревожил меня тем, что в ванной не должно было ничего шуметь. А оно таки скреблось чем-то по эмали, раздражая ухо. Уже и не помню, как в руке оказался кухонный нож. Но с ним стало в разы спокойнее. В ванной больше ничего не шумело, что обеспокоило меня еще больше. Мне сразу перехотелось туда заходить. Не знаю, что и как туда забралось, но я не хочу это видеть. Не желаю знать. Нет нужды говорить, как сильно я была напугана. Мне бы очень хотелось думать, что кто-то нарочно запугивает меня, пытаясь заставить уехать из этого леса. Не искать здесь ничего и никого. Не искать Алехандро. Продолжая смотреть на дверь ванной, я устало опустилась на пол. Поправила мокрую копну волос, упавшую на глаза и невесело усмехнулась, вертя в руках рукоять ножа. А ведь и верно. Все действительно выглядит так, будто меня выпроваживают. Нагло и бесцеремонно, пытаясь напугать мистической подоплекой. Однако, я все больше уверялась в том, что весь этот кошмар — дело рук человеческих. Подведем итоги. Дача была покинута своими хозяевами в сильной спешке. Недоеденная пища, несобранные вещи. И мерзкий сладкий запах со второго этажа. Теперь я радуюсь тому, что не смогла зайти в ту комнату. Быть может, я накручиваю, однако, я была уверена в том, что те люди никуда не уехали. Их убили, внезапно, жестоко, а тела бросили наверху и заперли. В такую глухомань никто не приедет искать кого-либо, никто не обнаружит трупов. Кроме меня. Я приехала и спутала все карты убийце. И теперь меня пытаются запугать. Но почему тогда меня не прикончат, как их? К чему все эти дурацкие записки? Ох, вопросов стало еще больше, чем раньше. Я подозреваю, что мой брат в этом сильно замешан. И не один он. Но не он убил хозяев той дачи. Я могла бы, конечно, тысячу раз говорить, нет, мой брат не способен на убийство, это же Алехандро, что вы. Но я не стану. В последние годы мы с братом не были близки, и я не могу с уверенностью сказать, на что он способен, а на что – нет. Но если бы он хотел скрыть это убийство, он не просил бы меня приехать к нему. И не выпроваживал бы сейчас всеми силами. Если только не произошло что-то непредвиденное. Я почесала затылок. Нет. Я не могу уехать отсюда, не разгадав этой тайны. Иначе Алехандро будет навещать меня в кошмарах всю оставшуюся жизнь. Но что же мне делать? Для начала, вернуться к машине и забрать кое-что необходимое. Мне следовало сделать это сразу по прибытию. Я снова прислушалась. Похоже, теперь острый слух способен спасти мне жизнь. В ванной стояла тишина, снаружи мерно шумел дождь, наводя тревогу. Моя племянница Шэрон любит засыпать под звуки дождя, а во мне они всегда вызывали беспричинный страх. Этот перестук капель словно пытается скрыть за собой другие. Например, шаги. Я не слышала их, как бы ни прижималась ухом к дверной щели, но где гарантия, что там действительно никого нет? Не люблю двери без «глазков». Стой теперь и гадай, есть там убийца, или же у меня паранойя. Соберись, Мария Делавера! Дрожишь, словно жалкий офисный клерк перед начальством! Передвинуть шкаф от входной двери к ванной, запечатав ее, было несколько труднее, чем когда я, вся на эмоциях, перла эту мебель в первый раз. Мое пыхтение, наверное, слышали даже в Аризоне. Прежде чем выйти на крыльцо, я приоткрыла дверь немного, быстро выглянула наружу и спряталась. Вроде бы, никого нет. Процедура повторилась раз пять, прежде чем я поверила, что возле дома, вроде бы, никто не ходит. Дверь была тщательно заперта — теперь это было не просто средство обычной предосторожности. Мне хотелось думать, что когда я вернусь в это место, оно останется