Планета сокровищ. Новая версия

      Сверху открывался просто потрясающий вид на планету. Трава цвета янтаря, отливающая словно бы жидким пламенем, атмосфера сочного цвета спелого феолитина. Хвойные леса, которые ближе к горизонту расходились между собой всё чаще, были похожи на огромные леденцы, полупрозрачные, однако крепкие, словно кремень. Но вид не мог успокоить девушку, у которой буквально подкашивались ноги от одного взгляда с вороньего гнезда вниз, на верхнюю палубу. Сердце колотилось так, будто пыталось задать ритм набату, а голова постепенно начинала кружиться сильней.       — Испугалась? — насмешливо поинтересовался Джеймс, глядя на посеревшую сестру.       — Ещё как, — пересохшими губами ответила та. Шани уже пожалела о своём намерении продемонстрировать брату способности панциря.       «Они так легко появились за спиной там, внизу, — лихорадочно думала Хокинс. — Но откроются ли они в падении? А если не откроются? Успею ли я дотянуться до канатов?»       Кровь моментально отлила от лица девицы, брат, ещё минуту назад бывший уверенным в том, что сестрица справится, начал за неё беспокоиться. Но едва Джим протянул руку к Шани, чтобы одёрнуть девушку от края, та резво вскочила на бортик гнезда и сиганула вниз. Джим вскрикнул от ужаса, но затем подавился собственным вскриком, увидев холодный блеск хрома и огромные взмахи крыльев. Парень никак не мог взять в толк, почему металл может удерживать вес тела человека, и тем более, как такие крылья могут помогать взлетать. Шанталь говорила, что она спланировала на землю, а не взлетела и приземлилась, а сейчас юноша наблюдал именно фееричный взлёт, не иначе.       Радостный и полный облегчения возглас девицы прозвучал на весь корабль, может даже и дальше, и её можно было понять. Этот шажок вниз кроме как прыжком веры не назовёшь, и сейчас вера в свой «недуг» у Шани была полностью оправдана. Девушка мысленно приказала крыльям описать красивую дугу вокруг мачты, и металлические тончайшие перья повиновались, однако девушка напрочь позабыла о «хвостовой части», и едва не запуталась в вантах, в последнюю минуту увернувшись от толстого ствола фок-мачты. Шанталь пришлось в срочном порядке становиться на ноги, и, только когда она оказалась на палубе, а панцирь приобрёл свою изначальную форму, до девушки дошло, что если ей охота именно летать, а не планировать, что она тоже делает с трудом, то надо разобраться, в каком положении стоит оставлять ноги, чтобы помогать себе находиться в воздухе в ровном положении.       Джим с горем-пополам слез с марсовой площадки и ловко стал спускаться по реям вниз. Едва юноша оказался подле сестры, он тут же крепко обнял Шани, но не преминул слегка ударить ту в плечо.       — Ещё раз меня так напугаешь — убью. У меня же едва сердце не остановилось!       — Это у тебя-то сердце чуть не остановилось? — горько усмехнулась девица, потихоньку отходя от шока.       Адреналин ещё бушевал в крови, но хотя бы дыхание начало потихоньку восстанавливаться, как и такт сердца. Лицо раскраснелось, а ощущения были такие, будто бы юной Хокинс пришлось бежать стометровку на время. Ребята ещё делились впечатлениями и переживаниями, пока медленно брели в сторону квартердека, а там присели у борта корабля.       — Теперь ты мне должен, — усмехнулась Шанталь и взъерошила свои густые волосы цвета тёмного шоколада.       Джим, хотевший что-то возразить, не нашёлся, что ответить и, усмехнувшись, лишь пожал плечами, запрокидывая голову навстречу прохладному ветерку.       Экипаж уходил за провиантом в полдень, прошло порядка семь часов, а вестей от капитана или кого-то из команды не было. Шани начала всерьёз волноваться, что что-то могло пойти не так, и теперь экипаж и корабль либо надолго друг от друга отрезаны, либо… Хокинс поёжилась от одной только мысли о плохом. Лучше не думать в таком ключе, но, тем не менее, всё более мрачные мысли начали одолевать Шанталь. Ей внезапно показалось, что подавляющее большинство экипажа ей однозначно не будет жаль, если что-то случится. Разве что пара её членов вызывала смешанные чувства у девушки.       