Широ Окойо, эмиссар горностаев и королевский паладин

- Какой ужас! - прервал историю Матьяс, - Когда было рабство запрещено? Разве Эльза не отменила его? Широ Окойо посмотрел на него и со смехом ласково сказал: - Хе-хе, мой дружочек. Эльза отменила рабство, ничего страшного. Отменила, только не прямо сейчас, когда вошла на престол, нет. Попозже отменила. Лучше слушай дальше, что случилось. - И Широ Окойо продолжил свой рассказ, допивая первую кружку эля: - «В общем, продали братья меня в рабство. Хорошо, что не лисам, и слава богу, не волкам. Меня продали одному самому богатому горностаю. Он был как мой отец - тоже богат, только в два раза больше. К тому же, он был владельцем множества шахт, откуда добывают малахит - то, что для нас, горностаев, считается главным «хлебом», ну то есть, малахит для нас считается ценным предметом, который стоит очень дорого и добывается непосильным трудом. Хозяина этих шахт зовут Ла-Хаир (такое имя могут позволить себе только самые богатые горностаи). Я посмотрел на него и спросил. - Лорд Ла-Хаир, что я должен делать? Он со смехом ответил мне. - А ты как думаешь, что делают мои слуги? Он повел меня в шахты, чтобы я посмотрел, чем занимаются его слуги. А занимаются они тем, что добывают малахит в недрах Белой Горы. Там было много-много крепостных, среди которых были не только взрослые, но и даже дети. А что? Тогда детский труд еще не отменен. Его запретили позднее, как и крепостное право, о чем я, кстати, рассказывал. В общем, смотрел я на это ужасное зрелище, как рабочие стукали кирками по камням, дабы найти среди них много-много малахита и заполнить им всю вагонетку. И как только мы вышли из шахты, Ла-Хаир мне сказал: - Будешь работать у меня на шахте. Будешь добывать для нашего королевства малахит вместе с остальными моими молодцами. Попробуй только сбежать отсюда - я так ударю тебя плеткой, что дух из тебя выйдет. Ты меня понял или нет? Этот вопрос он задал мне так громко, что я даже чуть не окоченел от страха. Да, так круто меня еще никто не наказывал. Понимаю, что братья меня ругали за то, что часто не слушал их, но они хотя-бы не шлепали меня розгами. А тут ты попался на глаза такого грубого и брутального хозяина шахт. Пришлось согласиться, а как же иначе? - Я понял! - сказал твердо ему, чтобы он во мне не сомневался, - Буду работать, как вы мне прикажете. Вот так я и стал работать на шахте - добывать малахиты. Со мной было много работников, как взрослых, так и детей... я это уже вам говорил. В общем, Ла-Хаир дал мне серую рабочую рубашку, а я отправился на работу. Труд, поверьте, был очень тяжелый. Мне приходилось работать усерднее, это тебе не помощь по хозяйству. Нет, это серьезная работенка. Я железной киркой стучал по камням, все сильнее и сильнее. Со мной работало еще несколько рабочих, они проливали пот, а кто-то проливал слезы от принудительного труда. Я смотрел и сочувствовал им, но продолжал стучать и стучать киркой, чтобы раздобыть малахит. Проходило много часов, мои руки уже уставали, я почувствовал, что скоро я потеряю сознание или упаду в обморок... но этого не произошло, потому что у меня была настоящая сила воли. Я все еще стучал киркой, так как мне малахит еще не попадался. И вот, как только у меня руки начали уставать, когда уже на улице наступал вечер, я с последней своей силой стукнул по оставшимся камням, и наконец-то раздобыл малахит. Целый огромный камень малахита, такой тяжелый, такой большой. Тут рабочие бросили дальше ломать каменные завалы и приступили к разлому малахита. Я тоже не остановился и начал ломать его на малые части, чтобы можно было поместить в вагонетку без труда. Когда вагонетка и мы вышли с шахты, тут как тут стоял Ла-Хаир. Он был удивлен, увидев, что в вагонетке было больше чем достаточно малахитов. - Молодцы! - сказал он. - Не благодарите нас, - произнес один из рабочих, указав на меня, - а того парнишку. Он один раздобыл большой малахитовый