***
По пути к лесу Шанталь сумела оклематься полностью, ноги перестали дрожать, а ясность ума приобрела прежние масштабы. Долго искать пепелище не пришлось, запах гари был очень стойким, а полупрозрачные деревья помогли разобрать, где растёт невероятной красоты трава цвета яркого пламени, а где находилось чёрное выжженное пятно, которое было похоже на то, что осталось от их дома на Монтрессоре. Воспоминания о доме вызвали несколько приглушенные воспоминания, что не могло настроить на позитивный лад. И только сейчас Шани задумалась: а что дальше? Отлично, она достигла места, где проводился обряд, но, а дальше каков будет её шаг? Девушка растерянно покрутилась на месте, бегло осматривая маленькую полянку, затем начала наблюдать более тщательно, и внезапно услышала хруст под ногой. Юная Хокинс убрала левую ногу и увидела какой-то предмет, сделанный то ли из чёрного камня, то ли из обожжённого дерева. Девушка подняла предмет и, убедившись в последнем, разглядела, что это была кукла, имитирующая человечка-девочку. Её сломанная под тяжестью ноги ручка сиротливо лежала на чёрной траве, а глазки, выкрашенные в голубой цвет, до которых не успел добраться огонь, приветливо блестели. Шанталь пригляделась получше и обнаружила на некоторых частях куколки странные узоры, как раз там, где по идее должна быть открытая кожа. Узоры получились грубо, словно человек держал долото дрожащей рукой, однако эти узоры придавали некий шарм безделице. Шанталь решила оставить куколку на пепелище, словно скрывая следы своего присутствия. Она вернула куколку к её ручке и решила направиться в сторону той колонии, где находился губернатор, её добротные дома девица приглядела ещё издали, отлично различив их в наступающем рассвете. Но всё же что-то заставило Шани остановиться, точнее, мысль о том, что в колонии ей делать нечего, а вот если попробовать добраться до резервации, то там можно что-то узнать, или хотя бы попытаться сделать это. «Как же там объяснял Допплер? — Хокинс судорожно пыталась вспомнить путанные объяснения астрофизика, когда тот во всех подробностях рассказывал их с капитаном и экипажем увлекательный визит к местному губернатору Себруаруса. — На юго-восток или юг? Чёрт!» Не вспомнив ничего путного, Шани начала уже думать о быстром возвращении на фрегат, однако со стороны, противоположной колонии, послышался знакомый звук. «Это что, петух?» — искренне удивилась Шани и поспешила на звук. Девушка была абсолютно уверена, что петухи практически вымерли, потому как эти недо-птицы, как их иногда называла девица, не выживали на многих планетах и были совершенно непригодны к одомашниванию. И всё же сейчас Шани совершенно точно слышала гортанный звук, принадлежавший этому животному. Юная Хокинс не прогадала, идя на крик петуха и продираясь через необычный лес, который вблизи оказался не таким уж и волшебным. Она бодро шагала, понемногу начиная сильно щуриться от встававшего за горизонтом солнца, а спустя минут двадцать лес перед девушкой расступился, открывая вид на частокол, за которым находились маленькие и скромные домишки. Несмотря на ранний час, в резервации никто не спал, занимаясь своими делами. Чумазый мальчуган лет пяти заметил чужачку и оповестил об этом свою мать, а та, громко крикнув на каком-то неизвестном Шанталь языке, прижала пацанёнка к себе. Моментально у огромных ворот, к которым и вышла Хокинс, собрались мужчины, смотря на девушку не очень-то дружелюбно. Шани оцепенела и на какой-то миг потеряла дар речи. «Ну, и как будешь выкручиваться?» — Эм-м, здравствуйте, — нерешительно произнесла Шанталь, поднимая обе руки вверх, чтобы убедить хозяев этих земель в том, что она пришла к ним с добром. — Сердечно прошу прощения, что явилась к вам без приглашения. Прошу, выслушайте меня. Из толпы мужчин разного возраста вперёд вышел старец с внушительной тяпкой в руках. «Мог бы и убрать, я-то без оружия», — с ужасом подумала Шанталь, а