безопасным. Громыхнула молния, и я от неожиданности оступилась и упала с крыльца, больно рассаднив колено об ступеньку. Мне очень хотелось громко выругнуться, припоминая всех святых, чертей и родственников Сильвии, однако, я удержалась. Лучше не шуметь. Впрочем, ходить можно, ничего серьезного. Я тихонечко вздохнула с облегчением. Расслабляться не стоит, однако, меня очень обрадовал факт, что я не повредила ногу, как в дерьмовом фильме ужасов, после чего жертва не может бегать и быстро ходить, и вообще становится сильно ограничена в подвижности, отчего быстро попадается маньяку. Жертва. Брр, все естество аж передернуло от этого слова. Упрямо вытаскивая ноги из вязкой грязи, чавкающей уже где-то в районе щиколоток, я поплелась по тропинке, вернее, по тому, что еще вчера было тропинкой, туда, где оставила машину. Я была настолько напряжена, что казалось, словно каждый волосок на теле стоит дыбом. Ощущение слежки не оставляло ни на минуту. Уши жадно ловили звуки, но кроме дождя, да хлюпания под ногами ничего не было слышно. Даже вороны, птицы, которые, как мне кажется, встречаются совершенно повсюду, упорно молчали, ничем не выявляя своего присутствия. Я вышла к полям. Идти стало еще тяжелее, но хотя бы на открытом пространстве не так легко меня преследовать, в чем я захотела убедиться, обернувшись пару раз. И убедилась в том, что была права изначально — меня преследовали. Метрах в трехстах от меня, у самой кромки леса стояло что-то, лишь отдаленно напоминавшее фигуру человека, настолько оно было высокое и тонкое. Сперва я подумала, что мне снова чудится, и я поспешила ускорить шаг. Но когда я обернулась снова, где-то шагов через пятнадцать-двадцать,  стало ясно — не показалось. Фигура стояла по-прежнему без движения, однако, уже на поле. Теперь, не скрываемая кустами и деревьями, она была видна четко, и ее можно было рассмотреть. Вернее, ее очертания, так как усилившийся дождь мешал увидеть детали. Но у меня не было желания это делать — я завизжала и бросилась со всех ног вперед, к машине, уже видневшейся впереди. Глупая затея. Я почти тут же выдохлась и устала. Пот катился по лицу, смешиваясь с каплями дождя, даром, что было холодно. Задыхаясь и отрывисто повизгивая, я чуть ли не на карачках брела по грязи, то и дело приседая на подкашивающихся ногах, и отталкиваясь руками от земли. Нож я выронила в панике и он остался где-то позади, я не смогла бы его найти даже, если б захотела. Я страшно перемазалась, но меня в тот момент заботило совершенно другое. То, что шло за мной, постепенно настигая. Такого ужаса я не испытывала никогда. Я не знала, что это, не желала ни знать, ни встречаться с ним. Эта тварь выглядела страшнее бандита с пулеметом, даже при том, что оно не было вооружено. Но я всеми фибрами души, каждой клеточкой тела чувствовала — НЕЛЬЗЯ ПОЗВОЛИТЬ ЭТОМУ ДОГНАТЬ СЕБЯ. Уже не помню, как, но я добралась до машины. Не было ни малейшей надежды на то, что «фольксваген» сумеет завестись и выбраться из развязнувшей дороги. Но я и не думала об этом. Какое счастье, что я не заперла машину! Сомневаюсь, что смогла бы сейчас удержать ключи — не то, чтобы попасть в замочную скважину! Задыхаясь, я ввалилась на водительское сиденье, и захлопнула дверь. Заперла все двери в машине, перевалилась на задние сидения и замерла, спрятавшись на полу. Мне казалось, что слишком громко дышу, и я зажала рот обеими руками, размазывая грязь по лицу, напряженно вслушиваясь. Шаги. Теперь их не скрывал даже усилившийся шум дождя. Пожалуй, я даже не удивилась, когда что-то сильно ударило по лобовому стеклу.