камень, а мы только помогли ему разломать. Сам бы не справился без нас. Ла-Хаир не поверил этому, однако все-таки он поздравил меня, как и остальных. Он объявил всем перерыв, и мы пошли в столовую - ужинать. Нам на ужин давали капустную похлебку. Правда, нам добавки не давали, хотя от первой порции мы еще не наелись. Что поделать - такой вот порядок. Мылись в душе под струями холодной воды, спали на полу, в матрасах. Было холодно, да еще и грязно. Я не привык, сначала к этому, но пришлось привыкнуть. Да и вообще, братья тоже мне не давали спать на кровати, мне приходилось лежать на полу, даже без матраса. Здесь, хотя бы, матрас был. Ложились спать очень поздно и очень рано вставали. Такой порядок был. Мы рано утром, даже не позавтракав, вновь пошли добывать малахит. Я стучал по камням все сильнее и сильнее, ломал их так, что они крошились, как хлеб. Я находились маленькие кусочки малахита, что рассыпались по моим ногам от стука кирки. Но я не останавливался, а продолжал свою работу. Ведь надо наполнить несколько вагонеток, не одну, а целых двадцать, чтобы до самого вечера вагонетки были заполнены до самого донышка. Поняли? До самого вечера. Вы бы меня поняли, если бы сами работали в этих шахтах. Всю неделю трудился так, зато в воскресенье, выходной день, Ла-Хаир платил мне (и остальным его рабочим) по сто монет за каждый недельный труд. Это, поверьте, очень большая сумма. За эти деньги можно накормить свою семью с родственниками, а если еще и пятьсот монет, то можешь построить себе новый дом. Но я не тратил сто монет, вместо этого я отдавал их братьям. Зачем мне деньги? Все равно, я буду трудиться здесь два года. Нет, вы не подумайте, что я все время сидел в шахтах. Иногда я прогуливался на час, чтобы подышать свежим воздухом, а то в шахтах бывает такое зловоние, что если вдыхаешь, то ты чувствуешь недомогание. Впрочем, я старался терпеть, ведь я мужчина. К тому же, я люблю и уважаю труд, сам трудился, когда был ребенком и подростком - помогал моему покойному папе. Мы продолжали трудиться каждую неделю, зато через две недели я из рабочего стал мастером. Зарплаты стало больше, и на сердце хорошо. И вот однажды в шахте, где я работал, через три недели закончился запас малахита. Но это не беда, Ла-Хаир перенес нас в другую шахту. Все бы ничего, но в этот момент, когда мы переехали в другую шахту, Ла-Хаир встретился с еще одним богатым горностаем, тоже владельцем малахитовых шахт. Его зовут Прилл. - Здорово, Прилл, - говорит Ла-Хаир, по-братски обнимая его, - Как жизнь? Как у тебя рабочие? Хорошо трудятся? - Еще как! - отвечает Прилл. - Трудятся, как пчелы. А у тебя? - Тоже! - потом позвал меня и познакомил с Приллом, - Вот, гляди, Прилл, мой новый мастер. Работает гораздо лучше, чем остальные работники. Одним словом, богач познакомил меня с богачом. В общем, разговаривали они, болтали о всяких мелочах... и вдруг начали ссориться друг с другом. Поссорились из-за новой шахты. Ла-Хаир хотел стать ее хозяином, и Прилл хотел. Но богачи не поделили ее друг с другом, решили, что она будет принадлежать только одному из них. Спор был таким серьезым, что в итоге он стал настоящей битвой. Да что там, войной. Ла-Хаир и его слуги бились с Приллом и его слугами. Хорошо, что бой был рукопашный, хорошо, что мечей не было. Но самое хорошее, это то, что этот спор продлился полчаса, после чего Ла-Хаир и Прилл помирились друг с другом, побратались и решили, что пусть эта шахта принадлежит двоим. Ведь Ла-Хаир также богат, как и Прилл, и у них поровну слуг. Шахта была, кстати, неизученной. То есть, вход в нее был, но еще никто ее не посещал. Решили сделать там разведку, и туда послали меня. - «Почему?» - спросите вы. Да просто на разведку отправляют мастеров, а я как раз и был мастер, единственный мастер у Ла-Хаира. У Прилла, кстати, тоже были мастера, но Прилл уступил Ла-Хаиру. Поэтому меня туда и отправили. Надо сказать, что шахта вела в подземелье, а