сама старалась выглядеть как можно дружелюбней. И только когда старик подошёл к ней, девица сумела хорошо его рассмотреть, и ужас сменился большим удивлением. «Узоры у куклы на «коже»… У него то же самое!» Оказалось, что неровные узоры были не задумкой резчика по дереву, а отличительной чертой себруарцев! Шани отметила, что узоры, по-своему красиво изображая листочки и плавные ветви, больше были похожи на шрамы, нежели на рисунки или родимые пятна причудливой формы. Себруарцы оказались похожими на людей, разве что размер их глаз был больше раза в два, а кожа сплошь у каждого имела тёмно-оливковый цвет. Волосы отливали изумрудным оттенком, а радужка глаз была ярко-синей. — Что ты здесь забыла? — сипло поинтересовался старик, у него был лёгкий акцент, словно бы он больше привык говорить свистящими и шумящими звуками, нежели на общем наречии. — Извините, что потревожила, — кое-как сбросив оцепенение от увиденного, произнесла Шани. — Я пришла с того корабля, который вчера причалил здесь. Наша капитан посетила вашего губернатора… — Он нам не властитель, — сплюнул старец, словно слова девицы его оскорбили до глубины души. — Оу, э-э, прошу прощения, — в третий раз извинилась девушка и продолжила: — В общем, мы посетили губернатора Ананке, который пожаловался, что кто-то из вашего народа устраивает обряды с костром в лесу, и ему это не нравится. Я пришла сюда, чтобы попытаться вам помочь, если смогу. У нас на корабле есть хорошие люди, наша капитан, умная женщина, ещё её старпом, сильный очень, доктор… Пока Шани болтала, себруарцы негодующе роптали на своём языке, но стоило чужеземке произнести слово «доктор», как добрая половина жителей встрепенулась, и её едва ли не силком затолкали внутрь территории резервации. — Подождите, стойте, что я такого… — У вас есть доктор? — искренне поинтересовался молодой себруарец справа, остальные сопровождающие галдели на своём, и Шани с трудом могла что-то расслышать в метре от своего уха, не понимая, куда её тащат с таким ажиотажем. — Да, есть, доктор Допплер, вы его знаете? — Это имя мне не знакомо, — ответил старец. — Но мы нуждаемся в докторе. Девушку вели мимо домишек, а потом все вместе повернули в одно из самых потрёпанных временем строений и завели внутрь. — Меня, кстати, Шани зовут. — А я — Джебедайя, — представился старик. — Если у вас действительно есть врач, то ваше появление здесь не случайно. — Подождите, — Шанталь нахмурилась. — Врач? И тут девушку стремительно ввели в комнату, где практически на полу лежало тело, едва ли не до макушки укутанное в покрывала и простыни. Старик, чуть прихрамывая, прошёл к телу и стал аккуратно раскрывать его. И когда полог последней ткани был отброшен, глазам Шани предстала страшная картина: неестественно искривлённое туловище совсем юной себруарки, словно бы кто-то через рот влил ей какую-то смесь, и та застыла, оттопыривая кожу изнутри будто новыми и совершенно ненужными костями жуткой формы. И только сейчас девушка почувствовала очень страшный укол совести вперемешку с ужасом от увиденного. Жители ждали врача, медика, а глупая девчонка подала им надежду, не уточнив, что их доктор на корабле является астрофизиком. Джебедайя посмотрел с надеждой на новоприбывшую, но когда увидел её посеревшее лицо, моментально поник. Видеть, как надежда угасает в этих глазах, для Шани оказалось очень сложно. — Я… Простите меня, — в который раз извинилась девушка, только на этот раз это был не жест вежливости, а раскаяние. Она посмела дать им надежду, а сейчас попросту её растоптала. — Это я зря понадеялся, — выдохнул старец, хрипло выдохнул и стал накрывать лежавшую обратно. Шанталь успела заметить, что девушка очень тихо дышит и, будто бы, прерывисто. — Ты хотела знать, что за обряды кто-то проводил в лесу? — Джебедайя встал и подошёл к Хокинс. Она только сейчас заметила, что была его выше на голову. — Это был я, просил у духов, чтобы они исцелили мою