***
За прошедшие несколько месяцев Шани чувствовала, словно она успела повзрослеть на несколько лет вперёд. Улетая с Монтрессора строптивой девчонкой с юношеским максимализмом, сейчас Хокинс сама себе казалась выросшей из этого. Возможно, это так и было, возможно, ей так только казалось, но чем дальше они плыли, чем реже на их пути попадались обитаемые клочки земли, и чем дольше она проводила время в компании членов экипажа, тем сильнее ощущались изменения. Создавалось ощущение, будто так и было всю жизнь, словно не было «Бенбоу» и проблем Джима с дроидами-констеблями. Только вечно плывущий в пустоту корабль, неизвестно зачем пущенный в Эфириум на всех парусах. Девушке ещё столькому предстояло научиться, что, порой, голова шла кругом. И всё же успехи были, как ни крути. По ночам, когда выпадала её очередь нести вахту, Шани поднималась на марс и оттуда прыгала вниз, тренируясь управляться новоприобретённым даром. С неделю она получала незначительные сотрясения и ушибы, особенно доставалось спине, так как не в силах сразу научиться использовать ноги в качестве руля, Хокинс неизменно кувыркалась в воздухе и припечатывалась то боками, то спиной, то головой о мачты. И только упорство и упрямство велели ей не останавливаться на достигнутом и продолжать заниматься собой и своими навыками. Однако когда прозвучал знак тревоги, Шани не было в вороньем гнезде. Девушка услышала, как истошно кричит вперёдсмотрящий и поспешила выскочить из трюма, чтобы посмотреть, что так обеспокоило матроса. И то, что она увидела, повергло её в шок. — Шани! — Джим подбежал к сестре и приобнял её сбоку, словно боялся, что её утащат. — Ты слышала? — Да, слышала, — мрачно кивнула сестра, нашарив взглядом где-то сбоку от «Наследия» чёрные паруса. — Готовься, сейчас нам устроят тёплый приём…Глава 14. Холодная сталь
3 января 2020 г. в 15:39
Теории было много, но теория ничто, если нет практики. Поначалу креланец, как мог, щадил юную Хокинс, до последнего оттягивал момент, когда ей придётся начать двигаться, даже устроил что-то типа теста, проверку знаний, как хорошо девушка запомнила стойки, положения рук, как называются те или иные выпады. И две недели не прошли даром, если Шанталь хочет чему-то обучиться, то вполне справится с делом, даже если оно будет сложнее, чем казалось на первый взгляд. И всё-таки практику нельзя было оставлять без внимания, и как бы больно не было Хокинс, ей придётся терпеть, чтобы начать обучение уже по-настоящему.
— Ладно, что ты мне можешь рассказать о комбинированном передвижении? — спросил киборг, не отрываясь от заготовок. Пока было время до обеда, Сильвер проверял свою подопечную.
— Легко, — Шанталь улыбнулась и немного поёрзала на столе, тихонько качая скрещенными ногами в воздухе. — Скользящий шаг вперед, выпад, возврат в исходное положение. Спроси что потяжелее.
— Хорошо, а что ещё?
— Ой, точно, скользящий шаг назад, выпад, возврат в исходное положение.
— Отлично, — кок усмехнулся и сбросил нарезанные овощи в общую кастрюлю. — Ну, и напоследок. Тактические признаки ведения боя?
— О, сейчас, дай вспомнить, — Шани напрягла память, чтобы вспомнить хотя бы два признака. Кок хитро прищурился.
— Время идёт, враг не ждёт.
— Погоди-погоди, — взмолилась девица и защёлкала пальцами, чувствуя, что вот-вот вспомнит, и её лицо озарила улыбка. — Манёвренный, позиционный, скоротечный…
— И?..
— И… Эм…
— Выжидательный, — вздохнув, напомнил киборг.
— Да, точно. Надо ещё подучить.
— Нет, хватит тянуть, — убедившись, что все заготовки разложены по местам, осталось лишь поставить на огонь, киборг утёр пот со лба здоровой рукой и присел на скамью. — Лучше всего ты запомнишь всё, когда начнёшь уже воплощать то, что учишь, в действия. Практика — самый лучший учитель.
— Скажи, а ты сам как научился всему этому? — поинтересовалась Шани, склонив голову на бок. Многие движения, которые отвечали также за движения кожи и мышц на всей спине, ещё приносили дискомфорт, но той боли, от которой хотелось вопить и стенать, практически не осталось, что очень радовало Шанталь.
— О, я был младше тебя, может, даже младше Джимбо, когда нанялся в своё первое плавание, — Сильвер усмехнулся своим мыслям, взгляд стал затуманенным, слово креланец смотрел сквозь стены, куда-то в прошлое. — И сразу боевое крещение, на наше торговое судно напали разбойники, контрабандисты, если мне не изменяет память. После стычки с ними у меня на правой ноге не осталось мизинца, и стоять стало сложнее, а потом начал учиться сам. Знаешь, а на костыле стоять мне куда проще, чем на ноге без мизинца.