не просто в пещеру. Поэтому туда отправлялись не на вагонетках, как на бывшей шахте Ла-Хаира, а на подъемнике. Это просто: опускаешь рычаг, и подъемник тебя спускает, а если поднимешь рычаг, то наоборот. Вот так меня и отправили вниз. И все бы ничего… но как только Ла-Хаир опустил рычаг, то рычаг сломался, а подъемник меня спускал так быстро, словно я падаю с высокого дерева или даже луны. Мне казалось, что вот-вот я разобьюсь, но, к счастью, этого не случилось. Я оказался жив, только вот подняться с подземелья я не смог. Я был в самых глубоких недрах Белой Горы. - Ты цел, Широ? – кричал мне сверху Ла-Хаир. Я громко крикнул наверх. - Все в порядке, цел и невредим. Ла-Хаир ответил. - Ладно, мы сейчас починим подъемник, а ты пока расследую эту шахту, можешь, там есть малахит или нет. Итак, у меня в руке была кирка и керосиновый фонарь. Я начал разламывать своей мощной киркой каменные завалы, дабы найти среди них хотя бы мелкие крошки малахита. И я их успешно находил, размером с булыжники. Я стучал и стучал, а из камней, словно из мешка зерна, сыпались кусочки малахита. Я все еще продолжал и продолжал стучать по камням, находя малахитовые кусочки. И вдруг моя кирка застряла, застряла в узком ущелье. Я хотел вытащить ее, но она была плотно зажата. Я со всей силы, как мог, пытался вытащить. Плевал в свои руки, упражнялся, чтобы вытащить кирку – ничего не помогло. - Похоже, что мне нужна помощь! – сказал я сам себе и только обернулся назад, как вдруг увидел перед собой три тоннеля (до сих пор удивляюсь, как я заранее на это внимания не обратил). Я все думал, какой из них разрыл я, а какие были разрыты или образованны давно. Но никак не мог определиться. Гадал и гадал, гадал и гадал. В итоге, я понял, что я заблудился. Я остался один, один в темноте, один в подземелье, один с киркой и фонарем. Но я не боялся, потому что я был силен духом, меня ничего не пугало, даже стая летучих мышей, пролетавшая мимо меня. И тут с одного тоннеля, что находился в середине, показался какой-то зеленый огонек. – «Это пришли за мной!» - подумал я. Но потом огонек исчез, как туман. Видимо, потух. - Хи-хи-хи! – послышалось что-то в подземелье. Сначала я подумал, что послышалось, но это хихиканье вновь начало мне слышаться. – «Может, Ла-Хаир надо мной шутит!» - подумал я. Но это был не Ла-Хаир. – «Обернись!» - сказал голос. Я обернулся… передо мной стоял дух. Я сперва испугался, но этот дух вовсе не пугал меня. Он не был страшным, а наоборот, симпатичный. Да это и не он, а она – дух в облике красивой девушки-горностая, одетой во все зеленое, как малахит. Она на смотрела на меня своими очаровательными глазками, я чуть с ума не сошел. Такая красивая, так меня обворожила. - Что ты так на меня смотришь, Широ? – спросила меня она ласковым голосом, - Что, никогда не видал меня? - Нет! – говорю я ей, - Ты кто? Она представилась ласковым голосом, будто соблазняет меня. - Я Офелия, дух этой Белой Горы. Когда-то две тысячи лет тому назад я была простой девушкой, которая любила развлекаться, веселиться, словом, была жизнерадостной. Я настолько была жизнерадостной, я не знала о горе, о том, как народ страдает и мучается. Очутилась здесь после того, как я незаметно упала в эту яму. Я погибла, но моя душа странным образом осталась жива. В наказание за то, что я была бесчувственной, моя душа никогда не выберется отсюда. Теперь я всегда здесь живу, это подземелье теперь мой дом, и мой призрак, то есть я, гуляет по этому подземелью. Но никто меня не видел прежде, задолго до того, как ты сюда попал. Какая интересная история. О таких чудесах я никогда не слыхивал. - Слушай, Широ, - продолжает дух Офелии, - ты ведь кирку пытаешься достать, не так ли? - Так! – отвечаю я. Офелия хлопнула руками, и кирка сама себя вытащила из узкого ущелья. Я отблагодарил Офелию, а потом попросил ее выбраться отсюда. Она отправилась к тоннелю слева, я шел за ней, стараясь не сбиваться