внучку. — Но почему вы не попросите помощи у Ананке? — наивно поинтересовалась Шани, и тут же услышала яростные выкрики за спиной, от толпы. — Думаешь, мы не пробовали? — горько усмехнулся старик. — Нас выставили за дверь, даже не выслушав просьбы. Нас здесь не считают за полноправных жителей этих земель, потому что Королевство прислало своего человека. Хокинс было больно слышать эти слова от этого себруарца, отчасти потому, что равнодушие представителя Короны на Себруарусе заставило этих людей обратиться к старой вере. — Моя внучка, — голос старца надломился. — Ката, недавно слегла, жаловалась на страшные боли, когда ей надо было двигать ногами и руками. Со временем она перестала двигаться вовсе. Мы надеялись на помощь врачей, но ваш губернатор нам отказал. Попытки посылать за докторами самостоятельно не удались. Я пошёл к духам, чтобы они помогли нам. Девушке отчаянно хотелось дать этому человеку надежду, но чтобы та оказалась ненапрасной, но понимала, что она не в состоянии это сделать. — Ты узнала то, зачем приходила. Можешь идти обратно, никто тебя не тронет. Но если ваш губернатор посмеет зайти на наши земли, ему несдобровать. Старик, молча, покинул домишко, что сделали и его соплеменники. Шанталь не могла заставить себя сдвинуться с места, настолько её шокировало то, что она обнаружила здесь. И всё же ей ясно дали понять, что встречать как дорого гостя девицу никто не будет. Хокинс уныло поплелась на выход из резервации, не смея поднять взгляд на хозяев, чувствуя себя виноватой. И не заметила, как головой упёрлась в кого-то. — Видимо, Вы не умеете использовать голову, мисс Хокинс, раз пренебрегли моими словами и сбежали с корабля. Шанталь подняла голову и встретилась нос к носу со Смоллетт.Глава 8. Сломленная надежда
1 июля 2019 г. в 15:47
Шанталь проснулась очень рано. Всю ночь девушка не могла уснуть, ворочаясь на своём лежбище. Она просыпалась едва ли не каждый час, а когда Хокинс это надоело, девушка оделась и вышла на верхнюю палубу, чтобы больше не засыпать и, в будущем, не проспать время, когда можно было тихо слинять с корабля. В те промежутки, пока Шани просыпалась, она размышляла о том, как и когда ей следует сбегать, а ещё её тяготила мысль о том, как ей вернуться обратно? Вполне возможно, что юная Хокинс сумеет вернуться до капитана, но, а если нет? Оставит ли Смоллетт девушку в наказание на Себруарусе, или для публичной порки поднимет её на борт, а потом исполосует? Факт того, что её будут хлестать, Шани уже приняла как данность, хотя, быть может, до конца не осознавала, насколько это может быть больно и опасно. Если то, что описал Сильвер, правда, то инфекции не избежать, а медикаменты находились исключительно под надзором капитана.
Мысли о наказании несколько охладили пыл Шанталь, однако она бросила взор в сторону удивительного леса и тихонько ахнула: предрассветные сумерки только-только начали проявляться, постепенно поедая яркие булавочные головки звёзд; небо постепенно окрашивалось в самые разнообразные оттенки сиреневого и фиолетового, а огромные пушистые, похожие на нежные перины, облака приобретали персиковый румянец, будто только что вытащенные из печи пышные булочки, покрытые ароматным колером. И всё же, каким бы ни был красив пейзаж, удивило Хокинс вовсе не это, а дым, поднимавшийся над драгоценным лесом, придавая полупрозрачным кронам деревьев грязный цвет. Стволы же, и так имевшие оттенок янтарной травы, застилавшей землю, теперь будто бы подсвечивались этим цветом. «Огонь! — внезапно прошила голову девицы мысль. — Ритуальный огонь!» Она стояла и смотрела, позабыв обо всём, на то, что скрывали за собой деревья. Шанталь думала, что огонь не должно было быть видно, если этот самый таинственный ритуал проводился в глубине леса, однако здесь, наверное, роль сыграли природного происхождения грани растений, которые так отразили свет, что его можно было заметить даже с такого дальнего расстояния.