Креланец усмехнулся, посмотрев на свой протез.
— Но то, чему ты меня учишь, не похоже на самоучительство, — нахмурилась девушка.
— Верно, потому что после возвращения домой я решил подыскать себе учителя. Заработка хватило, чтобы оплатить обучение, правда, пришлось жить на одном хлебе да запивать его водой, но оно того стоило, поверь мне. Однако наших занятий было не так много, к сожалению, того учителя прирезали, какой парадокс. А после стало как-то не до того, время шло, корабли и команды менялись, нахватался от каждого по чуть-чуть. Скажу так, у меня были достойные учителя, и благодаря им я всё ещё жив.
— А как тебе удаётся это делать с… — Шани пожалела, что задала этот вопрос, потому что ей было неловко говорить с креланцем о его дефектах, девчонка боялась, что это его может задеть. Однако киборга это нисколько не смутило, наоборот, он вполне спокойно воспринял недосказанный вопрос.
— Я привыкал к ним долго, но с этими железками порой бывает проще, чем с конечностями из костей и мяса. Так что меня всё устраивает.
Сильвер тяжело встал и направился к очагу.
— Сейчас накормим наших обормотов и продолжим, только теперь уже по-настоящему, идёт? Как твоя спина, всё хорошо?
— Ну, я особо не двигаюсь резко, хотя нагибаться ещё больно, но уже не так сильно. Посмотрим, как я справлюсь на первом уроке практики.
Лицо юной Хокинс осветила открытая и добродушная улыбка, и кок кивнул ей, отворачиваясь к котлу и в этот момент слабо улыбнувшись своим мыслям. Вскоре прозвучал колокол, созывающий экипаж на обед, и столовая часть камбуза стала наполняться членами экипажа. Каждый о чём-то воодушевлённо или экспрессивно говорил с другим, увлечённые беседами и не особо замечавшие других. Где-то к двум присоединялся третий, и диалог перерастал уже в беседы крупнее, а где третий, там присоединялся и четвёртый.
— Чем быстрее начнём, тем быстрее закончим, — негромко произнёс кок, кивая Шани на подносы с плошками еды. — Начинай тренировать спину нагрузками, можешь идти медленно, если будет трудно. Если станет больно, пойдёшь вместо меня на раздачу, а я уже сам разнесу еду, хорошо?
Шанталь кивнула и подняла в руки первый поднос и тихонько пошла в сторону ближайшего стола. За ним уже возбуждённо покрикивали в ожидании горячей еды, но в этот момент по камбузу пронёсся громкий голос кока, который вежливо попросил всех заткнуть рты. Джим, спустившийся в этот момент на камбуз, поспешил к сестре на помощь, но девушка, переставив поднос на левую руку, выставила правую ладонь в останавливающем жесте и принялась этой же рукой расставлять тарелки на стол. Члены команды стали передавать плошки в другой конец стола, и те, кто пока остался без еды, уже молча стали ждать своей порции.
— Ну, что, болезная, — поддразнил Хэндс, сидящий за соседним столом. — Как крылышки?
«А ведь и правда, они все это видели», — вспомнила Шанталь, и даже на секунду насторожилась, вдруг все они сейчас решат рассмотреть панцирь поближе и набросятся на неё всем скопом, но решила продолжить выполнять работу как ни в чём не бывало и вежливо улыбнулась блеммии.
— Всё хорошо, спасибо, что спросил, — невозмутимо ответила Шанталь, невольно бросив короткий взгляд на брата, который сел поближе к выходу. Девушка заметила, что Джим неотрывно следит за сестрой, скорей всего, подорвётся ей помочь, если увидит что-нибудь, что заставит его занервничать или забеспокоиться о сестрёнке. Это подбодрило Хокинс сильней, и даже дискомфорт почти не чувствовался, когда она снова брала в руки тяжёлый поднос.
Вот дошла очередь и до третьего справа стола, где среди команды сидел и осточертевший девице Скруп. Шанталь плавно опустила перед ним тарелку с порцией и вовремя одёрнула руку, когда его клешня едва не сомкнулась на запястье Хокинс. Девушка поморщилась от тянущей боли, но в целом не подала каких-либо признаков того, что могло бы выдать её испуг, а то, что Шани испугалась, было несомненным. Гилгурианец, как ни в чём не бывало, подхватил ложку и стал зачерпывать овощи из плошки, будто ничего не произошло.
Наконец, когда перед всеми членами экипажа стояла порция обеда, а Допплер забрал порции капитана, старпома и дока, девчушка ушла вглубь кухонной части камбуза, развернувшись к разделочной доске и тихо, чтобы никто не услышал, стала глубоко дышать. Испуг стал сходить на «нет», а боль в спине постепенно утихать.
