Планета сокровищ. Новая версия

      Услышать Джима было настоящей неожиданностью, особенно когда в его голосе читались нотки удивления и… что это, ужас? Впрочем, через секунду Шани поняла, в чём дело, и на щеках вспыхнул румянец, а руки стыдливо попытались прикрыть хоть что-то теми тряпками, что находились между ней и койкой, но это не особо спасало положение.       — Джимбо! — непринуждённо воскликнул Сильвер, моментально оценив обстановку. — А ты разве закончил со своими делами?       — Я желал увидеть сестру, — заметил юноша без особого энтузиазма. — Зато смотрю, ты на себя берёшь обязанности других.       Мальчишка сжал кулаки, а на киборга посмотрел таким яростным взглядом, что будь он материален, давно бы прожёг в коке две огромные дыры. Услышав звенящую тишину, Шанталь поёжилась, поморщилась от боли и громко кашлянула для привлечения внимания.       — Не говори мне, что это ты послал Допплера зашивать меня.       — А что в этом такого? Я доверяю ему, — бездумно бросил Джеймс, и юная Хокинс едва остановила порыв ударить себя по лбу.       — А мне, значит, вы не доверяете? — хмыкнул Сильвер, всё ещё держа уже остывшую иглу на изготовку в механической руке.       — Дело не в этом, а в том, что его я знаю хорошо, — Джим сделал пару шагов в сторону камеры Шани и едва не поперхнулся, увидев здоровую руку креланца на пояснице сестры. Девушка, желавшая поскорее закончить это всё, набрала в лёгкие побольше воздуха, но от боли в глазах потемнело, а вместо крика вышел сухой кашель, напугавший девицу больше брата.       — Отставить ревность, Джим. Нашёл, кого посылать, Делберт весь зелёный был, когда мою спину сел зашивать. Поэтому он сбежал. Наверняка, он сейчас изливает свои переживания борту.       — Тем более, он сам попросил меня ему помочь, — кивнул Сильвер. — А вот тебя никто не звал сюда. Если ты не закончил свою работу, советую тебе вернуться к её исполнению, Джимбо.       Юноша едва не заскрипел зубами, однако поток его практически вырвавшейся изо рта брани успела пресечь Шанталь.       — Позволь нам поговорить, пожалуйста, — тихо попросила девушка у кока, стараясь быть убедительней. — Он беспокоится за меня.       Киборг с минуту посидел на месте, обдумывая ситуацию, потом заколол иглу на фартук и встал.       — Даю вам пятнадцать минут, потом я продолжу зашивать раны, а ты, Джимбо, после возвращайся к работе. Скоро обед, нам надо успеть приготовить блюда вовремя.       — Спасибо, — Шанталь повернула голову вправо, мягко кивая креланцу и слабо ему улыбаясь. Тот поспешил выйти из карцера, бурча что-то себе под нос, а его место на низком табурете у самой спины девушки занял Джим. Вид плоти его крайне не обрадовал, поэтому он пересел чуть поодаль, чтобы сестре было удобней его видеть.       — Как ты? — спустя короткую, но тяжёлую паузу поинтересовался Джим, нервно теребя край выбившейся из-за пояса штанов рубахи.       — Как будто с меня содрали кожу и мышцы, а потом решили заново прилепить, но что-то пошло не так, — честно призналась Шанталь, но, наткнувшись на непонимающий взгляд брата, закатила глаза. — Сам-то как думаешь? И на что это похоже?       — Как будто тебя мясницким ножом располосовали, — Джим скривился, и его движение в точности повторила сестра.       — Фу!       — Именно.       Вновь воцарилась тишина.       — Ты просто хотел меня увидеть, или хотел именно поговорить? — спросила Шани, отчётливо видя, как Джим хотел бы о чём-то сказать, но либо не знал, с чего начать, либо не знал, стоит ли говорить. — Джим?       Наконец, юноша набрался храбрости и посмотрел прямо в глаза сестре.       — После того, что устроила эта…       — Без выражений, пожалуйста.       — Хорошо. После того, как она устроила всё это, когда твои крылья раскрылись… В общем, среди этих грязных крыс ходят всякие слухи, кривотолки. Они убеждены, что у меня тоже есть крылья, и что неплохо было бы спустить нас с мачты и посмотреть, что будет.       — Мы сами одни из этих, как ты говоришь, «грязных крыс», — усмехнулась Шанталь. — Значит, мы и сами такие же.       — Нет, мы иные. Мы выше их.       Юная Хокинс поперхнулась от таких слов Джеймса. Нет, она не защищала членов экипажа, которых набрал Допплер, но это не значило, что они вправе осуждать команду лишь за их манеры, отличающиеся от манер тех же Хокинсов или капитана Смоллетт.       — Не думала, что ты станешь однажды рассуждать в таком ключе. Ты, помогающий ближнему. Ты, который помог той саламандре, нуждающейся в помощи. Я тебя не узнаю, родной. Когда ты стал таким чёрствым?       — Ты спрашиваешь, когда? — юноша внезапно вскочил с табурета и начал мерить небольшую камеру карцера шагами, выходя из зоны обозрения Шанталь. Девушка недолго следила за ним взглядом, потом ей это надоело, и Хокинс одёрнула Джима. — Когда тот ублюдок сначала раскидал тебя по палубе, а потом… потом…       — Стоп! — Шани чуть прикрикнула, а потом умолкла на пару секунд, переводя дыхание. — То есть, ты хочешь сказать, что видел, чёрт тебя подери, как он… меня… И ты даже не вмешался?!       — А что я мог сделать? Я сначала даже не понял, что это была ты, я вообще палубу плохо разглядел! Потом увидел, как Сильвер на него набросился.       — То есть, его ты узнал, а меня нет?       — Его сложно не узнать. И всё же он был быстрее. И я посчитал, что мне там делать нечего.       В голове у Шанталь словно произошёл атомный взрыв. Она мысленно проигрывала заново слова брата о том, что ему было нечего делать там, где была его сестра. Нет, она не верила в это.       — Уйди.       — Что?       — Уйди прочь! Оставь меня! Какого чёрта ты вообще тогда сюда пришёл, если тебе не столь важно моё самочувствие?! Не хочу тебя видеть!       — Шани…       — Я сказала, убирайся вон!       Джим сжал кулаки, разжал их и снова сжал. Парня заметно трясло, но он словно вкопанный стоял на месте и не шевелился, лишь хлопая глазами. Сверху послышались склянки, а со стороны входа раздались шаги.       — Нечего так кричать, тебя с кубрика было слышно, — произнёс Сильвер, появившийся вне поля зрения Шанталь. — А тебя вроде попросили уйти. Выход ты знаешь, где. Принимайся за работу.       Джим замер на минуту, но затем сорвался и стремглав выбежал наверх.       — Чего раскричалась? — спросил беззлобно киборг, но внезапно умолк, завидев, как заблестели глаза юной Хокинс. — Эй, ты чего? Что у вас тут произошло?       С большим усилием Шанталь подняла руку и утёрла слезу, покатившуюся по носу. Она шмыгнула, но промолчала.       — Ну, не хочешь говорить — не надо, но тогда быстро успокаивайся, не хочу слушать твои всхлипы, пока буду зашивать…       — Джим, — произнесла Шани.       — Это я понял. Что-то ещё?       Девушка, кое-как собравшись с силами, постаралась без запинки рассказать всё, что прозвучало в камере. Но, едва Хокинс уже была готова в сердцах обозвать брата самыми гнусными словами, которые только знала, киборг усмехнулся, что заставило Шани недоумённо посмотреть на него. «Он, что, смеётся надо мной?» — гневно пронеслось в голове девицы, однако её порыв спросить креланец быстро пресёк, ответив на немой взгляд:       — Значит, этот умник догадался только до этого… Мда уж, а ведь я считал его смышлёным парнишей.       — Не хочешь объяснить? — недоумённо захлопав ресницами, поинтересовалась Шани.       — А что тут объяснять? Он это выдумал.       — Ещё раз?       Сильвер выдохнул и внимательно посмотрел на Шанталь.       — У тебя очень гордый братец. До того, как произошла вся эта неприятная история, Джимбо, как он сам мне позже поведал, встал ни свет, ни заря, потому что хотел подкараулить тебя, чтобы отговорить сходить на Себруарус. Однако кто-то ударил его по голове и спрятал на оружейной палубе. Догадываешься, что произошло потом?       Хокинс сморгнула слезинку, затем непонимающе уставилась на кока.       — Я нашёл его там, когда хотел проверить наличие фитилей, один мне был необходим. Нашёл его там, а уже потом услышал возню наверху, и увидел вас двоих. Уже когда ты убежала, наверх поднялся Джимбо, и я ему рассказал, что произошло. Ну и лицо у него тогда было! Как будто бы он был виновен за уничтожение всего Королевства. И, видимо, он не придумал ничего путного, чтобы сморозить глупейшую вещь, только бы ты не подумала, что он слаб.       Рука упорно чесалась уже в который раз ударить ладонью в лоб.       — Я в жизни отмазки глупее у него не слышала…       — То ли ещё будет, — усмехнулся кок. — Продолжаем операцию?       — Но как же обед?       — Ничего, Джимбо сам справится. Глядишь умишка у команды наберётся.       — Лучше бы у тебя набрался, честное слово…       Спустя пару часов все раны, кроме последней, проходящей под панцирем, были зашиты аккуратными швами, чёрные тонкие короткие отрезки пересекали багряные рваные края кожи. Когда большая часть работы была выполнена, креланец кивнул на панцирь на позвоночнике.       — Что будем делать с этим? Сомневаюсь, что размеров камеры хватит на размах твоих крыльев.       — Я смогу их сложить так, чтобы они не мешались, но и места не занимали так много.       — Ты можешь ими управлять? — Сильвер недоумённо посмотрел на девушку.       — Я не знаю, как это объяснить кратко.       — Тогда расскажи развёрнуто.       — Только если ты расскажешь про свои протезы.       — Нет, это не обсуждается.       — Ну, тогда гадай дальше, как так у меня получается.       Рассматривая рану под панцирем девушки, киборг задумчиво поскрёб подбородок. В молчании и бездействии прошло минут пять, прежде чем кок подал голос.       — Ладно, я расскажу, что ты хочешь узнать. Но сначала твоя история. И начинай расправлять свои пёрышки, рана может загноиться, а под панцирь мне не пробраться.       — Тогда отойди.       Сильвер тут же сделал несколько широких шагов назад, насколько позволил протез, почти выйдя из камеры. Шанталь постаралась расслабиться и сконцентрироваться на том, чтобы расправить крылья. Ей потребовалось всё внимание, а времени на это ушло около десяти-пятнадцати минут, чтобы, наконец, добиться того, что требуется. К изумлению креланца, панцирь начал перестраиваться от нижнего сочления и выше, собираясь во что-то внушительное, похожее на горб. Когда очередь дошла до сочлений панциря, находящихся над раной, среди багровых кусков плоти и мышц киборг, не без помощи своего механического глаза, увидел десятки, если не сотни тончайших поблёскивающих серебром нитей, плавно передвигающихся под кожей вместе с сочлениями, к которым, видимо, были прикреплены, разве что находились непосредственно под кожей, будто бы соединяясь с нервными окончаниями. Увидев отвисшую челюсть Сильвера, Шани и самой захотелось посмотреть, как происходит трансформация, однако это никак нельзя было сделать. Ей пришлось довольствоваться тем, что лопатками уже чувствовалась знакомая тяжесть. Так как койка была практически вплотную поставлена к стене, левое крыло пришлось постараться выгнуть так, чтобы оно не закрывало обзор при зашивании раны, и при этом не создавало лишнее движение, но это оказалось не так-то просто. Крыло двигалось вместе с лопаткой, которая тоже оказалась под ударом, а потому Шани двигала крылом очень медленно и опасливо, морщась и шипя от каждого движения. И всё же ей удалось подвинуть крыло оптимально, второе же, правое, понадобилось лишь сложить его поближе к телу. Но даже когда с крыльями было покончено, Сильвер не решался подойти ближе.       — В чём дело?       — Одно дело — наблюдать за этим издалека, и совсем другое — видеть близко, даже прикоснуться…       — Я ведь так и не спросила, что было, когда я…       Продолжать как-то не хотелось, но кок понял девушку и так.       — Когда ты упала на палубу, они сами втянулись. Собрались так быстренько и пропали с поля зрения.       Креланец сделал шаг вперёд, потом ещё один, затем, осмелев, подвинул табурет ближе к койке и сел, рассматривая крылья.       — Ничего не забыл? — поинтересовалась Шанталь.       — Не торопи меня, я хочу их разглядеть. Расскажи пока, как так случилось, что они появились у тебя. Ты же человек, людям не свойственно иметь крылья.       — И правда. Меня сгубило любопытство.       — А я думал, оно губит легостиан.       Юная Хокинс рассмеялась, но потом пожалела об этом, так как спина моментально заныла. Пришлось останавливать себя, но было так смешно, что с этим возникли трудности. Шани устало и в то же время благодарно посмотрела на киборга, тяжело выдыхая остатки смеха.       — Чтобы я ещё раз осталась с тобой один на один, шутник чёртов.       — Боюсь тебя разочаровать, но тебе работать на камбузе ещё очень долго, — креланец по-доброму усмехнулся, вынимая иглу и нить. — Продолжай, я внимательно слушаю.       Шанталь улыбнулась, но затем погрузилась в воспоминания.       — Мы с Джимом сидели в столовой, отдыхали, потому что добрая половина постояльцев разъехалась, и нам пришлось приводить в порядок номера. Был поздний вечер, когда в «Бенбоу» ввалился худющий деманец. Нет, они сами по себе достаточно худощавы, но этот буквально мог на себе показывать где какая кость находится в его теле. Он походил на джентльмена удачи, ну, знаешь, пирата, весь такой с обветренной кожей, одежда пропахла Эфириумом насквозь, ещё словечки такие вворачивал в разговор, что не поймёшь его. Он тогда к нам буквально подлетел и спросил про свободные номера, а мы его еле слушали, смотрели на его простреленное плечо, оттуда на пол капала его зеленоватая кровь, от неё ещё пахло так противно, затхло, что ли. Джим его проводил, а я пошла к маме, надо было предупредить о новичке.       Вещей у него было немного, вещмешок и какой-то оловянный сундучок размером с ладонь, больше смахивало на шкатулку. Он был очень разговорчивым, рассказывал всякие истории, пока мы ему с раной помогали. Потом Джим куда-то ушёл, а мне деманец рассказал, что нашёл нечто, что может навсегда перевернуть его жизнь. Говорил так путано, но только недавно я начала понимать смысл его слов. Утром следующего дня он вышел из гостиницы и больше не вернулся. Мы ждали день, два, неделю. Прошёл месяц, а его всё не было. Тогда все его вещи, которые мы через неделю перенесли на чердак, я и Джим решили поделить между собой. Понятное дело, что в вещмешке ничего мы не нашли интересного, а вот сундучок захотелось открыть сразу, правда у нас это не получалось долго. Потом нам пришла в голову мысль либо взломать его чем-нибудь тонким, либо разломать замок чем-нибудь тяжёлым. Сколько мы возились с замком, я уже не помню, но вот открыть его всё же получилось. Я подняла крышку, а потом почувствовала очень сильную боль вдоль позвоночника. Очнулась уже на кровати, как сейчас, лежала. Джим с перепугу позвал маму, а та позвала Допплера. Док же позвал своего знакомого врача, чтобы осмотреть то, что прицепилось ко мне. Врач долго осматривал эту штуку и сделал вывод, что она каким-то образом соединена с моими нервами. А ещё он предположил, что если попытаться вытащить её из моего тела, то это может привести к плохим последствиям, вплоть до летального исхода. Трогать не стали, но следили за состоянием. Оказалось, что эта штука, которую я называю панцирем, очень подвижна, не стесняет движения позвоночника и спины в целом. Металл оказался странным, неизвестным, док предположил, что панцирь сделан из ядра метеорита, но я не верю ему. Не знаю, почему.       Потом я вспомнила, что деманец что-то лепетал про невероятные способности нечто, хранящегося внутри шкатулки. Вспомнила я это, кстати, когда устроила побег, чтобы отправиться с братом в плавание. После пожара нас приютил Делберт, потом к нему пришли какие-то новости о чём-то имеющем большой вес для науки, если я ничего не путаю. Джим упросился поплыть с доком, а меня оставили, чтобы матери было спокойней. Я не захотела оставаться и сбежала. Выпрыгнула из окна то ли второго, то ли третьего этажа, я сейчас уже и не упомню. Решила, что если всё сработает, то это знак бежать, а если я себе что-нибудь сломаю, то не судьба мне Эфириум бороздить. Как видишь, всё получилось. И те мутные объяснения оказались вовсе не бреднями сумасшедшего. Панцирь словно откликается на мои эмоции, инстинкты, не знаю, как объяснить. Когда я поняла, что меня ударят кнутом, и это будет очень больно, они сами собой выросли, чтобы защитить. И когда Эрроу начал их держать, мне было неприятно, словно кто-то руки заламывал.       — Да уж, навела ты ими шороху, — усмехнулся Сильвер, под рассказ дошивая последнюю рану, периодически обрабатывая её. — История странная получилась. Но если всё, что ты сказала — правда, могу лишь позавидовать тебе.       — Было бы чему завидовать, — буркнула Шани, но едва движением рукой в её поле зрения оказались протезы кока, девица прикусила язык. «Ему-то наверняка несладко пришлось». — Расскажи теперь…       Но её грубо оборвал окрик старпома сверху:       — Мистер Сильвер, если Вы закончили, прошу Вас вернуться к своим прямым обязанностям!       Шанталь хотела было возмутиться, как «своевременно» появился Эрроу, но не успела.       — Ладно, ты слышала нашего крепыша. Я позову Джимбо, пусть он поможет сделать тебе перевязку. Оставлять раны открытыми сейчас нельзя, надо дать им подзажить немного. Заодно решите свои проблемы. Только не подеритесь, а то я совсем без помощников останусь.       Киборг уже почти направился к выходу, когда Шани его окликнула.       — Спасибо.       — Было бы за что. Поправляйся.       Креланец почти неуловимо коснулся здоровой рукой поясницы Хокинс и удалился из карцера.