Юная Хокинс напряжённо вглядывалась вдаль, хотя взгляд уже не улавливал то, что происходило внизу, а потому за мыслями она не заметила тоненькой фигурки, бежавшей в сторону фрегата и активно машущей ручками виднеющейся с земли девице. Шанталь не сразу обратила внимание на назойливые знаки внимания, но когда она, наконец, опустила глаза, то чертыхнулась, вскочила с места и, на ходу будя задремавшего Джима, кинулась опускать трап. Юноша пробормотал что-то, потом заметил, как засуетилась сестра, и встал, чтобы ей помочь. Делберт, а это был именно он, кое-как взошёл на борт судна и, задыхаясь, попросил попить воды. Парень поспешил в трюм, а Шани усадила астрофизика на подушку, на которой сама сидела пару минут назад. Выпив принесённую Джимом воду из кружки залпом, доктор пришёл в себя. Дальше беседовали уже в его каюте.       — Их этот… король, — последнее слово доктор буквально выплюнул, словно горечь. — Просто посмешище. Маленький грязный…       — Делберт, — одёрнула шеомерианина Шанталь. — Давайте по существу.       — Да, конечно, — кивнул Допплер и глубоко вздохнул, собираясь с мыслями. — Извините, ребята, это всё эмоции. Что же, мы с экипажем направились первым делом в ближайшую колонию, чтобы обсудить с местным губернатором получение помощи. Лично для меня было бы честью оказать помощь капитану Королевского флота и доктору-астрофизику, имеющему огромный вес в определённых кругах…       — Делберт…       — Кхм, прошу прощения. Так о чём я? Ах да, так вот, мы пришли на поклон к этому, этому…       — Делберт, чёрт возьми! — не выдержала Шани и хлопнула по столику ладонью. — Объясните нормально!       Астрофизик на минуту опешил от такого поведения Хокинс, кашлянул в кулак и опустил глаза.       — При первой же встрече он повелел нам называть его не иначе, как многоуважаемый властитель Себруаруса господин Ананке. Меня это оскорбило, но я не подал виду, ведь намерения у нас были сугубо положительными. Когда капитан Смоллетт объяснила ему наш запрос, он начал что-то кричать и размахивать руками…       — Кто он? — поинтересовался Джим. — Не себруарец, что ли?       — Какой там, басурианин. Коренные себруарцы не в этой части планеты находятся.       — Спорим, даже не в этом секторе Уробороса, — горько усмехнулась Шанталь. — Наверняка, сейчас в шахтах роют руду.       — В общем, капитан дала ему понять, что губернатор уже давно действует не по правилам, установленным Королевством, — продолжил Делберт. — И что если этот Ананке желает оставить пост губернатора за собой, то ему лучше подчиниться и уступить.       — Зачем же тогда его назначили, если он и так не на хорошем счету у Уробороса?       — Ты меня спрашиваешь?       Шанталь прикусила язык, поняв, что доктор действительно был далёк от политики и не интересовался тем, что было населено гражданами Королевства.       — Ладно, допустим, он начал верещать, а дальше? Он даст доступ к провианту?       — В этом и загвоздка, — вздохнул Допплер. — Когда он успокоился, то решил пойти на сделку с капитаном. О Себруарусе мало кто слышал потому, что эта планета находится под неустанным контролем Королевской службы безопасности. Видели деревья на планете? Они как будто полупрозрачные. Потому что так и есть, это чистые алмазы, органические, растут в виде растений. Точнее, это вид растений такой, который имеет структуру…       — Что?! — вскричали Хокинсы в один голос.       — Это что же получается? Мы можем не лететь на планету Флинта? Возьмём пару веточек с этих деревьев, и можем отстроить «Бенбоу» таким, какой сами захотим! — воскликнула Шанталь, уже радуясь тому, как быстро и без потерь они вернутся домой, но покачавший головой Делберт заставил её сердце внезапно пропустить такт.       — Эта планета не просто так находится под наблюдением. Эти самые деревья — единственные в своём роде. Когда-то коренные себруарцы считали леса на своей планете священными, проводили в них свои ритуалы, инициации, церемонии. А когда Уроборос назначил эти земли своей собственностью, Королевская семья не преминула пустить в своё личное пользование эти растения. Каждая травинка здесь под наблюдением, и, если хоть один листочек покинет планету и не будет направлен во дворец, осмелившегося сорвать злополучный лист заберут с концами.       — М-м-м, мой любимый Уроборос, — саркастично протянула Шани, скривив лицо.       — А что это за сделка, которую предложил Ананси? — спросил Джим.       — Ананке, — поправил Допплер и откашлялся. — Кто-то повадился устраивать по ночам в ближайшем лесу обряды, похожие на те, что когда-то устраивали коренные себруарцы, но подвох в том, что все нынешние коренные жители, которые ещё живут здесь, давно приняли религию Уробороса, Королевство полностью искоренило их изначальное вероисповедание. Никто из коренных не сознаётся в обрядах, а если кто-то только начинает о них разговор, так бедняги закрывают уши, не могут о них слушать. Амелии было поручено разобраться, кто это делает, а по окончанию работы нам позволят взять столько провизии, сколько сможем увезти.       Шанталь нахмурилась и призадумалась. Это ж как этому губернатору мешает старовер, что он великодушно позволил набить трюм до отказа провизией? И почему тогда губернатор не обратится в службу безопасности, раз планета такая важная? И, что ещё больше волновало девушку, почему сама служба безопасности не вмешивается без посредников в подконтрольный им сектор? Так или иначе, но ответов девица, наверняка, не дождётся вовсе, а если всё же хочет найти их, то можно попытаться напроситься капитану в помощники и самой всё разузнать. Ну, или если не всё, то хотя бы самое интересное.       Когда рассказ Допплера был закончен, Хокинсы всерьёз призадумались. Было ясно, что пока Амелия не найдёт вандала, повадившегося устраивать старообрядческие ритуалы в лесу, им отсюда путь заказан, а поиски наверняка продлятся дольше пары дней.       — Предлагаю присоединиться к капитану, — объявила Шани брату, пока они сидели на камбузе в полном одиночестве.       — Ага, так она тебя и взяла с собой, — флегматично ответил Джеймс.       — Не меня, а нас.       — Ну, нас.       — А что такого? На кого она сможет здесь рассчитывать? На эту свору корабельных крыс, что ли? У неё только и есть, что Эрроу, Допплер да мы с тобой. Но давай смотреть на вещи трезво. Есть какой-то прок от доктора в этом вопросе? Только честно.       Джимми покачал головой, что и ожидала Шани.       — А Эрроу? Они же два сапога пара с кэпом, гибкость не в чести у них, это же видно.       — А ты прямо изучила их вдоль и поперёк, — усмехнулся юнец, подгибая под себя ногу. — Ты целыми днями тут торчишь, откуда у тебя возможность наблюдать за ними?       — А, то есть, ты их изучил и можешь сказать со всей уверенностью, что они оба прямо-таки сама гибкость и ведут себя вежливо со всеми?       — С какой стати им себя так вести с подчинёнными? Если они себя с нами так ведут, ещё не значит, что с независимыми от них они будут вести себя также.       — Ты забыл рассказ Допплера? Забыл, как он в красках описал её реакцию на эту наглость от губернатора?       Ребята препирались ещё добрых полчаса, пока их со стороны входа не прервали настойчивым кашлем. Креланец с самодовольной улыбочкой проследил, как юнцы замолкают, и вальяжно прошёл к стоявшим у разделочных столов и кухонных тумб остаткам провианта.       — Настолько увлечены обсуждениями капитана, что не видите и не слышите никого? — усмехнулся кок, перебирая остатки овощей и производя подсчёты в уме.       — Что ты скажешь о кэпе? — внезапно спросил Джим, не обращая внимания на яростные взгляды со стороны сестры.       — Она хоть и легостианка, но в плане характера совсем не умеет быть гибкой.       Джим скривился при виде победного жеста сестры.       — А ты чего так радуешься? Надеешься, что она вас возьмёт с собой?       Шанталь чуть опешила, но её уже практически перестали удивлять эти уловки Сильвера, когда тот совершенно точно знал, о чём говорили Хокинсы, когда те были абсолютно уверены в том, что находятся одни. Девушка нахмурила брови и села ровнее.       — Команда на время выполнения части сделки со стороны капитана не сдвинется отсюда совершенно точно. Ни отчалить, ни причалить. Что ещё остаётся делать? Я бы лучше прогулялась, посмотрела на планету, чем сидеть здесь, как килька в бочке.       — А чего там смотреть, никогда не видела другую экосистему, что ли?       Юная Хокинс стыдливо опустила глаза, осознавая, что совсем ничего не знает о других секторах и планетах кроме родного Монтрессора. Девушка вновь подняла голову и посмотрела на брата.       — Если так хочешь, можешь оставаться тут, а я хотя бы попытаюсь упросить её взять меня с собой.       Хокинс вскочила на ноги и твёрдым шагом направилась к выходу.       — По-твоему, у тебя здесь работы нет? — вмешался киборг, останавливая Шани на полпути.       Девушка резко развернулась и, прищурившись, посмотрела на креланца.       — Сколько у тебя осталось овощей, мяса? Хватит на трое суток? Или, может, на пять? Чем быстрее мы решим вопрос, тем скорее на корабле появится приличная еда. Бульоном на шкварках от кварды я сыта ещё с Монтрессора. А теперь, если вы оба не возражаете, я попытаюсь сделать хоть что-то, а не сидеть, сложа руки.       И девица бодро помчалась наверх, скрываясь за низким потолком камбуза.       Смоллетт явно не понравился тон, с которым начала говорить юная Хокинс. Однако капитан молча выслушала всё, что говорила девушка, её доводы, а также едва ли не на коленях просьбу сопровождать и помогать в деле. Амелия догадалась, что именно Делберт рассказал Хокинсам о положении команды «Наследия Стивенсона», и её это совершенно не обрадовало. Однако капитан не могла не заметить, как рьяно девица пытается напроситься с корабля. В конце практически монолога Шанталь капитан встала со своего богатого на резные украшения стула и подошла к панорамному окну, задумчиво разглядывая виднеющиеся янтарные поля лоснящейся огнём травы.       — Зачем это Вам, мисс Хокинс? — наконец, задала вопрос Смоллетт.       Шани несколько опешила от такого вопроса, хотя будет ложью сказать, что она его не ожидала.       — Я… — девушка попыталась справиться с волнением, стараясь не смотреть на кронанца, который всем своим видом выказывал недовольство по отношению к девице. — Я хочу помочь делу. Всеми возможными от меня способами.       — Ни за что не поверю, что это всё, — жёстко парировала Смоллетт, не отворачиваясь от созерцания прекрасного пейзажа Себруаруса.       — Я хочу сойти с корабля, — после продолжительной паузы произнесла уже более тихим голосом Шанталь. — Мне интересно посмотреть на эту планету. До этого плаванья я никогда не была нигде, кроме Монтрессора, даже на нашем Космопорте мне едва ли удавалось побывать пару раз, и то непродолжительное время. А сейчас, когда есть возможность хотя бы на пару часов сойти и осмотреть это место, тем более, такое защищённое…       Юная Хокинс умолкла и опустила голову, думая, что это убедит капитана лишь в том, чтобы оставить девчонку на судне, однако Шани не могла увидеть, как посмотрела на неё Амелия, повернувшись к девушке и внимательно осматривая её съёжившуюся фигурку. При голосе капитана Шани неожиданно для себя вздрогнула.       — Вы подвергнете нас ненужной трате времени, а быть в ответе за вас — последнее, что мне надо на этой треклятой планете. Возвращайтесь к своим обязанностям.       Шанталь поджала губы, у неё в голове роились тысячи оправданий и ненужных обещаний, но что было толку от них, Смоллетт даже слушать не станет.       — Слушаюсь, мэм, — процедила сквозь зубы Хокинс и едва коснулась ручки двери, как её заставил обернуться оклик капитана.       — Надеюсь, мисс Хокинс понимает, что если она увяжется за мной, или возьмёт с собой брата, то и сестре, и брату достанется с лихвой?       Шанталь замерла от таких слов и резко развернулась в сторону Смоллетт. Женщина снова непоколебимой статуей стояла у окна и наблюдала за пейзажем.       — Она бы поняла, если бы при этом ей смотрели в глаза, — огрызнулась Шани и поспешила выйти.       