с пути, а то пропадешь тут на целую вечность. По дороге Офелия рассказывала мне о моей жизни, о том, что она обо мне знает. Она знает, что мои родные братья меня продали богачу Ла-Хаиру, что тот отправил меня сюда на разведку. В общем, она читала мои мысли. Не знал, что духи на такое способны, в принципе, духи и не на такое способны. Я продолжал за ней идти, пока однажды, она не привела меня к подъемнику. Его починили, и теперь я мог выбраться отсюда. Да не с пустыми руками, а с парочкой малахита, что откопал в этих недрах. На прощание Офелия мне сказала. - Не забывай о моей встрече, не забывай обо мне, но только никому обо мне не говори. Держи все в секрете. - Не забуду! – крикнул сверху ей на прощание. Меня вытащили. Тут как тут стоял Ла-Хаир и смотрел на огромное количество малахита, которое я добыл и заполнил весь подъемник. - Что же ты раньше нам не сказал, что тут малахита очень много? – спросил недовольно меня он. - Так ведь пока вы шли в мастерскую, что починить подъемник, - отвечаю я на этот вопрос, - я стучал киркой и находил малахит. Ла-Хаир в общем обрадовался, что я открыл новую шахту, хотя она давно была построена тут, задолго до меня и моего рождения. Я старался не рассказывать никому, ни боссу, ни его подчиненным, что в недрах этой горы обитает дух Офелии, хозяйки Белой Горы. В общем, рабочие спускались в эти шахты и оттуда доставали столько малахита, сколько еще никому и не снилось. За одну неделю добыли целых десять больших мешков малахита (в переносном смысле). Понятное дело, что над этим трудились не только рабочие Ла-Хаира, но и также Прилла. В общем, удачно мы находили его. Даже назвали эту шахту «Удача». Видимо, Офелия помогала им. В один прекрасный вечер, когда все спали, я спустился вниз в шахту «Удача», чтобы поговорить с Офелией. Она как раз меня и ждала, потому что хотела предупредить. - Знаешь, с каждым днем рабочие роют и роют все больше и больше тоннелей! Никто из них не догадывается, что если они не прекратят, то здесь произойдет страшное происшествие. Их завалят камнями. Поэтому беги скорее к начальнику и скажи ему, чтобы здесь больше не рыли. Тут много малахита, но если здесь чаще будут его добывать, то раньше начнется завал. Беги скорее. Я поднялся с недр и побежал обратно в свой лагерь, лагерь рабочих, и лег спать. Я постарался не забыть, что рано утром должен предупредить Ла-Хаира. Рано утром, не позавтракав, я пришел к Ла-Хаиру. Он удивился, почему я пришел к нему так рано, вместо того, чтобы пойти на работу. - Господин Ла-Хаир, - говорю я ему, - вы должны немедленно сказать своим рабочим, чтобы прекратили в шахте «Удача» собирать малахит. Я серьезно! - Прекратить? – рассердился Ла-Хаир, - Да ты хоть знаешь, что если они прекратят добывать, то я им перестану платить. А что будет, если я перестану им платить? Они умрут от голода. Поэтому они должны работать. - Но… - Никаких «но». Живо за работу Рабочие собрались у шахты. Тут пришли два начальника: наш, Ла-Хаир, и его товарищ Прилл. Я предупредил всех рабочих, чтобы немедленно прекратили в этой шахте добывать малахит. Иначе произойдет завал, и все погибнут. Рабочие поверили мне. Но Ла-Хаир и Прилл отрицали мое мнение, назвав меня психом и больным на всю голову. Они решили доказать, что я не прав, спустившись вниз, в шахту, взяв с собой кирки. Они стучали и стучали, у них были сильные руки. - Эй, ты, - говорят они снизу, - вот видишь, ты не прав. Никакого зава… И тут снизу послышались крики «На помощь!», «Спасите!», «Нас заваливает камнями!». Они сели на подъемник. Но камни быстро завалили их. Камни сломали подъемник. Вот так и погибли Ла-Хаир и Прилл. Рабочие тут же обрадовались. Потому что начальники заслужили это наказание. За их жестокость, жадность и упрямство. Рабочие вернулись обратно по своим домам, кто к своим родственникам, кто к знакомым. Я вернулся обратно к своим братьям, все им рассказал, но старался не упоминать об Офелии.»