— Поработала на славу, учитывая твои раны, — негромко произнёс где-то рядом Сильвер, и Шанталь обернулась к нему. Кок выскребал остатки обеда, чтобы разделить их на последние две тарелки. — И, кажется, ты стала более сдержанной. Это не может не радовать.
— О, поверь, внутри всё кричало, — судорожно выдохнула Шанталь.
— Зато снаружи нет. Понятия не имею, была ли твоя паническая атака в прошлый раз случайной, или нет, но сейчас ты вела себя просто на «ура». Это повод порадоваться, не так ли?
— Вполне себе, — улыбнулась Шани, благодарно принимая свою порцию обеда.
Экипаж достаточно быстро отобедал и поспешил продолжить свои дела на верхней палубе. Джим попытался напроситься на помощь, но окрик старпома заставил юнца подняться из камбуза. На прощание Джеймс крепко, но осторожно, обнял сестру и поспешил наверх. Грязной посудой кок занялся сам, лишь попросил Шанталь помочь её собрать у лохани, что девушка выполнила безоговорочно.
И хотя обстановка была добродушной, из головы девушки уже неделю не выходили события, которые успели произойти за всё то время, что корабль находился в плавании. Столько противоречий, столько недоверия, но стоило кому-то из команды дружелюбно повести себя с девушкой, та моментально отвечала взаимностью. Ей казалось это неправильным, ведь они с Джимом то и дело подозревали всех и вся в чём только можно. Даже Сильвера они с первого дня знакомства подозревали в том, что это был именно он, именно креланец был повинен в гибели их прежней жизни. И даже голос поначалу казался Шанталь знакомым, хотя по истечению какого-то времени она стала в этом сомневаться. И червячок совести начал гложить всё сильней. И хотя даже сейчас мысль о том, что кок просто втирается к ним в доверие, стала меркнуть. А вдруг он действительно желает им добра? Что, если Хокинсы просто накрутили себя, находясь во, как им казалось на тот момент, враждебной обстановке?
— Приём, земля, как слышно? Это «Наследие Стивенсона», у нас тут человек в коматоз впал.
Шанталь мотнула головой и непонимающе уставилась на кока, который протирал насухо последнюю ложку и пристально смотрел Хокинс в глаза.
— Прости, я задумалась, — девица стыдливо отвела взгляд.
— Я уж понял, — ухмыльнулся киборг и отложил чистую ложку, а тряпку встряхнул и повесил на крючок. — Айда в кубрик, там места побольше, и ничего мешать не будет.
Девушка согласно кивнула и направилась вслед за Сильвером, стараясь сосредоточиться на обучении и отогнать от себя неприятные мысли. Они спустились в кубрик, креланец на время перевесил пару гамаков, и в помещении стало действительно просторней. Кок вытащил откуда-то из-за пояса копьевидный кинжал и передал его рукоятью вперёд Шанталь. Девушка осторожно взяла кинжал в руку и попробовала его поудобней перехватить, рукоять была будто влитая. Кинжал не был тяжёлым, что немного удивило Шани, она подняла вопросительный взгляд на кока.
— Я не буду требовать от тебя многого в первый раз. Начнём с азов, только в этот раз ты будешь запоминать то, как ты ощущаешь своё тело в той или иной стойке, что ощущаешь ногами, как чувствуешь руки, какое положение занимает твоё туловище. Запоминай это, пропусти через себя, а потом сделай кинжал продолжением твоей руки.
Шанталь закрыла глаза и встала в стойку приветствия. Рукоять приятно грела ладонь, успев напитаться теплом человеческого тела. Клинок скользнул вниз, и когда гарда оказалась с внешней стороны ладони между средним и безымянным пальцем, девушка тут же стиснула кинжал между пальцами, а затем подняла правую руку с зажатым в ней клинком вверх.
— Хорошо, вижу, что внутренний хват ты освоила. Покажи, что ещё ты помнишь.
Не раскрывая глаз, Хокинс поменяла дыхание с того частого, что был у неё секунду назад, на более ровный и медленный, а тело, до этого находившееся в напряжении, стало более расслабленным.
— Теперь покажи мне вертикальную восьмерку при прямом и обратном хвате.
Шани открыла глаза и под стройный счёт до восьми от креланца плавными движениями вывела цифру 8 кинжалом, работая кистями. Киборг остался доволен выполнением.
— Помнишь, как делать вертикальную восьмерку при прямом хвате? Куда должна смотреть наточенная часть лезвия?
— На противника, — отчеканила девушка.
— Правильно. В твоём случае без разницы, какая сторона лезвия повёрнута к противнику, у твоего кинжала обе стороны заточены. А теперь демонстрируй.