Капитан от такой дерзости в недоумении развернулась в сторону девицы, но дверь уже громко захлопнулась, а после в каюте установилась тишина. Возможно, Смоллетт и разразилась криками и угрозами, но так или иначе, Шани тяжёлой поступью стремительно направилась на камбуз. Ей хотелось, чтобы Сильвер положил перед ней здоровенный шмат мяса, дал нож и сказал вручную нарубить мясо в фарш для медальонов. Что угодно, лишь бы вымести свою злость на капитана. И хотя где-то в глубине девушка понимала, что она не имеет права злиться, так как находилась в подчинении у Смоллетт, но эмоции уже понесли её.       Джим, драивший в это время огромную гору посуды, с улыбкой встретил сестру, но, когда увидел её лицо, улыбка моментально померкла. Парень вскрикнул и схватил Шани за руку, когда та подняла только что начищенную тарелку, чтобы разбить об пол.       — Шани, ты чего?! — вскрикнул Джимми, отнимая у Шанталь тарелку и заглядывая той в глаза. — Она отказала?       — Да, — процедила Хокинс, бессильно опускаясь на пол и прислонившись спиной к стене.       — Ну, это же было очевидно, — Джим закатил глаза и сел рядом. Когда Шани исподлобья посмотрела на брата, тот нервно сглотнул. — Только не бей.       — Не буду.       Ребята так и просидели в молчании, пока со стороны спуска на камбуз не послышался характерный звук. Киборг прошёл вглубь камбуза и с удивлением посмотрел на угрюмых юнцов.       — Надо же, всё вроде цело и невредимо, — невозмутимо произнёс Сильвер, но должной реакции не получил.       — Не сейчас, — отмахнулась девушка.       Киборг посмотрел на Шанталь своим пронизывающим взглядом, от которого у девушки по-прежнему бегали мурашки, однако сейчас на его удивление это не сработало. Креланец тяжко вздохнул, будто бы ожидая услышать какую-нибудь осточертевшую ему ахинею, и сел напротив ребят, найдя где-то неподалёку табурет.       — Ну, и что случилось?       — Смоллетт запретила нам покидать корабль и помогать ей на Себруарусе.       — А ты чего ожидала? Что она сразу согласится и будет рада твоей компании?       Шанталь понимала это, но менее горше от этого не становилось. Юная Хокинс подтянула колени к подбородку и обняла ноги руками, словно попыталась закрыться от всего мира. И даже мысль, стучавшая маршем в голове и говорящая, что сейчас девица ведёт себя как маленький обиженный ребёнок, не вразумила Шани успокоиться и подчиниться. Вместо этого Девушка встала, одёрнула одежду и, затянув хвост потуже, посмотрела на брата.       — Я всё равно пойду. С тобой или без.       — Ты чокнулась? Тебя же плетьми отхлещут!       Джеймс вскочил вслед за сестрой и на эмоциях схватил её за плечи, пытаясь вразумить.       — А мне плевать.       — Ты, наверное, не поняла, — вклинился Сильвер. — Тебе разорвут твою красивую рубашечку на спине, смочат в холодной воде плеть, а, может даже и хлыст, а потом ты почувствуешь такую боль, какой у тебя в жизни не было. Кожа лопнет моментально, твою одежду зальёт кровью.       Шани вздрогнула от одной такой мысли, перевела взгляд на кока, но все яркие представления экзекуции разом померкли, потому что девушка обратила внимание на выражение лица креланца. «Ты уже проходил подобное?» Однако слова киборга не подействовали отрезвляюще на девушку. Она вырвалась из рук Джимми и холодно смерила его взглядом.       — Я уже сказала. Я пойду, с тобой или без тебя. Мне осточертело находиться в четырёх стенах, хватило этого дома. А если тебя всё устраивает, сиди тут.       Едва строптивица пересекла половину пути до выхода, её внезапно крепко схватили за руку и развернули. Взгляд Сильвера метал молнии, а в его здоровой руке блеснул разделочный нож.       — Хочешь, я покажу тебе, какая боль тебя ждёт?       Хокинс и Сильвер буквально схлестнулись взглядами, Джим бегал вокруг них и пытался вразумить, потихоньку начиная паниковать, но Шани лишь твёрдо произнесла:       — Ты этого не сделаешь.       Хватка кока ослабла, а глаза стали усталыми. Он выпустил девушку, и та умчалась в трюм.