О чём ещё позабыла Хокинс, так это о вахтенном, который нёс службу в это час. И это было крайне опрометчиво со стороны девушки, о чём Шани догадалась, едва услышала подозрительный, постепенно приближающийся шорох за спиной, который еле сумел оторвать юную Хокинс от созерцания лесом. Секундное промедление, и её уже швырнули в свёрнутый запасной канат у борта. Шанталь ушиблась локтем, но уже в следующую минуту ей пришлось перекатиться в сторону, так как на неё уже прыгал чёртов псих-гилгурианец, угрожающе расставив клешни и тонкие острые ходильные ноги. Девушка встала как можно быстрей, но тут же получила удар под дых, от чего в глазах потемнело, а набрать в грудь воздух не представлялось возможным несколько секунд.
— Шшшшшшто, пришшшла полюбоватьссся рассссссветом? — ехидно поинтересовался Скруп, нависая над Шани.
— Что тебе от меня нужно? — процедила Шанталь, глядя на противника исподлобья. — Какого чёрта вообще смеешь руку поднимать?
Девушку, как и в первый раз, схватили за горло и подняли над землёй. Голова закружилась, и Хокинс почувствовала, как её начинает тошнить.
— Мне захотелоссссссь узнать, какая ты на вкусссссс, — прошипел ублюдок, показательно втягивая воздух двумя дырочками на лице, имеющими функции носа, у самых волос Шанталь.
Девушка брыкалась и старалась пнуть матроса ногой, но тот был слишком изворотлив, чтобы девица сумела хоть как-то дотянуться до ног или груди под хитином. Но с каждой секундой, как кислород ей практически перекрыли, Хокинс начала терять сознание, а потому едва ли заметила, что сначала с неё попытались снять рубашку, а потом она упала на палубу, а самого Скрупа смели с ног. Волосы Шани растрепались, поэтому её затуманенному взору было сложновато разглядеть что-либо. Но со временем зрение восстановилось, а девушка смогла кое-как встать на ноги, хотя те ещё тряслись. Зачесав пальцами шевелюру назад, Шани едва снова не упала на пол, потому как совершенно не ожидала увидеть Скрупа, скулящего от боли, над которым нависал Сильвер, заламывая гилгурианцу клешню.
— Ты в порядке?
Юная Хокинс даже не поняла, что обращаются к ней.
— Шани, ты в порядке?!
— Д-да… Да, всё в норме, — пролепетала пересохшими губами Шанталь, которую повело, и ей пришлось опереться плечом о мачту, чтобы не упасть.
Она совсем не ожидала, что помощь может появиться, а даже если и появится, то в лице Джима, но никак не кока. И пока девица пыталась прийти в себя окончательно, выравнивая дыхание и стараясь унять бешено колотящееся сердце, киборг едва ли не в бараний рог скрутил матроса, а потом со словами «Теперь я на вахте» швырнул ненормального в сторону спуска в кубрик. Патлатый почти кубарем унёсся вниз, оставляя Шани и Сильвера одних. Креланец нагнулся над сползшей по бизань-мачте вниз Шанталь и попытался осмотреть её горло на наличие синяков. Едва он здоровой рукой прикоснулся к непослушным прядям, чтобы их сдвинуть, Хокинс настолько сильно дёрнулась назад на инстинктах, что едва не упала на спину.
— Так, спокойно, я тебя трогать не буду, только посмотрю и всё, хорошо?
Девушка напряглась, словно тетива, но мешать не стала. Киборг здоровой рукой аккуратно поднял подбородок Шани и вгляделся в оставленные следы.
— Чего он к тебе прицепился так?