И здесь, вспоминая теорию, девушка повторила приём, не забывая держать в голове направление хвата.
Первая тренировка с практической частью прошла незаметно, все движения девушка по наставлению Сильвера выполняла в той скорости, в которой она бы чувствовала как можно меньше дискомфорта в спине, но чёткость выполнения преобладала, а потому те приёмы, которые Шани не сумела вспомнить сразу, она закрепляла повторением не раз, и не два. Время подходило к ужину, когда киборг решил, что с них хватит. Напоследок он решил указать на недочёты в поворотах корпуса и плеч.
— Так, я ничего плохого тебе не причиню, поэтому просто сосредоточься на движениях и том, что я покажу, договорились?
Шани кивнула, и Сильвер подошёл к ней, руками направляя положение торса, аккуратно расправляя плечи и показывая, чего должна достичь девушка, когда будет выполнять тот или иной приём, какие должны быть ощущения в пояснице и как должен быть повёрнут корпус при метании клинка. Его протезированная рука была холодной, отчего девушку покрывали мурашки, хотя было бы ложью сказать, что они были только от холода металла, не только от жути. Зато здоровая лапища была тёпой, она приятно грела уцелевшую поясницу сквозь ткань рубашки, и от этого нервозности становилось меньше. Как только и с этим всё было покончено, креланец довольно кивнул и направился на камбуз. Им оставалось не так много времени, когда пробьют время ужина, однако ещё утром кок приготовил заготовки, а потому наскоро приготовить ужин не составило труда.
— Ты хорошо поработала. Как спина, не болит?
— Вроде нет.
— Ты двигалась медленно, поэтому не шибко напрягала спину. Завтра попробуем чуточку быстрее, но если спина начнёт болеть, сразу говори, не терпи. Будет очень неприятно, если швы разойдутся. На сегодня ты свободна, можешь идти отдыхать, на камбузе я сам приберусь.
— Но ведь…
— Возражения не принимаются. Ужинай и отдыхай.
Так прошло ещё две недели, но если теорию запомнить было легче, то с практикой пришлось изрядно потрудиться. За эту половину месяца Шанталь сумела добиться лишь малой части того, чего сумела достичь, изучая теорию. Но девушка упорно трудилась, она не желала сдаваться на середине пути, работа с холодным оружием увлекала её, позволяя на короткий миг забыть обо всех тревогах и неприятных мыслях. Ранее работавшая с ножами на кухне Хокинс помыслить не могла, что орудие в готовке станет оружием в жизни. А ещё девушка не была уверена, что ей хватит духа поднять кинжал на кого-то в реальной жизни. Одно дело — говорить об этом, представлять, и совершенно другое — по-настоящему вонзить в кого-то лезвие, увидеть, как из раны толчками бежит кровь. Однажды на одном из занятий Шани спросила об этом у креланца. То задумчиво потёр подбородок и спустя пару минут томительного для девицы ожидания ответил:
— Для каждого это проходит по-разному. Кто-то в первый же раз умудряется убить, кто-то же лишь ранит, а кто-то наоборот и вовсе не в состоянии даже взять нож, чтобы свершить то, на что он готовился. Я при первом своём ударе попал в жизненно-важные органы парлаксиана, он умер в муках, но я спасал свою шкуру, а потому не сожалею о содеянном. Хотя, признаюсь тебе честно, иногда его перекошенное лицо снится мне в кошмарах. Но это бывает так редко, что даже не пугает. Один мной старый знакомый, с которым мы вместе начали ходить под парусами, тоже взял в руки нож, только его первый не произвёл на знакомого такое впечатления, как на меня.
— Первый. Но не последний, да?
— Жизнь — суровая скотина. И у меня она сложилась так, что ради выживания мне приходилось кем-то жертвовать. Либо он, либо я.
Креланец как-то странно посмотрел на свою протезированную руку, а в его взгляде читались вперемешку горечь, скорбь и, будто бы, разочарование. Шанталь вспомнила, что кок должен ей рассказ про свои железки, но решила, что сейчас было не лучшее время.
— Что, даже не будет этого вездесущего «я бы поступила на твоём месте иначе»? — как бы невзначай поинтересовался киборг. Юная Хокинс подняла на него взгляд.
— Я ни разу не была на твоём месте, и прежде мне не приходилось доказывать силой, что я стою того, чтобы выжить. А потому не могу судить тебя. Единственное, что могу сказать, так это то, что я рада, что ты живой, стоишь сейчас здесь и имеешь возможность разговаривать, жить. Значит, твои действия были не напрасны, не так ли?
Шанталь удивилась тому, как преобразилось лицо креланца. Будучи в насмешливо-горьком выражении, оно приобрело иные формы, где были неподдельное удивление и благодарность за понимание.