— Откуда мне знать?! — Шани внезапно для себя сорвалась. — Понятия не имею, что я ему сделала! Он меня при первой встрече, когда в трюме нашёл, также взял за ше… за ше… за шею…
Вот уж чего-чего, а заикания от себя девушка никак не ожидала. Её обуяла натуральная истерика, тело тряслось так, словно через него пускали мощный заряд электричества. Сильвер легко похлопал её по щекам, пытаясь привести в чувство, после принёс большую кружку воды и, обмакивая кухонное полотенце в воду и промачивая им лицо Хокинс. Постепенно девушка пришла в себя, и уже не плакала, о чём свидетельствовал солёный вкус на губах, лишь иногда всхлипывала, понемногу успокаиваясь. Креланец сидел рядом, уткнувшись затылком в ствол мачты и прикрыв глаза. Когда он услышал, что Хокинс начинает вставать, то поднял на неё усталый взгляд.
— Тебя проводить до трюма?
— Я же сказала, что пойду… пойду туда, — Шанталь кивнула в сторону леса, в котором уже не горело огня, а деревья потихоньку приобретали свой обычный цвет, разве что дым ещё поднимался от пепелища. От резкого движения голова закружилась снова, однако в голове зазвучала мысль: «Должно быть, огромный был костёр, раз дым до сих пор пропасть не может». Эти слова вызвали негативный отклик у кока.
— Ты в своём уме? Или Скруп слишком сильно сдавил тебе горло, и кислород ещё не дошёл до мозга?! Даже если предположить, что тебя кто-то переправит на землю с корабля, каковы шансы, что ты в таком состоянии сумеешь добраться куда-то и что-то там выяснить?!
Шанталь, если быть честной, плевала на тот факт, что на неё откровенно подняли голос, к этому девушка была привыкшей, когда работала в «Бенбоу», даже там попадались кадры, которым хотелось свернуть шеи за неоправданно паскудное поведение. У девицы не укладывалось в голове, что кто-то на этом судне кроме брата о ней начнёт беспокоиться. Поняв, что до голоса разума юной Хокинс ему не достучаться, креланец прорычал что-то про себя и от безысходности стал мерить шагами небольшой пятачок у бизань-мачты, неизменно при этом прихрамывая. Когда и это занятие ему надоело, кок махнул на всё рукой.
— Хочешь отхватить? Пожалуйста. Только меня уже не будет рядом. И никто, кроме твоего брата, не ринется тебя утешать.
Сильвер поначалу отправился было отдыхать, но, вспомнив, как швырнул обязанного нести вахту куда подальше, витиевато выругался и развернулся к квартердеку. Однако шум за спиной заставил его обернуться и выругаться повторно. Шани старательно вспоминала самые крепкие узлы, чтобы потуже привязать верёвочную лестницу к внутренней стороне борта. Девушка к стыду своему осознала, что не так хорошо знала это дело, в отличие от Джима, и сейчас костерила себя, на чём свет стоит, что не слушала в своё время нужных уроков, думая, что вязание узлов ей не пригодится в жизни. Однако лестницу из её рук забрал Сильвер и с наитяжелейшим вздохом, на который он был способен, сам привязал концы лестницы на добротные узлы. Хокинс неловко кашлянула, не решаясь спускаться.
— И чего стоишь? — поинтересовался киборг. — Давай, вперёд, посмотри на алмазные листочки.
Он отошёл на несколько шагов от борта, и Шанталь решительно направилась к лестнице, с опаской ставя ноги на деревянные перекладины. Когда остался шажок, чтобы тёмная макушка скрылась за краем борта, Шани на миг остановилась.
— Должна буду, — и за бортом больше никого не стало видно.
Лестница была достаточно длинной, чтобы Шани, иной раз оскальзываясь на деревянных ступенях, преодолела оставшийся метр до кое-как сколоченного причала прыжком. Сгруппироваться ей не удалось, а потому девица едва не вывихнула себе лодыжку, отделавшись лёгким испугом и ушибом. «Наследие» парил у причала по самую ватерлинию, что облегчило побег девушке. Внезапно лестница стремительно уползла наверх, и Шанталь, убедившись, что она сейчас одна, и никто за ней не наблюдает, поспешила к тому месту, где наблюдала огонь.